- А что ты делаешь на стадионе?
- Бегаю, - легкое пожатие точеных плечиков. - Метаю диск. Из лука стреляю. Фехтую.
- И... как?
Из всех виденных Алексисом женщин фехтовала только Мидантийская Пантера. И даже она вряд ли развлекалась на досуге стрельбой из лука. Предпочитала пистолет. Он эффективнее.
- Первое место в возрастной группе до двадцати лет.
- А в каком виде спорта?
- Во всех.
Алексис, не удержавшись, присвистнул. Громко.
- Это не совсем честно. У меня преимущество. Папа раньше нанимал мне учителей... до того, как женился на Клодии.
Любопытно, сколько мужей успела сменить мачеха прежде?
- Валерия, а у вас... вы действительно на стадионе только бегаете и диск метаете?
- И фехтуем, - знакомая улыбка вернулась на хорошенькое личико.
- И фехтуете? - подыграл он.
- А что еще мы должны там делать?
Прекрасно она всё поняла. Вон как лукаво ухмыляется. Даже глаза уже не так серьезны.
Или это вино начало действовать? Наконец-то. Судя по тому, как медленно пьянеет Валерия, - неразбавленное хлещет далеко не впервые. Прежде компанию дяде составляла она? Или разбавляла тоску в одиночестве?
- Ну я бы на вашем месте обязательно с кем-нибудь познакомился, - подыграл кузине Алексис.
Сейчас она заявит, что, конечно же, знакомится - у нее полно подруг.
- Так тебе всё и скажи, кузен! - рассмеялась сестренка. - Вот поедем туда завтра - и знакомься, сколько влезет.
- А у вас это действительно разрешено?! - Может, и в самом деле закусить гранатом? Пожалуй, слишком много сладостей - это уже перебор. - Вот так - открыто?
- Слушай, кузен, ты откуда прибыл? Из Мидантии или из Эвитана? Может, прямо из его северных провинций? Или и вовсе - из Союза Свободных Городов?
У Алексиса отлегло от сердца. Здесь будет-таки весело!
- Только мой тебе совет, - вдруг вновь посерьезнела кузина. Будто облачко набежало на высокий, чистый лоб. - Не вздумай где-нибудь знакомиться с виргинками.
- А что, здесь за интрижку с монахиней тоже схлопочешь месяц тюрьмы? Или солидный штраф?
Который платить точно нечем. Не дядя же раскошелится.
- Смертную казнь схлопочешь. И не самую быструю.
Кузина не шутит? Точно не шутит?
- И для себя, и для виргинки. Привыкай. - Улыбаются губы - и уже привычен странно серьезный взгляд. - В Сантэе ничего не делают наполовину.
- Как в Илладэне? - фыркнул Алексис, пытаясь разрядить обстановку.
Так хорошо сидели...
- Нет. В Илладэне люди проще... и добрее. А здесь грешат до упора и каются тоже до абсурда. И не за свой счет.
- Тебя не назовешь патриоткой родины, - ухмыльнулся юноша. Ловко ухватывая очередную корзинку.
Всё же гранат был плохой идеей. Аж скулы свело.
А кузина заметила. Вон как ухмыляется.
И вообще самое время подлить. Себе и Валерии. Чем больше они опустошат бутылок - тем меньше достанется дяде. Значит - делают доброе дело.
- А я ее не выбирала! - уж вовсе не на свой возраст усмехнулась девушка. - Семью, родину и происхождение не выбирает никто.
В Мидантии девица не смеет выбрать, даже куда сегодня поехать. Воистину, слишком много свободы - это уже не свобода. И семью захочется другую, и страну...
Разговорить кузину под бутылку белого оказалось несложно. Вот только не отделаться от мысли, что изучали тебя самого. И даже что-то выведали. И немало.
Не про политику, конечно... И уж, избави Творец - не о Мидантийском Скорпионе с Мидантийскими же Леопардом и Пантерой.
А вот что вовсе ты не ищущий любовных приключений лопух... И что попался вовсе не на очередной альковной связи с очередной смазливой вдовушкой.
Не только на ней.
- Ладно, думаю, мне пора, - легким, плавным движением поднялась Валерия.
А Алексис почему-то ждал резких, угловатых повадок - в стиль характеру. Ах да - она же фехтует. И, похоже, действительно неплохо.
