Весь выпуск того года… из всех улыбающихся студентов разных факультетов, машущих свитками дипломов, она стояла именно между этими двумя слизеринцами; два молодых человека были буквально притянуты к ней... насильно. Луна держала обоих под локти, подвигая к себе. Её улыбка сияла во все тридцать два зуба; Абрахас Малфой ухмылялся, казалось, что он не выдержит и вот-вот засмеется, а молодой Том Риддл явно был недоволен и пытался вырваться из её захвата. Действие на старой фотографии повторялось снова и снова, а Северус заворожено наблюдал за счастливым лицом Луны Лавгуд, которая просто не могла находиться в том времени…
Невыразимцы из Отдела Тайн всеми силами старались избегать подобных прецедентов. Лишь некоторым магам давалась возможность путешествия во времени при помощи хроноворота всего на три-четыре часа назад, и не ради изменения какого-либо события, а чтобы наверстать упущенное. Помнится, одной из обладательниц таких «игрушек» стала Гермиона Грейнджер — вечно надоедливая всезнайка из Гриффиндора, использовавшая хроноворот для посещения дополнительных занятий.
Можно ли назвать путешествие в прошлое и жизнь там нарушением закона, написанного невыразимцами? А если то, что произошло, вернее, произойдет сегодня — и есть судьба, в которую не стоит вмешиваться? Альбус не сразу рассказал, что произошло в далеких сороковых, более того, он категорически запретил разыскивать любые упоминания о Луне вроде газетных вырезок или рассказов очевидцев, которые, как впоследствии оказалось, были совсем близко. По его приказу молчала МакГонагалл, учившаяся с Луной на одном курсе, и Слагхорн, преподававший у неё в то время. Снейп попытался использовать леглименцию, и Гораций стал его избегать. Лишь незадолго до своей гибели, когда Северус получил важное задание от Волдеморта, Дамблдор решился на разглашение истории.
Снейп с пеной у рта доказывал, что зелье времени, отправляющее более чем на сутки назад, которое потребовал от него Тёмный Лорд, сварить невозможно, и никому этого не удавалось, однако Дамблдор мог практически с точностью назвать дату, когда Северусу улыбнется эта сомнительная удача. А в изобретении, как оказалось, не хватало всего одного ингредиента, от количества которого и зависело время отправления…
Итак, история Луны Лавгуд начнется именно сегодня. Северусу казалось, что он готов ко всему после лицезрения странной троицы на фотографии выпуска сорок пятого. Всё это казалось выдумкой талантливого автора. Дамблдор говорил, что она так и не смогла растерять своей доброты и человеколюбия — всегда была лучом света в тёмном царстве. Перед Северусом открылся невероятный парадокс времени. Петля, в которую попадет Луна, так или иначе должна будет случиться…
Путь от ворот до самого поместья казался невероятно длинным. Создавалось впечатление, что Северус специально замедляет шаг, чтобы оттянуть момент, но он точно знал, что настоящее уже не изменить, разве только он сам не заметит, как попадет в альтернативную реальность. Он для себя твердо решил повиноваться приказу Дамблдора, но не раз предавался мыслям о том, что бы было, сложись всё иначе, и как сильно сказалось присутствие в прошлом Луны Лавгуд на судьбе не только самого Тёмного Лорда, но и многих других людей.
Всегда прекрасный сад Малфой-мэнора, вечнозелёные растения которого были укрыты пышным снежным одеялом, сейчас навевал тревогу. Аллея ледяных скульптур: воителей, божеств разных культур и времен, по которой он держал путь, провожала на важное задание, напутствовала и поощряла его невмешательство. Несколько колб с зельем позвякивали в кармане зимней мантии, пальцы судорожно сжимали одну из них. Северус не мог представить, зачем Тёмному Лорду нужно зелье времени, и есть ли в нем смысл? Кто заметит изменения в настоящем, если эти изменения и будут тем самым настоящим?
*
Люциус хоть и был одним из немногих, кто довольно спокойно переносил его присутствие, все же с глубочайшей надменностью и презрением оглядел Северуса с головы до ног. Грязные ботинки, которые гость не потрудился почистить перед тем, как войти в дом, пачкали дорогой паркет; у хозяина поместья не могло возникнуть мысли, что Снейп просто забыл о такой мелочи, будучи поглощённым тревогой. Всегда собранный и сосредоточенный, новый директор Хогвартса никогда ничего не забывал.
