По дороге в ресторан я все время пытался связаться с принцессой Лианой, которая категорически не брала разговорник, соединение с номером принцессы происходило, но никто не отвечал на звонки. Артур ответил на второй звонок и тут же стал рапортовать о состояние дел в семье на данную минуту. Парень отлично был осведомлен о том, что мама обижена на меня и не отвечает на мои вызовы, и сейчас под ее контролем вещал о том, как пилотировал истребитель по пути в новую резиденцию. По его словам можно было догадаться, что перелет прошел отлично, что во время перелета Лану не рвало, что новый особняк, где они будут жить, всем очень понравился. Парню хотелось рассказать и о том, что гномы охранники ему тоже понравились, что они отличные мужики, которые дали ему пострелять из фазера. Мама постоянно вмешивалась в разговор ребенка и его поправляла, заставляя говорить о том, что фазерный автомат пока еще тяжел для него, что из десяти сделанных выстрелов, только один энергосгусток попал в мишень. Ни один мальчишка в мире, даже под страхом смерти, не признается в том, что сейчас мне говорил Артур! А вот, когда говорила мама, а сынок повторял ее слова, то всякое могло произойти. Меня очень интересовало, как там принцесса Лиана и чем она занимается, но сынуля, словно и не слышал этих вопросов, он под строгим оком мамы продолжал говорить о себе очередные глупости. Разумеется, до разговора с Артуром у меня была подробная информация о том, как прошел перелет, и как чувствуют себя его участники, но это была сухая документальная информация, а мне так хотелось узнать, что по этому поводу думает принцесса Лиана.
К входу в ресторан мы подошли, когда уже на улице начало темнеть. Швейцар, при виде нас, засуетился, замельтешил, пропустил в внутрь и тут же запер входную дверь. В зале сохранялся полусумрак, на каждом столике стояли зажженные свечи, сверху накрытые разноцветными абажурчиками. Официант пригласил нас к одному из столиков, за которым могли свободно разместиться до десяти человек, но я отрицательно покачал головой и направился к столику на двоих, который приютился в дальнем углу зала. Филиппу также понравилось месторасположение этого столика, мы за ним и расположились. Я попросил официанта принести холодного пива, а Филипп заказал себе свою любимую «Bloody Mary», которую очень уважал.
Сегодняшний день получилось весьма удачным днем, все прошло так, как мы и планировали. Только принцесса Лиана показала свой характер, но от этого никуда не денешься, это уже дела семейные!
В этот момент мои мысли о сегодняшнем дне были прерваны появлением официанта, который принес заказанные нами блюда. Я был очень голоден и обрадовался, когда на тарелке передо мной появился громадный ломоть средне-прожаренного стейка из говядины с картофельным пюре. Этот ресторан, видимо, имел хорошего повара и хорошо вышколенный персонал, стейк был прожарен до такой степени, которую мне хотелось, а официант не забыл к мясу принести «кетчуп» и «табаско».
Минут пять мы с Филиппом молча поглощали пищу, утоляя первый голод. Но в этот момент я хорошо чувствовал, что Филипп серьезно чем-то обеспокоен и сейчас мысленно решает поднимать или не поднимать беспокоящий его вопрос для выяснения. Мне лично такая ситуация совершенно не нравилась, слишком напряжен был мой друг Филипп, хотя старался этого не показывать. Я мог бы залезть ему в сознание, узнать о том, что его так беспокоит, сгладить углы и дать ему такое разъяснение, которое Филипп хотел бы от меня услышать. Но с настоящими друзьями так не поступают, если будешь с ними решать конфликтные ситуации подобным образом, то не заметишь, как они превратятся в твою марионетку. Друзья на то и существуют, чтобы говорить тебе все, что они о тебе думают! Филипп мне был нужен именно таким, каким он был, честным, придерживавшимся твердых жизненных принципов кирианцем с аристократическими манерами. Мне он был дорог, я не хотел терять Филиппа, поэтому решил не тянуть волынку, а разъяснить Филиппу то, что произошло с генеральным прокурором?!
