Иногда мне казалось, что освещение событий в прессе и на галовидении, имеющих отношение или непосредственно связанных с моим именем, носило случайный характер. Но едва став членом императорской семьи, я проанализировал работу некоторых органов средств массовой информации. Анализ позволил мне прийти к выводу, что в средствах массовой информации все взаимосвязано и в этом на первый взгляд невозможно было бы разобраться.
Сначала в периодике появляется первичная информация, которая обычно носит нейтральный характер. Затем эта информация перерабатывается в нужном ракурсе и уже в форме другой статьи или видеорепортажа появляется на страницах других газет, журналов и на других галоканалах. Таким образом, отсеивался ненужный материал, а требуемый материал подавался в переработанном и в нужном ракурсе. Когда возникала дальнейшая необходимость, то материал классифицировался, дозировался, оттачивался и начинал звучать именно в той тональности, которая требовалась заказчику. Любому материалу руками искусстных журналистов можно было бы придать ту или иную тональность, чтобы затем предоставить на чтение или просмотр читателей или зрителей галоканалов. Иногда эти материалы подносились, как независимые или общественные критические материалы. Причем, делалось это таким профессиональным образом, что ни один читатель газет, журналов и ни один зритель галовидения был не в состоянии заподозрить направленность такого материала.
Три дня назад мне перезвонил полковник Валдис и попросил разрешения на то, чтобы в своем полку принять одну ему знакомую журналистку и помочь ей подготовить материал о тяжелой пехоте. Тогда я, занятый большим количеством срочных дел, даже не поинтересовавшись, для какого издания будет готовиться материал и кто это такая женщина-журналист, разрешил Валдису помочь журналистке в подготовке материала. Как и было обещано, журналистка точно в срок прислала мне материал на рецензирование. Он был написан таким прекрасным языком, что мне не пришлось даже править ошибок. Я перезвонил полковнику Валдису и поблагодарил его за прекрасную работу с журналисткой. Вчера один из сменных секретарей гномов подсунул мне под нос красивый глянцевый журнал, имевший специфичную мужскую аудиторию читателей. На обложке журнала была размещена фотография тяжелого пехотинца при полном обмундировании и вооружении, а в статье рассказывалось о тяжелой жизни этих пехотинцах в казармах и только в одном абзаце, который я не видел в присылаемом на рецензию материале, расписывалась «крепкая мужская любовь». Статья, разумеется, не прошла незамеченной, уже сегодня многие газеты и галоканалы немало говорили о ней, правда, со своими несколько своеобразными комментариями и выводами, в которых не раз поминалось имя Императора Иоанна и о «его настоящей любви к тяжелой пехоте».
Из различных источников до меня дошла информация, в которой говорилось, что вся политическая, социальная и общественная информация в Кирианской Империи, прежде чем появиться на страницах газет и журналов, или прежде чем пойти в эфир, проходит обработку в информационно-аналитических службах имперских родовых кланов. Эти же источники утверждали, что кланы Ястребов и Медведей уже ведут переговоры с кланами Лис и Волков о создании информационно-аналитического холдинга, в который помимо аналитических служб кланов войдут органы, издания средств массой информации, принадлежащие, как частным владельцам, так и имперским организациям. В последнюю фразу я сначала не поверил, как это возможно, чтобы средства массовой информации, принадлежащие Кирианской Империи, могли бы войти в частный холдинг. Но в памяти всплыла некая информация, и в этот момент в моей голове впервые родилась и начала созревать идея о том, как противостоять родовым кланам в использовании имперских средств массовой информации, вернув их под юрисдикцию Кирианской Империи.
* * *
Немало газет, журналов или каналы галовидения в Кирианской Империи создавались при непосредственном организационном и финансовом участии имперских ведомств, министерств и департаментов. Имперские организации активно становились учредителями и акционерами, способствуя появлению в свет новым изданиям, газетам, журналам и каналам галовидения. Они регистрировали их в официальных поднадзорных органах имперской власти, вносили уставной капитал. Ежегодно отчисляли значительные финансовые средства на повседневные расходы, на заработную плату сотрудникам, приобретение новой техники и многое другое. Представители имперской власти принимали участие в ежегодных собраниях советов директоров, чтобы в очередной раз инертным поднятием руки подтвердить полномочия генерального директора, но не вели наблюдения за повседневной проводимой редакционной политикой данного издания и ли канала галовидения. Их даже не интересовало тираж издания, или какое количество зрителей имел тот или иной галоканал, финансово рентабелен он или нет. А ежегодно переизбираемые генеральные директора жирели на своих хлебах, некоторые доходили до того, что на время, позабыв, кто именно в действительности является главный распорядителем его организации, начинали рассматривать себя полными, как в творческом, так и в финансовом плане хозяевами этого органа массовой информации. Более того, отдельные генеральные директора настолько заработались, что официально объявляли себя оппозиционерами политического курса, проводимого Императором Иоанном, критически воспринимали любое заявление или действие имперской власти.
Всему этому безобразию настало время положить конец!
