«Хелия, девочка, где же ты?»
— Рахим! — окликнул охотник барда. — Видишь, как лазают? — он указал на гоблинов, спускающихся по отвесной стене. — Ступай к тысячникам, скажи, что защищать нужно каждый дом! На крыши пусть сгоняют лучников, кого угодно, лишь бы оттуда на нас не прыгали эти твари! Понял?
Бард, на миг смешавшись, отрывисто кивнул.
— Беги!
Певун умчался, а Рэн повернулся к своим лучникам, жестами разделил их на группы и указал на ближайшие возвышенности. С некоторым трудом объяснил, что стрелять нужно по-прежнему только в великанов. Один из стрелков ткнул пальцем в пуэри: «А ты?». Рэн указал себе под ноги: «Я — здесь». Бойцы ушли, а охотник, ещё раз глянув на отступающие сотни пехоты, что устилали землю трупами своих и чужих, побежал вглубь города.
Одни улицы пустовали, на других толпились люди — напуганные, растерянные, ничего не понимающие. Беженцы вместе со своим скромным скарбом стояли прямо на дороге, тревожно озираясь по сторонам. Матери не отпускали от себя детей ни на шаг, а старики жались к домам, явно опасаясь быть растоптанными в этой неразберихе. Временами пуэри приходилось проталкиваться сквозь толпу, из-за гомона людских голосов отдалённые звуки сражения становились почти неслышными.
Всего за несколько минут охотник добрался до места, где должен был стоять резерв ополчения, но на площади толклись одни лишь горожане. Рэн попытался спросить у них, куда подевались ополченцы, но так и не смог получить внятного ответа — одни его не понимали, другие вовсе не слушали. Вдруг он заметил группу бойцов в остроконечных шлемах: они скрылись в одной из улиц. Недолго думая, пуэри побежал следом. Он примерно просчитал направление — отряд бежал на юг.
Звуки боя стали громче. Рэн пару раз свернул вслед за воинами, протолкался через встречный поток бегущих в панике горожан и остановился, как вкопанный.
Эта улица находилась совсем недалеко от центра, и здесь шла настоящая бойня. Земля была завалена мёртвыми телами отродий, воинов, горожан, бойцы стояли в них по колено и быстро гибли под натиском бесконечной реки тварей. Здесь не было уже никакого порядка: люди дрались из последних сил, почти окружённые, но стояли насмерть, прикрывая отход своих.
Охотник кинулся назад, навстречу ему уже бежали свежие силы кочевников, брошенные закрыть своими телами возникшую прореху. Пробежав всего одну улицу Рэн с ужасом увидел, что во фланг защитникам несётся ещё волна врагов, предупреждать было уже поздно. Пуэри стиснул в руке лук и со всей доступной быстротой побежал туда, где ранее видел свободные улицы.
Рёв и грохот доносились теперь отовсюду. Крики людей и хриплые вопли отродий сливались в один плавно нарастающий звук. Где-то рушились дома, земля содрогалась, но Рэн пока мог заставить себя сосредоточиться на движении. Он снова попал на центральную площадь, где вокруг огромного монумента, отдалённо напоминающего крылатую фигуру, волновалось людское море.
— Рэн! — услышал он знакомый голос.
Оглянулся: каким-то чудом Хелия оказалась совсем рядом с ним.
— Ты жива! — с облегчением крикнул он. — Слава Творцу!
И только потом заметил, в каком состоянии находилась пиратка.
— Нам крышка! — срывающимся голосом крикнула девушка и мёртвой хваткой вцепилась в рукав пуэри. — Нас разорвут на куски!
Её одежду покрывали кровь и слизь, под порванной рубахой на плече алели следы чьих-то когтей. В глазах пиратки плескался ужас, смешанный с отчаянием.
Охотник схватил спутницу за плечи и хорошенько встряхнул, пытаясь привести в чувство.
— Что случилось? — выкрикнул он. — Где всё ополчение?
— Они все уже мертвы! — девушка стиснула зубы и зажмурилась, из её глаз брызнули слёзы. — Когда твари проломили стену, мы пытались их остановить, но даже задержать не смогли! Там за считанные минуты всех перебили, мужчин, женщин, детей, всех!!!
Она в бессилии ткнулась лицом в плечо Рэна и зарыдала.
Тоже начиная терять самообладание, пуэри глянул поверх толпы. С западной стороны поднялась какая-то шумиха, через несколько мгновений в толпу вбежал огр и завертелся, раскидывая попавшихся под ноги людей. В воздух взлетело несколько оторванных частей тел.
