- Здесь, - шепнула девушка. - Ложись.
Оборотень покорно лег на узкое ложе, вдруг ожегшее тело холодом. Он вздрогнул, но Марта уже поднялась следом за ним, оседлала и провела пальцами по всей длине возбужденной мужской плоти. Игорь гулко застонал, на миг зажмурившись. После взялся за член и направил его к желанной цели. Марта закрыла глаза и медленно опустилась сверху, ни разу не покривившись от боли. Она была хорошо подготовлена к первой близости.
- Твою мать, - сцедил сквозь стиснутые зубы оборотень. Сжал пальцами ее бедра и вонзился в сочное нутро.
- Сама! - вскрикнула Марта.
Она уперлась в грудь Игоря ладонями и задвигалась. Он откинул голову, закрыл глаза и поплыл в тумане наслаждения, окончательно потеряв связь с реальностью. Он даже не слышал стоны девушки, полностью растворившись в мире острых чувственных ощущений. Она оторвала его руки от своих бедер, раскинула в стороны, и легкая боль, вдруг прорвавшаяся сквозь пелену удовольствия, только подхлестнула. Оргазм накатил сокрушительными цунами, обрушился на волка, накрыл с головой, отняв возможность дышать. Он закричал, и... темнота поглотила опустошенного мужчину...
* * *
Что-то влажное коснулось кожи. Это было неприятно. Зябкие мурашки скользнули по плечам, подняв дыбом мелкие волоски, и глаза оборотня распахнулись. Он непонимающе уставился на темный потолок. Над ним застыло позолоченное солнце, его извивающиеся лучи расползались во все стороны, словно змеи. Приглядевшись, Игорь понял, что это и есть змеи, олицетворявшие лучи.
- Очнулся, спящий красавец?
Оборотень приподнял голову и увидел Майю Петровну. Она протирала его тело влажной губкой. Заметив, что он смотрит на нее, женщина кривовато усмехнулась, снова смочила губку в миске, которую держала во второй руке и продолжила свое занятие. Волк попытался подняться. Он дернулся, затем еще раз и ошарашено завертел головой, только заметив, что его руки раскинуты в стороны и прикованы к прочным металлическим пластинам. А еще он увидел, что его запястья перебинтованы.
- Что за черт? - прохрипел он.
Ноги его свешивались со странного сооружения, на котором он лежал, но пошевелить не удалось и ими.
- Я спрашиваю, какого черта? - всё еще хрипло повторил оборотень свой вопрос. - Где Марта?
- Девочка отдыхает, - невозмутимо ответила Майя Петровна. - Ты вымотал ее. Мы даже не ожидали, что ты окажешься настолько силен. Проявление своей воли, несмотря на слепое повиновение и одержимость - это было даже интересно. Марта заслужила, чтобы до ночи ее не трогали. Ночью она вернется к тебе, и вы продолжите.
Игорь откинулся назад, зажмурился и попытался осознать слова женщины. Проявление воли? Повиновение? Одержимость? Продолжат ночью... Это вызвало внутренний протест несоответствием тому, что происходило раньше, и словам, прозвучавшим сейчас. Бабушка воспитала внучку в строгости, Марта была невинна...
- Что тебя смущает? Ты спрашивай, я буду отвечать, уже скрывать нечего, - произнесла Майя Петровна.
Волк медленно поднял веки и уставился на змеиное солнце. Разум, еще затуманенный, постепенно прояснялся. Игорь снова оглядел себя и сделал открытие - он лежит на алтаре, и, похоже, его освобождать не собираются. Мгновенно всколыхнулась ярость, когда он осознал, что сам оказался дичью на своей охоте.
- Марта знает... - начал он, однако женщина его оборвала:
- Конечно, знает. Пока только ты мало, что знаешь, но, как я сказала, спрашивай и получишь ответ.
Игорь поджал губы, чувствуя, как в груди разрастается черная пропасть, на дне которой разгорались угли злости и обиды. Кажется, его всё это время вели, как телка на убой, и он покорно шел, пьянея от недотроги-Марты. Недотрога... Выходит, лицемерие? Чистая девочка оказалась не такой уж и чистой? Разочарование и нежелание верить смешались, вызвав на языке горький осадок, и все-таки доказательства были на лицо. Он лежал на алтаре, полностью обездвиженный, и, похоже, здесь он оказался по доброй воле, когда тащился озабоченным кобелем за сукой Мартой...
Захотелось вскочить и вцепиться в глотку Майе, мать ее, Петровне, но оборотень заставил себя успокоиться. Ему нужно было разобраться в происходящем, чтобы сделать окончательные выводы и решить, как вырваться из этой западни. В голове мельтешил ворох вопросов, и нужно было выбрать самые важные.
