***
Бейбарсов вспомнил внезапно о том, как он ненавидел покидать территорию замка. Ему не нравилось править и он не рвался на трон, но то было не таким уж и важным пунктом сейчас.
Возвращаться не хотелось, а сплошное разочарование окружило его несколькими бесконечными волнами. Он был уверен в том, что на самом деле всё – это лишь банальное представление о неправильной жизни в его персональном, выдуманном маленьком мирке, который он ненавидит.
…он успел уклониться как раз вовремя, чтобы стрела пролетела мимо, а после резко обернулся.
Круг стражников сужался - и они вполне узнали принца, а самое главное, прибыли, чтобы вернуть его в королевство.
- Вам будет лучше пойти с нами, - проронил один из них, но Бейбарсов лишь холодно покачал головой, отказываясь от такой перспективы.
- Я сам решу, что мне лучше, - ответил с неожиданным вызовом он, внимательно глядя на всех присутствующих стражников, осматриваясь с неожиданной холодностью.
Они атаковали как-то слишком быстро, надеясь вовремя схватить его, но магия полыхала слишком ярко.
Бейбарсов чувствовал, что выжигает лес, но это не было нынче не таким уж и важным аспектом. Он уничтожил бы их всех – убил бы в одно мгновение, не задумываясь, но это не оставило по себе ни единого шанса…
Он почувствовал, что сердце его предательски остановилось, а после обернулся, пытаясь отыскать глазами ту, что это сделала.
Он не удивился, столкнувшись взглядом с матерью, и она держала в руках его сердце, магическое его отражение.
- Тебе придётся пойти со мной, - промолвила королева, пристально глядя на своего родного сына.
- Ты чудовище.
- Сын мой…
Она обвела взглядом поляну – множество трупов, догорающих, вспыхнувших заживо, и это только один приступ его магии.
- Ты вырвала сердце своего собственного ребёнка, - холодно напомнил он, не отводя внимательного взгляда от королевы.
- Ты бы понял меня.
Она не говорила больше ничего, а после сильнее сжала сердце, лишая сына возможности дышать, и он рухнул на землю.
Сознание уплывало постепенно – мать не обратила его сердце прахом, потому что не пыталась убить, но…
Это было ужасно.
Реальности не существовало как таковой, и Бейбарсов не искал больше для себя выход, потому что это попросту не имело совершенно никакого значения сейчас. Он не мог больше бороться, у него не осталось сил.
Его сердце не билось.
========== Чтение шестое. Любовница ==========
Бейбарсов открыл глаза и попытался сосредоточиться на том, что вообще видел перед собой. Нельзя было сказать, что получалось так уж и просто, но это тоже не имело пока что серьёзного значения, и он просто даже не смотрел на женщину, что остановилась где-то у него за спиной.
Он знал, что мать находится именно там, но это не имело смысла – говорить, что он уже вернулся в сознание и мог более чем нормально соображать.
- Я так хотела оградить тебя, - прошептала королева, занимая какой-то стул рядом с Бейбарсовым и взяв своего сына за руку. – Ты бы понял меня, если бы знал, в чём на самом деле проблема.
Он бросил на неё полный презрения взгляд и ничего не ответил, потому что мать всё равно не стала бы слушать его сейчас.
Она никогда не обращала внимания на то, что говорят другие люди, её мало волновал тот факт, что в этом мире принято периодами реагировать хоть как-то на присутствующих.
- Сын мой, ты должен понимать, что всё это только для твоего добра, - наконец-то прошептала женщина.
- Я не собираюсь это принимать, - сухо ответил Бейбарсов. – Верни моё сердце, и тогда мы можем продолжать разговоры.
Он всё ещё не мог сопротивляться её волшебству, потому что она сжимала его сердце в своих руках.
- Ты ведь знаешь, что твой отец не умер. Я не хочу, чтобы ты стал таким же чудовищем, как и он…
Глеб вспомнил.
