Даже, Сам Создатель Вселенной не ведал, что собирался сказать человек А человек, возможно, был зачатком Лучшей Вселенной Мир Праху Его.
«Завтрак для чемпионов» К. Воннегут.
Вступление
Вы, когда-нибудь видели звезды? Миллиарды огоньков мерцающих призрачным светом. Скопления солнц в пространстве собранных воедино. И летящих во Вселенной с невообразимой скоростью в дисках галактик. Составляющие целые системы с планетами их лунами. Астероидными полями, пронизывающими космическое пространство кометами. Заполняющие рукава их, раскинутые на многие миллионы световых километров, вперемешку с раскаленными газовыми и пылевыми облаками. На расстоянии они кажутся неподвижными, как маяки разграничивающие беспредельность черного вселенского океана. Попеременно, подмигивающие, вам своим ярким гипнотическим светом. И вы, зачарованные этим пронизывающим и холодным пламенем. Таким далеким, сияющим в ледяном пространстве, как мотылек, не ведающий, и не думающий об опасности. Не в силах оторвать взгляда. Бросаетесь, сломя голову в это пламя, поглощенный беспредельным счастьем того, что вы являетесь частичкою всего этого мироздания. И, не понимая всей ответственности в своих поступках, готовы сгореть в этом безжалостном смертельном огне.
Дата: 15 Марта 3017 года. Млечный путь. Дальний космос. Район внутреннего газопылевого рукава. Неизвестная солнечная система Желтого Солнца. Корабельное время по земному исчислению: 08:24.
* * *
Одинокий астероид пробил черный занавес холодного космического пространства своим многотонным телом. Оставляя серебристый след пыли, вновь, исчез поглощенный светом миллиарда звезд в непроглядном, бескрайнем покрывале Вселенной. Пришелец из темноты, всего лишь осколок громадной кометы, бороздящей пространство далеко от своего блудного и оторвавшегося от материнской опеки сына, на большой скорости пересекающей систему огромной желтой звезды. Яркое светило, раскинувшее на сотни тысяч километров свою насыщенную теплом корону, одаривало им три близлежащие большие окруженные лунами планеты, посылая с живительными лучами в их атмосферы частицы ледяной и каменистой, насыщенной металлами пыли из безжизненного черного холодного пространства. Наполняя каждую, своей энергией. Прогревая поверхности магнитными полями. Являясь причиной приливов и отливов в океанах и морях. Воздействуя на рост и жизнь всех живущих на поверхности и воде организмов. Формируя стационарное вращение по орбитам и вокруг собственной оси. Влияя на смену климата, времени и всех жизненных циклов окутывая белыми облаками, как в одеяло своих подопечных. А, за пределами лучевой короны огромного желтого светила царил, лишь ледяной холод межпланетного пространства. И несомые в потоках солнечного ветра остатки частиц живительного вещества с трудом долетали до отдаленных уголков этой далекой планетной системы. И лишь, только астероиды да, кометы были полноправными жителями тех мест из окружающего, ту систему ледово-каменного кольца. Всполох горячих протуберанцев желтого гиганта, вдруг всколыхнул лучевую корону звезды. И неожиданно выхватил из темноты, что-то яркое, быстро скользящее во мраке среди множества звезд и светящееся в лучах солнца в отраженном свете близлежащих планет. Появившись маленькой точкой на окраине солнечной системы, оно приближалось, и постепенно, увеличиваясь в размерах, приобретало более различимую форму. Все четче обрисовывались очертания этого необычного и летящего для этих мест, в пространстве предмета, который плавно вырастая, был совершенно не похож на соседей желтого солнца. И уж, тем более на жителей отдаленных темных ледяных просторов. Вторгшись нежданно-негаданно. И нарушив размеренную жизнь далекой звездной системы, этот нарушитель пересек орбиту ближайшей к нему большой окутанной облаками планеты. И описав круг по экватору, занял сразу же место четвертого из трех ее довольно крупных спутников на новой им созданной орбите. В отраженном ярком свете лун и планеты принявшей его на свою новую и круговую вдоль экватора орбиту, можно было рассмотреть этого уже выросшего во весь полный рост, и принявшего окончательные очертания непрошеного гостя. Это был корабль. Да, именно корабль. Звездное судно. Транспортное грандиозное средство впечатляющих размеров. Произведение разума и высоких технологий. Искусственно созданное для перемещения в межзвездном пространстве и преодоления колоссальных расстояний. В