— Мисс Паркинсон, вы в порядке? — заботливо уточнила Анко и, чарами приманив из трапезной стакан воды, протянула ей. — Вот, выпейте, вам станет лучше.
Пэнси на автомате приняла стакан и отпила несколько глотков, продолжая глазеть на Анко со смесью шока и непонимания на лице. Стоявший рядом с ней Блейз Забини, судя по виду, пытался уложить случившееся в рамки привычного видения мира — вот только, кажется, не получалось. Это было так очаровательно, что Анко, чувствуя себя теперь совершенно прекрасно, всё же усилием воли подавила улыбку и строго произнесла:
— И нечего так удивляться тому, что ваши учителя — тоже люди и знают молодёжные штучки, — чтобы закрепить успех, она оглядела холл в поисках жертвы. — Профессор Флитвик! Дайте пять!
Филиус, проходивший мимо, тоненько засмеялся, но сделал, как куноичи просила. Свидетели сцены окончательно выпали в осадок, а Анко, насвистывая бодрый мотив одной из песен «Ведуний», творчеством которых в последнее время прониклась, двинулась к парадным дверям замка — нужно успеть проверить готовность всего к уроку, прежде чем браться за игру с Сасори.
Как и ожидалось, он постарался: выбрал тех, чьи отношения хрен бросятся в глаза. Однако сдаваться Анко не намеревалась и до обеда на каждом перерыве целенаправленно патрулировала коридоры школы, ловя странности.
Вот идут пятикурсники из Когтеврана, Терри Бут восторженно вслушивается в рассказ Сакуры о дополнительном эссе по заклинаниям… Нет, это определённо наблюдалось и раньше, парнишка уже давно по Сакуре сохнет, а та игнорирует сей очевидный факт. Дура дурой; от Саске-то она вряд ли чего дождётся — его куда больше занимают тренировки с предком, перспективы брата после возвращения домой и традиционные стычки с Наруто на ровном месте.
Вот Аврора Синистра что-то обсуждает с как всегда идеально сосредоточенным Итачи, время от времени томно взмахивая ресницами… Нет, и подобное не редкость — Аврора, самая молодая и, что скрывать, красивая преподавательница Хогвартса, часто пыталась привлечь к себе внимание Учихи, совершенно не замечая, что даже разговаривая с ней он параллельно пребывает умом в десятке мест, обдумывает десятки проблем, часть из которых наверняка можно занести в раздел «Что-то весьма далёкое и зависящее от того, как сложатся обстоятельства в будущем». Бедная Аврора, глупый гений.
Вот Чжоу Чанг догоняет в коридоре Гарри Поттера и с надрывом и в слезах просит простить её… Интересно. Впрочем, девочка может чувствовать себя в определённой мере виноватой за то, что подпольный кружок по защите от Тёмных искусств с кичливым и глупым названием «Отряд Дамблдора» (Анко до сих пор диву давалась, как в своё время Альбус допустил существование подобной организации почти под носом у тогда ещё генерального инспектора Жабы — разве что ему хотелось на время покинуть школу) рассекретила её подружка… Ой-ой, а вот лезть с поцелуями к ошарашенному Гарри — это как-то не похоже на попытку добиться прощения! Ну, то есть, Анко бы ещё и не так извинялась, если бы действительно знатно накосячила, но тут же речь о молоденькой и, судя по наблюдениям, сдержанной и в общем-то весьма ранимой девочке. Эта ситуация определённо стоит более пристального внимания.
Пуффендуец Эрни Макмиллан галантно ведёт по коридору свою напарницу-старосту Ханну Аббот; Наруто провожает взглядом Сакуру; слизеринец Грэхем Монтегю подозрительно пристально наблюдает за гриффиндоркой Кэти Белл; Филиус посмеивается над шутками Помоны; Дейдара и Хината о чём-то говорят у окна, сблизив головы; Джинни Уизли смотрит на Чжоу Чанг так, словно хочет выпустить ей кишки — отличная девчонка, боевая!..
«Нужно постараться сузить круг поисков», — решила Анко и направилась в место, где была за месяцы пребывания в замке лишь раз во время первой обзорной экскурсии, устроенной для неё Итачи: в библиотеку. Там она, вполне вежливо отделавшись от выразившей желание помочь библиотекарши, чьё имя Анко если и знала, то успела крепко забыть, пошла шерстить книги, в которых содержались сведения о приворотных зельях. Ей повезло: описание Амортенции попалось уже во второй, и Анко с интересом прильнула к страницам.
