Закончив с Мойвиным, я спрятал ампулу в карман и приступил к Алексу. До предполагаемого часа оставалось ещё минут двадцать пять, а это значит, что максимально я мог спасти не больше пяти лет из жизни Ротмана. С другой стороны, я пришёл не на аттракцион, в любую минуту меня могли застать в апартаментах с тремя трупами. Следовало поторопиться, поэтому я ограничился двумя последними годами – с того момента, как судьба свела нас с Алексом повторно, после университетского периода.
Я прекрасно понимал, что предпринятые мною меры преследовали скорее личный интерес получить доступ к потенциально полезным знаниям, нежели чем отчаянная попытка спасти две личности. В узком смысле их уже ничто не могло спасти, но в широком – можно на какое-то время продлить существование их бета-версий. Обычно скаченные воспоминания использовали статично: загружали в себя и иллюзорно проживали выбранные отрезки в реальном времени или в замедленном воспроизведении. Всё равно, что посмотреть качественный реалистичный фильм.
Но имелся и «динамичный вариант» использования: стать на короткое время тем человеком. Имплантированные и активированные воспоминания жили от одной до двух недель, после чего выветривались. Их нельзя было перезаписывать, продлевая каждый раз отрезок, и тем самым сохранять и развивать ненастоящую личность. В противном случае все бы гонцы за бессмертием так делали. Но временно воскресить ушедшего эта процедура всё же позволяла. Я знал немало случаев, когда люди не могли смириться с потерями близких, создавали десятки копий их воспоминаний и периодически загружали их в других членов семей. На две недели те ментально превращались в ушедших родственников, а порой носителям даже придавали внешнее сходство с исходниками. Такие активации совершались поочерёдно всеми членами семейства или династии и становились традициями. Например, возвращать ушедшего раз в год накануне памятной даты. И так до тех пор, пока не закончатся копии транс-ампул. Удовольствие недешёвое, но востребованное элитарными слоями.
Наконец, рекордер закончил работу. Я убрал вторую ампулу в карман, повесил сумку на плечо и уже намеревался двинуться к выходу, как обнаружил себя на прицеле. Лида стояла в противоположной стороне гостиной, у выхода. Лучевик направлен точно на меня. Долбанная магнитная дверь!
– Не рыпайся, Трэпт, – приказала она и тут же приняла превентивные меры: – Снимай браслет.
Я не стал спрашивать, какой именно, а предпочёл выполнить указание. Она знала лишь про усыпляющий шип, защитный же браслет походил на безобидный аксессуар, органично сочетаясь с костюмом проститута.
– Молодец, – похвалила меня девица. – Теперь нам надо попасть на «Агрессор».
– Поведёшь меня на мушке? Или пойдём в обнимку, как пьяные любовники?
– Не юли, Майло. Я видела, как ты приехал на скутере.
– Видела? – искренне удивился я. – И столько времени ждала, прежде чем выйти на сцену?
– Хотела узнать, что ты предпримешь. Я была уверена, что ты не улетишь, не разобравшись в ситуации. – Она кивнула на лежащие тела. – Думаешь, там много ценных для тебя знаний?
Я пожал плечами:
– Кто знает. На кого ты работаешь?
– Ага, вот так взяла и сказала. Давай двигай к скутеру. И без резких движений, руки держи на виду.
Я послушано зашагал. Что ещё мне оставалось? Без сомнения, Лида – профессионал высокого класса. Внедрённый в логово врага агент, ни разу не вызвавший подозрений. Ни у меня, ни у Козински. Мы все купились на её легенду, как школьники, поверившие в целомудренность главной красотки класса. А все они нагло врут.
– Дай мне сумку, – потребовала Лида, когда мы подошли к аэроскутеру. – Заводи.
Мы сели, и я тут же почувствовал упирающийся в рёбра холодный ствол лучевика. Нажмёт спуск и – мгновенная смерть. По крайней мере, без долгих мучений. Сумкой она прикрыла руку с оружием, умно, ничего не скажешь.
– Не опасаешься, что Шлупп пришёл в себя и сейчас устроит нам облаву? – поинтересовался я на подъезде к воротам.
– Он не придёт в себя, – ответила Лида. – Та версия Шлуппа, которую я убила, вполне самодостаточна.
