— Из-за чего орал-то?
— Его спроси, не знаю, — пробубнила подруга, прячась за дымящейся кружкой. — Чего я все одна живу, а не с ним, чего я кому-то там на улице улыбнулась, почему у меня на работе стоят свежие цветы, и отчего на телефоне пароль! Этот тотальный контроль перерос в диктат! Не хочу я, может быть, жить с таким идиотом. И цветы Мария Ивановна принесла, главный бухгалтер. Сказала, мол, для красоты, а то, чего у нас коллектив женский, а цветы никто не дарит. Но поставить решили на мой стол!
— Все, все, успокойся, дорогая. — Вера погладила подругу по плечу, успокаивая. — Переживете его ревность, все устаканится. Любит, вот и ревнует. По-моему, это прекрасно…
— Что прекрасного, Веруня? Когда я сказала ему, что праздники буду с родителями встречать, он превзошел сам себя. Не знаю, сколько по времени мы препирались на высоких тонах, но, в итоге… он…
Вера посмотрела выжидающе на подругу.
— Он хотел меня ударить, — прошептала она.
— Ударить?! Он хотел тебя, такого божьего одуванчика, ударить?! — Вера подскочила с дивана, выглядя глубоко шокированной. — Как это так, ударить? Надо написать заявление в полицию.
— Верочка, успокойся. В нашу полицию заявление надо подавать только, когда на лице кожи не будет видно из-за синяков. Он ничего мне не сделал. Я заорала, как сумасшедшая, на весь дом. Видно, это его и остановило…
— Надеюсь, ты ушла от него?
— В его квартире я уже две недели не появлялась, на звонки не отвечаю, смс игнорирую. Я не хочу к нему возвращаться. Получается, что решение связать свою жизнь с мужчиной на семь лет старше меня, было не таким уж и правильным.
— Я тоже так думаю. Правда, я ничего тебе тогда не сказала, но он мне сразу не понравился. Манеры, как у первобытного человека! Только ведь даже пещерные люди не поднимали руку на своих женщин.
— Могла и поделиться мнением со стороны, а то этот тиран вскружил мне голову.
— Кто я такая, чтобы тебе указывать? — примирительно сказала Вера. — Надеюсь, в Новом году ты найдешь себе хорошего мужчину. А парнокопытные пусть обходят тебя, как и беды, стороной!
Девушки засмеялись и обнялись. Обе были такими разными. Вера — несчастной и загнанной жизнью в угол ланью, трепещущей от одной только мысли о счастье и любви, боящаяся поднять взгляд на небо, открыть все запертые двери и впустить в душу свет. И Алина — абсолютная противоположность, всегда веселая и не унывающая, жизнерадостная, светящаяся. Такие разные, но каждая находила частичку себя в другой. Наверное, дружба не просит схожести мнений и характеров, так же, как не требует схождения звезд и знаков зодиака…
— Кстати! — вспомнила Алина. — Насчет парнокопытных. Ты что-то рассказывала про Стаса, того охреневшего мажора. Что у вас с ним?
— А что у нас с ним может быть? Он — это он, я — это я…
—Верунечка, прекращай себя недооценивать! Он — это всего лишь жалкий папенькин сынок, ничего из себя не представляющий. И дружок его этот, брюнет, такой же. Я бы никогда не хотела жить бесчувственной амебой, купаясь в свете прожекторов и в купюрах. Каждому — свое, солнышко. Поэтому не смей себя сравнивать с этими… Ну, ты поняла.
— Ты сегодня, а впрочем, как и всегда, очень категоричная, Алина! — улыбнулась Вера. — Может, они хорошие люди. Судить по первому впечатлению не всегда верно.
— Ой, Веруня, это ты всем даешь второй, третий и десятый шансы. Так неправильно. Хотя, знаешь, — она хитро улыбнулась, — возможно, я бы и встретилась с брюнетом.
— Он уже не амеба бесчувственная?
— Нет, он — все та же амеба. Но! Во-первых, — Алина загнула палец, — он красавчик. Да что там, он офигенный. С таким парнем просто появиться на улице уже круто.
— Ты ему средний палец показала, — хихикнула Вера.
— Это тоже будет не лишним для отрезвления. Так, во-вторых, я уверена, что он в постели — огонь. Самое то для встряски от рутины.
— А Миша?..
— Миша хотел разукрасить мне лицо! — взорвалась девушка. — Тошнит уже от него. Считай, что я свободна. В ближайшие дни поговорю с ним.