- Вы ведьмы? - спросил Игорь.
Майя Петровна рассмеялась. Она закончила протирать ноги и теперь водила губкой по бедрам.
- Ты хорош и сверху и снизу, - произнесла женщина и накрыла ладонью мужскую плоть. - Сейчас не так хорош, как ночью, но мне понравился твой член. Если бы я всё еще участвовала в обрядах, то хотела бы ощутить его в себя. Но я хранитель храма Великой Матери. Уже лет пять, как уступила звание старшей жрицы Яне. Она проводит ритуальные совокупления. Потом к ней присоединится Марта. Наш род уже более ста лет служит Великой Матери.
- Кому? - раздраженно спросил оборотень. Он поерзал, надеясь избавиться от пальцев бабушки Майи, гладивших его естество. Наконец не сдержался и рявкнул: - Убери руку, дрянь!
Женщина сжала в кулаке его плоть, но боли не причинила, им еще был нужен этот инструмент.
- Кто такая Великая Мать? - стараясь сдержать брань, снова спросил волк, выделяя каждое слово.
Майя Петровна коротко вздохнула, выпустила из ладони член оборотня и вернулась к обтиранию.
- Астарта, конечно, - ответила она. - У нее много имен. Иштар, Аштарот, Кибела, Анунит, Инианна. Список имен велик, и Астарта - лишь одно из них, но мы называем ее Великой Матерью, потому что это истинная суть нашей богини. А мы ее жрицы, - женщина вдруг хищно улыбнулась, и оборотню показалось, что зрачки в глаза Майи вытянулись в вертикальные щелочки, - ламии.
Брови волка поползли вверх. У него мелькнула мысль, что женщина, стоявшая перед ним, душевно больная, но тут же на ум пришло, что оборотней тоже считают мифическими существами, но они есть и давно живут бок о бок с обычными людьми, ничем не выдавая своей истинной природы. Игорь нахмурился, пытаясь вспомнить, что знает о ламиях, но так ничего не нашел в памяти.
Майя Петровна взглянула на хмурившегося мужчину и снова рассмеялась.
- Конечно, ты ничего не знаешь о ламиях, мальчик. Как ничего не знаешь о Великой Матери. Ты красив, богат, привык быть хозяином жизни, но виной тому мужчины, жившие за много тысячелетий до твоего рождения. Они низвели нашу богиню с ее трона, отвергнув власть женщин, опозорили Великую Мать, превратили в демона. А дальше что? Дальше забвение, Игорь. Но есть мы - ее жрицы, кто почитает Великую Мать. Она всегда была нашей покровительницей. Добрая и заботливая, ныне богиня обижена, и ее культ, менявшийся много веков, стал иным. Она больше не хочет получать в жертву плоды, порожденные землей, теперь Астарта жаждет крови. Но разве можно судить ее за это? Даже человек однажды становится таким, каким его хотят видеть другие. Чего уж говорить о той, что дарила жизни, а потом была признана покровительницей проституток и кровавых распрей? Теперь мы проливаем на ее алтарь кровь, а она одаривает нас своим благословением. Сегодня ночью Великая Мать приняла дар девственности Марты...
- Мои запястья...
- О, нет, твоя кровь богине пока не нужна, ее получили мы.
- Ламии - это что-то вроде вампиров?
- Нет, - женщина вновь рассмеялась. - Мы не нуждаемся в крови для поддержания жизни, для этого нам хватает обычной пищи, но для подпитки чар мужская кровь необходима, она делает нас сильней. Еще бытует мнение, что ламии превращаются в чудовищ с телом змеи и пожирают очарованных ими ранее мужчин, это... не совсем так. Плотью мы не питаемся, но... кровь выпьем до капли, - Майя весело подмигнула. - Однако пока тебе это не грозит.
- А когда грозит? - глухо спросил Игорь.
- Когда ты исполнишь свое предназначение, - пожала плечами женщина.
- И в чем мое предназначение?
