Я повернул голову и посмотрел на нее краем глаза.
— Я просто устал. Ничего. Мне полегчает.
Я шагнул вперед, но ее хватка стала сильнее, она удержала меня.
— Декс, — сказала она еще раз, намеренно обращаясь по имени. В нем было тепло, и я понял, что она… что? Тревожится? Сердце дрогнуло в груди. Предательское сердце.
Я повернулся к ней, и ее ладони тут же оказались на моем поясе. Она прикрыла глаза, ее нежные длинные пальцы гладили вдоль пояса, дразня мою кожу.
Я хорошо знал эти движения. Она пыталась завести меня?
Почему я вообще думал? Мне было все равно.
Мой страх превратился в пламя. Ночь стала необходимостью. Меня нужно было отвлечь от Перри, призраков, смерти. Это всегда помогало.
О, это как раз то, что надо.
Одной рукой она расстегнула пуговицу на моих штанах. Она опустилась на колени. Я тут же затвердел, понимая, что последует дальше.
Я.
Из всех женщин, с какими я был, Джен лучше всех умела обращаться с членом. Порой я задумывался, не была ли она мужчиной в прошлой жизни. Я не думал об этом, когда она зубами расстегивала ширинку, но она явно знала, что нужно было делать, что я хотел, и она не стыдилась давать это.
Сексуально.
Как только мой член высвободился из штанов, тяжелый и подергивающийся от предвкушения, я схватился обеими руками за ее голову, сжал ее волосы в кулак и потянул к себе. Она издала тихий стон от боли и вобрала меня ртом. Она умело сжала меня рукой, ее пальцы играли с моими яйцами.
В эти мгновения я не думал ни о чем, кроме того, что хотел сильнее, быстрее, все больше. Часть меня хотела сейчас кончить с силой, другая часть хотела как можно дольше ощущать это удовольствие. Это было эгоистично, я не думал о том, получает ли она удовольствие. Мне нужно было забыть, мне нужно было это. Джен тоже было все равно, она всегда могла о себе позаботиться. Мы оба всегда получали в конце то, что хотели.
Она начала двигать языком, тереть им меня. О, я быстро закончу, если она и дальше будет так делать.
Она отпрянула и вытерла рот, а потом улыбнулась мне. Если бы мой разум не был затуманен похотью, я бы поклялся, что улыбка фальшивая.
— Может, возьмешь меня сзади? — проурчала она. Не дожидаясь ответа, она сняла шорты, тонкий топ и осталась голой. Она устроилась на диван и в приглашении выгнула спину.
Ох, я бы никогда не отказался от такого.
Я вошел в нее, обхватил ее узкую талию и с силой толкнул. Она застонала громко… слишком громко.
— Да, сильнее, Декс, — завопила она.
Я чуть не рассмеялся. Сильнее? Кого она обманывала? Джен всегда была пошлой и громкой, но сейчас казалось, что она перестаралась. Звучало наигранно.
Я замедлился и попытался собраться с мыслями. Пусть играет, я ведь все равно получаю удовольствие, да? Я был в ней, так что за проблема? Ее нет.
— Ты так хорош, — закричала она с придыханием.
Я закусил губу. Что она делает? Мне нравилось порно, но реалистичное, а не дешевое и наигранное, как она сейчас себя вела. Она впервые вела себя не так, как всегда, как кто — то… неопытный.
И тут я понял. Это было из — за Перри, да? Конечно. Глупо было не увидеть это сразу.
Но я разошелся, был полностью в ней, я мог излиться в любую минуту, так что ее дешевая игра не могла остановить меня или отвлечь. Но мысль о Перри отвлекала.
И приятно.
Я передвинул ладони на упругую попку Джен, ускорился и закрыл глаза. Никто не мог жаловаться из — за тела Джен, но я задумался, как было бы, если бы передо мной на четвереньках стояла Перри. Если бы я трахал ее с ее шикарной попой, и в моих руках было бы больше плоти, нежной плоти, которую я мог сжимать, мять, лизать и кусать. Понравилось бы ей сзади? Стонала бы она от моих движений? Позволила бы она мне схватить ее за густую черную гриву, как за поводья, и смог бы я довести ее сам, или мне пришлось бы еще и ласкать ее, пока она не начнет истекать на ковер.
