Вечностью позже, когда закат уплыл за равнодушные к людским делам сосны, супруги сидели в деревенском доме. Затерянный на топографических планах, спрятавшийся в сосновом бору дом тонул в разросшемся подлеске и сугробах. Денис растопил печь и готовил ужин: резал хлеб и огурцы да варил магазинные пельмени в отмытой от грязи кастрюльке. Под его глазом наливался тёмными соками фингал: оправившись от изумления, Аня первым делом съездила по физиономии мужа.
- Заранее готовился, - неприязненно сказала Дылда, наблюдая за приготовлением ужина. - Утром всё равно уйду. Пешком пойду, если ключи не отдашь.
Денис пожал плечами:
- До ближайшей деревни - пятьдесят километров. Дорогу для рыбаков чистят - тут рядом есть, но под Новый год они сюда не поедут.
- А ты не пугай! Куда ты меня завёз?
Денис отставил кастрюльку в сторону и пододвинул на раскалённый круг чайник, украшенный разноцветными птицами. Птицы выцвели от времени, потемнели, а местами и вовсе отшелушились до металлической основы. Большой синий петух смотрел ржавым глазом прямо на Аню.
- Название деревушки тебе ничего не скажет, - спокойно ответил муж. - Последний житель её исчез и уже никогда не вернётся. Впрочем, и деревни давно нет, только кладбище осталось...
- Брешешь ты насчёт бандитов, - Дылда пытливо посмотрела на мужа. - Если это попытка исправить отношения, Динька, давай лучше сразу вернёмся.
Из ржавого глаза петуха тонкой струйкой заклубился пар.
- Брешу, - легко согласился похититель, заваривая чай. - Давай сначала поедим, а все беседы потом. У нас сегодня будет самый фантастический Новый год. И, возможно, самый печальный.
Сумерки выползали из-под кустов, из-под деревьев, из-под крестов и оградок заброшенного кладбища и крались по снегу к человеческому жилью, не оставляя следов. Но над ними висело чистое небо, темнеющее благородно и с достоинством. И в этой благородной небесной тьме медленно разгорались серебряные и золотые звёзды. Серебряные - совсем маленькие, далекие, пульсирующие. Золотые - ближние, яркие.
- Я похищаю людей, - буднично сообщил Денис.
- И что же ты с ними делаешь? - недоверчиво спросила жена.
- Переправляю на другую планету. Земля занесена в Красную книгу, и тех, кто представляет для неё опасность, инопланетяне вынуждены... - Денис слегка запнулся, подыскивая правильное слово, - изымать.
Аня закрыла глаза и мысленно сосчитала до десяти. Ей вдруг стало жалко и обидно видеть человека, которого она всё ещё любила, в таком бредовом состоянии.
- В Красную книгу... - пробормотала она.
- Конечно, они не называют это книгой, я просто использовал подходящий образ. С их точки зрения, мы - уникальны, потому что сочетаем разум и животное начало. Сами они никогда животными не были.
- И скольких ты уже похитил? - стараясь не выдать себя дрогнувшим голосом, поинтересовалась Дылда.
- Семнадцать человек. Понимаю, в это трудно поверить...
- Как это происходит?
Денис достал из кармана фонарик с иероглифами.
- Это инопланетная технология. Если включить его и направить на человека, тот исчезает. Перемещается в заданную точку Вселенной.
- Диня, - мягко проговорила Дылда. - Я его включала, но никто никуда не переместился.
- Без специальной программы, что рассчитывается на корабле индивидуально для каждого объекта - это просто фонарь.
- Меня инопланетяне тоже хотят забрать?
Денис кивнул.
- Но, по твоим словам, - с явным ехидством в голосе продолжила она, - похищают всяких чудовищ. Я что, по-твоему, Гитлер или Чингис-хан? Может, ключ от ядерного чемоданчика у меня в косметичке хранится?
Вместо ответа муж посмотрел куда-то вверх.
- По-моему, уже достаточно темно, - сказал он. - Пошли!
