Фарход Абдурасулович Хабибов
Дон-16. Часть 2 (Дивизия особого назначения. Освободительный поход) - Фарход Хабибов
Старенькая, пожелтевшая, общая тетрадь в клеточку, вроде бы германского производства, так как на обложке изображен мальчик в немецкой форме (гитлерюгенд, а может быть и фольксштурм). Конечно кресты, свастики давным-давно кем-то старательно расцарапаны, но по личику юного гитлерёныша, видно, что это был какой-то пропагандистский плакат. Кстати типографская надпись, которая была под фото, гласит, что это все-таки тетрадь, и слева от мальчика, синим химическим карандашом, написаны слова Сталина.
Представляем вашему вниманию вторую тетрадь об истории ДОН-16.
18 июля 1941 года где то в Белоруссии (в 100-150 км от Брестской крепости)
Просыпаюсь, а вокруг благода-а-а-ать, ее мать, так ведь июль, разгар белорусского лета, птички поют, как будто нанятые шансонье (причем за бесплатно, это же вам не Стас Михайлов), легкий ветерок, шевеля лениво ветви деревьев, массирует нежно кожу (мою конечно).
И тут ломом в лоб, бьет мысль, "чо за дела брат", я же на войне, хватит восторгаться красотам белорусского леса, лес от меня никуда не убежит, можно и после войны кайфовать от красот здешней природы. Он тут (ну лес) до меня миллионы лет стоял, и еще выстоит, ему спешить некуда, на него вермахт не полез.
На мне получается дивизия (ну почти дивизия), значит, надо срочно оправиться, принять командный вид и проконтролировать, кто, да чем страдает в родной нашей дивизии. Хотя к чести предков, надо сказать, они и сами во всем справляются, а я тут как Генри Авраам Супстоун. Хотя конечно звали того парня Хэнк Шало, но он став ГС (Генеральным советником) руководил колонией Земли (потому что планета) методом супстоуновским. Что такое супстоуновский метод управления? Была старинная сказка, французская, аналог русской "Каша из топора", там цыгане варили, в голодный год, похлебку из камней. То есть Хэнк Шало, будучи направлен в качестве ГС, оптимизировать процесс производства спаджий (какая-то фантастическая хрень, типа винограда), оптимизировал ее методом солдата. Ну этого, солдата, который из топора кашу сварганил. То есть все решали, те кто и до Шало работали со спаджиями. Он всего лишь поддерживал их инициативу, и не давал одним специалистам мешать другим. Вот и я получается типа Хэнка, вроде бы руковожу дивизией, а в реале ни фига не руковожу. Да и не дано, я же максимум взводом командовал, да и то на школьных военных сборах аж в 1989 году, куда мне командовать дивизией, да даже ротой... Рассказ тот у меня засел в мозгах, с времен его прочтения, а это где-то восемьдесят пятый год, кто написал не помню, сборники "Зарубежная фантастика" издательства "Мир" помните? Тисяча извинэний, отвлекся.
Что-то шебуршится под рукавом гимнастерки, закатываю рукав, там пасется мураш. Ага, теперь понимаю, почему я восторгался природой, я же оказывается, спал на природе (в прямом, и переносном смысле этого выражения). И мураш видимо из муравьиной фельджандармерии, проверял меня. А с хрена ли, я в лесу-то спал? Ну да, мы же вчера всю ночь эвакуировались, а сколько сейчас времени?
Оглядываюсь, точно! Вокруг вповалку дрыхнут бойцы, но чувствую время под десять часов, если не больше (не позже) конечно. Тут замечаю Игорь Романыч ногодрыжством активно занимается прикрываясь кустами, блин, и не стыдно ему, ведь цельный понимаешь ли майор, человеку сороковник стукнул, а он тут балет устраивает.
- Игорь Романыч, это что за менуэт вы тут танцуете?
- Это не менуэт, а просто разминка, тренирую тело.
Дядьке энкагебешному сорок лет, а фигура как у двадцатипятилетного Геракакала, вот что значит менуэт по утрам.
- Ну, тогда и я пробегусь, что бы и мое тело размять.
