— Будто я просил тебя посылать меня в Гарвард, — отмахнулся Стас. — Это же ты не знал, как показать своим друзьям, что тебе все в этом мире по карману. Может, вспомнишь, чего я хотел, а, папочка?
Отец молчал.
— Я хотел поступить в Университет нефти и газа, на факультет инженерной механики. Нравились мне физика и математика, не хотел я ковыряться в твоих счетах, бумажках и отчетах! Не хотел отвечать ни за какое строительство, планировку и прочую бизнесчушь! Но ты решил за меня. Сидел с атласом и рассматривал университеты по всему миру, где будет дороже получить образование, чтобы никто и подумать не мог, что ты чтотоне можешь себе позволить, — закончил Стас и выдохнул. Он сделал это… Наконец-то все высказал отцу.
— Вот значит, как… То есть ты специально сделал все, чтобы вылететь из престижного университета с положительной репутацией по всему земному шару? Только потому, что я заставил тебя заниматься приличным делом, а не бурить скважины?!
— Отец! Когда ты уже услышишь меня?! Я, понимаешь, я этого хотел! Это моя жизнь. Почему ты должен ею распоряжаться?
— Потому, что ты сам загубишь свою единственную жизнь! Ни ума, ничего нет!
— Спасибо, отец. Спасибо за то, что я ходил в элитную школу с шести лет, окруженный снобами-детьми. За то, что учился в этом дурацком, но очень престижном Гарварде. Спасибо за все, черт возьми! А, да, и реальное спасибо за золотую карту — это единственное стоящее, что ты мне дал за всю жизнь.
Стас встал и быстро направился к двери. Сегодня произошло коечто страшное. Он, скорее всего, лишился отца и карты. Такое ему точно не простят.
— Последний раз говорю тебе, сядь! — рявкнул Эрнест Аристархович. — Как ты заговорил, щенок! Я во всем виноват? В том, что ты бьешь Порше и Феррари, как пасхальные яйца? В том, что стоит тебе только подумать о чем-то, это у тебя уже есть? Я виноват только в одном — в том, что у меня вырос никчемный прожигатель жизни!
— Ну так позвони в банк. Чего ты медлишь? Звони! Заблокируй карту!
Мужчины сверлили друг друга взглядом. Оба знали, что лишь бросались громкими словами. Отец знал, что не позволит сыну бомжевать, а именно это он и будет делать, если отобрать у него карту. И Стас знал, что пойдет побираться на Казанский вокзал, если останется без карты.
— Хорошо. Оставим вопрос о твоей трудовой деятельности на более удачный день. Что у вас происходит с Валерией?
— Ничего, живем с ней и живем.
— А у меня другая информация.
— Что? — Стас все больше выходил из себя. — Что значит «у тебя другая информация»? Ты нам в квартире камер наставил? Жучков натыкал? Мне уже дома и без штанов не походить!
— Снизь тон! — приказал ему отец. Его губы были сжаты в тонкую линию, что означало скорую катастрофу, если сын не успокоится. — Я говорил с ее отцом. Она постоянно ему жалуется. Чего ты придираешься к бедной девочке по всякой ерунде?
— Ах, она жалуется отцу… — задумчиво пробормотал Стас. Вот сучка. Сама поставила точку в их отношениях. Пусть катится к своему папаше и дальше жалуется.
— Имеет право. Кто еще ее защитит?
— Защитит от чего, мать вашу? — подскочил на месте мужчина. — От меня?! Или от того, что она — тупая курица, которая даже яичницу не может приготовить?
— Ясно, он был прав. Не забывайся, сын. Этот союз выгоден для нас.
— Он выгоден для тебя! Спи с ней сам. Почему я должен это делать?
— Я тебя сейчас ударю, Стас, — процедил сквозь зубы отец. — Совсем оборзел. Следи за языком!
— У меня есть другая, — соврал он. — С Лерой я в ближайшие дни расстанусь.
— Ты изменяешь этой прелестной девочке?!
— Чего ты орешь? Весь в отца. Знаешь, мой отец тоже изменял моей матери, причем, со всеми ее подругами.
Его матерью была немецкая модель Виктория Шварц. С отцом развелись почти сразу же после его рождения. Он помнил свои детские годы в окружении нянечек и домработниц всех видов. Мать укатила заграницу, лишь изредка звоня ему и навещая раз в пять лет, на день рождения. Отцу тоже было некогда — деньги и другие модели занимали его дни. А теперь он, видите ли, чего-то захотел от него! Его сын являлся полнейшей его копией, и ему это не нравилось.