Толпа заметила опасность и в ужасе хлынула прочь. Охотник едва успел схватить пиратку, как людской вал поволок их за собой — пришлось бежать с остальными. Горожане покидали площадь и втягивались в улицы, ведущие в сторону порта. Пуэри с трудом удавалось держаться на ногах и не позволить упасть спутнице, но несколько раз им пришлось перепрыгивать тела растоптанных насмерть, в основном это были женщины и старики.
Во всеобщей панике уже ничего было не разобрать: мелькали перекошенные лица, разорванная одежда, покрытое чёрным и красным оружие. От воплей закладывало уши. Бегущая прямо перед Рэном женщина споткнулась и упала. Пуэри не смог остановиться и случайно наступил ей на руку. Тут же послышался детский крик: «Мама!», и мимо пробежала девочка лет девяти. Оглянувшись, охотник только успел увидеть, как её тоже сбивают, а потом фигурки матери и ребенка затерялись под ногами бегущих.
С одной из перекрёстных улиц в толпу врезался новый кулак орды, и людской поток развалился.
В этот момент Рэн смутно ощутил, что больше не может себя контролировать. Его рука стиснула руку Хелии с такой силой, что девушка закричала и попыталась вырваться, но не смогла. Охотник волок её за собой, прокладывая себе путь мощными ударами, от которых люди падали и не могли больше встать. Взгляд пуэри заволокло кровавой пеленой, между ключиц нещадно жгло: в эфирном пространстве бесновался альтер. Куда бы Рэн ни посмотрел, всюду он видел лишь вязкую красную жидкость, которой никак не могла напиться стонущая в агонии земля.
Пуэри не помнил, как снова попал на площадь. На этот раз она оказалась рыночной: всюду стояли лотки и скамейки, на которых лежали раненые и уже истёкшие кровью. Сюда имелось всего четыре въезда, и возле каждого кипел бой. Обычных горожан здесь собралось не больше пяти сотен.
«Наверное, мы успели проскочить, — подумал Рэн. — Эти воины забаррикадировались до того, как орда добралась сюда».
— Где мы? — Хелия дышала с трудом.
— В Бездне, — выдавил охотник.
Его взгляд упал на одно из тел: им оказался Хальсет, изуродованный до неузнаваемости. На сведенном судорогой лице застыли боль и ужас. Доспех вмялся в туловище рыцаря от удара огромного кулака.
Пошатнувшись, пуэри сел прямо на землю. Он прекрасно понимал, что все, с кем он успел познакомиться здесь, скорее всего уже погибли. Весь его отряд стрелков. Весёлый певун Рахим. Сварливая Сенерия. Тысячники и сотники. Может быть, кто-то ещё и отбивается в других частях города. Но куда вероятнее, что больше никого не осталось.
— Сколько нам ещё?.. — пиратка будто спрашивала пустоту.
— Не знаю, — Рэн уронил голову. — Минуты. Часы, если повезёт.
Воины, обороняющие последний принадлежащий им островок земли, медленно отступали. Шаг за шагом. Сажень за саженью. Их ряды редели, но строй пока не нарушался. Туда, где требовалась подмога, перебегали из других мест.
— Надо драться, — вдруг сказала Хелия. — Вставай.
Охотник еле заставил себя подняться на ноги. Его взгляд прошёлся по жмущимся друг к другу выжившим. Задержался на лице маленького мальчика, во весь голос ревущего на руках старшего брата. Споткнулся о труп воина со знакомым лицом. Поднялся к небу. Всё та же серая хмарь безучастно выслушивала мольбы и последние выдохи маленьких существ, отчаянно хотящих жить. Слова летели ввысь, но не могли пробиться сквозь безразличие уставшего от молитв небосвода.
— Да, отчего бы и не подраться, — сказал Рэн.
Лук и кинжал потерялись в давке, но оружия под ногами валялось достаточно. Вооружившись, охотник и пиратка побежали к ближайшей линии обороны. Ещё раз переглянулись и заняли места в задней шеренге.
Офицер, командовавший этим флангом, уже давно сорвал глотку, но продолжал хрипеть приказы. Его единственный глаз пылал неукротимой злобой загнанного в угол, а потому потерявшего страх зверя. Командир кричал, воины подхватывали, а потом снова замолкали, стискивали зубы и сверлили взглядами наступающего врага, ожидая своей очереди выйти в первую линию. Здесь уже никто ничего не боялся.