этом мире под огромным желтым солнцем, он был чужаком. Тем самым чужаком, ворвавшимся непрошеным гостем, в чужие усеянные пылью звездные пределы. В отраженном свете трех лун вырисовывались все детали сложного по конфигурации огромного стального корпуса. И с довольно близкого расстояния можно было рассмотреть весь набор всех соединений и стыков, слитых воедино и представляющих собой это столь грандиозное рукотворное творение. Плавные обводы конструкций еще не утратили былого технического изящества. Но под воздействием ударов космической пыли и астероидов металл был измят. В прочной броне зияли пробоины. И внешняя обшивка из-за высоких забортных температур ледяного космоса местами дала трещины и почернела. Часть надстроек и антенн были снесены и утеряны во время долгого путешествия. Обшарпанный корпус был буквально изъеден пылью, но не утратил своего истинного блеска. Слабое защитное поле уже не защищало судно. Корабль терял энергию и практически чудом проскочил через внешние кометноастероидные кольца этой звездной системы. Атомные пушки бездействовали, а часть их была также выведена из строя ударами пылевых частиц. Часть топлива в результате повреждения основных топливных баков, была потеряна из-за аварийной утечки в самом космосе, а остатки, его в аварийной топливной системе совсем иссякли. И он летел по инерции, лишь лавируя и корректируя курс, вспомогательными двигателями, пока не достиг своего конечного пункта. Теперь это была его последняя гавань. Последнее место стоянки некогда величественного и красивого повидавшего на своем веку корабля. В мире незнакомом и ему не ведомом. В мире далекого, желтого солнца. Огромной звезды, к которой привела его роковая судьба. Когда-то этот стальной колосс неоднократно бороздил просторы безграничного космического океана, пересекая проторенные ранее им маршруты от одной звезды к другой. Открывая новые миры наряду со своими собратьями. Его бортовые компьютеры прокладывали путь к еще не изведанным планетам в рукавах родной галактики до ее периферийных окраин. Корпус испытал на себе жар всех известных звезд, которых он приветствовал своим неожиданным появлением, пресекая их кольцевые системы своими фотонными двигателями на субсветовой скорости. Мертвая межзвездная бездна, словно пыталась проглотить его, а жаркие протуберанцы горячих светил обжигали стальной корпус.
Многослойная силовая установка и атомные пушки защищали от бесконечных астероидных бомбардировок. А фотонная двигательная установка и ядерное топливо позволяла пробивать торные маршруты на своем пути. И довольно часто, он осыпаемый метеорным дождем и окутанный зеленовато-белой пеленой газа, парил в хвосте какой-нибудь гигантской кометы, переливаясь своим стальным корпусом в свете ярких на черном фоне огоньков. Нейтронные звезды не раз грозились уничтожить его своими магнитными штормами. А белые гиганты тянули к нему свои раскаленные лучевые, словно щупальца руки. На его борт проникали все возможные и опасные твари. И его самоотверженный и слаженный в работе и проверенный опасностями экипаж, не раз спасал его и себя от неминуемой гибели в их нелегкой космической одиссее. Он проникал даже туда, где многие его собратья нашли свою смерть.
И в очередной раз, проносясь здесь со сверхсветовой скоростью, он слышал всем своим стальным организмом их агонию, навечно вмерзшую в ледяной обелиск звездного пространства. Ему всегда сопутствовала удача. И из любой, казалось бы, безвыходной ситуации, всегда он выходил и его экипаж победителем. Даже тогда, когда галактический смерч, вторгшийся из межгалактического пространства, уничтоживший одну из солнечных систем выбросил его из рукава галактики, пронеся несколько тысяч парсеков в своем неугомонном чреве. Он с трудом все же добрался с чудовищными ранами до ближайшей вспомогательной базы. Достигнув периферийных границ на одном рейдерном двигателе. Тогда никто не мог поверить в его возвращение, а он вернулся.
Потому, что был лучший и всегда первый. Лучший среди равных. Первый среди первых. В особых списках звездного космофлота. О нем и о его экипаже складывались легенды. Молодежь рвалась записаться в члены корабельной команды. Служба на легендарном рейдере была почетна, а продвижение по служебной лестнице было стремительным. Линкор холодных звездных просторов. Пилигрим черного и безвоздушного пространства. Неутомимый межпространственный скиталец.
