Рыжеволосая пыталась успокоиться и подчиниться собственным глупым счастливым мыслям, но ничего не получалось. Торжественность момента не позволяла спокойно дышать – и молодая русалка поднимала глаза к небу, вот только сплошная вода вокруг окружала её.
- А как там, наверху?
Прежде девушка не стремилась туда. Она любила море, и ей не нужна была поверхность. Тане нравилось слушать, как тихо плавают рыбы, как шумит что-то где-то далеко-далеко, любоваться на свой маленький морской сад, в котором она бывала практически каждый день.
Сёстры говорили, что наверху красиво, но Гроттер-младшая не верила в то, что бывает что-то красивее её садика. Она восхищалась великолепными скульптурами, которые часами могла отчищать от зелёной тины. Она радовалась странным картинам с чуть размытыми красками, просочившимися водой, на которых могла рассмотреть какой-то силуэт…
- Ты должна увидеть это сама. Никто не может сопровождать тебя во время этого замечательного видения, - улыбнулась самая старшая сестра, перебирая её волосы – и девушка кивнула.
Пора.
Она плыла вверх всё быстрее и быстрее, думала, что вот-вот наступит тот самый необыкновенный мир, о котором так часто говорили сёстры – впрочем, они вторили одна за другой, что там может быть хорошо только в самые первые мгновения. А после бесконечная водная гладь кажется скучной, и хочется вновь нырнуть под воду и оказаться в понятном и логичном месте, там, где ты привык жить за столько лет, в том месте, с которым ты никогда не захочешь расстаться по собственной воле.
Она плыла и плыла, но тот великолепный мир никак не хотел появиться. Казалось, он уже практически полыхал где-то там, но это оказывалось иллюзией – и лишь спустя слишком долгое время Таня вдруг увидела что-то огромное и тёмное – и едва успела увернуться, осознав, что это то самое, что называли кораблями.
Наконец-то она вынырнула и вдохнула свежий воздух. Сначала стало как-то очень холодно, а после Таня в восторге оглянулась, чувствуя, что её переполняет нечто слишком необычное. Ведь, оказывается, она задыхалась всё это время, не могла почувствовать того настоящего запаха жизни! Тут было просто великолепно, настолько прекрасно, что Гроттер трудно было описать словами.
В этом мире не было границ. Она поднимала голову и пыталась смотреть вдаль, но ничего не случалось, лишь какая-то тёмная, зелёная полоска виднелась впереди, которая, наверное, и была тем пресловутым берегом, о котором столь часто рассказывали сёстры.
Туда никто не плыл. Это было опасно для русалок, и Таня прекрасно знала об этом, но зелёная полоса её манила, равно как и великолепный корабль, около которого она вдруг оказалась.
Он был украшен какими-то неведомыми цветами, источающими очень приятный аромат. Он был нежным, но весьма ощутимым, что удивляло Таню. В море пахло только солью, к которой она уже практически привыкла, которая стала частью обыкновенной жизни девушки, а тут вдруг появилось что-то новое и непонятное.
Один из великолепных цветков вдруг сорвался с палубы, и Гроттер успела поднять его прежде, чем растение упало в воду. Один из тысяч, он показался Тане каким-то необыкновенным – что-то похожее держали в руках размытые существа на размытых картинах, и она помнила этот цветок из книг, которые промокали под водой столь же быстро, как и картины…
Великолепный, он явно должен был иметь какое-то название, но Таня не знала какое – она поспешно прикрепила его к своим волосам, думая, что алый должен хорошо смотреться на них, а после отплыла немного подальше, пытаясь рассмотреть как можно лучше людей – так ведь они называются? – которые были там.
Гроттер мучал интерес. Она не понимала, как возможна жизнь без моря – сейчас девушке, впрочем, дышалось потрясающе легко, но она никак не могла понять, почему эти существа, люди, не могут дышать под водой.
Кто-то подошёл к палубе, и девушка нырнула, вспомнив правило, что никто из людей не должен видеть её, а после, обозвав себя трусихой, вновь вынырнула, вдыхая воздух. Теперь вода была для неё не милым родным домом, а чем-то давящим, пытающимся задушить её и попросту отвратительным, чем-то до такой степени страшным, что девушке не хотелось даже думать ни о чём подобном.