…Амортенция же — наиболее сложное и одновременно опасное, в равной мере в случае удачи приготовления и ошибки, снадобье являет собой квинтэссенцию причин, по которым стоит зелья приворота причислять к отравляющим смесям. Создавая неконтролируемое, отчаянное влечение жертвы к отравителю, Амортенция толкает людей на свершение страшных безумств: известны и задокументированы в надёжных источниках прискорбные случаи, когда под влиянием Амортенции несчастные шли на насилие, даже убийство людей — для них не важна жизнь никого, кроме человека, наполнившего их кубки любовным ядом. Ошибки же в соблюдении рецепта фатальны не только для принявшего снадобье внутрь, но порой и для вдохнувшего его аромат.
Но Амортенция при всей её огромной силе не в состоянии сотворить любовь. Она заставляет желать, рождает неподвластное человеку влечение к отравителю, однако же только кончится время, отпущенное снадобью на его разрушающее действие, отравленный вновь вернётся в рассудок и ужаснётся делам, которые совершал…
«Ками-сама, да поняли мы, что Амортенция — это плохо!» — заскрежетала зубами Анко; её присущая каждому разведчику усидчивость не распространялась на нудно-морализаторские талмуды о приворотных зельях. Однако Анко всё равно заставила себя вернуться к чтению и внимательно изучила параграф, перечитала его ещё раз, убеждаясь, что не упустила никакой ценной информации, а после так же внимательно изучила ещё пять книг подобного толка. Оказалось, сведения в них были схожие: везде пространно описывалась вредность Амортенции, присутствовало упоминание основных признаков, по которым это зелье можно было отличить от прочих: перламутровый блеск, пар, поднимающийся по спирали, и особенный запах, для каждого свой; ещё в одной книжке (из Особой секции библиотеки) содержался рецепт приготовления, но Анко он мало что сказал кроме того, что Сасори любит погеморроиться, выбирая столь сложные игрушки.
Проходя мимо, с ней поздоровалась Гермиона Грейнджер — наверное, обеденный перерыв уже начался, и умничка-гриффиндорка воспользовалась им, чтобы прибежать в библиотеку за новыми знаниями. Кивнув в ответ на приветствие, Анко захлопнула последнюю книжку и соскочила с подоконника, где провела последний час, изучая литературу. За окном светило уютное майское солнце, Запретный лес шелестел кронами, в которых весело щебетали птицы, и Анко радовалась, что после обеда её ждёт время на свежем воздухе. А то, что оно будет сопряжено с перспективой лёгких издевательств над членом Акацуки, поднимало настроение ещё больше.
— Профессор Митараши! — Анко обернулась на оклик и обнаружила за своей спиной библиотекаршу («Инга?.. Ирда?.. Имра?..»). — Я бы хотела попросить вас, — вот только её раздувающиеся от с трудом сдерживаемого гнева ноздри свидетельствовали, что никакая это не просьба, — больше не сидеть на подоконнике. Вы подаёте дурной пример студентам!
— Так для этого я и здесь! — невиннейшим тоном заявила Анко. Библиотекарша впала в такой ступор, что куноичи поспешила засмеяться и уточнить: — Шучу! Я шучу, — «Ирма, точно!», — Ирма! Конечно, если вы говорите, что нельзя, больше не буду.
— Благодарю за понимание, — пробормотала Ирма и отошла в сторону, поглядывая на Анко с подозрением и опаской.
В общем, покидала библиотеку Анко более чем довольная. Жизнь показалась ещё лучше, когда удача, большую часть времени демонстрировавшая гордой носительнице титула самой бедовой куноичи Конохи свою филейную часть, наконец-то ей улыбнулась, явив в тот самый момент, когда Анко выходила в коридор, Миссис Норрис, кошку завхоза, которая с важным видом тащила в зубах букетик полевых цветов. Подивившись сему прекрасному явлению (собственно, сразу двум: благосклонности удачи и кошке с цветами), Анко на требовательное «мяу» сквозь стиснутые зубы открыла дверь и пропустила Миссис Норрис внутрь, хотя и не была уверена, что животным в библиотеку можно. С другой стороны, если животинка так целенаправленно чешет — значит, нужно ей, так? «Или кому-то ещё», — отстранённо заметила про себя Анко, наблюдая за тем, как Миссис Норрис запрыгивает на стол библиотекарши и выплёвывает цветы на него.
