— Пусть Ваши печали растворяться, как утренний туман, — улыбнулся он ей и, прикоснувшись к холодной дрожащей руке, пообещал: — Он обязательно вернётся.
Девушка расслабленно опустила плечи и, кивнув, ушла. Парень от холода потёр ладони и уставился в окно поезда. Он не знал, куда едет, не знал зачем. Просто нужно было куда-то ехать, чтобы быть подальше от того, кого он любил всем сердцем. Он побывал в стольких созданных Отцом мирах, что уже забыл, как называется этот. Каждый из них был по-своему прекрасен, но этот мир с чистой синей водой притягивал его сильнее всех остальных. Иногда он встречал здесь зелёные пруды, что так напоминали ему глаза любимого. Он тосковал по ним. И ненавидел себя за то, что его любовь к этому злому существу не умирала, как он ни старался.
— Кого я вижу?.. — со вздохом сказал мужчина и присел напротив.
— Давно не виделись, Абаддон… — спокойно отреагировал парень.
— С момента войны, — усмехнулся тот. — Всё скрываешься, Ишим?
— А ты всегда мог меня найти, — усмехнулся в ответ Ишим (а это был именно он).
— Наверное, потому, что я общался с тобой слишком часто. Мы, возможно, даже друзья, но я не уверен, что могу называть другом пернатого.
— Ты устроил здесь войну? — пропустив мимо ушей поддёвку, спросил ангел.
— Да, — скучающим тоном ответил Абаддон. — Нужно, знаешь ли, поддерживать равновесие и численность.
— И когда же она закончится? — устало спросил Ишим и опять отвернулся к окну, за которым мелькали местные пейзажи.
— Скоро, — заверил его демон и тоже посмотрел в окно, и, помолчав, добавил: — Но так же скоро начнётся следующая, а потом ещё и ещё…
— Люди не знают, когда остановиться, да? — горько усмехнулся ангел.
— Это точно, — хмыкнул Абаддон. — Некоторые из них свирепее и злее многих моих демонят.
— Возвращайся в Геенну, — посмотрел на него Ишим, — я тут сам всё улажу.
— Мне нравится, что ты всегда хочешь сотрудничать, — улыбнулся демон и на мгновенье его глаза стали чёрными. — Не то что твои братья! Рафаил вообще меня ненавидит и даже слушать не хочет.
— Он просто гневается, ведь он — Исцелитель.
— Да уж, — вздохнул демон, — но я ведь не виноват, что я — Истребление.
— Как там дела у Маммона? — чтобы переменить тему, спросил Ишим.
— Нормально. Им с Габриэлем разрешено встречаться раз в двадцать лет. Ходит довольный, аж тошно становится.
— А Михаил?
— Вроде всё ещё хозяин Эдема, — пожал плечами демон.
— Не шути так, — нахмурился Ишим. — В Эдеме нет хозяина, просто брат — Архистратиг.
— Ладно-ладно, — примирительно улыбнувшись, вскинул руки Абаддон, но, став в секунду серьёзным, немного склонил голову и с участием в голосе заметил: — Ты всё спрашиваешь и спрашиваешь, но главного вопроса не задаёшь. Спроси у меня, и я, как твой старый друг, тебе отвечу. Могу что-нибудь передать…
— Нет, — хмуро покачал головой ангел, — не стану. Он воспользовался любовью моей души и обманул меня. Пусть мучается от незнания и неразделённой любви.
— Ох уж эта ваша вечная справедливость…
— Я не прав? — притворно удивился Ишим. — Скажи мне, Истребление, скольких демонов вы потеряли в той глупой войне?
— Одна тысяча пятьсот восемь…
— Ангелов погибло немного больше… А твои сыновья?
— Троих, — сдавлено ответил Абаддон. — Один убил себя сам. Не захотел поднимать меч на возлюбленного.
— Вот видишь. Ты знал, что так будет, поэтому и пытался остановить его, но он не слушал. Теперь пусть страдает за все души, что погубил в тот день.