И вдруг русалка заметила какого-то парня – он был чем-то похож на одного из размытых картин, на которых практически ничего нельзя было рассмотреть.
- Принц, вы идёте? – послышался крик.
- Я сейчас, - отмахнулся парень.
Он был красив. Если бы у него были не эти две глупые подпорки, которые люди называют ногами, то он вообще показался бы ей идеальным… Хотя, для него это было бы лишним.
Рассмотреть его было достаточно трудно, поэтому русалка подплыла чуть поближе к кораблю, поднимая голову вверх и всматриваясь в лицо принца. У него были достаточно резкие черты лица – но, тем не мене, складывали они вполне приятную внешность. Наверное, если разбирать по отдельности, то у него были бы слишком тёмные глаза, слишком смуглая кожа, казавшаяся ей необычной на фоне бледных детей моря, немного большеватый рот…
Но он всё равно ей нравился.
Особенно Тане понравились его потрясающие чёрные глаза. Она удивлённо подняла голову, рассматривая принца и пытаясь узнать, каково было у него имя – и вдруг поняла, что что-то изменилось.
Мгновение назад светлое небо потемнело и превратилось в какой-то кошмар. Громы и молнии, которые метал какой-то неведомый человек, то и дело стремились к кораблю – Таня должна была уплывать, ей пора было бы нырнуть, но она с ужасом смотрела, как её принц падает в море.
Он должен был плыть. Конечно, люди – не русалки, но он должен был плыть, а не просто тонуть, камнем идти ко дну, прощаясь со своей жизнью…
Она не поняла, что сделала. Это было сверхъестественным, ненормальным желанием, которое появилось против воли самой девушки, и она, уворачиваясь от кренящегося на бок и падающего корабля, вдруг рванулась к принцу, хватая его за руку и пытаясь отнести куда-то подальше от этого ужасного строения.
Зелёная полоска запретного берега казалась так далёкой, а она была слишком слабой… Принц молод, конечно же, но он без сознания и совершенно не лёгок, а волны пытаются остановить её, но…
Девушка не сдавалась.
У неё болели руки, ей было очень тяжело, но она запретила себе останавливаться хотя бы на мгновение, хотя бы попытаться замереть, понимая, что она не выдержит, но русалка плыла вперёд.
Берег показался ей великолепным.
Какие тут были деревья! Какие запахи! Как тут было прекрасно! Тут так легко дышалось, было так красиво, а она должна вскоре возвращаться в собственное море, теряя ту самую простую возможность оказаться среди великолепия этой реальности. Таня не хотела обратно, нет, но у неё почему-то не оказалось никакого другого выбора.
Принц не дышал. Таня пыталась как-то привести его в чувство – и наконец-то заметила первые следы дыхания…
Но людям нельзя их видеть!
Содрогнувшись, Таня бросилась за какой-то близлежащий камень – она видела, что сюда приближаются люди, видела, как они приводили принца в чувство, и слёзы, солёные, частичка её моря, хлынули из глаз, потому что принц не сказал спасибо той, которая спасла её…
Прощаясь с реальностью мира над морем, она поспешно нырнула в воду, чувствуя, как спутанные волосы вновь становятся потоком огненной волы в воде…
***
Принц не отпускал её. Таня пыталась избавиться от своих глупых мыслей, но те вереницей, пламенным потоком бежали за ней и не позволяли успокоиться. Она оглядывалась, смотрела на русалок, которые окружали её, каталась на морских коньках с сёстрами и…
Ненавидела весь этот мир, который заставлял жить её по подводным правилам подводного мира.
Ах, если бы неё было то, что люди называют ногами! Она могла бы быть с ним и ни за что не страдала бы сейчас до такой степени сильно, рыдая каждый раз, как там, наверху, наступала ночь! Она могла бы ходить рядом с ним и держать его за руку, как та прекрасная дама на картине, на которой она видит, она могла бы сделать всё, что угодно, могла бы быть счастливой, но…
Но у неё был хвост!
Прежде Гроттер считала, что это красиво. Она не понимала, что в хвостах не нравится людям – а теперь вдруг осознала, что на самом деле именно это и является последней преградой в её нормальной человеческой жизни! Как же она хотела оказаться там, на суше, иметь возможность оказаться рядом с принцем и поговорить с ним… Ведь они даже не знакомы! Она не знает, как его зовут!