Люциус сделал заметку в голове, хотя не мог поверить, что Северус мог так мелко напакостить ему. Однако после привычного рукопожатия Малфой всё же остыл, решив, что у старого «друга» не было намерения досадить ему, да и потом, все были немного возбуждены, потому что знали, что сулит сегодняшняя встреча. Снейп сварил еще один вариант злосчастного зелья, необходимого Тёмному Лорду, и сегодня пройдет очередная «дегустация». Возможно, он просто нервничал. Еще бы, все попытки переместить кого-либо в прошлое не увенчались успехом, более того… никто не выжил.
Огромное окно с цельным стеклом во всю стену немного не сочеталось с общим экстерьером поместья. В этой комнате не было камина, однако эльфы поддерживали определенную температуру для того, чтобы растения не погибли; здесь располагался зимний сад, так любимый Нарциссой. Супруга могла находиться тут часами, мотивируя это странной аурой помещения, будто здесь было сосредоточено больше жизни и энергии, чем во всем поместье. Даже Драко частенько здесь бывал, игнорировал удобное пространство библиотеки и читал, забравшись с ногами в уютное кресло возле светлого окна. Восточная сторона и третий этаж позволяли насладиться ярким солнцем даже зимой. Со стороны Люциуса было кощунством осквернять странную ауру зимнего сада присутствием Пожирателей, но как-то так получилось, что его застала здесь Белла. Эйвери и Долохов тоже присоединились к ним, сопровожденные домашним эльфом от главного входа. А потом пришел Северус. Можно было, конечно, предложить коллегам расположиться в другом месте, но что-то останавливало Люциуса. Ему было здесь удобно.
Мокрые разводы на паркете постоянно привлекали его внимание, и он, не выдержав надругательства над этим местом, вызвал эльфа и приказал прибраться, а заодно и убрать грязь с ботинок Северуса, который даже не заметил, как они снова заблестели, очищенные эльфийской магией. Люциус внимательно следил за Снейпом, пытаясь угадать, о чем же тот сейчас думает. Внешних признаков тревоги видно не было, но это мелкое происшествие с заляпанным паркетом доказало ему еще раз, что его коллега — очень скрытный человек.
— Жаль, что мне не удалось занять пост преподавателя по Защите от Темных Искусств, — послышался ехидный голос, донесшийся из кожаного кресла возле горшка с разросшимся фикусом. — Северус, Амикус и Алекто еще не замучили детишек?
Снейп даже не взглянул на говорящую, он был «поглощен» созерцанием ночного пейзажа за окном.
— Если не считать, что половина детей не раз побывала в больничном крыле от их наказаний, то все живы, — монотонно ответил он, совершенно не интересуясь продолжением диалога.
— Беллатрисса, боюсь, что с твоим нравом половину Хогвартса ещё до Хеллоуина вынесли бы вперёд ногами, — неожиданно вступил в разговор Эйвери, зацепившись за тему.
Белла в ответ захихикала. К чаю, приготовленному эльфами для «гостей», так никто и не притронулся. Люциус вполуха слушал необремененную смыслом беседу коллег и поглядывал на часы.
— Тёмный Лорд прибудет через двадцать минут, не пора ли привести подопытную крысу? — неожиданно сменила тему Лестрендж так же, как и Люциус, считающая каждую секунду до встречи с Хозяином.
Никто не заметил, как вздрогнул Северус – он знал, кого именно доставят для пробы зелья.
— Вы уже решили, кого мы отравим сегодня? — усмехнувшись, спросил Долохов, припоминая прошлые неудачи, и облокотился на входную дверь. — Люциус, кто сейчас сидит в подземельях?
— Сейчас в подземельях только Олливандер и Лавгуд, — равнодушно ответил он. — Остальных еще не перевели из поместья Лестреджей, — Малфой взглянул на Беллатриссу в поисках подтверждения своих слов.
Северус почувствовал мощный всплеск адреналина. Осталось двадцать минут до свершения, всего лишь двадцать минут — и девушка перенесется в далекие сороковые…
— Надо привести старого болвана, — предложил Антонин.
