Каждый вечер, перед закатом солнца Ивонн Де ля Рунж встречалась с Эль-Нассаром на смотровой площадке замка, где можно было поговорить без свидетелей. Вглядываясь в городские кварталы столицы Гурама, подступившие почти к самым стенам замка-цитадели, они медленно расхаживали по площадке и, в приглушенных тонах, обсуждали тот или иной вопрос или аспект государственной политики или хозяйствования. Встречи позволяли им вникать в сущность рассматриваемых вопросов и помогали принимать решения, наиболее эффективным способом, решающие насущные проблемы. Довольно часто эти встречи проходили накоротке, время тратилось только на то, чтобы разобраться в сути вопроса и понять, что по нему думает визави.
Ивонн Де ля Рунж перед началом разговора не забывала произнести короткое заклинание от подслушивания. Эль-Нассар иронически воспринимал эту процедуру и, дружески посмеиваясь над Ивонн, но никогда всерьез не противился этой процедуре. В этот вечер они хотели обсудить проблему реформирования войска султаната и Эль-Нассар пригласил министра внутренних дел Борга присоединиться к ним для обсуждения этого вопроса, но попросил его подняться на смотровую площадку минут на пятнадцать позже, оставив себе время пообщаться с Ивонн. Он смотрел на магиню и иногда не мог поверить своим глазам, как волшебно преобразилась эта женщина, которая стала настоящей красавицей и умницей. С ней можно было разговаривать на любые темы и ты всегда получал ответы, к которым стоило бы прислушиваться.
Эль-Нассар никогда не мог забыть своей первой любви, матери Зульфии, которая приняла смерть, не суметь предать его и его любви к ней, но с тех пор прошло столько времени, в течение которого он не приблизил к себе ни одной женщины и никому не дарил своей любви. Но жизнь требовала своего, мужчина не мог долго быть без женщин и они изредка появлялись в его жизни, горя желанием занять свободное место на ложе или даже стать простыми наложницами. За это время Эль-Нассар мог устроить целый гарем из желающих, но сердце оставалось холодным. Однажды он предложил Ребекке, старшей фрейлине Зульфии, стать его женой, настолько он был благодарен этой женщине за заботу о его дочери и думал таким образом отблагодарить ее за эту заботу. Но Ребекка была разумной, хорошо чувствовала и понимала своего Повелителя и отказалась от предложения, предпочтя быть хорошим другом семьи, а не плохой женой.
В момент воспоминаний о Зульфие и Ребекке его сердце тревожно забилось в груди, неделя назад пришло страшное известие, что они потерялись на пути в Западную Империю. Эль-Нассар хотел запрятать свою дочь от надвигающихся на султанат бед в какой-либо провинции или глухомани и Ребекка предложила увезти ее на свою родину, в графство Йоркшир Западной Империи, где она владела небольшим поместьем. План был прост и неплох, поэтому Омар принял его без возражений. Все шло совсем неплохо, обе женщины сумели незаметно исчезнуть из замка и покинуть столицу. Две недели поступали известия, подтверждающие, что они миновали тот или другой городок и достигли небольшого портового городка, чтобы нанять судно и уже морским путем проследовать в Йоркшир. А затем известия прекратили поступать, последнего гонца нашли мертвым, он упал с верхового животного и о камень разбил себе голову. Может быть это был несчастный случай, но при гонце не оказалось сумки с письмами и записками и именно этот факт наводился на горестные размышления.
Услышав звук шагов, поднимающего по ступенькам министра Борга, Эль-Нассар улыбнулся и виновато посмотрел на Ивонн, стоящую рядом, смотрела на восходящую Эллиду и, ни единым движением не потревожив мысли Повелителя, думала о своем.
По лестнице медленно поднимался министр внутренних дел Борг!
Глава 17
Примерно около месяца назад оба полка призрачной стражи покинули столицу султаната, передав охрану столицы в руки городской стражи, и передислоцировались на новое место своей постоянной дислокации под городком Аннуар, который находился в ста к5илометрах от столицы. Данная передислокация полков призрачной стражи была произведена в рамках программы, которая была принята и утверждена ближним государственным советом, создания новой армии султаната Гурам.
