Дженим поднялся с постели, натянул спортивные штаны и майку. Его беспокоило это чувство, ведь будь это призрак, он не сможет справиться с ним. Дженим — медиум, а не некромант. Он связующее звено между Геенной, Эдемом и Фиоре. Чистилище — не его поле боя. И вообще — в Чистилище не любят таких, как он. Некромантами могут стать лишь люди, которые посвящают свою жизнь служению Анубису. Никто, кроме них самих, не знает наверняка кто это. Говорят, что это Бог, но не из мира Фиоре. Что он любит своих детей и появляется на призрачной поляне в ожидании умерших, чтобы проводить их в последний путь, а затем сторожит их покой целую вечность. «Дети Анубиса» чтили всех богов и все религии. А медиумы, по их мнению, нарушали баланс природы, потому что не являлись по энергетике ни людьми, ни обитателями других миров — Эдема или Геенны. А значит неизвестно, попадают ли медиумы в Чистилище после своей смерти.
— Надо позвонить Майку, — прошептал Дженим, разыскивая свой телефон. В его записной книжке был всего лишь один знакомый некромант, но и он мог отказать ему в помощи.
— Джем… — позвал его холодный, но очень знакомый голос. Так мог звать его только один человек.
— Папа?.. — Дженим огляделся, но в комнате он был абсолютно один.
И тут он догадался, что голос идёт из зеркала. И посмотрев на него, он впал в ступор: простыня съехала в бок и открыла часть зеркальной поверхности — родной отец Дженима смотрел на него своими мёртвенно-серыми глазами. Клаус умер двадцать лет назад, когда Джениму было всего пять. Но он всё равно очень хорошо помнил его серые глаза и нелепое прозвище, которым его называл отец.
— Джем, ты так вырос… — восторженно сказал он. Отец выглядел молодо — как ровесник сына. Видимо он погиб примерно в том же возрасте, что и сейчас был Дженим. Клауса убил демон из Геенны. Вырвал ему сердце, наслаждаясь чистой энергией его души. — Слава Вселенной, что ты жив и здоров. Я каждый день просил для тебя счастья…
— Папа! — оттаял Дженим и, подбежав к зеркалу, стянул с него простынь.
Он плохо помнил, как выглядел его отец, и поэтому эта встреча казалась ему первой. И особенной. Они с отцом были мало похожи: Дженим — высокий, кареглазый и черноволосый; а его отец — немного ниже, с серыми глазами и светло-каштановыми волосами. Единственное общее, что между ними было, — природная утончённость, какая-то аристократическая тонкость.
— Как ты нашёл меня? — вглядываясь в забытые черты, взволнованно спросил Дженим. — Я ведь не призывал тебя.
— Я не знаю, — понуро ответил отец. — Я просто почувствовал, что тебе плохо и пришёл. Всё нормально?
— Да, — кивнул Дженим. Он не отводил глаз от отца, пытаясь запомнить каждую мелочь в его внешности. Ещё будучи ребёнком, он очень уважал его и даже после смерти Клауса хвастался всем, кому мог, о том, что его отец полицейский медиум. — Всё нормально. А ты как, пап?
— Ну как тебе ответить? — вздохнул отец и оглянулся, будто его кто-то позвал. Дженим не мог рассмотреть, где находится сейчас отец: вокруг его силуэта была некая тёмно-серая дымка и ничего больше. — Оказывается, я не могу тебе рассказать. Главное — знай, что со мной все хорошо. Этого будет достаточно.
— Пап, я не могу оставить тебя так, — грустно сказал Дженим, прижимаясь ладонью к гладкой поверхности старого зеркала. — Я должен завершить сеанс, но я не некромант… И даже не совсем человек.
— О Вселенная… Только не говори мне, что ты медиум.
— Так уж получилось, пап…
— Я надеялся, что ты вырастишь без этого проклятья, — горестно вздохнул отец.
— Понимаю, — кивнул Дженим.
Внезапно его охватила такая обида за судьбу своего отца, за его собственную судьбу. Ну почему именно они должны были нести это тяжкое бремя? И сейчас, глядя на отца, Дженим всё больше понимал, что его родитель мог дожить до глубокой старости, если бы не его опасная работа.
— А знаешь, пап, оставайся, — неожиданно предложил Дженим. — Ведь ничего плохого не случится, если мы немного пообщаемся.