Черт.
Я сильно кончил.
Так сильно давно не было. Я впился пальцами в попу Джен, и она, конечно, заскулила от боли. Я прикусил язык, чтобы не кричать имя Перри. Ноги дрожали, я изливался в Джен головокружительными волнами. Я все равно видел лицо Перри, невинное, требующее осквернения. Она нуждалась во мне, чтобы я показал ей все это.
Закончив, я вышел из Джен и направился в ванную, голова кружилась, сердце билось со скоростью в миллион ударов в минуту. Я слышал, как она кричит от возмущения или чего — то другого, но это не имело значения. Я вошел и закрыл за собой дверь, а потом склонился над рукомойником.
Да что со мной такое?
Я только начал думать о Перри, моей 22–летней потенциальной напарнице, и получил лучший оргазм за месяцы. Годы.
Я вытер пот со лба и посмотрел на себя в зеркало.
Проблем хотите, сэр.
Я закрыл глаза от своего покрасневшего отражения и ярких глаз. И я тут же представил Перри, в этот раз она лежала на спине подо мной, ее грудь ждала меня.
Я быстро запер дверь ванной и начал ласкать себя от мысли.
Я кончил сразу же.
Беду я не просил.
Я ее приглашал.
БАБОЧКА ПОЙМАНА
— Так ты еще не занялся с ней любовью?
Я посмотрел на Максимуса.
— Занялся любовью? Что с тобой? Сейчас не пятидесятые.
Он пожал плечами и глупо улыбнулся, глядя на пустыню. Его пылающие рыжие волосы сочетались с пылью, пролетающей мимо джипа.
— И вообще, — сказал я, стараясь не сжимать руль слишком сильно, — это не твое дело. И нет. Я не занимался с ней любовью. И не трахал. Мы просто напарники.
— Хорошо, — сказал он. Тон мне не понравился. Он словно хлопал меня по спине. Зараза. С тех пор, как Макс вдруг появился в моей жизни в Рэд Фоксе, каждую секунду он все сильнее выводил меня из себя. Я таил на него зло, но и он все еще обижался на меня. Он просто скрывал это за дурацким акцентом и бодростью.
Я кусал губу, пока не ощутил кровь. Без лекарств настроение было испорчено, и я постоянно боролся с желанием сорваться. Я хотел съехать с дороги, сказать ему, чтобы он держался подальше от Перри. А потом выгнать его, чтобы до ранчо он шел на своих двоих. Может, по пути его съел бы койот.
Хотелось бы. Но было безумно так думать.
Он криво посмотрел на меня краем глаза.
— Что? — едко спросил я.
Он пожал плечами. Моя хватка стала крепче. Я хотел выйти из машины. Почему мы должны были так ехать в город? Было ужасно жарко, и я не мог терпеть жару с ним. Его рыжие волосы только усиливали жар.
Он молчал, я включил музыку, чтобы «Deftones» отвлекли меня. К сожалению, злая музыка не помогала уже злому парню.
— Она милая, кстати, — отметил он поверх музыки.
— И что?
Его лицо поднялось.
— Не смей пожимать плечами!
Он улыбнулся и посмотрел на свои слишком чистые ногти.
— Я просто говорю, что она милая. Удивительно, что ты не действуешь, — сказал он и тихо добавил. — Раньше ты нападал на всех встречных женщин.
Ах, вот и обида. Он все точил топор.
Я кашлянул. Хотелось воды. Или пива. Или бутылку бурбона со льдом. Я словно проглотил содержимое пакета с вакуумом.
— Я уважаю Перри, знаешь ли, — сказал я ему.
Он рассмеялся.
— Ага. Уже пытался приблизиться, но дамочка тебя отшила? Что же ты сделал? Невероятного Декса Форея, старый добрый прием, чтобы она открылась?
— Да что с тобой такое? — возмутился я. — Ничего я не делал, и ты знаешь, что невероятный Декс Форей включает в себя два пальца, язык и сигарету после этого.