— Мечты это все, Алинка. Какой нам брюнет или блондин… Ой, телефон звонит. — Вера дотянулась до телефона и застыла. — О, нет…
— Кто там?
— Стас, — тихо сказала она, пальцы сразу вспотели. — Ответить?
— Конечно!
Вера ответила с замиранием сердца. Она была уверена, что он забыл о ней и не вспоминал. После Нового года Стас не звонил и не писал. И так было лучше для нее. Она подходила к черте, чувствуя, как время сжимается вокруг нее. Ее «звездный» час был, несомненно, близок…
Алина хмурилась, пока слушала их разговор, и пыталась угадать, что этому богатею понадобилось. Но по реакции Веры ничего было невозможно понять. Ее лицо застыло в маске удивления и не менялось.
— Господи, он зовет нас на каток, — ошарашенно прошептала Вера, закрывая динамик телефона.
— Нас?
Она кивнула.
— Ладно, сходим. Я не против повеселиться на льду, учитывая, что катаюсь я средне.
— А я вообще не умею…
— Хватит. Отвечай, давай, — торопила ее Алина, пока Вера не передумала.
Вера договорила со Стасом и отключилась. Алина толкнула ее в плечо, приводя в чувство.
— Эй, ты тут? Когда и куда идем?
— Через час, Лужники. Он будет с другом. Ты уверена, что нам стоит идти?
— Ммм… с другом? Неужели Вселенная услышала меня? — пошутила девушка. — А почему нет, Вер?
— Я его боюсь. Чего он пристал ко мне? Какие цели преследует?
— Цели? У этого золотого мальчика? У него одна цель — прожигать жизнь. Понравилась ты ему, вот и весь ответ. Собираемся? — Алина встала, возбужденная от мыслей о встрече с красавчиком. — Мне нужна яркая помада. Хорошо, что я всегда, даже в серые выходные дни, одеваюсь, как на праздник!
***
Два автомобиля припарковались у подъезда Веры. Из них вышли двое мужчин. Стас снял очки, закрепил их на голове и облокотился на машину. Какого черта он сейчас делает?! Почему он сейчас не с Леркой едет на этот каток? Его поведение в последнее время попадает под категорию «необъяснимо, но факт».
— Еще не пожалел о своем странном решении? — спросил его Ярик, тоже выходя из своего автомобиля.
— Отвали, Яр.
— Да ладно тебе, не дуйся. Ну проиграл, с кем не бывает. Ну два раза. Что такого, — издевался друг.
— Приставку не убирай далеко. Я тебе еще сделаю харакири!
— Ага, ага…
Дверь подъезда открылась, и из нее появились две девушки. Алина и Вера спустились к мужчинам. Вера стеснялась и почти не отрывала глаз от земли, а Алина вела себя достаточно раскрепощенно.
— Вот это тачки, — Алина заглянула на значок на капоте автомобиля Ярика. — Лексус…
— Я понимаю толк в тачках так же, как и в женщинах, — самодовольно сказал он и усмехнулся, раздевая глазами брюнетку. Роскошная девушка. Идеальная пара для его тачки. — Меня зовут Ярослав. А Вас?
— Это так важно? Мы просто на каток едем, — отмахнулась Алина, специально, чтобы позлить этого напыщенного павлина.
— Секс без имен я еще приемлю, имена в этом деле — не самое главное. Но на коньках хочу кататься с вполне идентифицируемым человеком.
Девушка прыснула от смеха, еще больше завораживая мужчину. Такая милая, но в то же время острая на язык.
— Может, уже поедем? По дороге познакомитесь, — вмешался Стас.
— Мы поедем на двух машинах? — удивилась Алина.
— Конечно. Мадам, — пригласил ее в свою машину Ярик.
— Что за дешевые понты, — пробормотала она и услышала мужской смех перед тем, как дверь закрылась.
Ярослав сел за руль и завел двигатель. Он поставил перед собой конкретную цель — переспать с брюнеткой. И узнать сперва ее имя. Эта малышка воспламенила его кровь, как горящий абсент.
Во второй машине Вера не знала, куда деться. Она чувствовала себя крайне некомфортно со Стасом в замкнутом помещении. Выглядел он божественно, очень красивый. Так еще и смотрелась она облезлой мышью на его фоне. Девушка совсем съежилась, пытаясь стать незаметной.