— Как ты смеешь… — начал было отец свою тираду.
— Прости, — сказал Стас, уже будучи у двери. — Но я — твоя копия. И я буду жить так, как хочу я, — самоуверенно произнес он и ушел, хлопнув дверью.
Эрнест Аристархович весь кипел от злости. Выглянув в окно, он увидел, как от здания отъехал джип Стаса.
— Маша, где кофе? — крикнул в интерком. Почему ты позволяешь себе такие вольности, как невыполнение моих указаний?!
— Простите, пожалуйста, — дрожащим голосом ответила секретарь, внося кофе. — Вы тут так кричали, я подумала…
— Свободна.
Девушка вышла, трясясь от страха остаться безработной. Мужчина сделал глоток кофе и ухмыльнулся. Они еще посмотрят, кто и как будет жить.
***
— Ярыч, Машка есть? — спросил Стас, заходя к другу в дом.
— Что случилось, дружище? Только попытайся уложиться в семь — семь с половиной минут, психолог торопится, — ответил Ярик, носясь по дому в поисках ключей.
— И у тебя дела? Все вы, бл*ть, слишком деловые!
Стас уже успел выпить по дороге. И плевать, что был за рулем. Сейчас он был не прочь влететь в какое-нибудь дерево.
— Ты бухой? Успокойся, Стасян. Лерка обязательно научится готовить, это не конец света. Если хочешь, я могу ей тонко намекнуть, мол, борщ, все дела…
— Как смешно, — скривился Стас, — сейчас умру от смеха!
— Тогда завязывай быть бабой, распускающей нюни. Что произошло?
— Отец.
— Понятно. Может, ты все же начнешь работать? Это не очень страшно. Я работаю, мой доволен. И на тачках успеваю погонять, и с офигенными малышками покувыркаться.
— Я не буду делать то, что он просит! Ясно? Не буду! И спать с этой курицей больше не намерен.
— А вот я намерен… — Ярик появился перед ним, весь при параде. — Как я тебе?
— Челентано отдыхает, — бросил Стас, зажигая сигарету и даже не смотря на друга. — Куда собрался?
— Сейчас в бутик за новым костюмом. А потом… потом — к той охрененной брюнетке! Которая подруга мышки. Она согласилась сходить со мной в ресторан. Спорим, что сегодня гдето упадет метеорит? Мы с этой девочкой встряхнем планету своей страстью!
— Ага, рад за вас.
— Ты тут останешься, или как?
— Не-а, поеду к мышке.
Стас встал на шатающихся ногах, но далеко не прошел. Пришлось опереться на стол, так как конечности его совсем не держали.
— Поедешь? Ты уверен? Походу, ты сейчас развалишься, как ржавый трактор.
— Пох*й. Денег пока хватит откупиться от гаишников. Тем более, — он усмехнулся, — я их почти всех знаю на этих дорогах. Родные люди уже!
— Стасян! Постой!
Но он вышел, не задерживаясь. Пока Ярик закрывал дверь, Стас уже достиг выхода. Помахав другу, он тронулся в путь. На улице творилось чёрт те что! Дворники не успевали очищать стекло от снега, за дверью противно завывал ветер. Мужчина заехал в магазин по дороге и купил бутылку коньяка с тортом. И какого хрена его тянуло к этой мышке? Но она была такой живой и искренней, словно раньше он жил в пластмассовом мире кукол…
Интересно, она хоть дома? На звонки и смс Вера уже неделю ему не отвечала. Даже если это был такой вид отказа, сейчас он стоял перед ее дверью, и ей придется впустить его! Стас постучал. Дверь отворилась не сразу, примерно через минуту.
— Это ты… — удивилась Вера.
— Я, — ответил Стас, еще не потеряв возможность говорить связно, хотя бы одну букву.
И почему она была такой милой в этих темных домашних штанах и длинной теплой кофте? Лерка всегда ходила в одних трусах по дому и удивлялась его вечному стояку.
— Можно войти? У меня тортик есть.
— Конечно, проходи. Только я занята.
— Ты не одна? — бровь Стаса подозрительно приподнялась.
— Да. Теперь ты со мной, — добро улыбнулась Вера, пропуская его внутрь. — Я там оригами делаю…
— Вместе поделаем. Только перед этим мне нужны нож и два бокала.
