- Неважно! Главное все эти подробности учесть и ход сражений изменить!
- Было бы хорошо, так как именно поражение спровоцировало первую русскую революцию. Вот только передать эти сведения военной администрации страны не представляется мне возможным.
- Просто пойти и рассказать генерал-губернатору!
- Эх, святая простота! И где ты окажешься в итоге? В доме для сумасшедших.
- Но нельзя же ничего не делать!
- Что можно сделать, я еще подумаю. И ты думай, только по-умному. Пока же наша задача - проникнуть в финансово-политическую элиту Красноярска. Глядишь, нас кто-нибудь и услышит, проникнется доводами.
- Так мы, вроде бы, уже в нее проникли...
- Первый шаг сделали, не спорю. Но дальше надо укореняться, да из младенцев в мужи перебираться. Бороду что ли отпустить?
- Нет, мне не хочется ходить с этой мочалкой!
- Ладно, я тоже, признаться, волосню на роже не люблю. Придется вводить новую моду - на моложавость! Потянем? Тогда женщинам тоже придется срочно помолодеть да вернуться к тем самым декольте. Кстати, знаешь, до чего они доходили в Бургундии? До сосков! И потому их подкрашивали.
- Не может быть... Впрочем, с Вами я чему угодно верю...
- Ну что, проведем сеанс твоего усыпления? Твои руки тяжелеют...
В восемь утра понедельника, к началу рабочего дня у конторских служащих, Сергей Городецкий вошел в здание Красноярского золотодобывающего товарищества "Драга" на Воскресенской улице.
- Погодь, молодой человек, - преградил ему путь седой, с морщинистым лицом массивный старик в подобие виц-мундира, явный ветеран-золотоискатель. - Ты по какому делу?
- Я пришел по приглашению Кузнецова Александра Петровича.
- Так-так... Только он раньше девяти в контору не приходит, да и в девять может не быть - если в "Пароходство" зайдет сперва.
- Хорошо, я приду к девяти, - повернулся к выходу Сергей.
- Погодь. Может, тебе к Гудкову Павлу Козьмичу пройти, заместителю его - он уже здесь, раньше всех приходит.
- Нет, мне эта задержка кстати, я смогу пока у своего начальства отпроситься...
- Ну, смотри, твое дело. Гудкова-то ты все равно не минуешь - если работу пришел просить.
Александр Петрович появился в товариществе в десять и сразу увидел Городецкого, сидевшего напротив входа, с разрешения вахтера.
- О, Сергей Адреевич... Извините, что пришлось ждать, меня дела в "Пароходстве" задержали. Сложная в этом году навигация... Ну, пойдемте в кабинет, поговорим.
В кабинете, обставленном со сдержанной роскошью, их встретила молодая секретарша в длинном платье, но с разрезом на боку, доходившем до колена, и с очень скромным подобием декольте - до ямочки меж ключицами. Что, тем не менее, придавало ее облику явную эротичность.
"Эге! - подумал Карцев.- У Александра-то Петровича замашки плейбоя!"
Тем временем, хозяин кабинета, коротко поздоровавшись с Маргаритой Александровной ("Поди зовет наедине Марго?"), занял начальническое кресло в торце длинного стола и показал Сергею ближний к себе стул обочь стола. Секретарша заняла полукресло за маленьким столиком с громоздким "Ундервудом" в глубине кабинета.
- Итак, Сергей Андреевич, Вы не против стать работником нашего товарищества?
- В смысле кем? - вырвалось у огорошенного таким напором просителя.
- Пока не знаю. Нам грамотные люди на всех участках нужны. Вы-то склонны больше к геологической разведке?
- Наверно, да. Хоть я знаю о шурфовке только теоретически...
- Дело, в общем-то нехитрое: наметил линию поперек долины, разбил на ней шурфы с нужным шагом, показал горнякам и потом только успевай описывать пройденные породы по уходкам (по 10 дюймов, обычно) и отдавай уходки целиком на промывку. Намытое же золото надо точно взвесить, чтобы иметь возможность подсчитать его запасы в блоке вдоль линии шурфов. Вот так в теории. А на практике это выходит работа с людьми далеко не ангельского кроя, к тому же в условиях жесткой сибирской зимы или комарино-мошкариного лета.