Считалось, что призрачная стража султаната Гурам испокон веков состояла из двух полков по тысяче воинов в каждом, но действительности два полка, основные подразделения призрачной стражи, квартировались в столице, а несколько других подразделений располагались в четырех других городах султаната. Но эти подразделения, примерно, ротного состава, были не боевым, а учебными частями этой стражи. Мерцающая стража была элитным и боевым подразделением султаната Гурам, но никогда не имела отношения к войску или армии, она не должна была вести боевые действия на фронтах или в открытых сражениях с противником. Ее в основном использовали для охраны монарха, членов его семьи и высших чиновников и сановников султаната, эта стража подчинялась одному только монарху. Воины призрачной стражи были высокими профессионалами своего дела, они получали подготовку офицера войск специального назначения и были способны выполнить любую задачу, выжить в любых сложных условиях. Но они не могли, вернее сказать, не умели вести позиционные бои, прорывать оборону противника и все то, что должны были делать армейские части на фронтах.
В учебные роты призрачной стражи набирались дети мужского пола из обедневших дворянских династий и семей, а также крупных крестьян землевладельцев в возрасте от семи до десяти лет. В учебных ротах этих детей и подростков учили прежде всего армейской дисциплине, необходимой грамоте и различным воинским предметам. Через пять лет обучения в таких ротах перед отпрысками дворянских и крестьянских семей двери военных училищ или высших учебных заведений султаната, В шестнадцать лет ребята закачивали службу и первичную военную подготовку в учебных ротах и переходили в разряд воинов-учеников столичных полков. В двадцать лет они держали выпускной экзамен, в течение десяти дней демонстрировали перед экзаменаторами свои боевые навыки и приобретенные знания, доказывая своим преподавателям и воинам-наставникам, что достойны быть воинами этих подразделений. Ребята, выдержавшие все экзамены и испытания, становились равноправными воинами призрачной стражи, им вручались специальные костюмы-балахоны, которые делали их невидимыми в схватках с противником.
Служба в призрачной страже была трудна, очень почетна, офицеры и рядовые этой стражи были всегда на виду у высших лиц султаната. Очень часто случалось и такое, что министрами правительства султаната становились и простые воины и заслуженные офицеры, как недавно произошло с капитаном стражи Боргом, который самим Повелителем был назначен министром внутренних дел султаната Гурам. Офицеры призрачной стражи, в случае их перевода в армейское подразделение, занимали высокие посты, а рядовой воин призрачной стражи в обязательном порядке становился лейтенантом.
Поэтому Эль-Нассар и принял предложение министра Борга о переформировании обоих полков призрачной стражи в гвардейскую дивизию, на базе которой в ближайшие месяцы воссоздать армию султаната. Призрачную стражу перевели в Аннуар, где была развернута учебная рота призрачной стражи и где в самое ближайшее время должен был быть сформирован третий полк из выпускников учебных рот призрачной стражи. Одновременно на базе других учебных рот призрачной стражи началось формирование двух армейских пехотных полков и одного кавалеристского полка. Подобная военная реформа позволяла Повелителю султаната Гурам уже через три месяца иметь более или менее боеспособную армию и начать боевые действия в Пограничье. .Впоследствии эти части планировалось развернуть в два корпуса из восьми полков.
Придворные много говорили о рискованности приятого решения и оставить столицу султаната без надежного прикрытия, но Эль-Нассар и члены его ближнего государственного совета хорошо понимали, что надежную армию в условиях столицы не создашь. Невозможно в казармах, где размещались две тысячи воинов призрачной стражи, разместить дивизию из трех полков и множества вспомогательных и технических подразделений. Возникала проблема с питанием такого большого количества воинов, а главное, появлялась очень серьезная проблема с набором рекрутов в армию. Вокруг столицы было мало крестьянских хозяйств, которые без ущерба для себя могли бы своих вторых или третьих сыновей отправить в армию, даже при условии, что крестьянским сыновьям в армии будут хорошо платить. Поэтому совет и решил передислоцировать полки призрачной стражи под Аннуар, к тому же под этим городом, по информации Эриха Шустера располагались большие склады армейской амуниции, оружия и продовольствия.