— Знаешь… — После секундной слабости демон снова стал решительным и твёрдым, как всегда. — Ты ведь прав. Пусть мучается рогатый. Сколько раз он наступал на одни и те же грабли, заставляя нас расплачиваться. Пора принять наказание.
— И ты тоже прав, брат, — раздалось у них за спиной, и ещё один демон подсел к ангелу. — Здравствуй, Ишим.
— И тебе не хворать, Наказание.
— Послушайте, — улыбнулся Асмодей, — мы так давно не виделись, что нам пора бы и поболтать — как в старые добрые времена. Я знаю хороший бар в Старом свете.
— Неплохая идея, — тут же подключился Абаддон. — Может, ещё кого-нибудь позовём?
— Ишим, зови своих братьев, — рассмеялся Асмодей. — Мы всё-таки все родились в Утопии. Можем же мы устроить один день нейтралитета?
— Не думаю, что Михаил разрешит…
— Ой, да давай, — азартно поддержал идею Истребление. — В Утопии он не брезговал сидеть с нами за одним столом. Мы уже почти тридцать тысяч лет не собирались вместе… Ну, мирно.
— Да, — согласился Наказание, — а Люцифера не позовём. Обойдётся!
— Вы сейчас понимаете, что творите что-то неправильное, — насупился Ишим, но всё же в душе он радовался. На самом деле, враждовали лишь низшие ангелы и демоны, которые никогда не жили в Утопии. Те, что были постарше, любили подшутить друг над другом и агрессию испытывали крайне редко. Высших нелегко убить. Но такие, как он, не лишают жизни. Ишим отбросил серьёзный тон и весело заметил: — Религиозные фанатики съедят свои шапки, если узнают правду о нас.
— Понапридумывали всякого бреда, — пренебрежительно сплюнул Асмодей. — Если мы порождение зла, а так оно и есть, то откуда появилось само зло? Я — Суд, но суд не бывает злым. Суд всегда справедливый и имеет власть, — демон подмигнул Ишиму, но тот лишь закатил глаза, — наверное, поэтому мы с тобой так хорошо ладим.
— Да, — согласился Абаддон, — мы ведь родились в одном мире. И каждый из нас выполняет свои обязанности. Правда Пифон и Сатана иногда переходят границы, следуя за Люцифером. Я порой ужасаюсь от осознания того, что они мои братья.
— Их тоже на вечеринку не берём, — безапелляционно заявил Асмодей. — Меня тошнит от рожи Пифона — даже больше, чем от Мерезита!
***
— Чтобы глаза мои высохли… — простонал Астарот. — Только не говорите, что позвали меня ради весёлых посиделок с пернатыми!
— А что? Это ведь весело! Прямо как в старые добрые времена, — улыбнулся Велиал.
— И это, по-твоему, хороший бар? — недовольно пробурчал Ишим, садясь за самый большой и чистый стол в этой дыре.
Вокруг были одни оборванцы, которые искоса смотрели на пришедших якобы людей. Все старшие ангелы пришли встретиться с потерянным братом, даже не побрезговав присутствием демонов. Да и всё-таки многие из них когда-то были друзьями, пусть даже тысячи лет назад. Пифон, которого так никто и не позвал, пришёл сам. Ишим догадывался почему — он пришёл, чтобы встретиться с Уриилем.
— Конечно! — с энтузиазмом ответил ангелу Асмодей и с наслаждением шумно втянул носом воздух: — Ты только почувствуй, сколько здесь грешных!
— Ишим, я рад, что с тобой все в порядке! — раздалось за спиной.
— Спасибо, Рафаил! — улыбнулся Ишим и радостно обнял брата. — Твоими молитвами.
Они долго беседовали, смеялись и вспоминали прошлое. Самым интересным рассказчиком, как ни странно, оказался всё тот же Пифон. Сколько же он знал про каждого! Прошлое вспоминали с весёлым смехом и в то же время с великой печалью в глазах.
— Это нечестно, когда такая красота достаётся только одним, — внезапно прозвучало совсем рядом.