Кстати о сигарете. Я выудил одну из кармана и зажег ее одной рукой.
— Я закурю? — спросил я, хотя ответ меня мало интересовал.
— Да.
— Не привык к курению? — я поднес сигарету к губам и затянулся. Я выдохнул дым в него и улыбнулся.
Он закашлялся и помахал недовольно рукой. Хорошо.
— Я ко многому привык, Декс.
— И где ты был все эти годы?
— Я уже говорил. Хороший способ сменить тему. Ты все еще король этого.
— Лучше быть королем в этом. Когда ты избавишься от стиля Элвиса, Макс? Ты все еще так выглядишь. И это смотрится глупо.
— Забавно, — отметил он. — Все те же оскорбления.
— Я все тот же парень, Макс. Как и ты.
— Нет. Я Максимус, — выпалил он. Он посмотрел на сухой пейзаж, проносящийся мимо, на холмы камней и темные трещины. Вдали лежало ранчо. Мы, наконец, прибыли.
Пока мы подъезжали к дому Ланкастеров, Макс добавил огня.
— Так она одна?
Я выключил зажигание.
— Кто?
— О, ты знаешь. Перри. Дамочка с… хорошими формами.
Я хотел стереть улыбку с его веснушчатого лица. Я не мог даже ответить. Если я скажу нет, то совру. Если скажу да, то он приударит за ней. У меня были странные чувства у Перри, еще страннее была история с Максом, так что это была ужасная идея.
И я промолчал. Я мрачно посмотрел на него и надеялся, что он не наберется смелости приставать к ней. Он был удивительно уверен. Видимо, телосложение, схожее с великаном, способствовало этому. Девчонки велись на это. Мне оставалось полагаться на свою внешность и очарование.
Мы пошли к дому, я вел. Уилл с печальным видом стоял на ступеньках крыльца и разглядывал горизонт.
— Привет, Уилл, — сказал я. Я остановился рядом с ним среди пыли и попытался проследить за его взглядом. — Что выглядываешь?
— Берда, — рассеянно ответил он.
— Ясно.
Я оставил его в пустыне и провел Макса внутрь. В доме было удивительно прохладно, хотя я был уверен, что в этом была заслуга холодной стервы Сары. Я тут же плюхнулся на диван. Да, я был здесь гостем, и было не вежливо опускать потное тело на их мебель, но мне было все равно. Я перегрелся. Вот и все.
Через пару секунд я понял, что холодная стерва сидит в кресле напротив меня. Она смотрела на меня. Она была в темных очках, конечно, так что я не видел ее глаза, но ощущал взгляд. Она была слепой, как летучая мышь, но точно смотрела на меня. И на мои мысли. Я поежился, несмотря на жару.
— И где Перри? — спросил я, стараясь завести разговор. Я знал, что она должна быть в комнате наверху. Я представлял, как она лежит на нашей кровати рядом с пустотой, страдая от жары. Ох. Я надеялся, что Сара слепая, ведь ей не нужно было видеть, как натянулись мои штаны.
— Она ушла. Пропала. Берд пошел искать ее, — спокойно сказала она.
Я вскинул голову.
— Что?
— Ты меня слышал. Стоит держать жену под контролем. Она становится проблемой.
Я едва ее слышал. Я вскочил на ноги, прогнал панику глубже в грудь и побежал к двери. Макс, который был на кухне неподалеку (как всегда рядом), последовал за мной.
Я спустился по ступенькам, хотел заговорить с Уиллом, но тут вдали увидел Берда и Перри, они шли вместе. Точнее, Берд шел, а Перри хромала. Она словно упала со скалы.
Она была жива, это плюс. Но она была ранена, и мне казалось, что все из — за того, что она не слушала меня.
Ох, как я злился. Злился? Я был в гневе.
Гнев, что уже скопился из — за Макса, выходил, и я не мог никак остановить его. Эмоции бурлили, я побежал к ней, вскинув руки в воздух.
— Что, черт возьми, случилось?
Она испугалась моей реакции, но мне было все равно.
Берд сочувственно улыбнулся мне.