- Звучит жутковато. С такими людьми я не очень привык ладить...
- Признаюсь, и я тоже. Вот Гудков, мой заместитель, здесь в своей стихии: он им бог, царь и кормилец. Есть у нас и другие работы, почище: например, учитывать количество добытого золота по драгам и старательским наделам... Или планировать схемы отработки новых участков: для этой работы и ездить никуда не надо, все творится в этом здании... Деньги мы платим своим служащим высокие, хоть и не сразу, после испытательного срока.
- Я в некоторой растерянности, - сказал Городецкий. - Наверное, потому, что плохо представляю характер работ. К тому же я долго служить у вас не смогу, только до начала следующего учебного года в Петербургском горном институте...
- О, Петербург, я ведь тоже там когда-то учился. Дивная пора: товарищи, споры обо всем, попойки, гулянья с девушками в Летнем Саду или Петергофе... Завидую... А что касается работы, в нее надо просто втянуться - а там пойдет, будете планировать не хуже опытных золотарей. К тому же и от общества наших дам невдалеке, которые к Вам очень благоволят и не простят мне, если я законопачу Вас на всю зиму на Удерейские прииски.
- А знаете, что мне пришло в голову? - вдруг сказал странный проситель. - Я сейчас разбираю архивы Енисейского горного округа с середины прошлого века и в них уже находил данные о золотоносных шурфовках некоторых ручьев и речек, которые, вроде бы, так и не отрабатывались...
- Интересно, - сказал Кузнецов, враз подобравшись в кресле. - Например?
- Например, на реках Тырада и Ведуга...
- А, это в Северном округе, где засели енисейцы... Мы стараемся на территории чужих округов не вторгаться...
- Есть и в Южном округе, в левой вершине Мурожной и по Тюрепина.
- Там работали прииски, но небольшие: в ручьях Васильевском и Александровском да в низовьях Тюрепина...
- Те шурфы золотоносные били в верховьях Тюрепина и на самой Левой Мурожной...
- Так-так-так. Интересные у Вас сведения, господин архивариус. Нельзя ли на них взглянуть?
- Так вот что пришло мне в голову: вы примете меня на работу неофициально, а я продолжу свои архивные раскопки, интересные сведения буду копировать и передавать вам, оправдывая свою у вас зарплату. Но если попадется что-то совсем масштабное, я хотел бы иметь с этой находки некоторое количество акций.
- Ведь, правда, вундеркинд! - воскликнул Александр Петрович. - Так и я бы, пожалуй, поступил. Одобряю и принимаю. Хоть неофициальные работники законом воспрещаются, все же опыт оформления "мертвых душ" у нас есть. Значит мне от Вас никаких документов не нужно, наши договоренности будут на словах. Однако слово сибирского купца нерушимо. Как принесете первые материалы, так я Вам и заплачу.
- Взаимно обязуюсь, - сказал, поднимаясь со стула, Городецкий.
- До встречи в салоне моей сестрички, - весело осклабился Кузнецов.
Всю оставшуюся неделю Городецкий-Карцев посвятил созданию псевдокопий старательских шурфовок по ряду речек Южно-Енисейского округа - на основе разведок 20 и 21 века, бывших в распоряжении Карцева. Часть из них намеренно затрагивала известные в 19 веке россыпи, более или менее отработанные, другая же могла вызвать интерес для старательской эксплуатации. Из крупных объектов, заслуживающих дражной отработки, он показал только уже упомянутую в разговоре с Кузнецовым долину р. Левой Мурожной. По всем объектам были подсчитаны возможные запасы и среднее содержание в них золота, а также объемы вскрышных работ. Набралось более 20 объектов с суммарными запасами золота под 10 тонн, то есть 625 пудов, что превышало годовую добычу золота на всех месторождениях Енисейской тайги.
- Такой куш отдавать Кузнецову сразу и практически даром было бы глупо, - "сказал" Карцев Городецкому. - Будем дозировать с растяжкой на весь срок нашей у него работы. А по Левой Мурожной поторгуемся: все-таки под 100 пудов россыпушечка. Сколько это в переводе на рублики будет?