Особенно в тот момент, когда родовые кланы проявляли свой характер, пытаясь дестабилизировать положение в Кирианской Империи и, низложив Императора Иоанна, захватить верховную власть в Империи. Попытка переворота, наверняка, приведет к временному периоду смуты и безвластия. В такой период нельзя было бы допустить того, чтобы имперские средства массовой информации, содержащиеся на полновесные имперские кредиты, поддерживали бы заговорщиков и путчистов. В частности, в этом случае меня интересовал имперский Третий канал галовидения, имевший галоаудиторию в несколько миллионов кирианцев, его галопрограммы уверенно принимались на всей территории Кирианской Империи.
Главный редактор этого канала, некий господин Жарко, своим волевым решением определял редакционную политику и политическую направленность галоматериалов об Императоре Иоанне, имперском Сенате и имперском Правительстве. Галоматериалы нескончаемым потоком шли в эфир галоканала, а Кирианская Империя в этих галоматериалах, чем она только не называлась или обзывалась, от нищенки на погосте до проститутки на панели. С имперскими интересами и государственной политикой журналисты этого галоканала не считался. Называя себя истинными патриотами, о будущем Кирианской Империи они готовились такие жуткие по драматизму репортажи, что у зрителей стыла кровь, а на экранах галовизоров кадр один страшнее другого рассказывал о недееспособности Императора Иоанна и далее нести на своих плечах бремя государственной власти. Дело доходило до того, что появились политические обозреватели, которые давали советы Императору, как поступать в том или ином случае.
По реальному положению дел, Третий галоканал на сто процентов принадлежал Кирианской Империи, в частности, имперскому Министерству труда. Но в уставе канала имелась маленькая оговорка, в которой говорилось, что только член императорской семьи может собирать и распускать совет директоров галанакала, назначить членов совета директоров Третьего канала, который в свою очередь и выбирал генерального директора галоканала. Разумеется, Император Иоанн об этой оговорке и понятия не имел, поэтому никогда не опускался до того, чтобы поприсутствовать на совете директоров Третьего канала. А сотрудники Министерства труда к этому времени уже забыли о том, что именно их министерство обладает лицензией на частоты, на которых вещает Третий галоканал. Но аккуратно и в срок выделяли финансовые средства своего министерства на содержание творческого и технического персонала галоканала, регулярно оплачивали счета по закупкам современного технического галооборудования.
Пару дней вместе с опытным юристом из гномов я изучал уставные документы Третьего канала и совершенно случайно обнаружил, что в архивах имперского Министерства труда хранились копии, а не оригиналы этих документов. Таким образом, складывалась ситуация, в которой Кирианская Империя, затрачивая миллионы кредитов на содержание этого галоканала, не могла снять господина Жарко с поста главного редактора галоканала Третьего галоканала, который за время своего правления на галоканале превратился в маленького диктатора. Проведенное служебное расследование в имперском министерстве показало, что по устной договоренности, разумеется, неизвестно кого и с кем, оригиналы уставных документов должны были храниться в архивах Третьего галоканала. Попытки моего юриста созвониться и переговорить с юристом Третьего канала ни к чему не привели. Нет, он несколько раз говорил с галовизионным юристом, они даже подружились, но когда речь заходила об уставных документах, то внезапно оказывалось, что они в работе и их невозможно, даже на минуту, нам показать.
Убедившись в бесперктивности контактов на этом уровне, а также то, что добром уставные документы нам никто не передаст, я начал подумывать о том, что еще можно было предпринять в этом деле. Третий канал должен был изменить свою редакционную политику и перейти под юрисдикцию Императора, давать в эфир правдивую информацию о повседневной жизни Кирианской Империи, о существующих проблемах в социально-экономических областях и о том, как они решаются.
* * *
В иные моменты в голове мелькала мысль о том, а не послать ли мне на галоканал своих гномов, чтобы они там навели должный порядок. Но каждый раз меня останавливала мысль о возможном сопротивлении со стороны журналистов, об убитых и раненых. К тому же я совершенно не хотел в глазах имперского общества выглядеть воинствующим идиотом-монстром. В этот момент приоткрылась дверь кабинета, и в дверях появился полковник Герцег. Наблюдая за тем, как гном бодро вышагивал по ковровой дорожке, у меня родилась идея. Я вышел из-за стола, пригласил Герцега попить со мной чайку в комнате отдыха. Если вам приходится иметь дело с гномами, то при деловой встрече с ними никогда не спешите сразу же начинать деловой разговор, а попейте с ними чайку, поговорите с ними о жене, детях. Только после того, когда они выпьют чашек десять чая и слегка разомлеют, переходите к деловому разговору. С первого же слова полковник Герцег уловил суть моей идеи и всеми гномьими святыми поклялся претворить идею в жизнь.
