- Для удовлетворения этакой любознательности есть курительная комната. А мы всяких неприличностей слушать не желаем и гадать на эту тему тоже!
- Искренне прошу прощения. Тогда спрошу вот о чем: по мнению некоторых кругов в Петербурге через год-два может случиться война России с Японией... Да-да, слухи упорные, наше ускоренное освоение Маньчжурии и древней родины японцев, Кореи, японскому императору не по душе. А что мы знаем о Японии и японцах? Что они почти все маленького роста и наши солдаты смогут их накалывать на штык по трое? Между тем, Япония имеет современный флот, построенный на европейских верфях по последнему слову техники, обученную и вооруженную американцами большую армию и невероятную отвагу всех солдат, воспитанных в самурайском духе. Дух же этот иллюстрирует следующий вопрос: что обязан сделать самурай (по-нашему дворянин), если он вызвал неудовольствие своего дайме (то есть князя). Варианты ответа: Утопиться. Удавиться. Взрезать кинжалом себе живот.
- Вы это серьезно, Сережа? - потрясенно спросила Елизавета Петровна. - Просто вызвав неудовольствие?
- Да. Например, уронив меч во время построения, допустив брызги со дна чашки при наливании чая длинной струей из чайника или посмотрев в глаза жене князя или его дочери... Я уж не говорю о некачественном исполнении поручения князя.
- Дикость какая, хуже чем у монголов во времена Чингис-хана...
- Да, нам понять японцев трудно. Однако солдат, исповедующих такой дух, можно победить, только перебив их всех на поле боя. Отступают они лишь по приказу. Итак, ваш ответ?
- Следуя японской логике, чем больнее, видимо, смерть, тем лучше - стала отвечать та же Елизавета Петровна. - Значит, резание живота.
- Именно так, дорогая госпожа. Такой акт называется харакири, и он является одной из основных причин высокой смертности в среде самураев. Многочисленны также были дуэли на мечах.
- Были? Сейчас, значит, уже нет?
- Да, самураев в традиционном виде в Японии не осталось. Но многие офицеры японской армии мнят себя их потомками, имея церемониальную катану, то есть меч. Она похожа, кстати, на чеченскую шашку-гурду. Такая же сверхострая...
- Откуда Вы, Сергей Андреевич, без году неделя, все это знаете? - спросила все еще сердитая на него Евдокия Петровна.
- В Петербурге я попал в компанию к старшекурсникам, среди которых многие были большими оригиналами и разносторонне увлеченными людьми. Вот у них и нахватался...
- Там, значит и про женские наряды и привычки все выяснили?
- Да, - просто ответил Городецкий. - Студенты много говорят о женщинах.
- Вместо того чтобы учиться?
- Наряду с учебой. Так что, очередной приз выигрывать будете?
- А как же, - уняла негодование старшая дама. - Деньги немалые, тебе, поди, месяца два за 50 рублей надо в архиве над бумагами корпеть...
- Примерно так. Я, правда, еще подрабатываю...
- Что, на дом бумаги берешь переписывать?
- Он, Евдокия Петровна, - встрял-таки Кудрявцев, - в моем издательстве новую газетную форму внедрил, "роман-газета" называется... И сам эту газету пока заполняет: публикацией своего перевода американской повести о золотоискателях... Очень увлекательная повесть, господа, первый номер с ее началом мы выпустим в следующее воскресенье.
- И тут успел Сергей свет Андреевич! - воскликнула Евдокия Петровна. - Я же вам говорила, у меня на необычных людей просто нюх!
- А что за автора Вы перевели, Сережа, кого-нибудь известного? - доброжелательно спросил Иннокентий Петрович.
- Джека Лондона. Но, он, видимо, еще слабо известен - его книжку, изданную малым тиражом, привез в Петербург какой-то американец, а потом она оказалась у одного из тех самых старшекурсников, он по ней осваивал американский диалект английского языка. Мне же она просто понравилась - в основном, как образец человеческих отношений.
- Что ж, будем ждать первого выпуска "роман-газеты", авось удивят наших бывалых золотоискателей Джек Лондон и Сергей Городецкий, - подытожил господин Кузнецов.