— Я пить не буду, — наотрез отказалась она. И так температура не спадала, и бил озноб.
— Ладно, я сам.
Стас расположился в гостиной, где Вера мастерила замысловатые фигуры из бумаги. «Вот жизнь, — подумал он. — Тратить свободный вечер на оригами какое-то».
— Держи. — Протянула ему блюдце с тортом и бокал коньяка. — Я только торт чутьчуть поем.
— Диета? — понимающе спросил он.
— Ага…
После трапезы Стас уселся рядом с Верой, делая вид, что его интересуют бумажки, а сам пытался сфокусировать на чем-нибудь взгляд. Даже узоры на ковре расплывались. От нее вкусно пахло… тонкий аромат незнакомых ему духов. Мышка была очень утонченной и изящной.
— Смотри, вот здесь надо согнуть вот так, — показывала Вера. Покачала головой, видя, что у него ничего не получается. — Ты же держи бумажку. — Она взяла его ладонь и начала сгибать пальцы Стаса, зажимая ими кусочек цветной бумаги. — На самом деле, это очень интересно…
Близость мышки совсем вскружила ему голову. Стас смял бумагу в руках и притянул Веру к себе. Их губы соприкоснулись в мягком поцелуе. Страсть скользила шелком по нежным губам девушки, а Стас углублял поцелуй, крепко держа ее за голову. Мышка лишила его рассудка.
— Господи, что ты делаешь… — отрывочно прошептала она между поцелуями. — Не надо…
Но он не дал ей шанса оттолкнуть его. Потянул за резинку и распустил ее волосы, отливавшие легким, приятным для глаза, блеском в дневном свете. Запустил в волосы руки и оставил еще один глубокий поцелуй на ее губах. Она отравила его кровь. Как это произошло, Стас не мог сказать. Не мог даже предположить.
— Постой, пожалуйста, — слезно молила его Вера. Пусть он остановится, сама она не может.
— Иди ко мне, моя маленькая, — сказал мужчина и усадил ее себе на колени. Руки легли на ее плечи, стягивая накидку.
— Нет, Стас! — крикнула девушка и оттолкнула его со всей силой, на какую была способна. — Я прошу тебя, не надо. Я не готова. — Она слезла с его коленей и села рядом.
Мужчина тяжело дышал, прожигая ее хмельным взглядом. Хищник в нем скалился и рычал, до дрожи желая взять тело мышки. Если ему сносит крышу от одного ее поцелуя, то, что будет, когда она окажется под ним?.. Но он не будет ее принуждать и тем более насиловать. Мышка не заслужила такого отношения.
— Хорошо, — с трудом выговорил он, успокаиваясь. — Тогда ты исполнишь одно мое желание.
— Лладно, — согласилась Вера, слыша, как грохочет в груди сердце.
— Последний поцелуй. Последний на сегодня.
Она слегка растерялась, боясь целовать его первой. Стас взял инициативу в свои руки. Не касаясь Веры, пододвинулся к девушке и вовлек ее в ласковый, как дуновение свежего ветерка, поцелуй. Ее губы были все еще влажными от их первого поцелуя, и это заводило его все сильнее. Вера издала слабый стон, отвечая на движения его языка и проклиная себя за это. Ее рука опиралась на его колено, чтобы сохранить равновесие, но захваченная новыми чувствами, Вера не заметила, как ладонь оказалась не там, где надо. Она надавила рукой на его пах и вскрикнула. Почему он такой твердый?!
— Детка, это ты зря, — возбужденно прохрипел Стас, чувствуя себя на грани.
Вера быстро встала и отошла от него, закутываясь в кофту.
— Тебе лучшей уйти, — сказала ему, не поворачивая головы.
— Ты хочешь, чтобы я сел за руль в таком состоянии?
— Нет, конечно. Вызвать такси?
— Какое, к черту, такси. Можно остаться у тебя? Клянусь, больше никаких поцелуев, я сейчас вырублюсь.
— Можно, — сдалась Вера. А то, и правда, не доедет еще.