Я не совсем понимал, о чём она говорила.
– Версия?
– Угу. Проезжай, пока никого нет!
Мы прошмыгнули в открывающиеся ворота, и я прибавил скорости.
– Если хочешь выжить, Трэпт, – продолжила девица, – то должен задавать как можно меньше вопросов.
Толстый намёк на то, что она планирует оставить меня в живых при должном уровне послушания? Такие как она не оставляют свидетелей. Мы примчались к звездолёту за считанные минуты. Аэроскутеру я дал команду вернуться в грузовой отсек, сам же первым зашёл на борт под дулом лучевика. Едва выход заблокировался, мне в спину полетели новые указания:
– А теперь мы возвращаемся на Тропик. Настраивай курс.
– На Тропик? – машинально переспросил я, оценивая в уме перспективность момента. – Решила взять отпуск после успешного выполнения задания?
Лида не оценила юмора и метнула в меня злобный взгляд. Убьёт ли она меня сразу после того, как я подниму «Агрессор» на орбиту и задам ему координаты планеты-курорта? Или рискнёт и сохранит до конца полёта? Лучше не проверять. Ни на секунду она не сводила с меня оружия.
– Ну же, детка, – упрашивающим тоном протянул я, медленно приближаясь к панели управления. – Давай играть в открытую. Расскажи мне о своей миссии. – Я обернулся, сохранив положенную дистанцию от предметов вокруг себя. – Знаешь, честность творит чудеса.
Прежде мне не приходилось проверять технологию «Газокок» в действии, я видел лишь симуляции. Всё произошло молниеносно. Кодовая фраза «Честность творит чудеса» одновременно активировала защитный браслет и выпуск парализующего газа в вентиляционной системе звездолёта. Оказавшись в коконе, я совершенно ничего не видел и не слышал в течение минуты, после чего временное мини-убежище исчезло. «Агрессор» стабилизировал дыхательную смесь, выветрив частицы газа. Я вдохнул с напрасной опаской.
Лида распласталась по центру пилотского отсека в позе морской звезды. Лучевик валялся возле правой кисти, едва касаясь пальцев. Я подобрал оружие и принял первостепенные меры предосторожности: основательно связал ноги и руки девицы, усадил её в пассажирское кресло и вдобавок перетянул ремнями туловище. Если верить инструкции «Газокока», в запасе оставался час до полного пробуждения усыплённого субъекта.
Для начала я решил задать «Агрессору» команду подниматься на орбиту. Не стоило задерживаться на Z-8 дольше необходимого. Запуск атмосферных двигателей, настройка автопилота и прочие предстартовые операции заняли минут двадцать. Оперативно внеся в компьютер нужные комбинации, я взял рабочую сумку и вернулся к пленнице. Лида ушла в царство глубоких снов, не вспоминающихся после возвращения в реальность. Я покопался в её карманах и нашёл то, ради чего она трудилась последний год, а может и больше – транс-ампулу с тёмно-синим раствором. Цвет говорил о том, что скачивание проходило в формате архивирования в мемодубликаты. У меня не оставалось сомнений, что в этом растворе содержалась сжатая жизнь – вся целиком – убитого Лидой заключённого Таннера – Шлуппа. Архивирование позволяло перекачивать воспоминания быстро и в больших объёмах, но исключало возможность просматривать их или загружать в другое сознание. Теперь эту ампулу мог расшифровать только специалист по мемодубликатам с кучей узконаправленного оборудования.
Ладно, подумал я, прямым рейсом до знаний Генри мне пока не добраться, зато можно испробовать обходной путь. Через разум Лиды. Я не сомневался, в нём меня ждало немало интересных открытий. В другом её кармане я нашёл «ластик воспоминаний» – ампулу с прозрачным раствором, вызывающим безвременную амнезию. Продолжительность зависела от введённого количества, целая ампула способна стереть десятилетие. В лабораторных условиях возможно «затирать» определённые периоды, но Лида носила с собой «ластик» с единственной целью – напрочь уничтожить свою память в случае попадания в плен. Враг не должен узнать никаких сведений, но «Газокок» лишил её возможности принять необходимые меры.