Петля окружения затягивалась на шеях защитников всё туже. Откуда-то до сих пор стреляли лучники, и только благодаря им появляющиеся время от времени великаны ещё не смели людей. Под ногами мерзко хлюпало — сражение превратило землю в бурое болото.
Рэн коротко оглянулся, чтобы оценить расстояние, на которое люди ещё смогут отступить и вдруг заметил фигуру в сутане, стоящую неподалеку. Секунда, и он узнал мужчину — это был Колт!
Бывший священник не торопясь достал из-за пояса кинжал и пальцем проверил его остроту. Люди, с опаской глядя на странного человека, немного разошлись в стороны.
— Вот те на! — изумилась пиратка, проследив направления взгляда пуэри. — Он выжил!
Глаза мужчины были закрыты, а губы что-то быстро шептали. Кинжал он держал перед собой остриём вниз, словно готовился провести какой-то ритуал.
— Чего это он удумал? — спросила Хелия, но пуэри не ответил.
Жжение между ключиц исчезло. Альтер успокоился, почуяв приятный энергетический фон. Но откуда было взяться такой энергии посреди ужаса, отчаяния и гекатомб?
Всё стало проясняться, когда Колт заговорил, спокойно и уверенно обращаясь к небесам:
— Создатели мои и Владыки! — Глаза мужчины всё ещё были закрыты. — Я служил вам всю жизнь свою и отдал вам всё, что мне принадлежало. Лгал бы я, если б сказал, что никогда не ведал сомнений, но теперь говорю: каждое мгновение своё я посвятил великой цели и ни о чём не жалею. Я был ревностным слугой вашим и ни разу не поступился верностью своей. Теперь же моя служба закончена.
Люди слишком измотались, чтобы придавать значение бредням иноземца, которых большинство и не понимало вовсе. Довольно быстро на священника перестали обращать внимание, но близко к нему так никто и не подошёл. Воины сражались, командиры орали, остальные, прижимаясь друг к другу, предавались отчаянию. Только Рэн и Хелия наблюдали за странным поведением бывшего сановника.
Колт скинул сутану, оставшись в одних портках, и продолжил:
— Отдаю вам плоть свою, ибо это всё, что было и есть у меня в этом мире, — с этими словами мужчина направил острие в сгиб локтя и сделал по небольшому проколу в каждой руке. — Отдаю вам кровь свою, всю без остатка. Ничего не желаю я забрать с собой. Как всякий смиренный слуга, я счастлив уже оттого, что жил, дабы нести другим вашу волю.
По опущенным рукам мужчины спустились алые ленты. Круг защитников ещё больше сузился, и бойцы стали сражаться ещё яростнее — непонятно только, откуда брались силы. Командир кричал уже только два слова, и Рэн знал, как они переводятся: «На смерть!». Лязг стали и хруст плоти казались теперь такими же естественными, как дыхание, сквозь плач и стоны умирающих пробивался еле слышный, искренний голос:
— Отдаю вам свою бессмертную душу, ибо это самое большее, что я когда-либо смогу отдать. Именно так я хочу поступить сейчас и ничего не прошу взамен. Всё, что было и будет моим — ваше. Хочу просить лишь одного: прощения. За то, что по глупости не всегда следовал воле вашей. За то, что обманывался и не уберёг от обмана других. За то, что научил видеть свет столь немногих. Владыки, взываю к вам! Молю, простите своего слугу за то, что ныне вам приходится гневаться на собственных детей.
Убитые отродья валились в грязь поверх тел погибших солдат. Мечи, когти и зубы отнимали жизнь за жизнью, и каждая из них в то же мгновение пожиралась ненасытной пустотой. «СМЕРТЬ!» — гремело на устах защищавшихся из последних сил людей, а им вторил хрип обезумевших от голода бездушных тварей.
Кровь крупными каплями срывалась с кончиков пальцев священника и падала наземь. Глаза его так и не открылись, а лицо оставалось безмятежным. Колта уже пошатывало. Губы его улыбались и продолжали что-то шептать.
Вдруг в строю защитников появился разрыв, и Рэну пришлось вступить в бой — больше было некому. Замелькали уродливые рожи, когти, глаза: отродья не могли тягаться в скорости с пуэри, поэтому он с лёгкостью убивал их одного за другим. Охотнику вдруг пришло в голову, что он сможет сражаться ещё долго, очень долго…
Только Хелия видела, как Колт упал на колени и, простояв так несколько секунд, повалился лицом в грязь.
