В этот раз Бенедикта особенно привлекло короткое стихотворение писателя Темных веков, и он вновь и вновь повторял про себя замечательные строки, пытаясь до конца уяснить их глубину и потаенный смысл. И хоть единственный потенциальный слушатель похрапывал, развалившись в кресле, Спиноза все-таки с чувством продекламировал это стихотворение, завораживаясь самим его звучанием:
Вдруг НЛО подлетел,
Тихо завис у окна...
Я плюнул и захотел
Сказать им: "Пошли вы на..."
Больше с тех пор не садятся.
Не беспокойся, страна!
Всё удивляются: "Братцы,
Что значит: "Пошли вы на?..""
Дарий перестал храпеть, пожевал губами и пробормотал, не открывая глаз:
- Бенедикт, не ругайся... Веди себя прилично...
- Это не ругань, это поэзия, - с придыханием произнес бронеход. - Очаровательная поэзия! Алькор!
- Ну, если это поэзия, тогда пошел ты на, родной, - промямлил Силва и вновь провалился в сон.
Никакого снаряжения экскурсанты с собой не взяли, разве что Тумберг прихватил свою неизменную сумку. Одет он был все в тот же синий с продольными черными полосками свитер и джинсы и надеялся на то, что планета не встретит их трескучим морозом. Правда, поглощенный ром давал такую температуру, что следователь чуть ли не горел изнутри. Тангейзер был в форменном комбинезоне, а Умелец - в коротких брюках и разноцветной рубахе. Видать, изрядно надоели ему блеклые краски пенитенциарных учреждений, где он провел не самую лучшую часть своей непутевой жизни. Спецназовец же Хельмут Балдис был облачен в костюм-хамелеон.
Когда катер отнесло от борта фрегата на полкилометра, Хельмут протянул руку к панели управления, намереваясь включить двигатели. Но его остановил донесшийся сзади, из-за переборки, расхлябанный от выпитого, но громкий голос Умельца:
- Погоди, шеф! Вон, слева прибамбас какой-то болтается!
Хельмут Балдис взглянул на обзорный экран, и пальцы его так и не добрались до нужного места. В пронизанном лучами здешней звезды космическом просторе плыл наперерез катеру какой-то поблескивающий объект. Хельмут на всякий случай скосил глаза на панель, хотя и знал, что защита включена. И никакое метеорное тело пробить ее не смогло бы. Он увеличил картинку, так что серебристый объект заполнил собой добрую четверть экрана, и по ушам ему болезненно ударил вопль Тангейзера. Тот уже задремал было на лавке, прикрепленной к внутренней обшивке, но слова Дасаля заставили его вновь приобщиться к реальности.
- Переключатель! Это же наш переключатель!
Спецназовец, понятное дело, решил, что этот танкист-пассажир несет какую-то пьяную пургу. Но раздавшиеся вслед за воплем Тангейзера слова динтинского следователя, хоть и нетрезвого, но по-прежнему рассудительного, заставили его изменить свое мнение.
- Очень похоже, - твердо сказал Шерлок, сквозь переборку вглядываясь в экран. - Вот он и нашелся.
- В натуре! - подтвердил Дасаль. - Шеф, хватай его!
Хельмут Балдис продолжал озадаченно смотреть на приближающийся к катеру параллелепипед, похожий на фляжку.
- Не очкуй, шеф, не взорвется, - заверил его Умелец. - Это же не граната.
Спецназовец вместе с креслом повернулся от экрана и посмотрел на пассажиров. Они уже не сидели на лавке, а стояли возле самой перегородки (гравитер создавал нормальное поле тяготения) и, кажется, были вполне вменяемыми.
- Это деталь, пропавшая из кармана господина Аллатона, мага, - пояснил Хельмуту Шерлок. - Уникальная деталь, поэтому хорошо бы ее выловить. Есть у вас такая возможность?
- Н-ну... сейчас попробую, - неуверенно ответил Балдис. И опасливо добавил: - А точно не взорвется?
- Не взорвется, век воли не видать! - горячо поклялся Дасаль.
- Уж лучше видать, - пробормотал спецназовец и развернулся назад к экрану. - Сейчас цепану ее лапой, ага.