Как курирование экзамена на чунина доставляло Анко особое извращённое удовольствие (Ибики тоже, хотя он никогда не признавался), так же специальному джонину быстро стали милы вверенные ей занятия по уходу за магическими существами. Причём не то чтобы Анко зверюшек любила, хотя нельзя сказать, что относилась к ним плохо — прежде всего ей нравилось нагонять на детей жуть. Наверное, в обычном понимании это не совсем нормально… но ничего, когда Анко поделилась с Какаши сокровенным, тем, что не выложила бы штатному психологу, ежегодно обследовавшему всех без исключения джонинов (и от которого те с разной степенью успешности скрывали подавляющее большинство своих тараканов, коих у прошедших войну и долбанные сотни миссий шиноби полно), а именно своей любовью к запугиванию детей, Какаши только пожал плечами и заметил, что сам подобным грешит по отношению к собственным ученикам. «Так они быстрее учатся и лучше запоминают, — сказал тогда он. — А ещё если стать для них общим врагом, они сплотятся». Какаши, прошедшему помимо обычных прелестей жизни опытного шиноби ещё и закалку в АНБУ, определённо можно было доверять, поэтому Анко со спокойной после того разговора душой следовала заповеди: чем больше страху ты нагонишь на подрастающее поколение, тем лучше.
Впрочем, в Хогвартсе приходилось делать определённые скидки, к примеру, на то, что местные детишки не нюхали крови, почти никто даже трупов в своей жизни не видел. Поначалу это доставляло определённые неудобства, но со временем Анко втянулась, ведь этих ребят напугать до дрожи в коленках было куда как проще, чем тех же генинов.
— Сегодня, — сообщила она семикурсникам, собравшимся перед ней на опушке Запретного леса в стороне от хижины Хагрида, — я приготовила для вас кое-что особенное.
Ребята тревожно переглянулись. Их было немного, всего восемь: из гриффиндорцев — Дейдара, выбравший именно этот дополнительный предмет чтобы откосить от чего-то более сложного вроде нумерологии, Анджелина и Алисия (эти две вроде как собирались становиться целителями, и знание опасных тварей и последствий встречи с ними могли оказаться полезны в будущем), четверо пуффендуйцев: Энди, Роза, Патрик и Гейл, и серьёзный, вечно поправляющий очки Сэм из Когтеврана, собиравшийся в будущем делать карьеру в министерском Отделе регулирования магических популяций; из всех восьмерых лишь Сэм всё ещё честно пытался вести конспект уроков.
— Ч-что же, профессор? — нервы не выдержали нарочно сделанной Анко паузы, и когда Алисия осмелилась задать вопрос, её голос подрагивал.
— Что-то живущее в воде, мм? — Дейдара смерил оценивающим взглядом искусственный пруд, который в самом деле был создан как раз для существа, которое Анко собиралась натрави… то есть, показать студентам.
— Верно, — кивнула Анко. Тварюшка пока не показывалась, поэтому можно было поиграть в угадайку. — Как думаете, что именно?
Алисия и Анджелина переглянулись, Сэм задумался, а пуффендуйцы тихо зашушукались. Дейдара вновь пристально взглянул на пруд; в отличие от остальных, он ничуть не боялся того, что скрывалось под водой, был собран, готов ко всему. Анко не сомневалась, в его рукаве ждёт своего часа кунай, а в кармане — комок заблаговременно пропитанной чакрой глины.
— Кельпи, профессор? — робко предположила Гейл.
— Для кельпи этот пруд маловат, — тут же возразил Сэм.
— Точно подмечено, Сэм, — похвалила Анко. — Ваша версия?
Когтевранец поправил очки.
— Возможно… крильмары? Они совсем небольшие, всего десять дюймов — таким в этом пруду будет раздолье.
Но Анко покачала головой.
— Может быть, маленький морской змей? — мечтательно проговорил Энди.
— Ты что, не чувствуешь: вода пресная, — сказал Дейдара с таким видом, словно пытался втолковать простейшую истину умственно отсталому; хотя, для него, в отличие от гражданских, разница была действительно очевидна. Дать нукенину почувствовать себя королём ситуации Анко никак не могла.