— Да, Лавгуд еще понадобится для шантажа, хотя Ксенофилиус уже целиком и полностью под нашим контролем, — согласился Эйвери, который именно над этим заданием и работал.
Это было нормально, что никто даже не подумал вернуть дочь отцу. Внезапно дверь в крытую оранжерею распахнулась, а Долохов, нашедший в ней опору, сильно получил по затылку и едва не грохнулся вперед лицом, над чем все бы непременно посмеялись, если бы не человек, появившийся в проеме. Тёмный Лорд не церемонился с ручками, а взмахом волшебной палочки отворял все двери, и сила его магии сдула Долохова, как пушинку.
— Мой Лорд, — одновременно сказали Белла и Эйвери.
Беллатрисса вскочила с кресла, приветствуя Хозяина, и низко поклонилась ему. Никто не склонился для поцелуя мантии, с таким количеством человек в комнате это заняло бы некоторое время, а Тёмный Лорд не любил проволочек.
— Ведите Лавгуд! — резко приказал он, игнорируя присутствие всех собравшихся.
— Мой Лорд, — начал Эйвери. — Лавгуд еще может понадобиться, её отец…
— Эйвери! — рыкнул Тёмный Лорд в сторону мужчины, который вздрогнул от страха. — С каких пор ты оспариваешь мои приказы? Что из фразы: «ведите Лавгуд» тебе непонятно?
— Простите, мой Лорд, — дрогнувшим голосом отозвался тот, стараясь не глядеть в страшные красные глаза.
— Северус, объясни, почему нам не подходит старик? — не сводя глаз с Эйвери, приказал Лорд.
— Его сердце может не выдержать, а нам нужен тот, кто…
— Достаточно, — прервал Хозяин. — Ты всё понял?
— Д-да, мой Лорд, — заикаясь, ответил Эйвери и, поклонившись, исчез за дверью вместе с потирающим затылок Антонином.
Люциус про себя усмехнулся: его забавляло, как Пожиратели дрожат и лебезят перед Тёмным Лордом — сам он никогда не использовал такой стиль поведения, даже в тех случаях, когда Лорд был в ярости. Статус и воспитание не позволяли наследнику древнего рода Малфой опускаться ниже своего достоинства. Уж лучше Круциатус, чем такая низость. А Круциатусов после провала с Пророчеством было много, даже в тюрьме не было так паршиво, как в первые месяцы свободы. Люциус с интересом наблюдал за тем, как Снейп извлекает из кармана колбы с переливающейся холодными цветами жидкостью. Это что-то новенькое: в прошлый раз зелье было цвета грязной охры, а запах… Потом неделю пришлось проветривать помещение. Несчастного испытуемого перед смертью вырвало прямо на ковер в кабинете Люциуса.
— Мой Лорд, я уверен, что с тем ингредиентом, который вы мне дали, зелье сработает, — сухо отчитался Северус. — Я опробовал его на мышах, и они исчезли.
— Время, Северус, в какое время ты отправил мышей?
— Это еще предстоит выяснить, мой Лорд, но зелье работает, — ровно сказал Снейп. — Полагаю, что не обязательно пробовать на людях…
— Снейп, — оборвал Тёмный Лорд; его змеиные ноздри раздулись — в раздражительности ему не было равных, — если зелье действует на животных, это не значит, что оно приемлемо для людей. Тебе ли не знать это?
Люциус заметил, как дрогнули губы Северуса — непозволительное для него проявление эмоций.
— Да, мой Лорд, я полностью с вами согласен, но оно еще требует доработок, я уверен, что нужно время для изучения его свойств, прежде чем мы снова попытаемся отправить кого-то в прошлое.
Северус мысленно корил себя за несдержанность — вот он уже попытался вмешаться в ход истории. Он прекрасно понимал, что не стоит перечить Тёмному Лорду и не хотел вернуться в Хогвартс истерзанным его мощными Круциатусами, но он просто не мог промолчать.
*
— Да, тебе не повезло, — протянул Долохов, провожая пленницу по коридорам Малфой-мэнора.