Он начал что-то там делать на приборной панели, и из-под пола отсека донеслись стуки и протяжный скрип. На экране появилась дымчатая от мгновенно замерзшей смазки клешня манипулятора и, раздвигаясь, устремилась к детали сооружения древних свамов. Не сразу, но схватила серебристую штуковину и втянулась в борт катера. Под ногами у пассажиров вновь застучало и заскрипело.
- Попался, борзый! - удовлетворенно констатировал Умелец.
- Эй, что у вас случилось? - раздался из динамика голос командира фрегата. - Что вы там ловите, мю-мезон твою эскадру? Консультант ботинок потерял, что ли?
- Нет, это вверенная вам лоханка рассыпается от хорошего обращения, деталями сорит! - вскричал уязвленный Дасаль. - А мы подбираем!
- Все в порядке, господин полковник, - поспешно доложил Хельмут Балдис. - Просто обнаружили кое-какое имущество этого... мага, что в зеленой хламиде.
- Значит, это не мы деталями сорим, а маг, - язвительно произнес Добрыня Кожемяка. - А консультант вводит в заблуждение. Рома он больше не получит.
- Не очень-то и хотелось, - буркнул Дасаль, и Кожемяка услышал его.
- Даже если и очень захочется, - стальным голосом сказал он, - то хотелки эти так хотелками и останутся. Ладно, давайте, стартуйте. Конец связи.
- Нужен мне твой ром, - попытался оставить за собой последнее слово Умелец. - От ваксы твоей гнилой только шайбу метать.
- Прекратите, Дасаль! - поморщился Шерлок Тумберг. - Вы же все-таки член научной экспедиции. Фильтруйте базар!
- Ого! - с уважением сказал груйк и умолк.
- У вас там сзади люк, - спецназовец повернулся и показал пальцем. - Открывайте и забирайте свою потерю, ага?
Этим занялся Шерлок. Потянув за кольцо, он поднял крышку, встал на колени и запустил руку в логово манипулятора. Достал переключатель, осмотрел его и убежденно кивнул:
- Точно, он самый.
- Сто процентов! - подтвердил Тангейзер и, задержав дыхание, подавил икоту.
- И как это его сюда занесло? - спросил Дасаль. И сам же ответил, повторив слова супертанка Бенедикта Спинозы: - Время - штука тонкая, да... Начнешь голову ломать - и с катушек слетишь.
- Поэтому лучше не ломать, - усмехнулся Шерлок и спрятал переключатель в сумку. - Во всяком случае, сейчас.
- Вы бы сели, - посоветовал спецназовец. - Сейчас разгоняться начну.
Пассажиры вновь разместились на лавке, и катер, дернувшись, помчался по космическим просторам. Вскоре громада фрегата превратилась в искорку и затерялась среди звезд.
Тангейзер ворочался на лавке, пытаясь добиться оптимального для сна сидячего положения тела, но у него ничего не получалось. Наконец он просто лег на бок, подложил руки под щеку, поджал ноги и вырубился. Следователь тоже намеревался вздремнуть, дабы хоть немного освежить мозги, но Дасаль нарушил его планы. Груйк подсел поближе и попросил:
- Начальник, дайте цацку в руках подержать.
- В смысле, переключатель?
- Ну да. Красивая вещица, высоко-, понимаешь, художественная. Как говорится, все смотрел бы, все смотрел бы, все смотрел бы на нее б...
Тумберг, усмехнувшись, достал из сумки изделие свамов и протянул Умельцу. Тот бережно взял переключатель и принялся рассматривать его узоры и любовно оглаживать пальцами непонятные разновеликие бугорки.
- Красивая вещица, - повторил Дасаль. - Знаю я таких коллекционеров, кто за нее отвалит столько, сколько вам, начальник, и за всю жизнь не заработать. Отвечаю!
Шерлок покосился сначала на груйка, потом на переключатель и задумчиво произнес:
- Трудно мне понять коллекционеров. Платить уйму денег за какой-нибудь древний горшок, чтобы в одиночку им любоваться. Нет, с точки зрения психологии, объяснить можно: вот, мол, ни у кого нет, а у меня есть... И я не сомневаюсь, что, разглядывая этот горшок, коллекционер получает истинное наслаждение... Но все равно есть в этом какая-то неправильность.
- Неправильность... правильность... - пробормотал Умелец, продолжая голубить старинное изделие. - Это вы просто ничего не коллекционировали. Они, конечно, народ специфический, но без них мир был бы не тот.