- Дать жизнь, разумеется. - Майя Петровна отложила губку и провела ладонью по груди оборотня, ее рука перебралась на плечи, после на предплечье, и женщина прикусила нижнюю губу: - Невероятно хорош. Если честно, я даже позавидовала Марте, когда увидела тебя. Шикарная особь. Отец Яны был симпатичным, но слишком худощавым... Однако вернемся к тебе. Ты останешься прикованным к алтарю еще три дня. Марта должна была привезти тебя только сегодня, однако воспользовалась предлогом, который ты ей сам подкинул. Эта авария на дороге пришлась кстати, отличный повод предложить убраться из города. Мы подумали и решили, что это даже неплохо. Яна предложила соблазнить тебя заранее, чтобы момент зачатия не был сопряжен с болью. Мы бы, конечно, дали выпить Марте снадобье, чтобы приглушить неприятные ощущения, но теперь девочка познала наслаждение и уже без страха перед близостью взойдет на алтарь, чтобы получить твое семя. Вы будете совокупляться три дня, пока идет ее овуляция, а после, если ты все-таки захочешь, мы сможем в благодарность за твою старательность оставить тебе жизнь. Разумеется, о свободе речи не идет, ты останешься прислуживать при храме. Мы оскопим тебя, отрежем язык, чтобы ты не больше не смог желать женщину и дарить радость кому-то еще, кроме Марты, ну и сболтнул лишнего, конечно. Она станет для тебя последней, в любом случае.
- Лучше смерть, - мотнул головой волк. - Лучше смерть, чем жить искалеченным уродом.
- А мой отец выбрал жизнь, - усмехнулась Майя. - Мама говорила, что успела влюбиться в него, потому бабушка предложила выбор. Отец выбрал жизнь, но сам расстался с ней спустя пару месяцев. Не выдержал.
- Лучше смерть, - повторил оборотень.
- Это твой выбор, - пожала плечами женщина. - Но если все-таки выберешь жизнь, то сможешь увидеть свою дочь, возможно, даже взять ее на руки...
- А если сын? Убьете его? - зло спросил Игорь, понимая, что сдерживаться больше не может.
- Девочка, - улыбнулась Майя Петровна. - Великая Мать заботится об этом.
Волк приподнялся, пристально взглянул на женщину, но вдруг откинул голову назад и расхохотался. Девочка! Да зачатия может вообще не произойти! А если Марта забеременеет, то ребенка нужно еще выносить! Тело обычной женщины обычно отторгало плод от двуликого, не справляясь с его наследственностью. А если полукровки и рождались, то только у самок, забеременевших от обычного мужчины. Человеческие женщины теряли ребенка на том сроке, когда он не мог выжить даже при помощи врачей. Наверное, поэтому природа распорядилась мудро, и сделала зачатие практически невозможным, за редкими исключениями. Люди рожали от людей. Оборотни от оборотней. От кого рожали ламии... черт их знает, но у Марты вряд ли было шансов больше, чем у любой другой человеческой женщины. Если, конечно, только их Великая Мать не поможет проклятой лицемерной суке.
Но ничего этого волк не сказал. Он оборвал смех и спросил уже равнодушно:
- Значит, вы убьете меня через три дня?
- Да, - Майя Петровна погладила мужчину по лицу, коснулась кончиком влажного от воды пальца его губ, в очередной раз вздохнула и отошла: - Мы прольем твою кровь на алтарь, после отрежем голову, заспиртуем ее, чтобы твоя дочь могла познакомиться со своим отцом. Но ты всё еще можешь попросить нас о жизни, и тогда в жертву мы принесем лишь часть тебя. - Она сделала шаг назад: - Скоро придет Яна, она покормит тебя. Силы тебе еще понадобятся.
- А если я захочу в туалет?
- За дверями стоит прислужница. Позови, и тебе помогут, но свободы ты не получишь. Мы не станем рисковать. Смирись, твои последние дни пройдут на этом жертвеннике. - И женщина ушла, оставив оборотня в одиночестве.
Игорь никак не отреагировал на ее исчезновение. Он смотрел на змеиное солнце и вспоминал: «Еще бытует мнение, что ламии превращаются в чудовищ с телом змеи и пожирают очарованных ими ранее мужчин...». И глаза, у нее были змеиные глаза, всего на миг, но проглянула иная сущность. Тоже оборотни?
- Нет, - прошептал волк. - Личину они не меняют.
За это говорило то, что острое чутье не уловило скрытой сущности. Человеческий запах был ярким, особенно пока его не начал перекрывать въедливый аромат цветов...
- Вот тварь, - выругался Игорь и снова замер, глядя на «солнце».
Стоило догадаться про чары, ведь заметил ненормальную тягу, но ослеп и не желал видеть очевидного. Неожиданно на ум пришла другая мысль - она ждала одобрения семейства, только после этого начала привязывать к себе. Сначала отношения были нейтральными, и волк держался на спортивном интересе. Его задело дерзкое поведение, это был вызов, ну и просто забавно, если честно. А после знакомства с бабушкой и мамой, Марта впервые позволила себя поцеловать. «Благословляем», - прозвучал в голове голос Яны. И началось. И намекнула на то, что замерзла, тоже сознательно, чтобы оставить свой запах на его одежде. Понимала, что он не оставит без внимания зябкое пожатие плеч, а если бы оставил? Сказала бы напрямую? Скорей всего, ей же нужно было оставить о себе память, и она осталась, потому что в ночной вакханалии, которую он устроил, во всех женщинах ему мерещилась Марта. Но пока был без одежды, девушка утратила первостепенное значение, и всё вернулось только тогда, когда он оделся.