Когда вопрос о передислокации призрачной стражи и о создании на ее базе гвардейской дивизии был принципиально решен, то перед Эль-Нассаром встал очень серьезный кадровый вопрос. Людей вокруг него всегда хватало, но кого можно было бы поставить во главе зарождающейся армии, кто станет во главе городской стражи, на которую, в случае внезапного нападения, возлагалась обязанность обороны столицы - все эти вопросы оставались не отвеченными. Казалось бы, нет ничего проще найти человека и доверить ему определенную должность или ответственность, но Эль-Нассар на собственном опыте убедился, что между приятным царедворцем и человеком, которому можно было бы доверить реальное дело существует огромная разница. Таких людей, как Борг, которому Эль-Нассар был глубоко благодарен за маркиза Алистана и его службу, или Ивонн можно было пересчитать на пальцах одной руки. Он сильно сожалел, что фрейлину своей дочери Ребекку отправил вместе с дочерью, а ведь эта женщина легко справилась бы с положением в сельском хозяйстве в качестве министра сельского хозяйства.
Сейчас место министра сельского хозяйства султаната занимает один напыщенный индюк из придворных, который ни черта не понимал в этом вопросе, а своими пустыми рассуждениями о государственных дотациях сумел настроить все крестьянство против Повелителя султаната. В годы правления Эль-Нассара крестьянство султаната остепенилось, собирало с земель богатые урожаи и денежки мощным потоком потекли в руки крестьян. Тут бы им не мешать богатеть, а стоять рядом и советовать, что сеять в полях, а что не сеять, принимая во внимание государственную заинтересованность. А этот индюк начал говорить, что этим богатством крестьянство обязано в ноги кланяться Повелителю, в результате крестьянство повернулось к руководству султанату одним задним местом. Теперь они хотят сами вершить свои судьбы, а об обещаниях будущей райской жизни даже не хотят слышать. Поэтому, когда стал вопрос, кого назначить командиром призрачной стражи, то окружающие царедворцы развели руки и отвели взгляд. Борг или капитан Фенрих справились бы с этим делом, но они очень нужны в столице, некому тогда будет держать в ежовых рукавицах преступников. Эль-Нассар по браслету связался с министром внутренних дел Боргом и сказал:
- Не слишком ли много времени ты тратишь на этого Файеза, каждый день допрашивая его и не получая никакой достоверной информации?
- Повелитель, я не могу прекратить эти допросы, каждый раз он мне сдает кого-то из своих людей. Я хорошо почистил министерство, но людишек Файеза в нем пока остается много и конца и края им не видно. К тому же мне некем их заменять, приходится звать на службу старых друзей или ребят из призрачной стражи, ветераны еще соглашаются, а молодые ни в какую. Но я согласен с тобой в том, что до серьезного разговора мы с Файезом еще не дошли и он отделывается мелочью, за свою измену, а мне так не хочется тащить его на дыбу. - Сказал Борг в ответ.
- Договорись с Ивонн и вместе с ней поговори с ним. Она опытная магиня и отлично знает свое дело в таких вопросах. - Посоветовал Эль-Нассар.
- Если, мой Повелитель, не будет возражать, я разговаривал с придворным магом и уже получил ее согласие на совместный разговор с бывшим министром. - Ехидным тоном продолжил разговор Борг. - Разговор запланирован на ближайшие часы.
Попрощавшись с министром Боргом, Эль-Нассар отключил браслет и вновь углубился в свои мысли, размышляя о том, кого назначить командиром призрачной стражи в Аннуаре. Если маркизу Алистану подчинить городскую стражу, что, в принципе, было бы разумным, его служба дознания могла бы заниматься вылавливанием внутренних и внешних врагов государства. При зрелом рассуждении, внутренний преступник - вор, конокрад, мошенник наносит немалый ущерб гражданам, значит и государству тоже, а внешний преступник - шпион наносит моральный и материальный ущерб государству, залезая в карман граждан налогоплательщиков. А господина капитана Фенриха тогда можно было отправить в лагерь под Аннуаром, вернув на должность капитана призрачной стражи, правда, пока этот паренек совсем молод, чтобы стать во главе дивизии. Но молодость, это дело такое, быстро проходящее и, если капитан к определенному времени наберется опытом руководства крупными войсковыми подразделениями, почему бы ему тогда не стать армейским полковником?!