Интересно, а к танцам кузина относится как?
- Спокойной ночи, Алексис.
Залпом осушенный бокал. Крепкое кислое вино под терпкий гранат. Вряд ли она вообще хоть когда-нибудь морщится.
- А я думал - еще поговорим. С тобой так интересно. Ты совсем не похожа на других девиц, - не удержался юноша от привычного комплимента.
Банального. И пролетел вхолостую.
- Это ты завтра будешь говорить тем, с кем на стадионе познакомишься! - фыркнула Валерия. Она действительно не похожа, а он этого не учел. - А сейчас - ложись спать. Иначе утром вовремя не встанешь.
- Вовремя? - навострил уши юноша.
Вставать до полудня он как-то не привык. Равно как и ложиться раньше первых петухов. Зачем, если все балы - ночью?
- На стадион ходят с раннего утра, - одарила его очередной улыбкой девушка. - В жару там делать нечего - стадион не на побережье. А ночью тьма хоть глаз выколи.
Значит, те, кто гуляют по ночам, - туда не ходят. Или ходят не каждый день.
Впрочем, что таким как Клодия делать на стадионе? Новых любовников проще в других местах найти.
- До завтра, кузен. Если не будешь готов к семи - уйду без тебя. Учти.
- Не терпится пофехтовать? - не удержался мидантиец. - Или увидеть подруг?
- И то, и другое.
Ты не смутилась, прелестная, слишком юная кузина. Но наверняка ходишь туда не только ради спорта и подруг. Или во имя иллюзорной свободы делать, что самой хочется.
А вот ради чего - это Алексис скоро узнает. Завтра.
А заодно нырнет в новую жизнь. Как очень верткая рыба. Просто мечтающая сбросить прежнюю опостылевшую чешую.
И обрасти свежей.
3
Стук лошадиных копыт, темнота кареты, заплаканная Кармэн и отчаяние, отчаяние, отчаяние!
И вина. Бесконечная, как одиночество.
Разве Элен могла удержать Арабеллу? Неужели нужно было вцепиться ей в подол? Обеими руками? И орать погромче?
Так Белла могла и рот заткнуть. И связать, да еще и оглушить. Дочь Кармэн Вальданэ - крепче и сильнее хрупкой Элен Контэ.
Она и сама тревожится за Арабеллу, но кто виноват, что та сбежала? Сама Элен никогда не поступила бы так с родными и друзьями... С любящей матерью!
Впрочем, разве у Элениты есть родные? Замужней сестре она не нужна. Та даже на письма отвечает одним листом.
А кроме Жанны в живых остался лишь брат. Да и с тем они вряд ли еще хоть когда-нибудь увидятся! Элен никому не нужна, и на нее всем плевать! Если бы это она сбежала вместе Арабеллы - никто б и не заметил.
Эленита жалобно всхлипнула. Что, конечно же, осталось незамеченным - и Кармэн, и графиней Берри. Да и прочими...
Конечно, кому какое дело до какой-то там баронессы Контэ? Хоть залейся она слезами! Вот если бы разревелись Элгэ или Александра - тогда другое дело, но их здесь нет.
- Элен, милая, - Берри все-таки соизволила положить полную руку ей на плечо. - Не убивайся так - никто тебя не винит.
Так, значит, теперь страдать можно - только если тебя обвиняют? А что ты одинока, напугана, на тебя только что наорал любимый человек - это всё ерунда? А что у Элениты еще и пропала лучшая подруга?
А ведь Арабелла и в самом деле где-то - одна-одинешенька! И ей наверняка грозит опасность... Или...
Нет, не могла она умереть, не могла!
Элен разрыдалась еще горше.
Глава третья.
Аравинт.
1
Серое небо - первое, что он увидел, когда открыл глаза. Серое, унылое небо, затянувшее светлый лик сплошной вуалью набрякших неотвратимым дождем туч.
У беглеца еще два дня. За это время ливень может прекратиться. И тогда Грегори Ильдани успеет высушить порох.
Кто придумал, что за гранью жизни лежат Светлые Сады или Бездна Вечного Льда и Пламени? Смерть - это просто непроглядное серое марево. Безысходно-унылое и беспросветно-серое. Отрезающее от мира живых бесконечной стеной дождя. А тот начисто стирает все следы.