Она постелила ему на диване, и Стас уснул мертвым сном. Девушка умиленно улыбнулась, наблюдая за ним, спящим. Поправила одеяло, лучше укрывая его, и стала думать, где спать ей. Если только на диване в кухне…
***
Алина завила последний локон и отложила утюжок. Волосы — просто блеск! Нанесла на губы яркую, фиолетовую помаду, причмокнула губами и улыбнулась отражению в зеркале. Она вся дрожала от нетерпения. Разовый секс был не для нее, это приравнивалось к бл*дству, но иногда можно было себе позволить такую роскошь, как секс без обязательств. Тем более — она посмотрела на новое сообщение от Миши — когда к тебе относится, как к вещи, человек, с которым у тебя был постоянный секс с обязательствами.
«Какого хера ты молчишь?!»
«Я все равно тебя достану, Алинка!»
«Отвечай!!!»
— Баба, — презрительно фыркнула девушка, стирая все его сообщения. — Достанешь ты меня, ага, конечно.
Она твердо решила поставить жирную точку в истории с этим мужчиной. Он оказался для нее крепким орешком, она уже все зубы об него сломала. И так и осталась во всем неправой, единственной, кого можно было винить в своем идиотском характере. И… на кого можно было поднимать руку.
Телефон опять издал звук, и Алина нервно отбросила тушь в сторону. Пошлет его прямо сейчас! Все нервы ей вымотал!
«Малышка, я уже на месте. Жду твою отпадную пятую точку внизу».
Ее губы тронула глуповатая улыбочка. Она хотела его! Хм… пора ей развеяться с приличным мужчиной. А лучше, с неприличным. Закусив губу в предвкушении, Алина вышла из квартиры.
Ярик присвистнул, что было красноречивее тысячи слов, встречая ее в маленьком черном платье и таком же коротком пальто. Ботфорты до колена, на огромной шпильке, сводили его с ума. Он обожал девушек на высоких каблуках, это выглядело потрясающе сексуально. В одном месте стало, определенно, тесно…
— Богине этой страны, — произнес мужчина и вручил Алине букет белых роз.
— В каких романчиках ты вычитал подобные фразочки? — сморщилась она. — Я не несчастная, одинокая домохозяйка, — рассмеялась Алина, следя за его реакцией. Надо раздраконить этого самца, чтобы получить ночью по максимуму!
Он резко обхватил ее талию рукой, притягивая к себе. Горячее дыхание коснулось шеи девушки. Легкий аромат туалетной воды приятно щекотал обонятельные рецепторы.
— Хотел поразить тебя. Знаешь, так делают принцы на белых конях.
— Ты не принц, и коня у тебя нет, зайчик, — прошептала она ему на ухо и прикусила мочку.
Рука Ярослава сильнее сдавила ее талию. Еще одна подобная выходка со стороны этой дьяволицы, и он разложит ее на капоте машине, прямо здесь и сейчас.
— Тогда выражусь так, как привычно для меня. Ты — зачетная телочка, и аппарат у тебя, что надо, — сжал ее ягодицы.
— И ты не будь принцем, даже не смей думать об этом, — жарко сказала Алина и решилась на это — внезапно напала на его губы в животном, быстром поцелуе с укусами.
Ярик только вошел во вкус, уже реально собираясь стянуть с нее трусики прямо тут, когда Алина отстранилась от него, хитро поблескивая глазами, и, открыв дверцу, села на пассажирское сиденье рядом с водителем. Зарычав, мужчина прошел за ней, глубоко дыша, но ни черта не помогало!
По дороге в ресторан Алина все больше дразнила его: то коленка совершенно случайно приоткроется, то наклонится слишком низко, так, что видно декольте и даже ложбинку между грудями. Ярик судорожно сжимал руль, впиваясь глазами в дорогу. Но какая, к черту, дорога, когда она заставила его член стоять, как кол?!
Шины заскрипели, принимая резкое торможение, и машина съехала с дороги. Мужчина повернулся к девушке, сверля ее похотливым взглядом.
— Перейдем сразу к делу. Ресторан — это обязательное условие сегодняшнего секса?
— Нет, — просто ответила она, соблазнительно закидывая нога на ногу, заставляя ткань платья приподняться на ягодицах.
— О-окей.
Автомобиль снова тронулся в путь, вышвыривая из-под колес землю с бешеной силой. Мужчина кипел внутри от одной только мысли о ней, выгибающейся под ним в страстном танце их тел. Уже чувствовал, как ее влажные стенки сжимают его член… Ладони сжали руль до скрипа, и до него донесся слабый смешок Алины. Они еще поквитаются! Малышка не сможет мыслить, дышать, не вспомнит даже свое имя после того, как он ее трахнет!