Тумберг иронично изогнул бровь:
- А вот вас я понимаю, Дасаль. Понимаю, о чем вы. Кто-то коллекционирует, а кто-то покушается на коллекции. Ну, или на отдельные предметы.
- Да что такое, начальник?! - с оскорбленным видом отстранился от Шерлока груйк. - По-моему, я не под следствием, и все эти намеки мне неприятны. Они порочат мою репутацию, бросают на нее тень, оставляют на ней пятна! А мне потом отмываться!
- Ладно, - сказал Шерлок. - Это я так, между прочим. Очень хочу верить, что вы наконец встали на правильный путь. - Он вновь взглянул на переключатель, который неустанно ласкали руки Дасаля. - Это вы очень точно отметили: коллекционеры - народ специфический. А кое-кто вообще из ряда вон... Об Ильине слышали? Был такой коллекционер в Темные века...
- Меня больше современные интересуют, - осклабился Дасаль. И тут же уточнил: - В смысле чистой эстетики, естественно. А что там с этим Ильиным? Трупы за собой оставлял ради пополнения коллекции? Так на то и Темные века...
- Дело в другом, - ответил Тумберг. - У него была одна из крупнейших частных коллекций того времени. Кстати, жил он в Лисавете, только тогда город по-другому назывался. Чего он только не насобирал: старинные книги, монеты, ювелирные иделия, картины... Залежи, Дасаль, целые залежи! Сваливал все в кучу, никакого учета не вел, все там гнило... Были случаи, когда покупал второй экземпляр редкой книги, забыв, что она у него уже есть. То есть приобретал ради самого процесса приобретения, и приобретенная вещь больше его не интересовала. По-моему, это уже что-то из области психиатрии...
- Наверное, - согласился уроженец Макатронии. - Эх, меня там не было! Я бы уж сумел распорядиться таким богатством...
- Не сомневаюсь, - усмехнулся следователь.
- Опять вы свои намеки! - обиженно воскликнул Дасаль. - А может, я в музей это все отдал бы! За символическую плату. Чтоб народ, значит, любовался культурными ценностями.
- Считайте, что я вам поверил, - примирительно сказал Тумберг. - А коллекция Ильина сейчас именно в музее и находится. В том же Лисавете. Правда, теперь она поменьше, чем в Темные века - кое-что словно испарилось. Наверное, кто-то хорошо постарался...
Умелец, явно что-то прикидывая, ухватился за подбородок и прошепелявил как бы про себя:
- Да уж, из музея цацки уводить - дело слож... - он осекся и бросил взгляд на Шерлока. - Я говорю, правильно, что все в музей пошло. Для всеобщего обозрения. Не то что эти коллекционеры - запрутся на все замки и разглядывают в одиночку, как вы совершенно справедливо отметили. Индивидуалисты, в натуре! Затырщики! Как это можно - прятать красоту от народа? Ведь еще кто-то из древних говорил: "Искусство принадлежит народу". А они? Сидят и наслаждаются втихаря! Тихушники! Не-ет, правильно я этого Цукана оприходо... - он опять оборвал себя и с опаской взглянул на следователя, понимая, что только что признался в разбойном нападении на динтинского коллекционера.
Впрочем, Тумберг протокол не вел и никак не мог использовать это нечаянное признание.
- Ствол так часто чистить нельзя, - довольно внятно произнес Тангейзер, повернулся на другой бок и опять засвистел носом.
- Вот слушаю я вас, Дасаль, - медленно начал Шерлок, - и задаю себе вопрос: бывает, вообще, такое, чтобы вы не работали на публику?
Умелец перестал гладить переключатель, выпрямился на лавке и устремил на следователя серьезный, хотя и нетрезвый взгляд.
- Бывает, - сказал он, понизив голос. - И сейчас как раз такой случай. Вот смотрите, начальник, какой расклад получается. - Он мельком посмотрел на занятого своими делами спецназовца, сидящего у панели управления, и вновь повернулся к Тумбергу. - Переключатель этот пропал, когда мы из прошлого вернулись, так?
- Ну так, - кивнул Шерлок, осторожно потирая виски и еще не понимая, куда клонит Умелец.