- Не спеши друже, еще пяток минут и побежим вместе, ну конечно если ты не против, тыж командир дивизии, а я так, размяться вышел.
- Игорь Романыч...
- Капитан, я ж просил, убери свои среднеазиатские заморочки, прошу тебя, обращайся ко мне на ты.
- Прости майор, привычка, воспитание и менталитет, но я исправлюсь!
- Ох уж мне энтот восточный менталитет с цветистой и развесистой вежливостью! Вбыв бы його!
- Ах, надо, так надо, ну что, Игорек, ты эти свои тулупы тройные закончил, побегли бегмя бегом?
- Да побежали, и помни у меня сурок узбекский, шаг- вдох, второй шаг -вдох, третий шаг выдох.
- А куда излишки воздуха девать Игорь? Два раза вдохнув, лопну же?
- Не лопнешь, при выдохе интенсивней выдавливаешь, и пусть лопается Геринг. (Не хотелось бы на тот момент оказаться рядом, испачкает жирдяй навозом арийским)
Ну, мы и побежали, кстати, я грешным делом думал, надавлю на газ, и дядько взмолит о пощаде со снисхождением, хрена там! Семенов, как сначала разогнался, так и бежал, даже дыхание не перебьется у "кровавой гебни". Несмотря на то, что я моложе, почти не курю, и не пью, километра через два, пришлось, обняв дерево приводить себя в порядок. А этот БТ, как рванул, так и испарился, могЁт главный (ну майор с нагличанского, разве не так переводится?)
Вернулись по отдельности, но особого превосходства во взгляде Романыча не углядел, наверно не впервой ему молодых "АдиЁтов" на место ставить. Стыдно... (Мне)
Для меня будет уроком, возраст надо уважать, и что если бы я оказался сильней его, мне что орден бы дали? Ага щазз!
Потом мы все позавтракали, новое необжитое место, а ребята привыкли к нашей столовке, ну, на том прежнем месте дислокации, да ладно, как говорится ничего, и тут уют оборудуем.
Все, пора работать, тут вам не там, то есть война идет, а у нас прям пионерлагерь в день заезда пионЭров, поэтому вызываю сразу после завтрака командиров полков и особиста с Семеновым к себе. Ну как, к себе, пока у нас тут нет строений, потому мы с товарищами командирами пошли на соседнюю полянку, Прибылов остался за старшего, с поручением раздать орудия труда, и начать строить землянки.
- Ну, что товарищи командиры, какие у вас теперь есть планы-задумки, что нам делать, Москве сейчас не до нас, нам дан всего один приказ. Повсеместно мешать немцам - нарушать транспортные артерии и т.д.
- А почему бы нам не воспользоваться планом Старыгина, он планировал перейти, на сопредельную сторону, и устроить множественные диверсии, там, где нас не ждут, - говорит Абдиев.
- Ержан, может ты, нам немного осветишь план Старыгина, я про него знаю, ну Иванов с Ахундовым слыхали немного, а скажем Савин, Семенов может, и не знают?
Ержан, стал оглядываться по сторонам, нет ли поблизости лишних ушек, ну правильно, бдительность никто не отменял, в зоне слышимости никого нет.
- Мы со Старыгиным планировали, провести дезинформацию, все бойцам рассказать о нападении на польскую территорию, а в реале собирались на восток. То есть до определенного момента, мы бы шли на запад, пробивая немецкие заслоны. И как только немцы собрали бы мощную ударную группировку, мы бы не доходя, километров 20-50, повернули бы и рванули бы на восток. Но теперь фронт с каждым днем, еще дальше.
- И что же, теперь делать? - вопрошает майор Иванов-Разумник.
- Слушайте, а давайте повернем вектор атаки, то есть всем бойцам и окрестным жителям, доведем информацию о прорыве на восток, самолеты отправим бомбить восточное направление, и будем наступать на восточное направление до Н-ска. А сами с Н-ска повернем на запад, уверен, что противник стянет войска на восточное, направление, а мы все механизированной громадой ударим на запад. - Остапа несло (ну меня)
- А интересно получится, кстати, - думает вслух прислатый (не ошибка, специально) из Москвы Савин.