* * *
Услышав мой прямой вопрос, Филипп поперхнулся и долго откашливался, видимо, в этот момент он старался продумать тактику своего дальнейшего со мной разговора. Но его природная честность и достоинство дворянина возымели свое действие, полковник Филипп решился, вытер салфеткой губы, отложил ее в сторону и заговорил:
— Это не имперская служба безопасности раскрыла, что генерального прокурора Кирианской Империи убили. Причем, убили неумело, не профессионально, так как убивает дилетант. Когда мне позвонила жена прокурора и между истерическими всхлипами заявила, что ее мужа только что убили на ее глазах, то первоначально я не поверил ее словам. Этот никчемный человечек на должности генерального прокурора доживал свои последние дни, он никому не был нужен и с ним никто уже не считался. Клан Ястребов уже подыскал ему замену и просто выжидал, чтобы официально и требуемым порядком оформить уход генерального прокурора в отставку. А его супруга продолжала плакать и рассказывать, что, когда она вошла в служебный кабинет мужа, то увидела, что посетитель находится рядом с мужем, что-то пытался ему объяснить. Муж громко кричал, чтобы его не трогали, что он ни в чем не виноват, что ему приказали, поэтому он и закрыл дело. Что он не знает и не желает знать, что же там произошло. А посетитель, не обращая внимания на эти крики, достал из кармана шприц и его иглою ткнул в шею мужа. Генеральный прокурор дернулся всем своим телом, а затем его голова со стуком упала на поверхность стола.
Полковник Филипп сделал паузу, поднялся из-за стола, подошел к барной стойке и заказал себе бокал коньяку. В этот момент он развернулся ко мне лицом и вопросительно поднял брови, но я отрицательно покачал головой, пить мне совершенно не хотелось. Филиппу задержался у стойки, он явно не спешил возвращаться за стол и продолжать разговор, который был ему неприятен. Когда Филипп все-таки вернулся за стол, то я уже доедал свой стейк. По глазам Филиппа я понял, что другу не понравилось это мое внешнее спокойствие. Он присел за стол, одним глотком покончил с коньяком и вернулся к продолжению рассказа.
— Я попросил жену генерального прокурора успокоиться и начать свой рассказ сначала. Женщина послушалась моего совета, перестала всхлипывать и вернулась к началу рассказа. Повторив его практически слово в слово, она негромко прошептала в трубку, что убийца мужа все еще находится в кабинете мужа и роется в его бумагах. Мне ничего не оставалось делать, как перезвонить в полицию и попросить их направить полицейский наряд в прокуратуру для ареста подозреваемого. Вскоре мне доложили, что подозреваемый кирианин арестован, и сейчас находится в камере полицейского участка. Я запретил полицейским допрашивать арестанта, направил в полицию своих людей, чтобы его перевезли в имперскую службу безопасности. — Здесь Филипп сделал новую паузу, но уже не поднимался на ноги, а продолжал сидеть за столом и задумчиво вертеть в руках двузубую мельхиоровую вилку. Затем он поднял голову и внимательно посмотрел мне в глаза, словно хотел в них найти объяснение всех своих беспокойств и сомнений и продолжил говорить.
— На первом же допросе обвиняемый или подозреваемый, как вам будет угодно называть этого кирианца, принц Барк, потребовал встречи с генералом Валдисом. Он назвал себя, свое воинское звание и свой идентификационный армейский номер. Мы проверили информацию, — она была абсолютно точной и правильной. Я приказал прекратить допрос, изолировал подозреваемого и офицеров, которые его допрашивали. Но в заключение всего сказанного хотел бы добавить, что мои офицеры умные кирианцы, они много лет проработали в системе внутренней безопасности и научились сопоставлять очевидные факты. Одним словом, они разобрались в подоплеке убийства генерального прокурора и установили, по чьему приказу действовал этот молодой человек, убийца. А что касается допрашивавших убийцу офицеров безопасности, то они мне достались от предыдущего руководителя, и я не знаю, насколько им можно доверять. Вы понимаете, принц, что я имею в виду, одно их слово и такая шумиха начнется в прессе и на галовидении Империи, что не позавидуешь. В тоже время я не смогу отдать приказа о закрытии этого дела, да, и главное, я никогда не соглашусь принимать в отношении своих людей каких-либо кардинальных мер, чтобы прекратить дело или убрать лишние языки. Принц, если вы думаете, что я не правильно трактую этот случай и веду себя не совсем так, как вы этого ожидаете, то готов в любую минуту подать в отставку. — Филипп замолчал и выжидательно посмотрел на меня.