Пытаясь встретиться с ним, девушка приплывала туда раз, второй, сбегала от отца, пока вдруг не встретилась с ним.
Он сидел на всё том же камне, около которого оставила она его тогда, во время жуткого кораблекрушения, и смотрел в море. Он не замечал её – но Тане было радостно по крайней мере видеть, что с принцем всё хорошо – вот только какая-то тоска в его глазах всё равно то и дело мелькала, и Таня никак не могла заставить себя убедиться в том, что он в порядке, и попросту уплыть.
Он молчал. Рыжеволосая то и дело рвалась поговорить с ним, поздороваться, но это было запрещено, поэтому она просто замерла около камня…
И вдруг столкнулась с ним взглядом.
Принц смотрел на неё – и Гроттер была уверена в том, что он прекрасно её видит.
- Кто ты? – тихо спросил он, и Таня, вспомнив о правиле, поспешила нырнуть в воду – он и так уже заметил её, и теперь надо было бежать. Принц рванулся было к ней, но замер на самом берегу, с опаской посмотрел на море и покачал головой – он явно не умел нормально плавать и не был уверен в том, что девушка, мелькнувшая в водах моря, была и вовсе реальной. Всё это казалось принцу удивительным – она была до великолепия, до потери дыхания красива, и ему хотелось смотреть на неё просто-таки вечно, если вообще у кого-то в мире есть такая возможность, но, к огромному сожалению, она куда-то пропала и не хотела возвращаться.
С того дня стало ещё хуже.
Русалка металась по своему маленькому, жуткому мирку, пытаясь отыскать хоть что-то хорошее во всём этом. Она мечтала о том, что когда-то станет обязательно счастливой, но море претило ей.
Зелёная полоска великолепных деревьев манила её, а ещё Таня постоянно видела перед своими глазами тот самый цветок…
Она же сохранила его!
Вспомнив об этом, Таня с удвоенной силой рванулась вниз, мечтая как можно скорее прикоснуться к великолепным лепесткам того самого невянущего цветка, но когда доплыла до своего тайника…
Лепестки плавали вокруг, разорванные, испорченные, изуродованные, а её сёстры и какие-то маленькие рыбки хохотали, играя ими. Красные лепестки плавали, словно капельки крови, а на Таню словно смотрел всё тот же принц и спрашивал о том, кто она…
Рыжеволосая уже даже не задумалась над тем, что именно она будет делать. Она в последний раз посмотрела на своих сестёр, которые плавали там, веселились и радовались жизнью, а после рванулась в противоположную сторону. Ведь если она поспешит, она ещё может что-то изменить…
Когда-то папа рассказывал ей о могущественной ведьме, которая жила где-то далеко-далеко, под глубокими водами, там, где нет ни рыб, ни каких-либо других животных. Там тонкие водоросли сплетаются в жуткие сети, которые ловят всё живое и душат, не позволяют дышать спокойно, которые пытаются убить и попросту разорвать на мелкие частички…
Таня плыла туда.
Она не знала дороги – но слышала о том, что где-то глубоко-глубоко тут есть ущелье, из которого часто доносятся странные звуки. Все обходят его стороной, и ни одна русалка добровольно не попадёт туда… Её сёстры рассказывали всякие страшные истории, а папа говорил, что мама погибла, когда подплыла сюда, но Таню тянуло к ущелью неведомой силой, и она не могла заставить себя остановиться и не плыть в ту сторону.
Гроттер плыла быстро, и дышать ей становилось всё тяжелее и тяжелее. Она чувствовала, как неимоверный груз падал ей на плечи и прижимал её к земле всё больше и больше, и девушка пыталась ускориться и побыстрее оказаться внизу.
- Руса-а-алка! – послышался совсем рядом тихий шёпот чего-то непонятного и пока что невидимого. – Руса-а-алка! Ты плывёшь за своей смертью?
Таня оглянулась и вдруг увидела её – страшную, с обрубанным хвостом и отвратительными руками, которые словно отделились от её плеч…
Чума.
Да, папа называл её правильно – Таня и не придумала бы названия лучше.
Но самым отвратительным в ней был именно голос. Скользкий, шипящий, окутывающий, он показался ей самым страшным на свете… И Таня чувствовала, как просто сходит с ума от него.