- Одержимость...
Да, именно одержимость. Пара... Оборотень издевательски расхохотался. Пара! Гадина! Змея! Действительно змея! Зачаровала, загипнотизировала, привязала к себе.
- Вирус, - криво усмехнувшись, Игорь оборвал смех.
Да, наверное, именно так, личину они не меняют, но их чары имеют змеиную суть, это и отразилось в глазах Майи Петровны. Ламии, Астарта... Слова знакомые, но он никогда не углублялся в человеческую мифологию, потому до конца не понимал, что под ними скрывается. Короткая лекция Майи ему не дала ответов на вопросы, только приоткрыла завесу. Но незнание было меньшим из бед волка, на кону стояла его жизнь, и быть ягненком на заклании ему совсем не хотелось.
«Отрежем голову и заспиртуем, чтобы твоя дочь могла познакомиться с отцом». Это сколько же у них скопилось этих банок с головами, если этому роду ламий более ста лет?! И когда ребенку показывают голову его отца? Наверное, когда посвящают в суть существования, но во сколько это происходит? Когда ломают психику девочки настолько, что она превращается в чудовище, готовое лишаться девственности на алтаре на глазах своей родни? Что втемяшивают в голову, если из маленького человечка вырастает хладнокровный убийца? Святость своей миссии? А выбор? Есть у ребенка вообще выбор, в какого бога верить, и как прожить свою жизнь?
Оборотень мотнул головой, избавляясь от роя вопросов, по сути, абсолютно лишних. Ему нужно было выбраться из ловушки - это единственное сейчас имело значение. Потом он решит, что делать дальше, сейчас - выжить. Но что можно было сделать? Пока он в оковах, трансформации не будет, только минимальные изменения. В запасе оставалось три дня, и нужно было их как-то использовать. Только как? Вряд ли Марта проснется и побежит его спасать. Эта тварь отыграла свою роль до конца, ни разу не сбившись. Действовала по их плану, и увезла из города спонтанно, даже не дав заехать домой.
- Никому не позвонил, - усмехнулся Игорь.
Побежал следом, вывалив язык из пасти, изошел на слюну, но не сделал единственное разумное, что дало бы хоть какую-то надежду. И с Андреем поругался. Если тот обиделся, может даже сразу не заметить, что его приятель исчез. Кто может озаботиться тем, что телефон молчит? Мама. Мама, да, но решит, что ее волчонок опять развлекается с другом. Вожак... Нет, до понедельника ему нет дела до одного из взрослых волков стаи. Женщины... Могли бы, но тоже вряд ли, за последнюю неделю он оборвал все контакты, некоторые вообще переместил в черный список, чтобы не испортили своей настойчивостью его «романтических» отношений.
- Тьфу! - зло сплюнул Игорь. - Блаженный придурок.
- За что ты так себя, лапочка?
Голос Яны оборотень узнал без труда, даже еще не видя ее.
- Не ругай себя, дорогой, ты был обречен. Чарам ламии противостоять невозможно. Ты и без того оказался достаточно силен, вон, проснулся раньше времени, размышлять еще можешь. Мой мужчина за неделю до нашего совокупления превратился в песика. Ходил за мной, как тень, даже на ночь оставался под нашими окнами. Мама его угрозами домой отправляла. Нам не нужен был труп во дворе, для этого есть алтарь и положенное время. - Яна хмыкнула и продолжила уже серьезней: - Обычно мужчин на день с алтаря снимают, а тебе доверия нет. Слишком силен. Хороший самец, повезло Марте.
Оборотень бросил на нее настороженный взгляд, но быстро понял, что Яна назвала его самцом в иносказательном смысле. Откуда им было знать, кто в этот раз попался в их сети?
- Не переживай, когда всё закончится, ты не будешь мучиться, - продолжала женщина. - Мама владеет ритуальным ножом, как иглой. Ей бы мясником работать...
- А она стала Потрошителем, - зло усмехнулся Игорь. - У вас вообще бывают ритуалы без крови?
- Конечно, - кивнула Яна. Она поставила куда-то вниз поднос с едой и с интересом оглядела волка. - Сама бы тебя оседлала, но не могу. Эта жертва ради продолжения нашего рода. Жаль...
- При каком ритуале не пускаете мужчинам кровь? - оборотню не было это интересно, но хотелось увести разговор от своей персоны.