— Ну а твой вариант, умник? — насмешливо спросила она, выгнув бровь, как это обычно делал Сасори. Кажется, получилось неплохо — Дейдара усмехнулся и призадумался; через некоторое время он пожал плечами и выдал явно первое, что пришло на ум:
— Каппа.
По поверхности воды прошла рябь, расходясь кругами от места, где возникла вначале поросшая шерстью за исключением углубления в черепе, похожего на блюдце и заполненного водой, макушка создания, а затем большие тёмно-красные глаза и тупой клюв, похожий на черепаший. В то мгновение, когда существо уставилось на класс, ребята превосходно продемонстрировали то, чему Анко сумела отлично их научить: инстинктивно попятились от опасности — и были в общем-то правы. Только Дейдара остался стоять на месте, прищурившись, игнорируя шёпот Алисии, просящей его отойти назад.
— Я даже угадал, мм? — проговорил подрывник уже без особого веселья. Сведя на переносице светлые брови, он активно соображал.
— За что, кстати, десять баллов Гриффиндору, — сказала Анко, наблюдая за реакцией группы, не забывая, впрочем, краем глаза следить за существом, выглядывавшим из воды. — Каппа, если кто не знает, — японский водяной, обитатель рек и прудов. Класс «ХХХХ» по номенклатуре британского Министерства магии, — стала рассказывать она; наткнувшись на упоминание об этом звере в полюбившейся книге «Фантастические звери: места обитания», Анко вспомнила легенды родных краёв и, хотя это стоило ей усилий, уломала Альбуса санкционировать привоз одного. Несмотря на то, что к моменту доставки каппы Альбуса уже не было в Хогвартсе, всё прошло хорошо, Долорес не возражала (потому что банально не знала). — Сейчас попробуем его приманить, чтобы вы могли как следует рассмотреть.
Она достала из кармана пальто огурец и присела на корточки. Бордовые глаза заинтересованно впились в неё; чуть помедлив, каппа неспешно двинулся к берегу, подгребая воду лапами с перепонками между пальцами, и над поверхностью показалась в дополнение к голове его прикрытая панцирем спина. Когда же водяной вылез на берег и мотнул головой, кто-то из девочек не сдержал испуганный вздох.
— Ну и уродец, — тихо поделился с однокурсниками Патрик.
Анко не оглянулась на студентов, чтобы осадить. Опустившись на колени, она положила огурец на траву и, отодвинув его по возможности далеко от себя в направлении каппы, не поднимаясь отползла назад, после чего выпрямила спину и аккуратно сложила на коленях руки. Водяной следил за её действиями в общем-то даже заинтересованно; подойдя ближе, не доверяя человеку, но и не выказывая страха, он придвинул морду к огурцу, понюхал его — до Анко долетал собственный аромат каппы, больше всего походивший на стойкий запах большого рыбного рынка, — после чего взял в лапу и сунул в рот.
— У-у, — кто-то из девчонок издал странный звук, нечто среднее между восторгом и отвращением.
— Подачкой в виде огурцов можно задобрить каппу, но только если преподнести лакомство с уважением, — сказала Анко, поднимаясь и отряхивая колени от приставшей травы. — Но вообще они питаются кровью, и если каппа учует на вас рану, его уже мало что остановит. Разве что профилактическая Авада в голову, — Анко тоном обозначила, что шутит, но в то же время за этой шуткой скрывалась правда. — Бывали ситуации, когда девушки в не лучшее время месяца залазили в пруд покупаться…
— Господи, я теперь у бабушки в деревне купаться не смогу, — испуганным шёпотом проговорила Роза.
— Твоя бабуля в Японии живёт, мм? — бросил Дейдара, но скорее по привычке на всё отвечать, чем из желания задеть девушку. — Если нет, вряд ли стоит паниковать.
— Тем более что наш отважный герой сейчас продемонстрирует, как поступить в случае потенциального нападения каппы за неимением огурца, — серьёзно сказала Анко и вынула палочку. — Вперёд, Дейдара, я страхую, — «Я же обещала на этом уроке дать тебе соло».
На мгновение Дейдара перевёл на неё взгляд и проворчал что-то себе под нос. Отбросив с лица чёлку и поправив перчатки без пальцев, которые кто-то умный заставил его носить во время пребывания в Хогвартсе, он медленно согнулся, не сводя глаз с каппы, всё ещё без спешки пережёвывавшего огурец, и поднял с земли мелкий камень.