Что скажут летописцы о Грегори Ильдани? Да ничего. Раз уж они его отца-героя успели обозвать "мятежником против законной власти"...
Да и чего стоит сын великого Арно Ильдани? Не герой, не полководец. Дай ему даже сотню людей - он и командовать толком не сумеет. Даже Виктор - лучший принц. Судьба походя наградила недостойного. А потом осознала ошибку - и отняла всё. Вместе с жизнью. И не только его собственной.
Выражение "промок до нитки" - уже не про Грегори. Кажется, он сам давно превратился в воду. Ледяную. Бывший мятежник и узурпатор поежился - и тут же обругал себя слабаком и нытиком. Арно Ильдани и внимания не обращал на такие мелочи.
Можно попытаться укрыться в какой-нибудь крестьянской скирде. Вот только никаких скирд и крестьян поблизости нет. А деревья не спасают...
Как же им, наверное, тоже холодно и сыро!
2
Говорят, капля точит камень. Так что такое для дождя шалаш из веток? Были бы они хоть хвойными - как в Лиаре! Но в Аравинте ни ели, ни сосны не растут.
- Леон, костер жив! - Витольд, пригнувшись, влез в шалаш с дымящимся котелком наперевес. И лыбится неизвестно чему. Нашел повод!
Лорд Таррент горько вздохнул. Больше травяного настоя на пустой желудок - пусть хоть сто десять раз горячего! - хочется только вылезти к упомянутому костру. Для проверки его "живости".
- Выпей - хоть согреешься! - Вит накинул на Леона запасной плащ. Тоже сырой.
Армия беспощадно точащих ветки капель сочится сквозь щели. Пикирует на уже и так промокших путников, на служащие подстилкой ветки. И на порох наверняка - тоже.
Хотя появись здесь враг - Леона сейчас можно брать голыми руками. Да хоть убейте! Только дайте сначала высохнуть и отогреться! И накормите чем-нибудь горячим...
Зашуршали прошлогодние листья - Вит пристроился рядом.
- Ничего, скоро ближайшая деревня. Там скирды с сеном будут.
Скирды - это хорошо. Скирды внутри сухие... Там не м-м-мокро и не х-х-холодно!.. Наверное.
- Мы в Аравинте, Леон! - Тервилль на своей земле действительно оживляется на глазах.
Вот только юный лорд для себя никакого повода скакать кузнечиком не видит. Третий день льет взбесившийся дождь - в этом хваленом, якобы теплом Аравинте! А Леон здесь без эскорта, без палатки, без нормальной еды! Не сухари же таковой считать. Размокшие! И столь же размокшее вяленое мясо.
Дождь барабанит по ветвям деревьев, по оставшейся позади реке, по промокшим веткам шалаша. Заливает костер, одежду, порох... прошлую жизнь!
Любоваться детской радостью Витольда невыносимо! Хочется наорать, брякнуть что-нибудь обидное, стереть с его лица эту кретинскую улыбку! Ирия в детстве улыбалась так же - когда обгоняла брата в лихой скачке "вон до того холма". Сестры больше нет, нет отца, нет и дороги в родной замок! Ничего уже нет.
Это Витольд возвращается домой. А Леону суждена лишь горькая участь вечного изгнанника! Отщепенца. Обреченного до конца дней своих тосковать о прежнем потерянном счастье! Об украденной у него жизни...
И вряд ли Леон хоть на миг сомкнет глаза в эту ночь. В такой-то промозглой сырости! И в холоде! Хуже только в тюрьме. Или в каком-нибудь северном монастыре...
...Очнулся он резко, внезапно, с захолонувшим сердцем.
И первое, что увидел, - бледное, встревоженное лицо Витольда. Ночи в Аравинте - темные и в Месяце Заката Весны. Чернильно-непроглядные. Так почему же друга видно так отчетливо? И что это за багровые отбле...
- Леон, проснись. Зарево над лесом. Совсем близко!
3
Дым на горизонте оптимизма не внушает. И как напоминание об очередной вине в гибели невинных людей, и как помеха в пути. Мародерам в плен не сдаются - сдаются военачальникам. А значит - дым придется объезжать. И не вмешиваться ни во что. Читай: не пытаться спасти мирных жителей. Потому что труп ставшего причиной войны принца должны видеть не только перепившиеся грабители.
