Цепочка очевидна: нет товаров - нет прибыли - нет людей - нет умений. И обратно: нет умений... - нет товаров. Такая закономерная, само- поддерживающаяся, само-затягивающая спираль - понятна. Понятно и как её разрушить: поменять условия функционирования в ключевой точке, в узле товарных и денежных потоков. Только точка эта далеко - в Иерусалиме, в Антиохии. Или ещё дальше: Рей, Багдад, Басра... Дотянуться отсюда, из Залесья, чтобы там "тумблер перещёлкнуть"... невозможно.
Да? Так уж совсем? А если подумать? А я что делаю?
Рано, Ванюша, рано. Не по зубам, "не по Сеньке шапка". Но ввиду - иметь. А дальше - как получиться.
"И вскоре, силою вещей,
Мы очутилися в Париже...".
Ваня! Нахрена нам тот Париж? Грязный, вонючий город. В смысле: и эту эпоху тоже. Не хочу. Дай бог - со своими колдоё... мда... с буераками разобраться.
Ныне, в силу моего положения на Стрелке, на краю, даже - за краем "Святой Руси", мне общерусские тенденции - не указ. Мои корабли будут возить мои товары от Всеволжска до портовых городов Табаристана за Каспием.
Каждый год между устьем Волги и южным Каспием в эту эпоху проходит 400 кораблей. И - ни одного русского. А мои - будут!
"Мои" - потому что платить перекупщикам и чужим корабельщикам - накладно. Зависеть - опасно.
Проще: не оптимально. Я - эксперт или где?! - Будет повод - оптимизнём.
А как же чужие обычаи, люди, народы, земли, власти? "Чужая сторона"?
"Разлука, ты, разлука,
Чужая сторона.
Никто нас не разлучит,
Лишь мать-сыра земля.
Все пташки-канарейки
Так жалобно поют,
А нам с тобой, мой милый,
Забыться не дают".
- А какая мне разница? Мне здесь "забыться" - нигде нельзя. Я здесь - во всяком дому - чуженин. Нелюдь я, попандопуло. Мне здесь всё чужое. И народ у меня такой же - "десять тысяч всякой сволочи". Нам любая земля - "чужая сторонка". Где - добром поговорим, где - морды своротим, а где - и огнём пройдём. "Мы - пскопские, мы - прорвёмся". Ну, или там - "стрелочные".
***
Э то был первый раз. Впервые я говорил и думал не о конкретном куске земли у меня под ногами, даже не о Святой Руси, как о единой сущности, но и об окружении её. О морях. О путях-дорогах дальних, незнаемых.
Мне это всё было в те поры - вовсе не "забота наипервейшая". Поливы Горшени или варка стекла - куда более интересные и насущные занятия. Но часто, решая мелкую задачу, вроде: "сбегать к Боголюбскому по-быстрому", я продумывал, а иной раз - просто предчувствовал, другие, более объёмные и важные применения полученной возможности. Потому как в первой моей жизни сходные мелочи бывали частицами больших, даже и на весь мир, дел.
Глава 403
-- Завтра приходи к заутрене. Поговорим о нуждах твоих.
Андрей сошёл с лодки, забрался на подведённого коня, утвердился в седле, приказал поставить стражу к "Ласточке". И велит мне явиться утром. Я - не против. Наоборот - очень даже. Списочек "сильно потребного" надо внимательно обсудить. Но есть деталька...
-- Прости, княже, на заутреню - не приду.
Оп-па. Говорить Боголюбскому "нет"... Ропот немалого количества присутствующего народа вокруг - стих мгновенно. Андрей, не отрывая взгляда от моих глаз, дёрнул туда-сюда рукоять нагайки в кулаке.
-- А что ж так? Или церковка моя не хороша?
-- То-то и оно, что поставлена тобой - раскрасавица белокаменная. Смотрю и плачу. Текут слёзы горючие по лицу моему. От красоты несказанной. И от невозможности внутрь войти, порадоваться. Ибо запрещено мне, после боя в Мологе на "божьем поле", к церкви христовой приобщение.
-- Ишь ты... Так тебя и отпевать нельзя? На освященном кладбище - не похоронить? И как же ты?