- Как то сильно мы от игры отклонились, - сказал Сергей. - Восьмой вопрос разыгрывать будем?
- Будем, будем! - воодушевилась Елизавета Петровна. - Задавайте, задавака...
- В любом классическом оркестре есть группа смычковых инструментов, которые мы знаем под названиями скрипка, виолончель, контрабас и альт. А в Италии есть скрипичный инструмент виола, который соответствует одному из вышеперечисленных. Впрочем, контрабас мы отбракуем. Итак, вопрос понятен?
- Мне кажется, это скрипка и есть, - стала размышлять Елизавета Петровна.- Там же нет слова "скрипка", зато есть "виола".
- А слово "виолончель" тоже итальянское"? - остановила ее Евдокия Петровна. - Или оно составное и "чель" взялось с другого языка? Тогда виола может быть виолончелью...
- "Че" - типично итальянская частица слов,- необдуманно встрял Иннокентий Петрович.
- Прошла подсказка от зрителя, - со скорбным выражением лица констатировал Городецкий. - Я как ведущий обязан спросить других зрителей: заменить мне вопрос или позволить игрокам отвечать дальше?
- Да что уж это за подсказка... - проворчал Гадалов.
- Другие мнения будут? - настаивал Сергей.
- Пусть играют, - попросила великолепная Серебрянникова. - У них так хорошо получается...
Остальные промолчали.
- Вообще-то теперь ясно, что виолончель - итальянское название,- сказала Елизавета Петровна. - И второе итальянское название одного инструмента маловероятно. Значит, я права: виола - это скрипка!
- Про альт совсем забыла? - возразила старшая сестра. - Уж это слово вряд ли итальянское. Пожалуй, оно немецкое.
- Но если виола - это альт, как же по-итальянски скрипка-то называется?! - почти вскричала младшая.
- Напоминаю, - вмешался Сергей, - у вас есть однократное право на ошибку. В итоге как виолу из двух вариантов не назовете, все равно пройдете дальше.
- До чего игра хорошая, - рассмеялась Евдокия Петровна. - То тут, то там есть увертки... Тогда скажем: альт!
-Скрипка...- прошелестела Елизавета Петровна.
- Последнее право вы использовали, - завершил семейную перепалку Сергей, - принимаются оба ответа, но правильный из них - альт. Скрипка же по-итальянски называется нежно: виолина.
- Так ты и итальянский что ли знаешь, Сергей Андреевич? - не показушно удивилась Евдокия Петровна.
- Что Вы, в словаре Брокгауза и Ефрона прочел, когда готовил вопросы...
- Настоящий энциклопедист, - одобрила хозяйка дома. - Другой вряд ли бы такие вопросы смог подготовить... Разве что Иннокентий наш, гробокопатель Минусинский и Красноярский...
- А вот вопрос девятый, - вернул сестер в лоно игры Городецкий-Карцев. - О рыбке золотой. Знаете такую?
- Слышать слышали, а видели только на картинке к сказке Пушкина, - честно призналась Евдокия Петровна.
- Напомню, что этих красивых рыб с золотистой чешуей и красным хвостом развели в Китае для украшения императорского бассейна. Впрочем, в средние века пройдошистые мандарины наладили их продажу некоторым азиатским и европейским монархам - за очень большие деньги. Теперь вопрос: путем селекции какого вида природных рыб удалось создать такую чуду-юду? Варианты: форель, окунь или карась.
- Неужели не форель? - почти шопотом произнесла Елизавета Петровна. - Красавица форель и жалкие карась и окунь...
- Вот всю жизнь ты за одной красотой тянулась, - не сдержала упрека Евдокия, - а теперь сидишь тут да в игры играешь...
- С тобой на пару, - вернула упрек Елизавета. - Две бобылихи...
- Включаем рассудок, - ввернул Сергей. - Игра эта как бы интеллектуальная...
- Тогда карась или окунь, - встрепенулась Елизавета, - раз в стоячей воде дворцового бассейна смогли жить.
- У карася чешуя крупнее, чем у окуня, - добавила Евдокия. - И цвет ее бывает золотистый.
- Так что, карась?