В чем-то Филипп и офицеры его службы были правы относительно смерти генерального прокурора, когда говорили о ее связи с только что прекращенным делом о покушении. С вечера вчерашнего в столице только и говорили о том, что генеральный прокурор Яков своим волевым решением прекратил расследование дела о покушение на члена императорской семьи. Поэтому, когда появилась новость о внезапной смерти самого генерального прокурора, то, естественно, многие кирианцы не поверили в официальную информацию о его смерть от инфаркта. Генеральный прокурор был хорошо известен тем, что постоянно занимался и заботился о своем здоровье, посещал спортивные клубы, благодаря чему выглядел гораздо моложе своих лет.
В этот момент у входа в ресторан началась странная возня. Группа мужчин маленького роста хотела пройти вовнутрь, но их не пропускал швейцар и пара неизвестно откуда появившихся мужиков. Я собственными глазами видел, как самый маленький в группе низкоросликов мужичок, высоко подпрыгнул, словно у него в ногах были пружины, и своим маленьким кулачком вмазал по носу швейцару, а гномы вслед за ним тоже начали махать своими кулачищами. Трое мужчин у входа не смогли бы долго противостоять гномам, а то, что это были именно гномы моей охраны, можно было бы легко догадаться. Но в это время на помощь защитникам подошли еще несколько рослых амбалов. И пошла кулачная потеха, которая вскоре распространилась и на зал, в котором я и Филипп ужинали. Не смотря на подавленное настроение и важность разговора, Филипп тоже обратил внимание на эту потасовку с азартом начал наблюдать за ее развитием. Он достал из кармана маленький радиопереговорник и бросил в него несколько слов, но никакого ответа не последовало. Потасовка продолжалась своим чередом. Я с интересом наблюдал за тем, как Филипп пытался заставить работать внезапно вышедшее из строя переговорное устройство, и за тем, как дрались офицеры гномы и имперской службы безопасности.
Мой главный охранитель полковник Герцег взобрался на один из столиков, с которого увлеченно и азартно бил по лицу официанта, ставшего грудью на защиту нашего столика. Гномы постепенно брали вверх, они дрались профессиональными тройками, один, самый драчливый и сильный гном, шел напролом впереди, а двое других прикрывали его спину. Применение подобной тактики действия штурмовых групп позволило гномам шаг за шагом завоевывать один квадратный метр площади ресторана за другим. А амбалы действовали разрозненно, они были слишком здоровыми и накаченными парнями с большими кулаками, чтобы думать тактической стороне организации драки. До этих ребят не сразу дошло, что их умный и хитрый противник применил и победил десятки раз проверенной тактикой, а когда они сообразили и это поняли, то было уже поздно что-либо менять. В конце концов, эти развлечения охранников мне надоели, я вскочил на ноги и сержантским голосом проревел на весь зал:
— Всем стоять смирно!
Герцега, Филиппа, швейцара, официанта, гномов и всех людей, находившихся в зале, стальной пружиной подбросило на ноги и все они тут же замерли по стойке смирно. Я зло посмотрел на полковника Герцега, демонстративно покрутил пальцем у виска головы, головой кивнул Филиппу, приглашая его следовать за собой, и не давая общей команды «вольно», направился к выходу из ресторана.