-- Верно говоришь, княже. Нельзя. Придётся мне, хошь - не хошь, а ещё 17 лет по свету белому походить, землю божию потоптать. Как бы кому - иного не хотелось. А уж потом... По милости Пресвятой Девы Марии свет Иоакимовны.
Князь кивнул каким-то своим мыслям и поехал в сторону ворот. Решил, что именно из-за этого запрета ему никак не получается меня на плаху уложить? Пять "подходов к снаряду" - и всё попусту. Богородица для кошерного отпевания бережёт? - Хорошее обоснование, православное.
Следом потянулась и свита. У ворот он на меня внимательно оглянулся.
Что-то у него в мозгу происходит. Как бы в сатанизме не обвинил. Тут никакой логикой не прошибёшь, Андрей - человек истинно верующий. Вот он увидел несколько странных вещей моего производства. Не одну-два-три - много. Завтра надо будет подарки отнести. Там тоже... небывальщины-невидальщины. И что он подумает?
***
Как известно, отличить изделие Сатаны от изделия Господа - по результату невозможно.
"И все-же, отче, как понять границу, грань между чудом Божьим и сатанинским? Если бы в дом Лазаря допрежь Иисуса пришел жрец халдейский, и сказал бы: "Встань и иди!" и встал бы Лазарь, и пошел, - как мы расценили бы чудо сие?
- Как бесовское наваждение.
- Наваждение рассеиваться должно в свой срок - не от крика петушиного, так от молитвы искренней... А если бы не рассеялось? Если Лазарь так бы живым и остался?
- Значит, случилось бы чудо - не знак Божий, но искушение диавольское. Ибо каждому человеку свой срок на земле положен, а мертвых подымать лишь Сыну Божьему дозволено...
- То есть, глядя на результат чуда: встретив на дороге Лазаря, коего вчера мертвым видели, - не можем мы сказать, от Бога или Сатаны оно? Не важно, ЧТО сотворено - важно КЕМ и ЧЬИМ ИМЕНЕМ?".
Научное - "эксперимент - критерий истины" - прямая ересь. Ибо утверждает, что любой человек, любого имени, пола, веры, национальности..., повторив существенные условия эксперимента, получит тот же результат. Важно - "Что". А не "Кем", и "Чьим именем".
Приняв веру в бога, человек переходит в режим ожидания чуда, чудотворца. И выбрасывает науку. С её производными - научно-техническим, социально-общественным... Верующий попаданец - возможен. Верующий прогрессор - нет. "Что было - то и будет".
Мои новизны сотворены моими людьми, моим именем. А уж считать их чудом, каким - божьим или сатанинским - вопрос к зрителю. Корабельный руль с пером и штурвалом, когда все вокруг вёслами рулят - это уже чудо или как?
***
По возвращению в усадьбу... Бардак, однако. Резан несколько... оплыл, обленился за год после похода. Теперь начал сразу, в один час всю дисциплину вкладывать.
"Когда господь раздавал дисциплину - авиация улетела, а стройбат зарылся в землю" - простое армейское наблюдение.
По двору перья летают, на подвесе мужик поротый висит, у корыта водопойного - другой лежит. Нехорошо лежит, неподвижно, голова в крови. У половины челяди синяки наливаются. А навоз от ворот - так и не убрали.
Снова - и как всегда. Как в каждом селении, в каждой группе здешних людей. Туземцев святорусских. Люди, попавшие под мою власть, хоть бы и косвенно, хоть бы через Лазаря или Резана, должны соответствовать моим критериям. Они должны быть чистыми.
Не гуманизм, не хай-тек, не "аполлоны" с "венерами". Просто - чистые.
Это - мой обычай.
Новые обычаи, изменения образа жизни с одного начальственного окрика не устанавливаются. Ни от чьего визга - ни зубы чистить, ни задницы подмывать они не начнут. Это всё придётся вбивать годами ежедневных проверок с обязательным и неотвратимым наказанием.
"Ежевечерне кричащими ягодицами".
Или - ждать столетиями. Пока невнявшие - вымрут. Вместе с поколениями своих потомков.