Для верности я вколол ей транс-ампулу с тропическим путешествием какого-то зажиточного туриста. Такие ампулы всегда присутствовали в арсенале агента и стоили недорого. Лида ведь хотела вернуться на Тропик, вот я ей и предоставлю такую возможность. Теперь у меня в запасе было времени хоть отбавляй. Прежде всего, я переоделся, выбросив петушиную униформу «Мира утех» в утилизатор. Затем подключил рекордер памяти к голове девицы и для верности задал диапазон последних пяти лет. Несущественные периоды всегда можно перемотать, но главное – не упустить ни одной важной детали.
Я убрал ампулу с позеленевшим раствором к уже имеющимся, во внутренний карман костюма, развернул пилотское кресло к пассажирскому и сел в позе мыслителя. Вскоре Лида начала приходить в себя. Я привстал и отвесил ей несколько смачных пощёчин.
– Отпуск закончился, детка! – Ещё один хлёсткий удар. Девица едва слышно застонала. – Открывай свои бесстыжие глаза. Или лучше сказать – крысиные глазки?
– Отвали, Трэпт, – протянула она. – Что ты со мной сделал?
– Поверь, я ещё даже не начинал.
Лида хищнически огляделась, насколько позволяли ремни. Похоже, до неё стало доходить, что из хищницы она превратилась в пойманного зверька. Однако на самоуверенности это никак не сказалось.
– Ты не жилец, урод. – Она сплюнула, целясь мне в ноги, но промахнулась. – Вам всем скоро конец.
– Нам – это кому? – уточнил я.
– Марионеткам Лэнса. Его философия давно устарела. Вы гонитесь за призраками.
Я покачал головой. Что за чушь она несла? Стоило задавать прямые вопросы и требовать на них предельно ясные ответы.
– Ты работаешь на «Долгий рассвет»?
– Иди к чёрту.
Я встал и без предупреждения выписал ей хук справа вполсилы. Голова Лиды дёрнулась, волосы упали на лицо. Девица стойко приняла удар, не издав ни звука. Тогда я решил, что можно добавить по шкале силы и нанёс более мощный удар слева. На губах застыли капельки крови… и ехидная ухмылка.
– А ты из тех, кто любит избивать связанных девушек? – Она снова сплюнула.
– Ты для меня не девушка, а крыса, – ответил я и вернулся в кресло. – Ненависть к предателям укоренилась во мне с детства.
– Развяжи меня, сразимся в равном бою. – Лида вперила в меня испытывающий взгляд. – Без всякого оружия, голыми руками.
Я сделал вид, что всерьёз раздумываю над её предложением, затем рассмеялся и показал ей вытянутый в струну средний палец.
– Сезон джентельменских поступков закончился. Мне нужна информация. Всё, что ты знаешь.
Она усмехнулась:
– Боюсь, сезон подарков тоже закончился. Ты опоздал на раздачу.
– Не думаю. – Я пнул ногой стоящую рядом чёрную сумку. – Думаешь, я не позаботился о скачивании твоих воспоминаний? – Затем вытащил из внутреннего кармана транс-ампулу и приблизил к лицу девицы. – Ты не успела воспользоваться спасительным «ластиком». Здесь около пяти последних лет твоей жизни. Прямая конвертация в раствор, как видишь по цвету. Я могу просмотреть каждую минуту из этого периода, реконструировать каждую твою мысль. Да, работка непростая, хлопотная, но уверен, она стоит тех знаний, которые там спрятаны.
Я внимательно следил за реакцией Лиды, но она не выражала никаких эмоций, как и подобает выхолощенному боевому агенту.
– Ты должна понять, что я узнаю всё и без твоего участия. Если будешь играть в стойкого шпиона – отправишься прямиком за борт. Стоит мне дать голосовую команду «Агрессору», и он тут же катапультирует тебя. Ты уже успела убедиться, сколь эффективными могут быть мои голосовые команды искину звездолёта.
– У тебя кишка тонка, – процедила девица.
– Мой отец тоже так считал. И вот уже пятнадцать лет не покидает кресла, в котором я его застрелил.
Аргумент сработал – в глазах Лиды промелькнула искра испуга. Она знала мою историю из первых уст.
– Но если расскажешь обо всём сама, я отправлю тебя в статику и сброшу в ближайшем порту, – пообещал я для пущей убедительности. – Выбирай.