- Сейчас я подсчитаю: тройская унция золота стоит около 40 рублей, в пуде около 516 унций, то есть он стоит 20 тысяч 640 рублей, а 100 пудов - более 2 миллионов! Это огромное богатство!
- Ну, его еще взять нужно: купить в Америке драгу, разобрать ее, транспортировать части во Владивосток или в Дальний, провезти по железной дороге до Красноярска, притащить на телегах или санях на Мурожную, собрать, отладить, запустить и лет через 5, а то и 10 она добудет пудов 80 - остальное уйдет в потери. К тому же сейчас у Кузнецова на очереди намечено драгирование более масштабных россыпей по рекам Удерей и Большая Мурожная, где разведаны тысячи пудов золота. Так что наша Левая Мурожная станет для него лишь довеском.
- Как все закрутилось и завертелось с Вашим появлением... Вот уже миллионы забрезжили...
- Думаю, больше 5%, то есть 50 тысяч рублей Кузнецов нам за Лево-Мурожнинскую россыпь не даст - и то в акциях общества "Драга", курс которых, впрочем, неплохо котируется на лондонской бирже, а в скором будущем возрастет, в связи с ростом дражного флота. Тебе на весь срок обучения хватит и еще на девочек останется...
- Как Вы можете сочетать серьезные дела с поисками низменных приключений? Какие такие девочки, когда экономический базис надо создавать, а также вмешаться в судьбы мира и войны!
- Так вот знай на будущее: человек - такая разновидность животного мира, которая с утра строит баррикаду, в обед на ней сражается (и нередко погибает), а вечером в ее недрах пьянствует и употребляет соратниц по революционной борьбе. И это хорошо и правильно!
- Нет! Я не циник и не хочу потворствовать цинику! Поищите себе другого реципиента!
- Ну, будет, будет... Другого мне не надо, а про девочек было для красного словца. Будет у тебя замечательная любовь, которую мы общими усилиями завершим браком, отчего появятся прекрасные дети, два мальчика и две девочки...
- Какими еще общими усилиями? Я в этом отношении не хочу от Вас совершенно зависеть, слышите?
- Ох, беда... В любви наломать дров и набить шишек проще простого... Сколько романтических дураков и дурочек от этой любви самоубийством кончают! Ладно, бросим делить шкуру еще неубитого медведя...
- Сравнить девушку со шкурой медведя, по-вашему, можно? Это не мы дикари получаемся, а вы...
- Все, все, убедил. Мы, и правда, все опошлили в своем мире.
Глава восьмая. Встреча с генерал-губернатором
В субботу семья Городецких получила два приглашения на воскресенье: первое от Кудрявцева Егора Федоровича на вечернюю читку первого номера Красноярской роман-газеты и второе от Гадаловых на воскресный ужин.
- Что же нам делать?! - всплескивала руками Елена Михайловна. - Обидеть Гадаловых отказом - последнее дело. Но они, верно, рассчитывают, что Сережа снова развлекать всех будет, а он к игре совсем не готовился... У Кудрявцева тоже вся читка на присутствии автора, Сережи основана...
- Мама, я думаю, Гадаловы обязательно пригласили Кудрявцевых, так что читка вряд ли состоится, - здравомысляще предположил Городецкий.
И верно: от Кудрявцева к вечеру появился посыльный, с извинениями и надеждой встретиться у Гадаловых.
- Значит, идем к Гадаловым и готовим вопросы к своей игре, - резюмировал Сергей.
- Но успеешь ли ты подготовиться?
- Придется, - невозмутимо ответил Городецкий-Карцев. - Впрочем, у меня часть вопросов от прошлой игры не использована... А ваши новые платья будут готовы?
- Успеем. Я только боюсь, что женское общество их укороченный фасон категорически осудит...
- Укороченный? Ниже щиколоток?
- Но при ходьбе и, тем более, в танце это будет уже выше щиколоток!
- Увидишь, все мужчины будут категорически "за"! Двадцатый век пошел, а они все улицы подолами метут...