— Вера, а почему ты мне в первые два раза назвала свой ненастоящий адрес? — спросил Стас, не зная, как завязать с ней разговор.
— Я не доверяю незнакомым людям.
— Правильно! Как настроение?
— Обычное…
— Я же тебя ничем не обидел? Ты кажешься грустной.
— Извини, я… Я не знаю, почему…
Вера совсем впала в уныние. Мямлит, как дура, перед ним!
— Такая красавица не должна грустить. Сейчас я кое-что сделаю… — Он что-то пощелкал на магнитоле, пока из динамиков не заиграли веселые детские песни. — Это детская волна. Да, даже такая есть, — рассмеялся Стас.
— Песенка про мамонтенка? — брови Веры поднялись. — Классно!
Напряжение между ними спало, и девушка смогла расслабиться под забавные песенки. Дорога до катка проходила в непринужденной обстановке. Они говорили обо всем на свете, лучше узнавая друг друга. Стас показался Вере не таким уже и поверхностным богатеем, каким его считала Алина. Она еще больше прониклась к нему опасной симпатией.
— А у тебя когда день рождения? — поинтересовался он. — У меня, например, летом.
— А у меня… тринадцатого февраля, представляешь? Только я могла родиться перед Днем всех влюбленных.
— Теперь я знаю, какого числа мы пойдем в ресторан…
— Что? Нет, это не обязательно. Не стоит…
— Мы приехали. Твой день рождения обсудим позже, — сказал Стас и, подмигнув ей, вышел.
Вера вздохнула. Куда ее угораздило попасть? И кататься она не умела. Будет весело.
На самом деле, было весело. Два часа на катке пронеслись незаметно для двух пар. Стас мастерски катался на коньках и учил этому Веру. Она плохо поддавалась обучению, поэтому он больше ловил ее, нежно прижимая к себе и опаляя шею горячим дыханием, прося быть осторожней. Она только и делала, что краснела каждый раз все больше, смущаясь его экстремальной близости к ней. Алина с Яриком катались резвее, не забывая препираться по любому поводу, получая наслаждение от перебранок и едких шуточек друг над другом.
— Ай! Боже мой! — закричала Вера, падая на малыша рядом.
Стас подхватил ее за руку и резко притянул к себе. Руки опустились на талию девушки, и он взял её в кольцо объятий.
— Чуть не раздавила ребенка, — горячо прошептал он ей на ухо, не выпуская из рук.
Вера прижалась к Стасу сильнее, не в силах от него оторваться. Такие крепкие мужские объятия, сила и мощь… По спине побежали мурашки. Ей казалось, или она действительно возбудилась?
С трудом разнявшись, они направились в кафе поблизости. Стас держал Веру за руку, и она сжимала ее. Оба молчали. Он не понимал, почему ему доставляло столько удовольствия нахождение рядом с ней. Это было так… непривычно. То же чувствовала и Вера. Нахождение с мужчинами вообще не было нормой для нее, а с такими, как Стас, и подавно…
— Глинтвейн, — сделал заказ Стас,— четыре, — заметил входящих Алину и Ярика.
— Покатались просто отлично! Сейчас бы чего-нибудь горячительного... — потер руки Ярик, усаживаясь рядом с Алиной, напротив Веры и Стаса. — Еще бы кто-то поменьше не смешно шутил, и было бы зашибись.
— Ты намекаешь слишком толсто, — паясничала Алина. — Вспомни лучше, кто слишком много трепался о своих путешествиях, золотых и платиновых картах и портил всю атмосферу.
Вера на это только улыбалась, понимая, что подруга нашла себе стоящую пару. Осталось только ей это признать. Хотя, с Яриком ей будет, ой, как не просто...
Стас сжал руку Веры под столом. Его шершавая, теплая ладонь окутывала ее маленькую ладошку мужской силой и умиротворяющим спокойствием. Так хотелось поверить в сказку, но ей было нельзя. Алина шикнула на Ярика, они опять вступили в какую-то битву. Вера словно очнулась и выдернула руку. Что же она творила?! Ее время на любовь и романтику вышло. Она зря тешит себя призрачными надеждами. Проще разбить себе сердце сразу и самой задушить глупые мечты в зародыше. Так будет лучше... Для всех.
— Я хочу домой. Прямо сейчас, — капризно сказала она, вставая.
— Вера... — начала Алина, но та вышла из кафе, оставаясь ко всему глухой.