Все существа, сидевшие за одним столом, обернулись. Пьяный человек подбирался ближе к Габриэлю, который больше всех других ангелов походил на человеческую женщину. Маммон отреагировал мгновенно и, выпуская свои когти, грозно процедил:
— Только попробуй коснуться его, грязная свинья!
— А то что? — К человеку подошли его не менее пьяные друзья.
И весь этот захолустный бар в секунду обернулся против Отцовых созданий. Асмодей щёлкнул пальцами, и бар мгновенно накрыло куполом невидимости — время внутри остановилось.
— Нет, — рявкнул Михаил, — мы не будем трогать людей!
— Маммон, успокойся, — ласково погладил своего демона по плечу Габриэль, но тот напрягся, словно вот-вот лопнет. — Отец простит их…
— Зато я не прощу! — рыкнул Маммон.
— Ты только посмотри на ту милашку с длинными волосами! — сказал один из подошедших, беспардонно тыча пальцем в архангела Уриила.
И тут уже Пифон разозлился не на шутку. Демоны медленно поднялись и встали перед людьми, заслоняя собой ангелов.
— Мерзкое земное отродье, — брезгливо сплюнул Пифон.
— Мы по разную сторону баррикад… — воинственно заявил Абаддон, приготовившись защищать белокрылых.
— …Но мы были рождены вместе, — продолжил за брата Астарот.
— Успокойтесь, братья, — еле сдерживаясь, прошипел Маммон. — Я всё решу сам.
Архангелы недовольно пытались остудить пыл демонов, но ничего не выходило. Младший Высший щёлкнул пальцами, и люди во всём баре, будто с цепи сорвавшись, начали целовать друг друга, разрывая грязные одежды. Маммон обходил всех стороной, наблюдая за каждым смертным.
— Вы все грешны. Никто из вас не был верен своей второй половине, — вынес он свой неутешительный вердикт.
— Маммон, — грозно позвал его Михаил. — Прекрати.
Михаил раскрыл свои крылья, и свет, что полился из них, смог остановить это безумие — но лишь для тех, кто не был столь грешен для такого наказания. Другие же в порыве безудержной страсти чуть ли не отрывали плоть друг от друга. Ангелы пытались спасти людей светом, но самые грешные не поддавались их спасению. Демоны же насылали на людей лёгкие проклятия, и посмеивались над ними, озвучивая их грехи.
— А здесь есть непорочный человек! — вдруг удивлённо воскликнул Маммон и подошёл к самому последнему столику. На стуле сжался бедняк в рваных и грязных тряпках. Лицо его обросло тёмной бородой. Он сжимал в руках кусок засохшего хлеба, которым четверть часа назад жмот-бармен расплатился с ним уборку на заднем дворе. — Не придавал свою любовь даже тогда, когда она предала его… — ещё более поражённый, сообщил демон.
— Это и есть чистая душа, Маммон, — сказал Ишим, подходя ближе.
— Но такая душа совсем невкусная… — сварливо пробурчал тот в ответ. — Я люблю есть изменников, пьянчуг и злопыхателей.
— А я тебе не предлагал его съесть! — одёрнул его Ишим.
Бедняк дрожал как осиновый лист и таращился на них во все глаза. Он смотрел за спины этих существ — на их огромные крылья. Рога и чёрные глаза демона пугали его не меньше, чем светлый лик ангела. А когда он опустил глаза и увидел мечущийся хвост и копыта Маммона, то чуть не лишился чувств. Ишим подошёл к человеку ближе и взял его грязные руки в свои. Он разжал его пальцы и отложил сухой хлеб в сторону. Ишим улыбнулся человеку, посылая тепло в его душу. А затем он вложил в ладонь бедняка золотую монету.
— Эта монета вновь принесёт тебе богатство, что украла у тебя жена. Она получит по заслугам: через год её новый муж умрёт, а её обвинят в его убийстве. Проживи достойно все дни своей жизни, чтобы Асмодей не смог наказать тебя.
— Ты слишком добр к нему, Ишим, — раздался рядом голос Астарота.
— Лишь на столько, насколько требует мой лик, — пожал плечами ангел.