Воскресным утром Сергей не утерпел, стремительно сходил к газетному киоску на Благовещенской улице и почти тотчас увидел первый номер "Красноярской роман-газеты", на обложке которой красовался улыбающийся он сам в меховой парке (Егор Федорович где-то раздобыл и заставил Сергея в ней сфотографироваться). Внизу крупными буквами было выведено "Смок Беллью", а пониже средними "Приключения золотоискателей на Аляске". Еще ниже стояло "автор Джек Лондон", а под автором мелко "перевод Сергея Городецкого". Заплатив 10 копеек, он бегло пролистал журнал и остался им доволен: переплет крепкий, буквы четкие, бумага хоть и серая, но не раздражала. Даже фото вышло на удивление ясным.
Дома журнал из рук брата выхватила Катенька и уставилась на обложку.
- Это же ты! - закричала она. - Мама, Сережу на обложку роман-газеты сфотографировали!
И вбежала в комнату матери.
- Не мешай маме творить, оглашенная! - возопил Сергей. - Так и знал, что из-за этой фотографии покоя никому не будет...
Через пару минут в зал энергично вошла Елена Михайловна с журналом, а за ней хвостиком Катенька.
- Это просто чудесно, - сказала мать с чувством и заключила Сергея в объятья (Карцев затрепетал). - Мой сын - писатель и золотоискатель! Егор Федорович замечательно придумал. Теперь никто не посмеет отнестись к тебе с пренебрежением. Случай убедиться в этом сегодня же и представится: мы идем в самый шикарный дом в городе, иллюминированный электричеством, где будет фешенебельное общество и, видимо, даже генерал-губернатор с семьей. Но в центре внимания будешь ты, мой сын. Боже, какое счастье!
Вечер у Гадаловых развивался ожидаемо, под кальку предыдущего, у Кузнецовых. Когда публика (человек под 80) вдоволь развлеклась необычной викториной, состоялся грандиозный ужин (с осетровой ухой, молочными поросятами, бесчисленными салатами и гарнирами), после которого мужчины потянулись в курительную комнату. С минутным колебанием вошел туда и некурящий Городецкий (с тычком от Карцева).
- Да, господа, - отвечал на чей-то вопрос Михаил Александрович Плец, генерал-губернатор, плотный бритый мужчина лет 55 с тяжелым проницательным взглядом, - война с Японией вполне вероятна. Микадо, после того как заключил военный союз с Великобританией, стал безапелляционно настаивать на протекторате над Кореей и особых интересах в Маньчжурии. Тем самым Порт-Артур и Дальний оказываются, по существу, в японской блокаде, да и Харбин, в случае высадки японской армии в Маньчжурии, будет под ударом. Выбор у нас невелик: либо мы из юго-восточного Китая уходим, бросив все построенное на миллионы рублей, либо будем его отстаивать с оружием в руках. Впрочем, и выбора-то нет: уступим здесь и тотчас Владивостока с Хабаровском лишимся. Но так ли уж страшна японская армия, хоть и подпертая современным флотом? Если мы тратим огромные деньги на строительство флота и содержим миллионную армию, то эти военные структуры должны доказывать свою необходимость. Сейчас назревает именно такой случай.
- А какова численность японской армии? - спросил хозяин дома, Петр Иванович.
- Точно мы не знаем, но тоже может быть под миллион, - ответил Плец.
- И этот миллион может навалиться на нашу Дальневосточную армию числом в 100-150 тысяч?
- Ну, вряд ли. Возможности высадки в Маньчжурии у них тоже ограничены. Но тысяч 300-400 накопить могут.
- Так значит, надо срочно перебрасывать войска в Харбин, благо железная дорога действует...
- Западные военные округа у нас по-прежнему считаются основными. Убери оттуда часть войск и риск нападения Германии вместе с Великобританией и Турцией возрастет.
- Тришкин кафтан, - резюмировал Александр Петрович Кузнецов. - Страна у нас слишком большая, попробуй везде защити.
- Если мне будет позволено сказать...- подал вдруг голос Городецкий.
- О, молодое дарование везде поспевает! - снисходительно улыбнулся генерал-губернатор. - Ну, явите, юноша, свою мысль сливкам общества...
- Войск и этих может быть достаточно. Только их надо насытить пулеметами и артиллерией. У японцев в армии пулеметов сейчас практически нет, вот и надо их подавить сразу.