Убить! Убить все надежды! Сразу, чтобы потом не было так больно. Стас быстро догнал ее, спрашивал, что случилось, но она перестала быть собой, став стервой. Он отвез ее домой, находясь в смятении от смены настроений девушки.
— Я позвоню. Встретимся ближе к твоему дню рождения? — предложил Стас.
Почему так долго? До ее дня рождения месяц. Он пока не мог разобраться в себе. Что хотел от нее? И как этого добиться? Если изначальной целью было заставить мышку признать его превосходство, то почему же тогда ему понравился их поход на каток? И, самое странное, почему он хотел еще?..
Она кивнула и молча вышла. Это не имело значения. Было неважно, когда он позвонит, и позвонит ли. Больше она не ответит. Ее линия занята. Смертью.
Глава 7.
Стас оставил машину на парковке бизнесцентра и вышел, ощущая сильное раздражение и недовольство. Он терпеть не мог эти пыльные офисы, офисный планктон, всю эту канцелярию! Но если отец в ультимативной форме попросил явиться, значит, его желания мало кого волновали.
Весь второй этаж в этом здании принадлежал отцу. Со Стасом поздоровался каждый сотрудник, пока он шел к нужному кабинету. Все эти люди в черно-серых костюмах… Мрак! Эти женщины, абсолютно однотипные и скучные. У большинства — очки и нулевой размер груди. Он бы точно не дожил до круглой даты в тридцать в таком унылом месте.
— Входите! — разрешил мужской голос, когда он постучал в дверь.
— Добрый день, отец, — сдержанно поздоровался Стас, проходя к дивану.
— Маша, кофе, пожалуйста, — распорядился Эрнест Аристархович по интеркому. — Ты что будешь? — поинтересовался у сына.
— Ничего.
— Один, черный, без сахара. — Нажав кнопку отбоя, мужчина развернулся к Стасу, пригвождая его к месту острым взглядом. — Как всегда, без настроения?
— Наоборот, настроение отличное. Выпью кофе в ресторане после нашего, я уверен, радостного разговора.
Отец осуждающе покачал головой. Общение со Стасом всегда проходило напряженно.
— На повестке дня два важных вопроса, сын. И оба касаются твоей жизни. — Мужчина сел за стол.
— Можно я угадаю? — Стас подался вперед, ближе к столу. — Сыну скоро тридцать, да? Думаешь, какой подарок мне подарить? Спасибо, не надо. Работать я не хочу.
— Ты прав, Станислав.
— Ууу, Станислав, ясно. Я пойду, наверное. Начало разговора не предвещает ничего хорошего.
Он уже встал, намереваясь уйти, когда его остановил грозный голос отца.
— Сядь! — прорычал отец, кидая на стол толстую папку с бумагами. — И прекрати свой цирк! Не забывай, с кем ты разговариваешь! Иначе, — сделал говорящую о многом паузу, — я сию же минуту позвоню в банк. Будешь ездить исключительно на метро и автобусах!
— Конечно, пап. — Стас вернулся на свое место. — Ты обещаешь мне эту страшную расправу уже несколько лет подряд. Но, признай, ты же не переживешь такого позора? Твой сын, сын такого выдающегося бизнесмена, и будет ездить на метро.
Лицо Эрнеста Аристарховича замкнулось. Он терпеть не мог хамского, вызывающего поведения сына! Подобная тактика ведения разговора стала входить у Стаса в привычку.
— Сынок, — дружелюбно произнес он, — рано или поздно шутки закончатся. Весь мир и так видит, какой оболтус у меня вырос! Все знакомые и партнеры и так понимающе качают головами, выражая соболезнования по поводу выросшего бездельника и лодыря. Не сын, а непонятно что!
— Ну так приведи их всех сюда, я встану на колени! — перешел на крик Стас. — Буду молить этих незнакомых мне людей, на которых плевать я хотел, простить меня, такого несносного придурка! Конечно, папочка трясется за репутацию. О, Боже мой!
— Прекрати этот цирк, — спокойно выговорил мужчина, беря себя в руки. Но его обманчивое спокойствие не могло провести никого в этом кабинете. — Меня не волнует мнение людей. Меня волнует то, что они правы. На какой черт ты учился в Гарварде, на факультете бизнеса?! Ты знаешь, сколько это стоит? Или, не заработав и копейки в своей жизни, ты не умеешь ценить деньги?