- Ты хочешь от меня чего-то? – шипящий голос зазвучал немного тише, и Таня содрогнулась, пытаясь отыскать вдруг пропавшую куда-то ведьму. Ей стало ещё страшнее, она попыталась куда-то уплыть, но сеть из водорослей, о которой девушка столько всего слышала, вдруг показалась ей на глаза, страшная и просто отвратительная.
Она рванулась было назад, но вспомнила о своём прекрасном принце, которого так сильно любила, и вновь вернулась к Чуме, глядя на неё очень внимательно и словно пытаясь добиться какого-то ответа от себя самой.
- Я хочу стать как человек, - промолвила Таня.
- У людей есть душ-ш-ша, - хмыкнула ведьма, вновь словно издеваясь над русалкой. – А у тебя её нет и никогда не будет!
Рыжеволосая сначала отпрянула от могущественной колдуньи, а после вернулась обратно, с уверенностью глядя в её пустые глазницы и пытаясь заставить себя выдавить хотя бы что-то.
- Я… Душа… - Гроттер побледнела. – Папа рассказывал легенду, что у русалки появится душа тогда, когда она в церкви обвенчается с человеком.
- Да, - кивнула Чума, усмехаясь. – Ну что ж, я не священник, я не обвенчаю тебя с тем, с кем ты хочешь, - она усмехнулась. – Тогда заче-е-ем ты тут?
Таня вздохнула. Она хотела было вернуться обратно и сказать, что заплыла случайно в такие дебри, но ведь принц! Её прекрасный принц казался таким красивым, таким великолепным и таким хорошим… Может быть, она просто придумала себе идеал – но она никогда не разуверится в нём, если не поймёт, какой он на самом деле.
- Я хочу… Я хочу, чтобы у меня вместо русалочьего хвоста появилось то, что люди называют ногами.
- Две глупые подпорки? – расхохоталась ведьма. – О, глупая, глупая русалка! Будут тебе две подпорки! – смех стал ещё громче, и Таня с ужасом вслушивалась в этот отвратительный старый голос. – Я сделаю это… Но ты будешь страдать! Твоя походка останется лёгкой и воздушной, ты будешь красивой, но каждый шаг будет доставлять тебе до безумия много боли!
- Я согласна! – воскликнула Таня. Она не знала, что заставляет её говорить это, но и в самом деле была готова согласиться с тем, что предлагала ей отвратительная ведьма.
- Согласна? – удивилась Чума. – Тогда отдай мне свой мелодичный, звонкий голосок, и я дам тебе ровные, стройные ноги, такие, на которые будут любоваться абсолютно все вокруг! Отдаёшь?
- Отдаю!
Таня думала, что что-то изменится, но всё было точно так же. Ведьма смотрела на неё достаточно долго, а после, наконец-то узнав то, что, очевидно, ей надо было, продолжила говорить:
- Сейчас возьми у меня водорослей и сплети себе из них платье. Уплыви к берегу, выберись на него и набрось на себя это платье – а тогда жди. Если ты не доплывёшь до берега до рассвета, то ты погибнешь! А голос… - ведьма взмахнула. – А голоса у тебя уже нет.
Таня хотела что-то ответить, но не смогла. Она и вправду вдруг потеряла дар речи – но это было неважно.
- Плыви! – и Гроттер вдруг осознала, что голос у ведьмы стал такой мелодичный и прекрасный, как был у неё прежде. – И выпей это!
Рыжеволосая в последнее мгновение успела поймать небольшой пузырёк – и поспешно осушила его. Неприятный, терпкий вкус заставил её содрогнуться, но девушка, впрочем, всё ещё так и не пожалела о том, что совершила. Она взяла водоросли, которые предлагала ей ведьма, и поспешно поплыла к берегу.
Это было очень далеко, а силы покидали русалку. Она задыхалась от долгого пути, водоросли путали её руки, но она не отпускала их ни на мгновение.
Когда Таня увидела своих сестёр, она отчаянно пожелала вернуться к ним обратно, но что-то заставило девушку плыть дальше. Мысленно повторяя себе, что там, там, далеко-далеко её счастье, она плыла как можно быстрее, ни на мгновение не останавливаясь и заставляя себя всё ускоряться и ускоряться.