На улице он воткнуло фонарик в снег и, подвигав кнопкой по пазам, словно рычагом коробки передач, включил. Над домом вспыхнул невероятно яркий, словно от мощного армейского прожектора, свет. Свет уходил высоко в небо, образуя столб, в котором призывно кружились иероглифы, став большими и объёмными.
- Инопланетяне понимают нас плохо, - принялся объяснять завороженной невиданным зрелищем жене Денис. - Мы, как необычная диковина, представляем для них чисто научный интерес. Где-то там, за тысячи световых лет, их учёные проели плешь их бюрократам и те внесли нас в охранные списки. У них лишь две цели: наблюдать за жизнью нашего вида и уберегать его от вымирания. Со временем они нашли простой, но эффективный способ: заблаговременно перемещать с Земли людей, которые могут запустить процесс пандемии.
Продолжая завороженно смотреть на кружащийся световой столб, Дылда спросила почти шепотом:
- Куда перемещать?
- Не знаю... Где-то есть планета земного типа, своего рода карантин.
- А как они узнают, кого следует переместить?
- Их компьютеры способны обрабатывать такие объёмы информации, которые нам и не снились. Ты прошла обследование и в тот же день твои данные, как и миллиарды иных, были получены на корабле и проанализированы. Удивительно другое! Как они определяют самый опасный источник болезни где-нибудь в Африке, где никто никаких обследований не проходит?
Пока в небе не появилась стремительно движущаяся точка Дылда не могла себя заставить поверить Денису. Точка превратилась в пятно, пятно обрело форму объёмного куба с девятью гранями, и тот пришвартовался в небе у круга с иероглифами. Аня сама не заметила, как встала и взяла за руку мужа. Через мгновение они потеряли вес и поплыли вверх по лучу. Это было и странно, и страшно, и восхитительно. Затем была камера шлюза, сменившаяся помещением с высокими пятиметровыми потолками. Денис и Аня не двигались с места - это пространство вокруг них крутилось и переворачивалось, поднималось и опускалось, словно они попали в центр кубика Рубика. Лязг при этом стоял такой, что у Ани заложило уши.
А потом их разделили.
Как это произошло, Денис не заметил: только что они с женой стояли рядом, и вдруг из пола выехала прозрачная стена, и он оказался в одной комнате, а жена - в другой. Последнее, что запомнилось Денису - испуганное лицо Ани, бросившейся к нему. Сам он не успел сделать и шага: разделяющая их стена уже поехала в сторону, унося соседнюю комнату в другую часть корабля. Почувствовав присутствие инопланетянина за спиной, Денис резко развернулся и нервно выкрикнул:
- Я хочу быть вместе с женой!
Голос у хозяина корабля был неживой, механический: за него говорила компьютерная программа:
- Не стоит переживать, человек. На иной планете вирус умрёт, а твоя женщина проживёт долгую и здоровую жизнь.
- Но не счастливую...
- Счастье - это животное удовольствие, перенесенное в духовную сферу. Вы, земляне, преувеличиваете его значение.
Инопланетянина звали Оболо. Он возлежал в кресле, отдаленно напоминавшем гнездо. Денису вспомнилась давняя сентенция, сказанная им: "Разуму присуща форма яйца". Это было очень необычное существо: в состоянии отдыха или раздумий толстый слой кожи скрывал органы дыхания, слуха и зрения. Конечности подворачивались и тоже исчезали под кожей. В прошлый раз Денис видел целый отсек с отдыхающими обитателями "летающей тарелки": на полу вповалку лежали белые, желтые, фиолетовые, оранжевые, зелёные, лимонные "яйца".
- Я хочу быть вместе с женой!
- Перенос биологического объекта на такое расстояние - огромная трата ресурсов. Мы не являемся приоритетным направлением в исследовании космоса и не можем позволить себе лишнего.
Землянин хмуро посмотрел на брата по разуму и достал пистолет.
- Я настаиваю, - хрипло сказал он.