Обычный трудовой день имперского Третьего канала галовидения подходил к завершению, можно было бы уже расходиться по домам, но журналисты не спешили покидать рабочих мест. Готовился очередной вечерний выпуск новостной программы, самой популярной среди жителей столицы и провинциальных регионов Кирианской Империи. По установившимся на галоканале правилам эта программа новостей должна была быть предварительно отсмотрена руководителем галоканала, главным редактором Жарко, а он пока еще отсутствовал. С утра его вызвали в имперскую службу безопасности для очередного собеседования и предупреждения. Час проходил за часом, но от главного редактора Жарко не было никакой информации, время неуклонно приближалось к критическому моменту, когда вечерняя программа новостей должна была пойти в эфир галоканала. Сначала заволновались репортеры, которым оставалось слишком мало времени на перемонтаж материала, если главный редактор попросит внести изменения в материал. Затем к репортерам присоединились обозреватели, которые вели отдельные рубрики, дикторский текст которых не был согласован с руководством. В последнюю минуту заволновались заместители господина Жарко, ни один из этих заместителей не хотел брать на себя ответственность и подписывать галоматериалы к эфиру.
За двадцать мин до выхода программы новостей в эфир главный редактор Жарко все-таки появился в своем кабинете, проклиная все на свете, а также идиотов из службы госбезопасности. Они его вызвали, неизвестно по какой причине, и пять часов продержали в приемной одного кабинета, а разговор так и не состоялся. Что ни говори, но господин Жарко был настоящим асом галовизионной журналистики, он моментально разобрался со всеми сюжетами, репортажами, рубриками, внес необходимые замечания, программа новостей в точно назначенное время вышла в эфир.
Посмотрев выпуск программы, журналисты канала стали собирать вещи, готовясь расходиться по домам. Но в этот момент перед зданием Третьего галоканала затормозили десантные глайдеры, из отсеков которых начали выскакивать вооруженные до зубов гномы. Их современное фазерное оружие находилось в специальных зажимах-креплениях за спинами, а в руках гномы держали древние секиры и топоры. С леденящими душу криками и с секирами и с топорами в руках гномы влетали внутрь здания и, заблокировав все входы и выходы, стали подниматься на верхние этажи здания по лестницам. Четверо имперских охранников галоканала ошеломленно застыли в вестибюле и, разинув рты, наблюдали за тем, как гномы хозяйничают в здании. На этажах возникла настоящая паника, лифты были заблокированы, по лестницам бегом поднимались цепочки страшных гномов, журналистам и техническим рабочим галоканала совершенно некуда было бежать и скрываться.
Страшными, леденящими душу и сердце криками, взмахами секир и топоров, а иногда грубыми пинками под зад, гномы выгоняли клерков, журналистов и технический персонал галоканала из офисных помещений, технических аппаратных и студий в коридоры, выстраивая всех вдоль стен. Журналисты и технические сотрудники галоканала с тихим ужасом поглядывали на топоры, которыми страшные гномы размахивали так сноровисто и ловко, что не один сотрудник галоканала не получил пореза или просто царапины. Вскоре весь персонал галоканала, находился в коридорах и длинными шеренгами стоял лицами к стенам.
Грозные и ужасные гномы расхаживали за спинами сотрудников галоканала, орали дурными голосами, требуя, чтобы никто не оборачивался и не оглядывался. В этот момент я в сопровождении полковников Филиппа и Герцега шел по коридору четвертого этажа редакционного здания Третьего канала, с ужасом в глазах посматривая на эту картину насилия над свободными журналистами, которым приходится так страдать и мучаться из-за политических ошибок своего главного редактора. В тот момент всей своей душой я сострадал вместе с этими кирианцами и кирианками, но сердцем понимал необходимость проведения подобных нравоучительных мер. Вскоре мы подошли к кабинету господина Жарко. Подобную роскошь его приемной мне не приходилось встречать ни в одном помещении имперского дворца, даже тронный зал не был таким шикарным. Секретарша главного редактора галоканала спиной подпирала дверь кабинета господина Жарко и своей грудью преграждала гномам проход в кабинет. Когда мы вошли в приемную и все трое также молча направились к двери, секретарша сильно побледнела и, рукой схватившись за сердце, видимо, узнала меня и полковника Филиппа, чье имя сегодня стало нарицательным в Империи, отошла от двери.
— Господин Жарко, — сказал я переступая порог кабинета, — не были бы вы столь добры собрать совет директоров Третьего галоканала. В вашем распоряжении десять минут, чтобы обзвонить членов совета директоров и попросить их срочно прибыть на галоканал на внеочередное заседание. Я буду ждать их тридцать минут, понимаете, — я мило улыбнулся господину Жарко, — у меня мало свободного времени и я не могу позволить себе более долгого ожидания. Что касается вас, господин Жарко, то вы свободны, я полагаю, что совет директоров изберет другого главного редактора Третьего галоканала. Поэтому, не могли бы вы оставить меня и моих сопровождающих офицеров одних в кабинете, а сами можете его покинуть, оставив на столе ключи от сейфов и столов. Сюда вы больше не вернетесь.
* * *
Совет директоров имперского Третьего галоканала, на внеочередном заседании которого смогли присутствовали четыре из семи членов совета директоров, единогласно проголосовал за увольнение главного редактора господина Жарко. Также единогласно он принял решение о назначении господина Иррека генеральным директором имперского Третьего галоканала.