Он видел картины перед своими глазами и чувствовал, что на самом деле в своей жизни ни разу не сделал ничего хорошего, но и это почти не имело никакого значения. Он знал, что не имеет права менять собственную жизнь настолько кардинально, но при этом перерезал всё одним взмахом руки.
Они давно уже разрушили собственную жизнь до такой степени, до какой только могли, и Бейбарсов осознавал это.
Каждый раз он срывался, а его магия лилась потоками навстречу открытому миру и сметала его с лица земли.
Каждый раз после этого мать заставляла его магию утихнуть, а после стирала его память, пока он не стал слишком сильным.
Она уже не имела возможности ничего изменить, и теперь чувствовала себя слишком слабой и обратилась к последнему, что у неё только осталось – к его сердцу, что билось в её руках сейчас.
Он смотрел на него полным бесконечного равнодушия взглядом и даже не говорил ничего, потому что признавал, что всё это не имеет ни единой капельки здравого смысла. Может быть, не стоило пытаться восстановить собственную независимость вообще, просто он пытался сделать это.
- Ты так ничему меня и не научила, - прошептал наконец-то Глеб. – Даже не попыталась совладать с моим даром.
- Твой отец уже вырос чудовищем.
Он успел вовремя. Протянул руку и схватил собственное сердце, хотя не умел с ним обращаться, а после поднёс к собственной груди.
Мать смотрела на него с болью во взгляде, понимая, что он не имел ни единого шанса изменить что-то, но…
Сердце растаяло в его груди и наконец-то вернулось туда, где столько лет зияла дыра.
- А теперь ты меня никак не остановишь. Оружие закончилось, Ваше Высочество, - с неожиданной ненавистью прошептал он, растаяв в невероятно ярком вихре телепорта.
***
Он стоял напротив своего отца, внимательно всматриваясь в его ледяные глаза и игнорируя сине-чёрные гербы вокруг, что так и резали взгляд. Это казалось невероятным – менять что-то было уже поздно, а он пришёл сюда вроде бы как по доброй воле, хотя на самом-то деле совершил огромную глупость.
Мужчина смотрел на него почти что надменно, хотя, может быть, всё это давно уже переплелось воедино и стало сплошным бесконечным организмом, способным совершать отвратительнейшие вещи, от которых в этом мире никогда не будет даже самого банального спасения.
- Проведите моего сына в его палаты, - кивнул он слуге, игнорируя взгляд того, кого сам же и породил.
Бейбарсов ответил всё таким же равнодушным, преисполненным ненависти взглядом, но так и не позволил прикоснуться к себе какому-то там слуге.
- Ты можешь осматривать мой замок свободно, и никто не станет тебе мешать, - продолжал король, считавшийся мёртвым. – Ты совершенно волен в этом, Глеб.
Бейбарсов пожал плечами, словно выражая собственное равнодушие относительно всего этого, а после внезапно на мгновение остановился, словно собираясь что-то сказать.
- Я хочу начать с осмотра тюрем.
***
Это была не его ведьма – лишь её образ использован отцом для того, чтобы сотворить зеркало, но, тем не менее, она всё равно оставалась почти реальной.
Красивая, безумно красивая в том зеркале, сейчас она была просто несчастной, подвешенная к потолку за руки, закованные в тяжёлые кандалы, с ссадинами на лице, избитая, окровавленная… Несчастная и содрогнувшаяся, стоило только кому-то переступить порог её камеры.
Она бросила на Бейбарсова испуганный взгляд, дёрнулась, и цепи зазвенели, но почти успокоилась, когда поняла, что это не тот, кто притащил его сюда, пусть Глеб и был до безумия похож на своего отца.
В глазах девушки воскресло всё то же бесконечное и почти что умершее желание освободиться, но, впрочем, она казалась слишком уставшей от постоянной боли и этой неволи, из которой не могла попросту выбраться. Она была поразительно бледной, но это казалось, впрочем, более чем логичным – какой ещё быть девушке, которая находилась в заточении чёрт знает сколько дней.
Она дёрнулась ещё раз, пытаясь отпрянуть, когда Глеб сделал шаг в её сторону, и глаза девушки наполнились слезами, хотя она так и не заплакала.