Он уходил в очередной рейд под овации и звуки оркестра. Его провожали все родные вслед смотрящие планеты. А родное солнце еще долго светило жаркими лучами, оставляя на обшивке судна в бликах, словно в поцелуях на прощание тепло. И вот в очередной раз, пробив, черный газопылевой занавес он прибыл сюда из своего мира. Того мира, который был когда-то его домом и родиной его экипажа. Он проложил курс в новую и последнюю для звездного странника гавань. На вечную стоянку, что бы остаться здесь навсегда. Навсегда близ незнакомой ему планеты, планеты огромного и желтого солнца. Тот путь его был лишь в один конец. Путь беглеца, без какой-либо надежды на свое возвращение.
Глава 1: В плену голубой планеты
Млечный путь. Дальний космос. Район внутреннего газопылевого рукава. Неизвестная солнечная система Желтого Солнца. Борт Х-БИ 7289 626 С.С. «МАРВИН» Класс: «ПАНТЕРA». 15.03.3017 г. 08:30.
Слабое дуновение свежего пущенного с кислородных резервуаров воздуха словно разбудило спящий в многолетней спячке корабль.
Сработала система вентиляции. И вслед оживающему судну пронеслось что-то похожее на стон, нарушивший многолетнюю тишину его отсеков и переходов. Прямо по всем его отсекам, разнеслось, что-то такое похожее на вибрацию, что-то металлическое и странное. Похожее, одновременно на дыхание этого звездного скитальца. Он выходил из своего сонного оцепенения. Он судорожно задышал всем своим многотонным организмом, всей уцелевшей от долгого перелета механикой и электроникой. Запищали датчики в кабине управления главной рубки, один, за одним, выводя корабль из состояния сонной каталепсии.
Открылись все центральные отсеки. От носа до кормы с таким скрипящим несмазанным звуком, как затекшие суставы. Открывались створки переборок и зажигались, вспыхивая коридорные огни, освещая те проснувшиеся отсеки. Сработала система искусственной гравитации, и все предметы много лет болтающиеся бесхозно в полной темноте пространства отсеков и коридоров, обретя обратно исходный свой вес, разом рухнули на геккерамический пол проснувшегося от спячки корабля. Кое-что не сработало. Да, и не удивительно, столько лет в такой долгой спячке. Еще этот ледяной негостеприимный космос.
Столько лет, для него не прошли даром. Еще удивительно как он добрался сюда. На своем автопилоте и последнем глотке энергии рейдерного двигателя и все. Все, что последнее он смог сделать, это запустить на автомате свое жизнеобеспечение. Не для себя, для того, кого он нес в себе. Это было всегда при долгих перелетах. Одно, и тоже, и всегда именно вот так. Вот только теперь не все работало. И частично вышло безнадежно из строя. Часть отсеков. Часть аварийной и пожарной системы. Это еще хорошо обошлось без пожара. А то бы всем и ему был бы конец. Сразу вспомнился брат близнец, систершип заложенный вместе с ним на одной судоверфи. Сколько раз им приходилось почти параллельно пересекать галактические окраины от рукава к рукаву. Или встречаться в звездной гавани космопорта. Их звездные экипажи были почти как братья и сестры. И этот пожар! Пожар, унесший жизнь его брата! Пожар в космосе! Кто-нибудь видел пожар в космосе? Как это красиво! Пожар в невесомости и в безвоздушном пространстве. Пламя ярчайшего струящегося спиралью огня. Огня оплетающего весь корабль. Плавя его корпус и иллюминаторы. Вырывающийся изо всех его отсеков на огромной скорости несущегося на реверсных двигателях космического судна. Ламя мгновенно гаснувшее в холоде за его кормой.
От почти полного ледяного вакуума космоса, но пылающее внутри судна на колоссальной разгонной скорости корабля. Он не смог сбить этот огонь уже ничем. И вот пытаясь тормозить, горел, подлетая к родной Луне, пытаясь уйти от столкновения. Еще задолго до входа в солнечную планетарную орбиту, там, на границе метеорного кольцевого поля его родной брат близнец догорая от своего горящего ядерного топлива со всем своим экипажем, несся, тормозя как комета, в лучах родного солнца, в солнечном потоке ветра и частиц.