— Послушай, это не то… — так и не досказав, отец резко посмотрел вправо, будто кто-то его перебил. Взгляд мужчины стал суровым, и даже на секунду в серых глазах мелькнул гнев. Но затем, вздохнув поглубже, он обратился к сыну: — Будь на чеку, Джем. Здесь что-то нечисто, — и растворился в тёмно-серой дымке зазеркалья.
***
— Такой сладкий, такой вкусный… — шептал словно ручей мягкий вкрадчивый голос.
Дженим лежал на огромной кровати и томно стонал под светловолосым мужчиной. Красивые черты лица влекли, а греховно-притягательные губы не давали отвести от них взгляда. Он с упоением целовал Дженима, гладил по бокам и погружал в него влажные пальцы. Казалось, будто кто-то окунул медиума в сладкий сироп и нежно доводил его до безумства. Дженим смотрел в прекрасные зелёные глаза, и ему хотелось прижаться ещё ближе к этому изумительному существу.
— Я покажу тебе, что значит любить, — прошептал незнакомец и поцелуями спустился к его паху. Воздух в лёгких резко закончился, и Дженим чуть не задохнулся, когда его член засосал горячий влажный рот. Острое желание поглубже толкнуться в податливый рот сжигало его. — Я хочу тебя…
Внезапно Дженим проснулся. Весь в поту и своей сперме он просыпался за последнее время не раз. Теперь каждую ночь ему снился прекрасный мужчина, который чуть ли не душил его своей любовью. Дженим не знал его, — никогда даже не встречал никого подобно ему, — но тот с необъяснимым упорством продолжал приходить к нему в снах. Уже неделю этот таинственный незнакомец не давал Джениму покоя. Даже когда он просто вспоминал черты лица этот прекрасного существа, его сердце сладостно ныло. Это чувство было похоже на влюблённость, но Дженим изо всех сил пытался побороть это странное влечение к своему воображению. Как он мог влюбиться в свой сон?
Дженим потянувшись, поднялся с кровати и подошёл к зеркалу. Минуту он разглядывал своё сонное отражение, затем неожиданно появился его отец.
— Привет, — улыбнулся он.
— Как дела, пап? — улыбнулся в ответ Дженим. После их первой встречи, внезапное появление отца его уже не удивило.
— Нормально. Ты собираешься на работу?
— Да, уже утро. Мне пора.
— Будь осторожен, Джем, — обеспокоенно сказал Клаус, прижимая ладонь к стеклу зеркала.
— Конечно, пап, — опять улыбнулся Дженим. — Всё будет хорошо, не волнуйся.
Он оделся в привычные джинсы, переодел майку, не забыл про наручный коммуникатор. Потом надел свои ремни с оружием и кожаную куртку сверху. У медиумов почти не бывало выходных, Дженим за долгие годы службы смог привыкнуть к этому. Не успел он выйти из квартиры, как наручный коммуникатор замигал — Дженим, вздохнув, ответил на звонок:
— Доброе утро, босс.
— Нет времени на реверансы, — рявкнул тот, — третий уровень. Код: красный. Группу выслал, но необходимо подкрепление.
— Принял, — коротко отрапортовал Дженим и отключился.
Тут же он получил на свой коммуникатор карту и быстро выдвинулся к цели — ситуация была экстренной, раз его вызвали как подкрепление. Третий уровень был хорошо защищён от вторжения «потусторонников», в него не так уж и легко было пробраться, потому что богатые обычно запечатывали свои зеркала специальными рунами, которые стояли бешеных денег, и нечисти было тяжело найти проход выше четвёртого уровня. Видимо, кто-то сознательно впустил «гостя».
Обычно сеансы проводят простые люди, которые хотят встретиться со своими близкими. Это может сделать практически любой. Кроме медиумов — они не имели связи с Чистилищем. Ритуал проводился строго под наблюдением опытного некроманта, чтобы у человека не было соблазна впустить призрака на Фиоре.
Чаще всего это были не души умерших, а притворившиеся ими существа из Геенны или Эдема. Они уговаривали людей впустить их в свой мир — понять их и освободить. Очень часто, даже когда их обман раскрывался, люди всё равно шли на их «освобождение». Демоны умели убеждать, завлекать, очаровывать. Для них не было ничего проще, чем уговорить человека — они могли проникать в разум, заставляя поверить в то, что жертва сама управляет ситуацией. Ангелы же были честны, любвеобильны и добры — учитывая это, им было сложнее попасть на Фиоре.