- Подсказок больше нет и сомнения недопустимы,- решилась Евдокия. - Карась!
- Вот это молодцы, хоть и дамы! - разулыбался Сергей. - Карась!!
- Ура-а! - воскликнули помолодевшие сестры и кинулись обниматься.
- А вот это преждевременно, - остудил их пыл ведущий. - Десятый вопрос стоимостью в 50 рублей еще перед вами. Будете бороться?
- Еще спрашивает, - удивилась Евдокия Петровна, - Задавай.
- Тогда вот преамбула к вопросу. Во все времена и во всех государствах существовало имущественное, и, как следствие, политическое неравенство граждан - что порождало недовольство масс, потом ненависть к олигархам и властьпредержащим, а кончалось все бунтами или революциями. Яркий пример - французская революция, завершившаяся деспотическим правлением Наполеона. Многим казалось и теперь кажется, что это неравенство в природе человеческого общества, а иные говорят: от Бога. Но в древней истории Средиземноморья есть замечательный пример государства, в котором все граждане и по закону и по существу обладали совершенно одинаковым имуществом и более или менее равными политическими правами. Просуществовало это государство в таком режиме более 300 лет. Вопрос: что это за государство? Варианты: Иудея, Карфаген, Спарта.
- Откуда ты это взял, Сергей Андреевич? - ожидаемо удивилась Евдокия Петровна. - Что за ересь?
- В трудах одного из историков древности. Точнее не скажу, это будет уже подсказка.
- Так это, и правда, возможно? - просияла Елизавета Петровна. - Вот здорово!
- Да где ты богатства столько возьмешь, чтобы все жили хорошо? - возмутилась Евдокия Петровна.
- Предметы роскоши и вообще обогащение в этом государстве были запрещены законом, - добавил Городецкий. - Справедливости ради стоит сказать, что там жило много рабов, которые и трудились на благо граждан.
- Так это другое дело! - заулыбалась старшая сестра. - В это можно поверить. Впрочем, лично я без предметов роскоши чувствовала бы себя неуютно.
- Отвечать будем? - нажал ведущий.
- Про Иудею я помню, что там правил царь Ирод, - начала рассуждения Елизавета Петровна. - А он точно погряз в роскоши и многих младенцев перебил...
- История Иудеи была долгой, - заметил Сергей. - Там правили и более достойные цари - например, мудрый Соломон или храбрый Давид...
- Про Карфаген я знаю, что он долго боролся с Римом, - подключилась старшая сестра, - но бог знает, какие там были порядки...
- Про Спарту я больше помню! - обрадовалась вдруг Елизавета Петровна. - Спартанцы все время воевали и почти всех побеждали, даже персов. Они не терпели многословия и выражались кратко, лаконично: "со щитом иль на щите!" - сказала мать сыну, уходившему на войну. Они весь день были заняты: упражнялись с оружием, обучали молодежь, обсуждали на форуме текущие гражданские или политические дела... Домой приходили только переночевать - вот ужас! Но вообще-то довольно симпатичный был народ, очень честный. Наверное, они могли организовать государство гражданского равенства...
- А вы, Евдокия Петровна, что еще скажете?
- Пожалуй, Лизанька права, я тоже про эту Спарту вспомнила. Всю Грецию покорили, но в конце концов кто-то их одолел.
- Значит, Иудею и Карфаген вы отвергаете? Что ж, подсказок больше нет, ответственность переложить не на кого. Ваш ответ?
- Спарта, - вместе сказали сестры.
- Ура! - скажу теперь уже я. - В труде греческого историка Птолемея "Биографии" описан законовед Спарты по имени Ликург, который долго путешествовал по свету, приглядываясь к жизни в других государствах, и по возвращению в Спарту предложил собственный свод законов, по которому все свободнорожденные спартанцы были уравнены меж собой. Народному собранию на форуме эти законы понравились, и они были приняты. Там было много, конечно, несуразиц вроде железных денег размером с тележное колесо, питании всех сытной, но однообразной пищей и только в столовых, очень краткого времени на исполнение супружеских обязанностей и так далее. Но в каждом гражданине появилось чувство собственного достоинства, а мощь спартанского государства резко возросла, так что Спарта, в конце концов, стала доминировать среди многочисленных греческих государств. Крах этого государства произошел через разложение его военных вождей, которые не смогли преодолеть соблазн и вывезли из покоренных Афин предметы роскоши в собственное владение и тем породили зависть у других спартанцев, чувство неравенства, далее ненависть, разброд - а за этим тотчас пошли поражения в военных столкновениях. Добили их, как известно, македонцы, а окончательно принизили римляне.