Пол под ногами Дениса с громким скрежетом поехал в сторону: помещение трансформировалось, двигаясь в двух плоскостях сразу. Землянин перескочил с одной плоскости на другую, пробежал по движущейся стене десяток шагов и бросился к уплывающему от него гнезду. Яйцо проявило себя неожиданно: оно резко взлетело вверх, перевернулось и уцепилось выскочившими из-под кожи конечностями за штангу под потолком. Землянин поднял пистолет и выстрелил. Он целился в сторону, но пуля, срикошетив, пролетела в сантиметре от разумного яйца.
- Животное! - панически выкрикнул инопланетянин, быстро-быстро перебирая тонкими ручками по штанге.
В тот же миг одна из стен поднялась вверх, совместив помещение с пылесборной камерой. Потоком воздуха Дениса сбило с ног и потащило по полу. Через мгновение его, словно тряпичную куклу, вышвырнуло в другой отсек.
- Дайте хоть проститься, сволочи! - заорал Денис, но ему никто не ответил.
4
...Всё, что я читал о Сомали, оказалось правдой: белый человек мог передвигаться по стране лишь под охраной автоматчиков. Под верблюжьими шкурами акара (так называют местные жилища) таилась бедность и опасность, словно они были хищными холмами, поджидавшими доверчивого путника. Иногда нам попадались дома местных богачей - большие хижины с соломенной крышей. При виде машин чёрные козы бросались врассыпную, верблюды лениво поворачивали голову, а люди настороженно провожали взглядом, держа наготове автоматы. Наконец, мы прибыли в Кисмайо - столицу сомалийских пиратов, шумную и крикливую как громкоголосая негритянка на африканском базаре. Огороженная колючей проволокой тюрьма представляла из себя беспорядочную кучу строений, напоминавших клетки - в них сидели местные преступники. В основном, это были пленники из конкурирующих бандитских отрядов, бродяги и должники. Группа африканцев в армейском камуфляже - местная охрана - обжаривала на костре козлёнка. Встречать меня вышел их начальник: рубашка едва сходилась на его объёмном животе, а руки были влажными и липкими от жира. Скорее всего, он только что сам разделывал свой будущий обед, вокруг которого облизывала слюнки охрана. Цветисто приветствовав его на английском, я вручил конверт с десятью сотенными купюрами. Заглянув, он одобрительно кивнул, похлопал меня жирной пятернёй по плечу и что-то отрывисто скомандовал на местном наречии.
Тысяча евро - огромные деньги в Сомали!
Для разговора нам выделили отдельно стоящую акара. Нам никто не мешал - таково было непременное условие сделки. Гораздо больше усилий понадобилось, чтобы уговорить заключённого поведать свою историю. Но еда - большая роскошь в Сомали даже в обычном доме, а в тюрьме - тем более. И пока мой собеседник жадно ел, я жадно слушал, ловя каждое слово. Прошло, наверное, часа полтора, прежде чем рассказ маньяка с приветом завершился историей, как он попался с поличным.
- Слушаете вы с интересом, - заметил он, привалившись после сытного обеда спиной к мягкой стене. - Но не очень-то удивлены.
- Почему же? - не согласился я. - Ваша биография произвела на меня сильное впечатление. Скажите, вы действительно надеялись, что ваши приветы передадут жене?
- Конечно, надеялся, - ответил он. - Неужели вы поверили моему рассказу?
Я усмехнулся и поднялся на ноги.
- Уже пора? - вздохнул он.
- Да, пожалуй, что пора, - согласился я. - Передавайте привет вашей Дылде.
Достал из кармана фонарик в виде фигурки танцора, придерживающего руками стеклянное сомбреро, и передвинул рычажок на минимум. Мне давно хотелось посмотреть, как неторопливо исчезает человек, когда никто этому не мешает. Минут сорок мы ещё разговаривали о том, что на Земле понятно было только нам двоим. А потом он окончательно растаял. Только белые иероглифы, словно снежинки, ещё целую минуту кружились в жарком воздухе африканской хижины. Как-никак было 31 декабря, а в этот день даже в Африке должен идти снег.
Достав из кармана конверт с ещё одной тысячей евро, я направился к начальнику тюрьмы. Впереди было много дел, и самое первое из них - как можно скорее отыскать безвестного нищего в трущобах Кисмайо.