По-хорошему, надо было бы уже сегодня устроить полномасштабную поверку. С выворачиванием подштанников в строю. И прогнать всё население через поголовную стрижку и тотальное проваривание барахла. Но чуть прижму - пойдёт "всенародное возмущение". Грязнуль и нерях. И кого-то придётся убивать. Чтобы выжившие начали блох давить.
Чего-то мне не хочется.
Честно: я сачкую. Вместо того, чтобы взять вот этих конкретных... челядь и сделать из них людей... хоть бы попытаться... я прячусь за какие-то "бумажные" дела, за "государственные нужды". Взваливаю эту работу - важнейшую работу по превращению двуногого скота в подобие - нет, не бога! - в подобие чистого человека - на Резана. А он - не умеет! Он умеет своё: делать из пентюха деревенского - салобона воинского. Это очень большие разницы.
А вокруг город. И это создаёт проблемы. Двоих слуг уже найти не могут - сбежали. Ещё троих пришлось запереть в погреб. Прямо по присловью: и "авиация" - улетела, и "стройбат" - зарылся.
Вернее всего - ночью их выпустят и они сбегут. Перейдут в "авиацию". Хорошо, если просто растворятся в окружающем пространстве. "Подпустить петуха" - давняя русская забава. И как реакция на принудительное наведение чистоты - тоже.
Однако забавы на Руси наличествуют разные. Включая не только петушиные.
От лежащего у деревянного корыта тела орёт какой-то хмырь:
-- А! Убили! Гады! Душегубы! Сволочи!
Дальше - матом. По всякому. Вспоминая матушку Лазаря, в числе прочих.
Зря. Я Раду - помню. При всех наших... недопониманиях - отношусь к ней с уважением. И к Лазарю. При всех наших... с ним недопониманиях. Поворачиваюсь к крикуну:
-- Хайло смрадное прикрой, быдло вонючее.
Это - не оскорбление, это констатация факта наличия запаха.
Собеседник, внезапно остервенясь от моего конспективного одорологического описания его сущности, хватает попавшуюся под руку палку - сечка какая-то для измельчения кормов - и, дико вопя, кидается на меня.
Господи, как скучно. Штатная ситуация, накатывалась ещё в самом начале обучения каждой группы бойцов, многократно, нудно... По сути - я так и князя Володшу завалил. Здесь, для разнообразия, перехватываю и отвожу в сторону летящий мне в голову дрын с железякой на конце - "правым огрызком". А левый - втыкаю в брюшко наискосок. Снова чуть приподнимаю в конце. Мужичок ойкает и обмякает - клинок до сердца достал.
А рядом слышится - "ш-ш-ш". И - "ляп". Одного челядина Салман поймал саблей. Поперёк живота. Когда-то давно Ивашка поймал так в Рябиновке "дядюшку Хо". Как давно это было, как я тогда переживал... Чуть не умер. От собственных страхов и волнений. А вот второго... Когда Сухан ляпает своими топорами - приходиться утираться. От чужих мозгов. Прошлый раз - в Усть-Ветлуге так было.
Надоедает это всё.
Четверо мужиков, выскочивших с другой стороны двора с топорами и ножами, не успели добежать до места "общего веселья". Мгновение растерянно смотрят на нас, потом один вдруг набрасывается на стоящего рядом с ними, возле конюшни, куда увели наших лошадей, Лазаря. Страшно кривя морду орёт:
-- Не подходи! Зарежу!
-- Не подхожу, зарежь.
Равнодушно смотрю на татей, вытираю клинок о тряпьё убитого, развалившегося на земле у моих ног.
-- Не подходи! Отойди от ворот! Дай уйти! Уйдём - отпустим! Нет - в куски порежем!
Резан и ещё один человек с топором стоят в воротах. С Резаном от Стрелки прошлым летом уходило двое из той тверской хоругви. Один умер зимой, другой отпросился домой. Новеньким веры у меня нет. И тому, что сейчас рядом с Резаном стоит - тоже.