- Надо разработать, точные наметки к операции, - умничает Онищук, наш новоявленный старлей.
- Товарищ Семенов, а вы что скажете? - интересуюсь мнением убивца широкого профиля.
- Все- таки, войсковые операции мой юный друг, не моя специальность, у нас принципы диаметрально противоположные. Малолюдством, да исподтишка, молча и бесшумно, наносим максимальный вред, и так же безмолвно линяем. Но мне кажется, что ваша затея интересная, но надо над ней хорошо поработать.
- Елисеев, что вы скажете, как начальник особого отдела, что вы можете предложить?
- Первым делом, конечно, предлагаю молчать. Все, о чем говорилось тут, тут и должно остаться. Обнаружу, что кто-то болтлив, лично расстреляю, не посмотрю на заслуги, из-за болтливости и расхлябанности, отсутствия бдительности и шапозакидательства немцы прут вглубь нашей родины. А меня страна и партия, народ и правительство, поставили пресекать все эти вещи. - внезапно забдил безопасник.
Да, точно Елисеев прав.
- Все, все свободны. Абдиев вместе с Прибыловым и Ивашиным заняться экранированием танков, противник знает о наличии у нас танков и готов к отражению танковой атаки. Поэтому, всеми правдами и неправдами нарастить броню, на БТ и Т-26 вдвойне, на остальные сколько сможете. Онищук, найти в окрестностях разбитые танки, и притащить их танкистам, им необходим металл, для экранирования танков. (обалдеть, а ГКО выпустил через два (20 июля 1941) постановление "Об экранировке легких танков и о бронировании тракторов")
Все разошлись, но почему-то рядом остался Семенов:
- Товарищ Семенов, вы чего-то хотели?
- Послушай капитан, меня тут по вашему требованию Москва оставила на две недели, так?
- Да Романыч, что бы вы чуть-чуть понатаскали наших ребят.
- И когда я должен приступить к делу?
- Да хоть сегодня.
- Ну тогда, через пятнадцать минут, присылай на эту поляну два взвода красноармейцев и Выквана. С одним взводом буду работать я, с вторым Выкван, он душегуб очень приличный. Даже финны, во время "Зимней" войны прозвали его "бесшумная узкоглазая смерть", так что у тебя два хороших учителя.
- Хорошо Романыч, - и я поскакал, распоряжаться, буквально через десять минут на полянке стояло два взвода наших бойцов, ну и Кузнецов тоже (Выкван Эттувьевич). Ребятки обрадовались, что их от постройки землянок освободили, но не думаю, что их тут ждет курорт.
Так получилось, что к нам попал диверсант высокого полета, майор госбезопасности Семенов, а в наших условиях его опыт бесценен. Потому пришлось нам запрашивать наркомат, и просить разрешения оставить этого бандюгу (для немцев, он реально бадюган) у нас. Не на долго, всего на две недели, пусть парней поднатаскает, диверсанты в тылу врага - лишними не бывают.
Онищук, со товарищи, ушли искать танки, их много стояло в тот горестный для СССР год, по обочинам, у мостов, да и просто в чистом поле. Прибыловцы, весело, с огоньком (автогеном) наваривают на танки остатки найденного неподалеку "покойного" Т-26. Его наши бросили при отходе, танчик потасканный ему лет десять, да и мотор у него накрылся, потому и бросили. А нам на нем не гонки по пересеченной местности устраивать, нам от него тупо металл нужен, кот и подобрали.
Пусть Т-26, и не КВ, но хоть на немного улучшит защиту танков, БТ-шкам и Т-26-ым много не надо, у них же противопульное бронирование. Прибылов придумал, как чуть более обезопасить люк мехвода в БТ, они перед люком приварили толстенный железный лист, сзади приварили еще и упоры. Красоту танка, конечно, нарушили, не БТ, а какой-то носорог или рыба-молот получились. Но нам сильно эстетичность танков как бы не очень нужна, нам важней безопасность. В результате БТ стал примерно таким:
Да в эстетике танк потерял, и похож теперь БТ-7 на себя дотюнингового, как пузатый дядька на себя молодого и юного. Зато теперь противотанкисты противника, не так страшны, как раньше. И гусянки немного прикрыты, и "колотушки" не страшны, пусть слабое, но противоснарядное бронирование. С таким можно и на Т-III поохотится, у того с маневром-то швах, шкаф на роликах он.