- Какого молодца ты вырастила, Елена Михайловна! - расчувствовалась Евдокия Петровна. - Ну, теперь ты им одна владеть не будешь. Он ведь любое общество в Красноярске оживит, везде будет принят! А мы должны найти ему более подходящее занятие, чем архивное, да и более денежное, чего тут лукавить. Как вы думаете, Иннокентий, Александр?
- Что тут думать, поразил, - произнес Иннокентий Петрович. - Теперь любая дорога ему будет открыта. Но Вы ведь геологом стать хотели, Сергей Андреевич?
- И сейчас хочу, да денег пока на свое обучение не заработал.
- Это Вы в том смысле выразились, что чужих денег, в дар или в долг, принять не хотите?
- От вашего семейства, пожалуй, взял бы, но мне почему-то кажется, что я за эту осень и зиму смогу все-таки в Красноярске нужную сумму заработать, да и мама может выделить от своих нынешних доходов.
- Вот это уж верно, - встрепенулась Евдокия Андреевна. - У Елены Михайловны такие таланты белошвейные обнаружились, что она в ближайшее время сможет, видимо, свой модный салон организовать, в который мы постоянно ходить будем. И денежки ей носить.
- А что касается более денежного дела, - заговорил вдруг Александр Петрович, по-европейски элегантный, бритый господин лет пятидесяти, - милости прошу Вас, Сергей Андреевич, зайти завтра с утра в мою контору (где она находится, Вы ведь знаете?), а вашему старшему архивариусу я записку передам по поводу Вашей отлучки.
- Спасибо, Александр Петрович, буду с утра, - четко заверил Городецкий. И спустя небольшой промежуток времени спросил:
- Так что, Евдокия Петровна, будете бороться за 100 рублей?
- Нет, Сережа, подустали мы что-то с Лизанькой мозги напрягать. Да и повара мне сигналят, что пора гостей ужином потчевать...
Глава седьмая. Внедрение в АО "Драга"
Поздним вечером по возвращении домой (ехали в коляске, предоставленной радушной Евдокией Петровной и везли остаток от банка в количестве 125 рублей!), после восторженных охов, ахов и объятий с матерью и сестрой (как льнул к Елене Карцев, используя восторженное ротозейство Городецкого!) реципиент и подселенец оказались, наконец, одни в своей каморке.
- Вы что-то очень льнули к матушке? - задним числом обеспокоился Городецкий. - Она даже чуть оттолкнула меня.
- Что поделаешь, если она мне так нравится? И сегодня, у Кузнецовых была ярче всех - чтобы ты там ни говорил про Серебрянникову.
- Но это никуда не годится! Я требую эти поползновения прекратить!
- Так ведь и я душу имею, а она к Елене Михайловне тянется... Ладно, ладно, понимаю я все, больше не буду. Заводи поскорее себе маруху, только такую, чтобы и мне понравилась - и будем вместе наслаждаться...
- Что еще за маруху? Прекратите использовать свой жаргон! Слышали бы Вас сейчас те гости, которым Вы весь вечер голову морочили...
- Не морочил, а вел агитацию в направлении общечеловеческих ценностей. Если эти господа, хозяева жизни, себя в дальнейшем правильно поведут, то есть примутся всерьез улучшать жизнь красноярских рабочих, то может быть и не случится здесь революция, до которой всего ничего - три года!
- Да кто начнет эту революцию?
- Рабочие железнодорожных мастерских, к которым присоединятся солдаты, едущие из Маньчжурии, после поражения в войне с Японией.
- Так Вы и про войну все знаете заранее...
- Не все, через пень-колоду. Но можно узнать все, что о ней у нас опубликовано. Только это много времени займет...