Вот что осталось от прежнего образа – бесконечная зелень глаз, которые невозможно подделать и изменить, хотя даже рыжие волосы немного поблекли и показались слишком холодными сейчас.
- Принесите мне ключи от её кандалов, - коротко приказал Бейбарсов, обращаясь к слуге, что стоял у него за спиной, и тот поспешил исчезнуть куда-то, словно растворился в воздухе, не оставаясь больше реальным или более-менее материальным в реальности, которую можно было себе выстроить.
Его мать была права – Бейбарсов не мог контролировать собственную магию, а теперь он признавал в себе чудище, о котором она говорила ему, но понятия не имел, как менять сие и вообще, что можно было бы сделать с отвратительным ощущением пустоты и какого-то бесконечного завершения отвратительного круга, который замкнулся у него за спиной всего лишь несколько секунд назад.
Он кривовато улыбнулся, пытаясь переступить мысленно через весь кошмар, который окутал его всего лишь несколько дней назад, а после попытался сконцентрировать взгляд на девушке.
- Как тебя зовут?
Он протянул руку, пытаясь прикоснуться к ней, но девушка, несмотря на то, что это требовало от неё невероятных физических усилий, дёрнулась, надеясь всё-таки избежать прикосновения, которое, казалось, должно было обжечь её и превратить в какой-то пепел.
Бейбарсов смотрел на неё с удивлением – на бледную, измученную девушку из зеркала, которая была совсем не той, кого он так сильно запомнил и не желал выпускать из плена своих же мыслей.
- Ты – Татьяна Гроттер?
Вопрос прозвучал с какими-то нотками угрозы в голосе, и она испуганно кивнула, а после вновь обмякла, словно почти теряя сознание и оставаясь на тонкой грани между реальностью и чем-то ещё, страшным и безумным.
…До того момента, как слуга принёс ключи, она не проронила ни единого слова и так и не ожила, словно подписывалась на существование в полумёртвом состоянии, хотя никто не собирался позволять ей оставаться вот такой, несуществующей и эфемерной, словно не существовало ни единого шанса вытащить девушку из её бесконечного мысленного забвения.
Бейбарсову не потребовалось только задумываться относительно того, почему отец заковал её, и он не собирался оставлять девушку здесь – она буквально рухнула на землю, стоило только снять кандалы.
Гроттер сотрясалась от немых рыданий, и когда он притронулся к её плечу, то рванулась к выходу из своей клетки, надеясь на то, что сможет освободиться и оказаться на воле вот так, просто, через несколько мгновений, не оставляя железным цепям бесконечного страха ни единого шанса сковать себя по рукам и ногам.
Бейбарсов, перестав на мгновение контролировать свои же действия, схватил её за горло, прижимая к стене, и глаза Татьяны расшились от ужаса, словно она вспоминала о чём-то.
- Пойдём, - он отпустил её и словно старался больше не прикасаться, чтобы девушка никогда не стала частью его окончательного морального падения. – Я отведу тебя туда, наверх.
Она больше не противилась, но так и не произнесла ни единого слова, словно на самом деле кто-то заставил её всегда молчать и не позволять себе даже переступать через тонкую черту, о которой не хотелось даже и говорить.
Гроттер словно стала неживой, и это было почти логичным, только вот всё это оставалось бесконечно глупым и страшным в некоторых аспектах этого мира, разве что периодами возникали попытки вырваться из бесконечной апатии, но она отчаянно сопротивлялась и этому.
***
Спящей девушка казалась куда более спокойной, но сие было, впрочем, логичным. На чёрных атласных простынях, до жути пафосных, по мнению Глеба, уже после ванной, она казалась слишком бледной, но всё равно оставалась в константинированном контрасте со всем, что только происходило вокруг, и только можно было заметить дыхание, которое сбивалось в те мгновения, когда ей снились отвратительные кошмары, о которых даже говорить не хотелось.
- Смотришь на моё Альтер-эго?