И подтвердить, что видели.
Раскисшая дорога, серое небо, унылая морось дождя. И черные клубы дыма! В Ильдани часто жгли костры. И в Аравинте.
Ну чего застыл, езжай!
Путь до пылающей деревни показался раз в десять длиннее, чем от Ильдани до Лютены. Дым усиливается, а промозглый ветер доносит явственный запах гари. Конь встревоженно замотал головой - почуял соплеменников. Ничего, в деревню въезжать нельзя в любом случае, а издали его никто не услышит.
Вот только... рановато ты волнуешься, друг каурый в яблоках. А значит, ветер в лицо - не самый удачный вариант. Потому как означает - подъезжай, кто хочет, сзади.
Развернув коня, Грегори осторожно пустил каурого по своим следам. Конь забеспокоился сильнее. Так и есть, а жаль...
Враг - если это он - едет теперь навстречу.
4
"Враг" даже толком не маскировал следы. То есть пытался, конечно. Но во всём цветнике Кармэн в воительницы годилась одна Элгэ Илладэн. А Арабеллу отец не слишком-то и учил. Предпочитал тратить время на тренировки сына и той же Элгэ. Лучших. Потому что - какая из Беллы напарница Виктору?
Но на что годен сам Грегори - если за ним уже четыре дня след в след едет девчонка? Пусть не салонная барышня, но всё же - дочь герцога, воспитанная в мирном поместье.
За сыном лучшего полководца Эвитана. Олухом, совершенно зря удостоенным звания лейтенанта!
Потому и конь так расплясался - гривастую подружку узнал!
Белла - в мужском наряде, при шпаге и пистолетах. Волосы - под мушкетерской шляпой.
Выглядит решительной, уверенной и абсолютно несговорчивой. Темный и все змеи его!
Грегори едва не расхохотался - сам над собой. Впору поздравить себя с очередным "достижением". Вполне достойным предыдущих. Достойно их венчающим.
Ну что предпочитаешь, Грегори Ильдани? Сдаться эвитанцам вместе с девушкой? Или силой отконвоировать ее назад?
Есть еще третий путь - попытаться Арабеллу уговорить. Это совсем ненамного труднее, чем убедить Эрика Ормхеймского бросить к змеям войны и удалиться в арсениитский монастырь. Чтобы посвятить дальнейшую жизнь переводам философских трудов с мертвых языков.
А еще можно загнать туда же принца Гуго. Чтобы бросил пить и принял целибат. А до кучи - раскаялся.
- Грегори, прости, но обратно я не вернусь! - Белла наверняка сейчас дико гордится собой. Красивая, умная, смелая... И так долго ехала незамеченной! - И не пытайся меня переубедить.
- Не буду, - вздохнул Грегори. - Тем более что на слово я тебе не поверю...
Черные очи вспыхнули неприкрытой обидой. Копия материнских. В детстве Грегори был влюблен в Кармэн. В нее влюблялись все...
- ...да и отправить тебя одну в часе езды от мародеров я не могу. Поэтому отвезу тебя домой сам.
Теперь два раскаленных угля не просто пылают. Белла вся превратилась в сплошное замешательство. В будущий вулкан. Вот-вот взорвется.
- Но...
- И уговаривать мне тебя некогда. Если не заметила - здесь, рядом, уже жгут деревню. Едем!
Арабелла, может, и продолжила бы изображать статую "героиня верхом на лошади". Но когда повод угодил в руки к Грегори - мигом очнулась. На сей раз в двух агатовых омутах плеснулась неприкрытая злость:
- Грегори, я поеду с тобой! Я всё равно убегу!
- У меня нет времени с тобой спорить! - он развернул-таки ее лошадь. Несмотря на злые, бессильные попытки девушки вырвать повод. - Мы едем назад. Немедленно.
- Это ты из-за Константина! - слезы брызнули градом. Злые слезы, злые глаза, красивое злое лицо. - Я бы всё равно за него не вышла! Потому и убежала... С тобой! Знаю: я - предательница, дура, дрянь, прости меня!.. Что мне сделать, чтобы ты разрешил поехать с тобой?