Что ни говори, но день удался, да и вечер был неплох, ужин прошел отлично, несмотря на все старания полковника Герцега подсластить его кулачной потасовкой с офицерами имперской службу безопасности Филиппа. У выхода я попридержал шаг, дождался Филиппа и спросил его:
— А если я направлю к тебе полковника Герцега, — и кивнул головой в сторону плетущегося за нами, словно побитая собака, начальника своей охраны, — сможешь ли передать ему материалы по делу генерального прокурора? Мне потребуются материалы, кто в этот день звонил супруге генерального прокурора, кто ее посещал, и кто ей посоветовал звонить тебе и рассказывать о том, как, якобы, погиб ее муж? Мне хотелось бы переговорить с твоими офицерами, которые вели допрос подозреваемого офицера полковника Валдиса, которого ты назвал убийцей, то можешь его, извинившись, отпустить. Никакой он не убийца генерального прокурора и никакого шприца при нем и быть не могло. Я думаю, Филипп, что твои люди уже его обыскали и никаких шприцев не нашли. Поверь мне, Яков, генеральный прокурор Кирианской Империи умер, разумеется, не от инфаркта, и совершенно не таким образом, как рассказывала его супруга. Извинись и верни это дело в имперскую полицию, пусть у них болит голова, когда будут иметь дело с истеричной супругой генерального прокурора. А тебе большое спасибо, Филипп… спасибо за то, что ты вначале переговорил со мной, а не пустил дело на самотек. Я прекрасно знаю, что это тебе стоило — отложить дела и приехать ко мне. Мне приятно знать, что у меня есть друг… настоящий друг, которому я могу всецело доверять. — И я пожал руку своему другу, после чего Филипп, обрадованный таким решением сложного, по его мнению, вопроса, уселся в поджидавший его флайер и отправился на службу.
А я продолжил свой путь в императорский дворец, размышляя над тем, что же делать с этим маленьким гномом, который мне нравился, но уж очень он был задиристым и драчливым гномом. Но при одной только мысли о том, что на старом месте он встретится с сыном Артуром и они, найдя общий язык, начнут вытворять безобразия, охладила мое рвение, я решил никуда этого гнома не отправлять.
А гном полковник, видимо, обладал внутренним чутьем, как только я принял окончательное решение, он воспрял духом и грустно прогудел в свою жиденькую бороденку.
— Нечего им была нас недоросликами обзывать, вот за это и получили по носам?!
Глава 5
Неделю спустя средства массовой информации Кирианской Империи обратили внимание на события, развернувшиеся внутри и за стенами столичного императорского дворца. Вначале на страницах газет и журналов появились первые статьи, репортажи и заметки о тяжелых пехотинцах, которых даже переодетые в форму гвардейцев, ни с кем нельзя было перепутать. Затем журналисты начали обыгрывать свои же материалы, задавая в них себе и читателям риторические вопросы, зачем Император Иоанн передислоцировал в столицу тяжелую пехоту, чем именно она будет заниматься в городе? Журналисты сами же отвечали на эти свои вопросы, цитируя в материалах известных, но никогда не воевавших генералов. Те же рассказывали о том, что, если панцирная пехота со своим тяжелым вооружением будет применена в Саане, то во время боевых действий будет разрушено множество городских зданий, нарушена целостность инфраструктуры городской жизни. А главное, в ходе военных действий погибнет неисчислимое множество мирных жителей столицы. Итак, всего боящегося столичные жители, читая материалы о наступающих бедах и несчастиях, начинали еще больше бояться и ненавидеть имперскую армию, ее простых солдат и офицеров. В них городские обыватели видели основную причину своего беспокойства и основных проблем, далеко стороной обходя императорский дворец, рассматривая его источником зла.
В планах борьбы с заговорщиками мы предусматривали возможность резкой критики и нападок со стороны средств массовой информации, но реальной работы в этом направлении не вели. Имперские средства массовой информации любили сенсацию, чтобы резко повысить рейтинг своего издания и увеличить количество своих постоянных читателей. Поэтому они не упускали любой возможности, чтобы привлечь внимание своих читателей, либо черной хроникой, описанием катастроф, кровавых убийств, либо нижним бельем членов императорской семьи, не забывая рассказать что-либо особо скабрезное в отношении самого Императора Иоанне в качестве изюминки этого материала. Любая информация о «нижнем белье» членов главного семейства Кирианской Империи вызывала интерес не только у захудалого столичного обывателя, но и у читателей газет и журналов, независимо от пола и возраста и их социального положения. На этом «интересе» заговорщики построили свою тактику борьбы, как бы сказать, на идеологическом фронте. Обо мне, принцессе Лиане и Императриссе в прессе и на галовидении стали появляться самые невероятные новости.