Луна едва держалась на ногах, она совершенно потеряла чувство реальности и пространства в сыром подземелье и шаталась из стороны в сторону, щурясь от яркого света канделябров. Глаза отказывались привыкать, а тело не слушалось. Долохов что-то бубнил ей вслед, а второй Пожиратель шел молча.
— Жаль, ты мне нравилась, Лавгуд, — сказал он с усмешкой. — Но ничего, может, тебе повезет, и ты выживешь.
Нравилась? Луна даже представить не могла, на кого сейчас похожа. Спутанные сальные волосы и грязная одежда. Всего раз в неделю в подземелье, где их содержали, приходили домовые эльфы и очищали их заклинаниями, но этого, конечно же, было недостаточно для поддержания личной гигиены. Она даже привыкла к пытке грязью, не пойми откуда бравшейся в камере, но ощущение неотмытости создавало определенный дискомфорт. Одна сережка в виде редиски потерялась еще во время нападения на Хогвартс-Экспресс, а ожерелье из пробок разорвалось и осталось «на память» мистеру Олливандеру.
Пожиратели Смерти обсуждали что-то, но она не слушала — слишком привыкла к тишине и тихим повествованиям мастера волшебных палочек. В голове стоял туман, Луна устала, еще и простыла, да так, что нос распух и покраснел, как и глаза. Всегда румяные щеки потеряли свой цвет.
— Эй, глаза разуй! — прикрикнул на нее, кажется, Эйвери, когда она споткнулась и ударилась о стену, а вернее, об огромный портрет, который даже не пискнул.
Она не успела в деталях разглядеть нарисованное лицо, но отметила, что картина не двигалась, а женщина на ней была блондинкой. Нарцисса Малфой, судя по всему. Картины не двигаются, если их натурщики ещё живы. Как она догадалась, чьё это поместье? Однажды, когда из подземелья забирали одного из особо буйных плененных, он крикнул что-то саркастичное про гостеприимство Люциуса Малфоя. Больше Луна не видела этого человека и прекрасно понимала, что с ним могло стать, но старалась отгонять эти мысли, иначе её судьба могла показаться совсем незавидной. О чем говорил Долохов, она не имела понятия. Ему было жаль, но что конкретно? Ах, она совсем не вникала в смысл его фраз…
*
После осторожного стука в дверь ввели пленную. Мерлин, Северус не мог поверить, что это Лавгуд — вот почему Тёмный Лорд не узнал, вернее, не узнает её: заляпанное сажей осунувшееся лицо и спутанные волосы, свисающие на лоб. Совершенно болезненный вид. Всегда жизнерадостная Луна была похожа на чумазого черта, только вот глаза её вовсе не горели огнем — она смотрела в пол; складывалось впечатление, что ей всё равно, что с ней будет.
Люциус с отвращением посмотрел на пленницу, снова переживая за чистоту собственного дома. Вероятно, эльфы совсем забросили заключенных, стоит их наказать за это.
Тёмный Лорд даже не взглянул на Луну: он подошел к окну и, будто бы не участвуя в процессе, отвернулся и сцепил руки за спиной. Судьба бедной девушки была ему не интересна, интересен был лишь результат.
— Снейп, приступай, — сухо произнес он, глядя на Северуса из отражения в стекле.
Тот так хотел привлечь его внимание, но почему-то был уверен, что Тёмный Лорд не сможет её узнать. Однако больше всего поражало молчание Луны и полное отсутствие сопротивления, словно она смирилась со своей участью, даже не зная её. Это было похоже на то, что время само разводит их, будто не дает соприкоснуться возможным вариантам развития событий, оставляя только один-единственный. Снейп и сам понимал, что ничего не сделает, чтобы предотвратить это…
Все прекрасно знали эту девушку: она являлась одной из тех, из-за кого Беллу, Эйвери, Долохова и самого Люциуса посадили в Азкабан полтора года назад. Все они, несомненно, потеряли в рейтинге и были злы на детишек, хотя вину, скорее, можно было приписать Ордену Феникса. Флакон с зельем, направляемый Снейпом, взлетел вверх от стола и поплыл по воздуху прямо к Луне. По дороге отлетела крышка.
Северус уже не нервничал, словно ему передалось равнодушие Лорда и Луны; теперь он был соучастником. Складывалось неестественное ощущение, что кто-то свыше им управлял.