Проносился мимо Луны, унося свою смерть в глубины космоса. Его нашли потом выгоревшего дотла. Говорили, он боролся до последнего, всеми своими аварийными системами. Но не смог погасить пламя, которое вспыхнуло из-за элементарного коротыша сиракторной проводки. Просто проводки и все. И нет корабля, нет его брата. Он остался один, но со своим родным экипажем. И вот здесь в пределах дальнего космоса на орбите чужой незнакомой планеты. Он проверял все свои системы, в последний раз, понимая, что обратной дороги уже нет. Это его судьба, как и судьба его родной системы. Его родного дома, где он был рожден. Дома, которого уже нет. И есть теперь только он и его спящий в долгом беспробудном сне экипаж. В анабиозе криогенной установки, без снов и видений. Всего несколько человек, спящих там, в его большой ледяной спальне, специальном отсеке. В своих фамильных капсулах-саркофагах. Он знал каждого из них уже много лет, каждого. От своего командира, с которым почти постоянно общался через свои системы связи до судового врача и астробиолога. Знал всех и не мог допустить их смерти. Эта жертвенная преданность, им всем, эта его работа в их общем деле. В деле, для которого они все были рождены и созданы. Пока они еще спали так тихо и безмятежно в этом странном и не совсем понятном ему сне. Но так было нужно, для долгих перелетов.
Так было нужно. Как и ему самому, когда включался автоматически его автопилот. Бессменный постовой службы астрокоррекции полета. Его навигатор и штурман. Эта отдельная зашифрованная автоматическая система управления. Отдельная от него и работающая сама по себе по заданной заранее программе, называемая ласково экипажем корабля почему-то мамой. Это она привела его сюда. Сюда куда он и сам не знал. Привела его сюда, к этой неизведанной загадочной голубой, покрытой густыми облаками планете, пока он сам находился в сонной каталепсии всех своих энергосистем. Зачем и почему? Почему именно сюда? В эту незнакомую ему гавань.
Последнюю его орбитальную стоянку полного одиночества. К этому гигантскому светилу, освещающего его ярким слепящим светом его пошарканный о звездную пыль почерневший от ожогов в царапинах и шрамах стальной корпус.
* * *
Беатрис закрыв от боли, свои красивые карие глаза, запрокинула свою русую девичью голову. Подняв обе свои девичьи руки, мокрые еще от влаги в ручейках воды, как и все ее, только что оттаявшее от заморозки тело. Заложила их ладонями за пучок туго стянутых на затылке волос. Она, громко простонала. Судорога потянула больно от длительного криогенного сна ногу. Она принялась ее быстрыми движениями растирать, молча мрщась от боли. Потом с трудом развернувшись, Беатрис, села на край своего только, что открывшегося саркофага. Все давалось пока с трудом. Тело затекло так, что даже введенные автоматически медицинской контрольной системой при пробуждении специальные препараты не очень то помогали. Она посмотрела вокруг, и перед собой. На стены отсека подернутые еще холодом морозильника. На них еще серебрился иней. Было жутко холодно. И как-то не так, как должно было быть. Стоял ели заметный сырой и теплый туман от ее открытой настежь криогенной камеры. Он уже практически рассеялся по всему отсеку. Беатрис прогибая свою оголенную в облегающем телесного цвета тесном с глубокими вырезами купальнике спину, расправила осторожно свои девичьи плечи. Тело, плохо слушалось, затекло, и было почти бесчувственно. Только ноги почему-то, вот так всегда тянуло судорогой. Одну за другой. Она пока не решалась спуститься на пол, а только сидела, растирая все свое залежавшееся затекшее тело вслед за ногами. Все тело тянуло и ломило. Как корабельный врач, она знала все последствия длительной заморозки и такое влияние на человеческий организм. Но сделать ничего было нельзя. Разве, что поставить после пробуждения уколы специальной лекарственной дополнительной инъекции для ускоренного прогрева всех затекших и медленно отходящих от криогенной заморозки мышц. Она, прислушалась к шипению пара вырвавшегося из оттаявшего рядом с ней соседнего саркофага. Затрещали датчики на приборном контроллере, и открылась следующая криогенная камера. После того как с шипением из нее уходила по трубкам назад в резервуары под полом азотная ледяная смесь, оттаявшая прозрачная верхняя створка, скрежеща механизмами, оборвав вмерзшую в край ребра резиновую герметичную прокладку между стыками, с шумом оторвалась. И поднялась вверх над самим саркофагом.