-- Выбирай, дядя. Отпускаешь боярина целым - и сами целыми будете, его в куски - и вас на сковородку. Со двора вы не уйдёте. Смерти себе ищите - режьте. Но уж потом - не взыщите. Прозвище-то моё слышали? "Зверь Лютый".
И это - попадизм?! Это прогрессирование всего человечества?! Это спасение сотен тысяч детей, дохнущих в здешних душегубках?! Возвеличивание Руси?! Рост благосостояния и в человецах благорастворения?! Что это, коллеги?! - Это жизнь, Ванечка. Это жизнь в той куче дерьма, которое красиво и эпически называют "Святая Русь".
Польсти себя, попандопуло: только что эта восмимиллионоголовая куча уменьшилась на три воньких катышка. Сейчас, наверное, ещё на четыре уменьшится. Трудовые подвиги ассенизатора.
"По весне, в прекрасный тёплый день.
Проскакал по городу олень".
Нет, олень по Боголюбово - не скакАл. Но кое-кто из присутствующих - скАкал.
Правильная кредитная история... в смысле - "лютозверская" репутация - очень полезная вещь. Некоторым дурням - и жизнь может спасти. Тати перебурчали между собой. Державший нож у горла стоявшего на коленях с закрытыми глазами Лазаря, что-то заорал в раздражении, направил нож в лицо одному из подельников, убрав его от Лазаря. И получил в печень убедительно широкий клинок другого "товарища по скоку". После чего Лазарь, потеряв сознание, свалился в одну сторону, а обидчик в другую. Но оба - в одну и ту же навозную лужу.
Лужа, знаете ли, неширокая, неглубокая, но длинная - на пол-конюшни. Есть место и двоим поплескаться.
После чего остальные покидали туда же свои железки и стали на колени. Теперь ножи придётся доставать и отмывать. И моего посла - тоже.
Коллеги, отмывать своего верного сподвижника от конской мочи слабой концентрации - это как? Уже прогрессорство?
-- Николай, тащи наручники. Со страдальцев лишнее барахло долой. Пристёгивай их. Э... правую руку - к левой лодыжке. Через задницу. И пусть у забора посидят - погребов свободных больше нет.
Пристёжка типичная, британская. "Бобби" любят так демонстрантов, особенно - из числа либерастов и дерьмократов, успокаивать. Хотя у меня модификация: британцы используют одноимённо-сторонние конечности. По моим наблюдениям, королевский вариант "поставить раком" - позволяет довольно далеко убежать. Мой - обеспечивает большую стабильность субъекта в пространстве.
Надо заметить, я в произошедшем нахожу немалую выгоду. Вооружённое нападение на господина, боярина, позволяет списать все предшествующие жертвы на необходимую самооборону и наведение законного порядка. Мы же в городе - необходимо учитывать точку зрения правосудия в формате "Русской Правды" - все убитые свободные люди. Виры там должны быть. А так... Тать, убитый на твоём дворе - не основание для суда. Вот если ты его повязал, а уж потом прирезал - нехорошо. Я это ещё в Рябиновке проходил.
-- Резан, как так вышло, что вы целый разбойный ватажок в челядь взяли?
-- Дык... ну... ну я вас, злыдней! Эта... Боярин велел. Сосед один ему посоветовал. Тоже боярин, из здешних. Люди, де, добрые, верные. А Лазарю, де, челяди мало, не по чести. Сосед-то через день здесь бывал, ласковые разговоры разговаривал. Другие-то всё больше волком глядели, сюда-то и не заглядывали. В разных делах мелких помочь давал. У нас-то по первости... Опять же... дочка у него на выданье. Чуть не сговорились, да Цыба упёрлась. Ну... типа... без матушкиного благословения - никак.
Дети. Два ребёнка: старый да малый. Пеньки лесные. Неужто не понятно, что "группу лиц" можно брать в службу только в конкретных, довольно экзотических ситуациях, что её обязательно надо прокачивать? Что рекомендации соседей в наших условиях...
Не греши, Ванюша. То, что к любому представителю любой здешней элиты нужно применять двойную норму презумпции виновности, именно что без "не-", в отличие от одинарной для всех остальных - ты сам дошёл только путём мучительных размышлений над грядущей судьбой мордовского народа.