Девица опустила голову. Выбор не из простых, как агент я её прекрасно понимал. Поэтому позволил проанализировать ситуацию. Сам же сходил до жилого отсека и налил себе чёрного кофе с сахаром. Вернулся на место допроса и пригубил горячий ароматный напиток.
– Я тут подумал… Почему бы мне не выплеснуть эту чашку в твою милую мордашку? А уже потом катапультировать. Через несколько часов. Знаешь, каково терпеть боль от ожога на чувствительных частях тела?
– Достаточно, Трэпт! – зло бросила Лида. – Не сомневаюсь, ты способен на самые изощрённые пытки, больной ублюдок!
Я скорчил гримасу, но не стал перебивать этот крик души.
– Узнаешь ты правду или нет – для вас уже ничего не изменится. Слишком поздно.
– Тем более не вижу причин ерепениться. – Я звучно отхлебнул кофе. – Итак, начнём сначала. Ты работаешь на «Долгий рассвет»?
– Не угадал, – после непродолжительной паузы заговорила Лида. – Я из НЕО-ХРОМа.
– НЕО-ХРОМа? – искренне удивился я. – Его не существует уже лет сто пятьдесят.
– Официально – да. Но всё это время Нельсон и Елена продолжают действовать в тени. После распада Триумвирата у них осталось множество сторонников и последователей. Лишь ослеплённая и зомбированная масса продолжает служить устаревшей и рабской идеологии Лэнса Хрома, который нашёл новое пристанище в своём отпрыске Ольтере. Но ты ведь не знал об этом?
Я не сразу сообразил, что она имела в виду, посчитав выражение всего лишь цветастой метафорой.
– Ольтер продолжает линию отца, это всем известно, – сказал я.
Лида замотала головой:
– В том-то и дело, что вас всех накормили лживой лапшой. Ты никогда не задавался вопросом, почему распался Триумвират? Куда исчезли Нельсон и Елена? И почему Ольтер после этого так резко изменился, отказавшись от нового курса освоения запортальной Э-Системы и продолжив старый отцовский курс? Лэнс добился успеха в проекте «Перерождение» и загрузил свою личность в тело Ольтера, младшего из своих сыновей.
Я ошарашенно уставился на Лиду, изо всех сил стараясь обнаружить брешь в её логической цепочке. А она упивалась моим кратковременным нокдауном. Надеюсь, мне удалось скрыть постигшее меня удивление.
– Очередная теория заговора, – осторожно заговорил я. – Таких десятки, если не сотни. В разных интерпретациях.
Лида кивнула на мой костюм.
– В твоём кармане все доказательства, сам сказал.
Я встал и заходил по отсеку, вливая в себя небольшие порции кофе.
– Если «Перерождение» успешно сработало ещё в те годы, то почему до сих пор проект считается засекреченным? – спросил я. – Мой отец ведь…
– Я знаю про твоего отца, – нетерпеливо перебила Лида. – С «Перерождением» не всё так просто, именно поэтому Лэнс с момента переселения в Ольтера ещё ни разу не покинул убежища, укреплённого мощными энергетическими полями.
– Что значит «не покинул»? Кто же тогда выступает перед публикой? Двойник?
– В яблочко, Трэпт! Настоящий Лэнс руководит Холдингом из убежища и не высовывается.
– Почему?
Она пожала плечами:
– Что-то пугает его. Мы пока не выяснили, что именно, но точно не мы и уж тем более не «Долгий рассвет» или «Магеллан».
Я швырнул пустую грязную чашку в утилизатор и приблизился к пленнице. Тут же вспомнилась встреча с Вэтло в странном месте на берегу залива, а вместе с ним и Меган… Всё равно, что пошевелить кочергой угасающие головешки воспоминаний, намеренно залитые водой. Вэтло говорил про некую скрытую силу в Э-Системе, и речь явно шла не о нанимателях Лиды.
– Но ты и без того знаешь чересчур много, – сказал я. – У меня очередной наболевший вопрос: откуда эти знания?
– НЕО-ХРОМ успешно функционирует многие десятилетия, ему известна почти вся деятельность старшего брата, если можно так выразиться. Мы с тобой живём в эпоху, когда внутренняя борьба обострилась до предела, и вот-вот случится смена власти.
– Ты в этом настолько уверена?