Похвалил Прибылова, молодец, ведь проявил креатив во всю ивановскую, если уж быть последовательным, то Прибылов проявил креатив во всю прибыловскую. Пока мы трындели с инженером, и обсуждали его твАрение, появился Онищук. Петруха стал делать какие-то непонятные знаки, руками, не поняв, чего же от меня он хочет, я подошел к нему и спрашиваю:
- Петровский, что с тобой?
- Товарищ капитан, мы в лесу нашли клад, какая-то танковая часть РККА, дошла от границы до этих мест, и в лесу танкисты запрятали свои машины, дальше видимо ушли налегке.
- И что, в каком состоянии машины, тьфу, то есть танки, и что за танки, опять тачанки типа БТ или Т-26?
- Нет, командир, там три Т-28, пять Т-34, ну и как же без Т-26, да еще пять Т-26-ых.
- И что они их не испортили?
- Да нет вроде, даже пулеметы не сняты, тильки горючохо нема, воны як горючка кончилась, так и пишлы до ридненькой Радянской власти, - говорит, от состояния аффекта переходя на ридную мову.
- Тогда, берешь Прибылова, человек двадцать архаровцев, грузовик с горючкой, Нечипоренку с БТ-шками (ну для буксиру) и вперед. Одна гусеница там, другая здесь.
Во всю ивановскую (черт, онищуковскую) Петрильо кричит и сзывает: Прибылова, Нечипоренку и других. Минут через пятнадцать бронетабор чадя двигателями БТ и немецкого MAN, уходят за добычей.
Тут мимо проходят взмыленные Романычем два взвода, которые думали вместо рытья землянок побакланить, а Семенов им тренировкой все силы отбил. Смотрю на часы, время обеда, пора подкрепится, схожу-ка я на обед, подхватываю Хельмута любезничавшего с Глафирой (интернациональных романов тут нам не хватало) и вдвоем идем на обед.
Не скрою, у всех какой-то болезненный интерес к нашим немцам, вроде немцы, вроде с Германии, а воюют вместе с нами, против гитлеровцев. Потому не только Глафира, даже бойцы интересуются немцами, ну да ладно, зато у бойцов к немцам другой интерес, а у Глафиры к Хельмуту (ну и наоборот тоже), совсем другой интерес.
Бойцы сержанта Хмельченко (ну который фортификатор из крепости) построили хорошую солдатскую столовую. Врыли столбы в землю, покрыли все ветвями (хвойными и лиственными вперемешку), соорудили из пеньков и попиленных вдоль, бревен скамьи и длинные столы. Нормальная такая трапезная получилась, зовут, все братва, кушать покомфортней подано! Повара наварили кондёра (график блюдей утверждает Маша), и мы с Хельмутом сели среди бойцов немецкой нации. Поначалу немцы чувствовали себя виноватыми, и какими- то чужими что ли. Но время прошло, ребятки поучаствовали в бою, появилось чувство локтя с бойцами из других взводов (не немцев), и сейчас пацаны гогоча (как и любые другие парни в их возрасте) что-то обсуждали. Хельмут стал переводить, оказывается немецкие бойцы войск НКВД, обсуждали одного из своих товарищей. Тот при команде немецкого офицера об отступлении, по привычке собрался выполнять приказ, пока его сотоварищи, не напомнили, что теперь офицеры, по другую сторону баррикад. Вот что делает привычка вбитая армией.
И так весело беседуя, обсуждая Эберхардта Штирнера (так звали этого бойца) мы пообедали кондёром, так как место новое и обед был сварганен с бухты-барахты, потому и блюдо на обед было одно, зато сразу второе, и вдоволь. Только стал выходить из-за стола, переговариваясь с Хельмутом, как появился Никодимов (ну который снайпер).