Глеб поднял голову, ориентируясь на голос, и внезапно столкнулся взглядом с Гроттер - той, которую он видел в лесу, которую освобождал из зеркала.
Она же лежала на кровати, бледная, измученная, вся в синяках и мелких порезах на коже, которые он уже успел исцелить, бессильная и измученная тем, что происходило вокру неё.
- Я почти победила её, - внезапно сообщила рыжеволосая. – Собственно говоря, твой папочка ради этого её и держал.
- Ради чего?
- Ну, ему надо было найти способ вытащить сына из замка, слишком хорошо защищённого. Думаешь, есть другой выход?
Бейбарсов бросил взгляд на спящую Татьяну – она казалась более настоящей, чем эта, только сейчас, когда Глеб понял, что настолько ярких красок не бывает в реальности, и идеальность не является признаком существования.
- Я появляюсь каждый раз, как она засыпает, и властвую в этом мире, - покачала головой идеальная гостья из зеркала, протягивая к нему руку и пытаясь прикоснуться кончиками пальцев к плечу парня.
Он отпрянул в последнее мгновение, глядя на неё полубезумным взглядом, словно заявляя, что ничего не может быть.
- Сомневаюсь, что это реально, - наконец-то промолвил Бейбарсов, а после легонько встряхнул Гроттер за плечо, заставляя её проснуться.
Тень исчезла с угасающим в пустоте восклицанием.
***
Она явно не могла до конца осознать, зачем он только что разбудил её, но взгляд внезапно стал ещё ярче, чем прежде, потому что только сейчас две сущности стали реальными и воссоединились в одну, сплошную.
- Спи, - тихо шепнул он, подавшись вперёд, словно на самом деле это имело какой-то смысл. – Тебе надо отдохнуть.
Она устало кивнула, вновь забираясь под одеяло и закрывая глаза, настолько послушно, насколько это вообще было реальным.
Казалось, она больше не искала альтернативных выходов и просто мечтала о нескольких часах элементарного отдыха – так и получалось, особенно теперь, когда она была такой беззащитной.
- Зачем ты разбудил её?
Отец стоял за спиной, но Бейбарсов даже не оглянулся, совершенно равнодушный и преисполненный бескрайнего презрения.
- Проводишь эксперименты?
- Нельзя было позволять ей просыпаться из-за чужого вмешательства, она тогда слилась бы со своей второй сущностью.
- Ты уже поймал в клетку всех, кого только мог.
Бейбарсов не желал продолжать разговор, не имеющий совершенно никакого смысла в собственном существовании.
Отец промолчал.
***
Она казалась такой же, как и прежде, испуганной девчонкой, которая только-только училась то ли ходить, то ли привыкать к тому, что она вообще имеет право на свободу если не выбора, то хотя бы передвижения.
Порой Бейбарсов ловил на себе озорной взгляд – но она оставалась девушкой, которую он никогда не знал, и только осколок разбитого зеркала напоминал о том, что он сам уничтожил её после того, как высвободил из того отвратительного зеркала. Ему казалось, что она притворялась, и это было отвратительным ощущением, но, впрочем, трудно было смириться с тем, что всё это и вправду почти что реально.
Она смотрела на него почти что преданно, но во взгляде было слишком много боли и недоверия, а Бейбарсов не сомневался в том, что совсем скоро случится что-то, чего он пока что не ожидает, но должен был бы – а он не мог понять, о чём именно речь, и это казалось отвратительным.
Весь мир, окруживший его таким огромным валом, давно потерял свой смысл в самом существовании, но, впрочем, так уж получилось, и трудно было изменить хоть что-то в бесконечном передвижении мыслей по странному кругу.
Глеб больше не задумывался над глупыми философскими вопросами – вырваться из одного плена и попасть в другой – что может быть более глупым?
- Всё в порядке? – в очередной раз, проходя мимо, спросил он, и девушка крайне неубедительно кивнула.
Пусть.
***
Месяц.
Бейбарсов обычно редко читал время, но он знал, что Её Высочество не станет ждать у себя в замке слишком долго, она просто не умеет поступать подобным образом, она никогда не отступит.