Приняв окончательное решение по этому вопросу Эль-Нассар поднялся из-за стола и направился к выходу из кабинета. Восточная Империя приняла недавно нового чрезвычайного посла графства Корнуэл Западной Империи. Этот посол выразил специальное пожелание встретиться с Повелителем султаната Гурам. Верховный Правитель поддержал просьбу посла и посоветовал Эль0Нассару встретиться с этим человеком.
ххх
Ивонн Де ля Рунж в сопровождении своего секретаря подходила к пыточной комнате второго этажа тюремного каземата замка в точно указанное время, как и было заранее обговорено с Боргом. У самого порога каземата она легким кивком головы отпустила парня, и она не хотела, чтобы он зря потерял время, наблюдая за ходом допроса Хусейна Файеза. Пыточная комната тюремного каземата была пуста, когда она зашла в эту комнату. Это собой тюремная камера площадью примерно в двадцать квадратных метров и с очагом в одном из углов для накаливания инструментов пытки и поддержания тепла. Сами пыточные инструменты были несколькими рядами развешены на стене у очага. Очаг уже вовсю полыхал огнем, пламя азартно пожирало да здоровущих полена, брошенных в топку одним их тюремных надзирателей. Ивонн подошла к очагу и, протянув руки к огню, почувствовала, как упоительное тепло стало поступать ее в тело, одновременно ощущая, пробуждается сила магии. Она отдалась этим волшебный ощущением и всеми силами пыталась изгнать из памяти лицо Эль-Нассара, который хотел ее поцеловать. Увлекшись борьбой с воображаемым Повелителем султаната Гурам, она не заметила, как Борг тенью скользнул в пыточную камеру и с глупой улыбкой на губах стал рассматривать ее фигуру на фоне языков пламени очага.
От этого увлекательного зрелища его отвлек пыточных дел дьяк-протоколист, который с особым скрипом приоткрыл дверь комнаты, до этого момента дверь вообще не скрипела, грузно уселся за маленький столик, который стоял у стены рядом с дверью, громко и демонстративно отсморкался и произнес простуженным голосом:
- Введите арестованного.
Дверь с таким же противным скрипом, как до этого у дьяка, приоткрылась и в комнату вошли два городских стражника, впереди которых гордо вышигавал Хусейн Файез с руками, сведенными и связанными за спиной. Торжественная поступь стражников прервалась, они замерли на месте и растерянно стали оглядываться кругом, пока один из них не вымолвил:
- Ефимыч, а где же Егорыч, наш палач то? Где дыба? Куда ж этого засранца девать, на что его вешать то? - Недоуменно спросил он.
- Егорыч сегодня отдыхает, у него и так работы по горло, нужно и ему иногда отдыхать. Дыбы сегодня тоже не будет и допрашивать его будут эти люди милостивая государыня и милостивый сударь. - Ефимыч кивнул в сторону Ивонн Де ля Рунж и Борга. - Куда прикажете девать арестанта, господа? - Голосом прожженного придворного спросил дьяк-протоколист.
Ивонн беспомощно осмотрелась кругом, пыточная комната была абсолютно пуста, за исключением столика для дьяка в ней не было другой мебели. А Хусейн Файез стоял посреди комнаты и нагло щурился на нее, он слышал, но впервые увидел своими глазами новую магиню султаната. Сделав небрежное движение рукой, в результате чего из пола начал вырастать и формироваться кряжистый дубовый стол с двумя крепким стульями и в полутора метрах от него мягкое кресло с подлокотниками и спинкой.
- Можно и сюда. - Сказала Ивонн, указывая на формирующееся кресло.
- Посадить арестованного и связать его. - Проскрипел по-простому Ефимыч и опять таки простуженным голосом и, увидев, что Ивонн и Борг хотят что-то возразить, строго добавил. - Так положено милостивые судари. Не нам нарушать тюремный устав?!