- О том, что он нашелся, знаем только мы четверо. Танкистик крепко вмазанный, проснется - и не вспомнит. Этому, - груйк повел головой в сторону Хельмута Балдиса, - по барабану, что мы там нашли. Уж во всяком случае, магам он докладывать не будет. Значит, цацка эта теперь наша с вами. Моя и ваша. Я знаю, кому ее можно будет сбыть, бабло пополам. Как вам такая схема, начальник?
Тумберг сидел, сжав голову руками, и молча смотрел на груйка.
- Лады, вам шестьдесят процентов, мне сорок, - по-своему истолковал это молчание Дасаль. - Хотя это будет и не по справедливости. Но мне для вас десятки не жалко.
Следователь, продолжая молчать, требовательно протянул руку к детали машины свамов. Умелец, поколебавшись немного, с протяжным вздохом отдал переключатель. Шерлок убрал его в сумку и жестким голосом произнес:
- Считайте, что вы ничего не говорили, а я ничего не слышал.
Груйк оттопырил и без того выпяченную нижнюю губу и заявил:
- С юмором что-то у вас не очень, начальник. Я же пошутил!
- Послушайте, Дасаль, - поморщился Тумберг, - давайте закончим с разговорами. Юмор ваш я понял и оценил, причем отрицательно, а теперь хочу подремать.
- Умолкаю, - с угрюмым видом развел руками Умелец.
Шерлок прислонился спиной к обшивке и закрыл глаза. Никакого движения не ощущалось, но следователю казалось, что катер беспрестанно раскачивается на волнах - ром продолжал делать свое алкогольное дело.
"Не нужно было столько пить... - уныло подумал Тумберг. Но тут же подбодрил себя: - Ничего, все, что нас не губит, делает нас крепче. Ром не погубил меня, а значит, я стал крепче... И получается, что именно благодаря рому!"
Дасаль некоторое время сидел, то и дело бросая алчные взгляды на сумку следователя, в глубинах которой исчезла суперраритетная вещь, а потом глубоко вздохнул и тоже закрыл глаза. И пробормотал напоследок:
- Не хватает вам практичности, начальник. Потом спохватитесь, да уже поздно будет.
Если Шерлок Тумберг и услышал эти слова, то ничем это не показал.
Минут через сорок на связь вновь вышел командир фрегата.
- Что там у вас? - осведомился он совершенно трезвым голосом, разве что делая паузы между словами. - Мимо не промахнетесь?
- Да не должны, господин полковник, - деловито ответил спецназовец. - Все штатно.
- Вы там не очень разгуливайтесь, - предупредил Добрыня Кожемяка. - Вышли, ноги размяли - и назад. И не мусорите там, берегите природу, фугасом ее в трюм.
- Обязательно побережем, господин полковник, - проникновенно заверил Хельмут Балдис. - Я за природу, господин полковник, кому хочешь нос сломаю и ноги выдерну, ага.
- И это правильно, - одобрил Кожемяка. - Огонь там не разводить, нужду не справлять.
- Да ни за что! - спецназовец прижал руки к груди. - Если припрет, то под себя схожу, господин полковник, но природу сберегу!
- А вот шутки со старшими по званию шутить не надо, - переменил тон командир фрегата. - Да, тут еще этот... говорящий танк просил передать следователю: пусть с консультанта, с господина Дасаля, глаз не сводит. Видно, очень ценный специалист, коль о нем так заботятся.
- Я слышу, - громко сказал Тумберг, открыв глаза. - Передайте говорящему танку, чтоб не беспокоился: я обеспечу господину Дасалю надлежащий режим пребывания на планете.
- Вот и хорошо, - удовлетворенно произнес Кожемяка. - Конец связи.
- У меня от слова "режим" враз настроение портится, - проворчал Дасаль. - Режим пребывания, режим содержания... Неужели нельзя просто сказать: "Я сделаю все для того, чтобы господин консультант чувствовал себя комфортно"? А то прям казенщина какая-то получается.
- Чего еще изволите, господин консультант? - прохладным тоном, в котором, тем не менее, сквозил сарказм, осведомился Шерлок. - Может, с вами вообще стихами изъясняться?
Умелец хотел было что-то ответить, но тут Тангейзер вновь начал ворочаться на лавке. И делал это так неудачно, что упал на пол. Однако, надо отдать ему должное, сразу вскочил на ноги и принялся вертеть головой, явно намереваясь вписаться в реальность и сообразить, что нужно предпринять. Тумберг и Дасаль молча наблюдали за ним.