На грудь обрушился мощный удар, и Рэн упал. Только спустя секунду он понял, что отродья здесь были ни при чём — толчок шёл из эфирного пространства. Охотник вскочил, готовясь защищаться, но остановился, полностью сбитый с толку.
Отродья с трудом двигались. На них словно свалилась вся тяжесть неба: они еле поднимали руки, падали, не в силах стоять на ногах, у многих от излишне резких движений конечности вовсе отваливались. Вдруг стало тихо — оставшиеся в живых люди тоже с удивлением смотрели на врагов, не зная, чего ожидать.
— Мы умерли?.. — пролепетала Хелия, а пуэри оглянулся на мёртвого сановника и наконец понял причину происходящего.
Эфир успокоился в один миг. Это произошло, когда Колт выдохнул в последний раз, своей смертью вызвав мощный положительный возврат.
— Бежим! — крикнул пуэри, хватая за руку пиратку.
Он прекрасно понимал, что этот возврат — явление временное.
— Куда?! Здесь всюду эти твари!
Охотник сосредоточился и сплёл заклинание, тратя свой последний резерв — магические силы. Перед ними, прямо в толпе отродий, полыхнул взрыв, и дорога немного расчистилась.
— К пристани!
Ещё несколько раз Рэн проложил себе дорогу взрывами, пока силы совсем не иссякли. Потом пришлось пробиваться вручную. Люди сначала растерялись, но потом побежали следом, и в какой-то момент благодаря численному преимуществу даже вырвались вперёд — им прорубаться было намного проще.
Миновав несколько улиц, беглецы оказались в порту. На пирсах не было отродий. Пришвартованным стоял только один корабль — наверное, кто-то воспользовался суматохой и сбежал во время битвы на втором. Пуэри сначала побежал вслед за остальными к оставшемуся судну, но пиратка дёрнула его за руку и крикнула:
— Стой! Не туда!
— Почему?
— Там сейчас набьётся народу! Давай вот в эту!
Девушка указала на небольшую посудину с косым парусом, стоящую на приколе, в ней могли поместиться человек десять, но никто больше и не посмотрел в эту сторону.
Охотник с пираткой торопливо прыгнули через борт и перерезали веревку. Хелия тут же занялась парусом, Рэн схватил весло и что было сил оттолкнулся от берега.
Причалы медленно отдалялись, и вместе с тем сердце пуэри билось всё тише. Пиратка, глядя в сторону берега, вдруг засмеялась. Сначала тихо, потом всё громче и громче, и вот она уже не может стоять, хватается за живот и падает на дно лодки, вскоре смех стал напоминать приступ падучей, а по щекам девушки, оставляя грязные разводы, потекли слёзы.
На пристани появились оклемавшиеся отродья, многие прыгнули в воду, но почти сразу утонули. Их фигурки уже так уменьшились, что деталей было не разглядеть.
— Ты нас вытащил, — выдавила пиратка и, вытерев лицо, крикнула в небо: — Моря и океаны! Вытащил!
В спасение и впрямь не верилось. Всего несколько минут назад пуэри готов был сражаться до последнего вдоха, а теперь инстинкт самосохранения постепенно брал своё. Охотника охватил ужас — от близости смерти, которой ему удалось избежать благодаря одному лишь случаю. Растерзанный город сажень за саженью приближался к горизонту, а Рэн мог думать только о том, сможет ли он пережить такое снова.
— Вытащил в этот раз, — сказал он себе под нос. — Бежать по-прежнему некуда.
Вдруг на лицо ему упала капля. Потом ещё одна. Крохотные водяные снаряды забарабанили по корпусу лодки, брызгами рассеиваясь по воздуху. Хелия глубоко вздохнула, закрыла глаза и подставила лицо дождю.
— Да плевать, — сказала она. — Сегодняшний день пережили — уже хорошо.
Васкарион жил как трус и умер как трус.
Надо отдать ему должное — найти его было не так-то просто. Ни одно административное здание в Тублоне не работало, поэтому дом советника Меритари пришлось искать по старинке — стучась в двери и задавая вопросы. Жители в страхе перед чудищами заперлись по домам, поэтому город казался вымершим, чародеям встречались лишь бродяги да редкие прохожие, которых не сильно пугала перспектива оказаться в желудке какой-нибудь твари.