Дженим подъехал к высокому многоэтажному офисному зданию. Вонь демона чувствовалась даже с улицы. Видимо, это из-за него в Гранс уже неделю бушевал страшный ветер. Люди испуганно прятались где только могли — сегодня Джениму явно предстояло сражение с довольно сильным демоном.
Карта указывала на сороковой этаж. Он быстро добрался до лифта и теперь готовился к встрече с ним. Сжимая в руках длинный узкий меч, он пытался настроить свой бластер на энергию, которая смогла бы оглушить демона довольно высокого ранга. Секунда, и двери лифта открылись. Дженим сразу же обратил внимание на лужи крови и куски человеческой плоти, разбросанной по всему офису. Было очень тихо, и медиум сразу понял, что либо в живых уже никого не осталось, либо оставшиеся где-то прячутся. Пока же вокруг он видел только оторванные руки, ноги, головы. Судя по брошенному оружию и отчётливому кровавому следу на полу, прибывшие до него медиумы уже «съедены». Их тела, наверное, оттащили в дальнюю часть офиса. Похоже, его тут ждали…
— Привет, Дженим, — пропел у него за спиной бархатистый голос.
Дженим тут же обернулся и направил на демона оружие. Перед ним стоял безумно красивый парень с ярко-голубыми глазами и светлыми волосами. Кожа белая, как сливки, была будто покрыта какой-то пыльцой, отчего казалось, что она неестественно светится. Он был весь в крови, но пытался брезгливо оттереть с помощью носового платка свои руки. Демон насмешливо улыбался, глядя медиуму прямо в глаза:
— Вот мы опять и встретились. Теперь уже лично…
— Абаддон, — прошипел Дженим, тут же признав старого (и не доброго!) знакомого, — какого хрена ты на этой стороне?
— Прости, малыш, — ещё шире улыбнулся демон, изобразив искренне раскаяние, которым, конечно же, и не пахло. — Приказ свыше — я не мог отказать своему брату. Маммон, кстати, тоже здесь. Развлекается на дальнем побережье.
— Вы нарушили договор! Ты лично обещал мне, что не появишься на Фиоре!
Дженим не боялся его. Они в какой-то степени даже сотрудничали несколько раз. Джениму приходилось связываться с Высшими Геенны с помощью зеркала отца, чтобы разузнать, сколько демонов или ангелов сбежало на Фиоре — для глав Геенны и Эдема тоже было невыгодно, когда сбегали их подчинённые.
— Дженим, — вздохнул демон, откидывая платок в сторону, — тебе лучше выслушать меня.
— С чего бы это тебе давать мне советы? — недоверчиво фыркнул Дженим.
— Мы с тобой первый год знакомы, что ли? — Абаддон подошёл ближе к медиуму. — Мы можем помочь друг другу.
— Ха! — язвительно усмехнулся медиум. — Тебе нужна помощь от человека? Тебе?..
— Слушай, Дженим, я знаю тебя уже много лет. Ты множество раз возвращал в Геенну наших беглецов. Ты справедлив, — демон презрительно скривился, — и благороден, как эти чёртовы петухи из Эдема.
— Кто?.. — удивился медиум: он впервые услышал это странное слово «петухи».
— Неважно, — нетерпеливо отмахнулся Абаддон. — Я сейчас о другом… Я доверяю тебе, Дженим. Мои старшие братья — тоже.
— С чего бы? — иронично приподнял бровь Дженим.
— Мне начинает надоедать! Заткнись, или же я вырву твой язык! — От рёва демона стены затряслись, а Дженим еле удержался на ногах. На мгновенье у Абаддона почернели глаза и вылезли уродливые клыки, но тут же исчезли, и как ни в чём ни бывало он продолжил: — Понимаешь, нам с братьями вполне нравится нынешняя ситуация. Мы любим Геенну и хотим оставаться там, чтобы мучать души из других миров… ну, и наш молодняк, конечно. Я лично могу воевать, сколько моей душе будет угодно. В общем — там весело.
— Не сомневаюсь.
— Но наш Старший захотел абсолютной власти, — проигнорировав едкое замечание, скучающе добавил Абаддон. Он все ближе подходил к Джениму, а тот не сводил с демона дула пистолета. — Дженим, в ближайшие шесть дней Люцифер планирует пройти через зеркало.