— Она немного потрепана, но в порядке.
— Она не в порядке, — выпалил я, пытаясь понизить голо.
Она была в царапинах с ног до головы, на щеке был глубокий порез. Ее футболка была изорвана и в крови, Перри с трудом стояла на ногах. Я никогда еще не ощущал такой сильный прилив гнева и печали. Я хотел накричать на нее, а потом взять под свое крыло и убедиться, что больше с ней ничего не случится.
Берд знал, когда уйти.
— Я пойду за аптечкой.
Я посмотрел на него и повернулся к Перри. Ее вид разбивал мое сердце на миллион осколков. Я хотел уничтожить подонка, сделавшего с ней такое, и было сложно понимать, что винить в этом можно было только Перри.
— Прости, — сказала она. — Это пустяки.
Я тревожно потер подбородок, мне было некуда выпустить энергию.
— Что случилось?
Она объяснила. Не помогло. Она пошла гулять, хотя я говорил ей сидеть дома. Я говорил так не из вредности, а из — за того, что она привлекала опасность, а я переживал за нее. А потом она умудрилась упасть со скалы, на нее напала ворона, а потом чуть не укусила змея. Берд убил ее из ружья. Результат был на ней вязкими пятнами.
— Не нравится мне говорить, что я тебя предупреждал, но я тебя предупреждал, — сказал я. — Ты можешь меня слушать?
Она ни капли не стыдилась. Наверное, она собиралась снова защищаться.
— Не выходит, Декс, — она пронзила меня взглядом, отделив ударением мое имя. — Обычно не ты выражаешь голос разума.
Точно.
— Ты тоже. И тебе лучше помыться.
Мы пошли в дом. Я посмотрел в глаза Максимуса, надеясь, что он не станет глупо включать свое южное очарование, но он был потрясен и лишь выдохнул:
— Боже, — когда мы прошли мимо.
Перри прошла по лестнице в комнату, закрыла за собой дверь, и я повернулся к Берду, который выходил из кухни с аптечкой в руках.
— Что за фигня, Берд? — завопил я.
— Полегче, Декс, — сказал Макс.
— О, закройся, — я даже не взглянул на него. Я выхватил аптечку из мозолистых рук Берда. — Почему вы ее отпустили?
На лице Берда проступила сдержанность, морщины стали глубже. Он молчал пару секунд, спокойно скрестив руки. Его взгляд успокоил меня.
А потом он сказал:
— Я не знал, что она ушла. Как только я обнаружил это, я пошел по ее следам к горе. Я прибыл… вовремя.
Он сделал паузу, чтобы я осознал слова. Типа, тебе стоит поблагодарить меня, белый засранец.
Я слабо, но благодарно улыбнулся ему.
— Тогда спасибо. Я просто…
Берд ткнул меня локтем и указал на потолок.
— Иди к своей жене. Ты нужен ей.
Я кивнул, надеясь, что мое лицо не выдает жар, который я ощутил от слова «жена», и пошел по лестнице.
Она была в ванной, но я не слышал шума воды.
Я быстро постучал в дверь.
— Это Декс, — сказал я, давая ей время прикрыться. Я дернул ручку. Заперто. Наверное, она думала, что я из тех, кто мог напасть на нее в душе.
Она была в чем — то права.
Дверь приоткрылась, Перри с подозрением посмотрела на меня. А потом я заметил, как ее грудь почти вываливается поверх полотенца. И полотенце было кухонным. Еще немного, и станет видно сосок.
— Привет, — сказал я опасным тоном. Я не хотел, вырвалось. Я надеялся, и ее грудь все же выскользнет.
— Давно ты тут стоишь? — услышал я ее вопрос. Она звучала отдаленно. Я мог видеть только ее кожу, декольте, капли воды катились по полным холмам, и…
Она надавила на мой лоб, чтобы я посмотрел ей в глаза. Ладно. Мне нравилось смотреть ей в глаза, как и на ее грудь.
— Ты не видел сейчас Сару? — спросила она с напряжением в голосе.
— А что? — я присмотрелся. Она была испуганной, а не злилась из — за моего взгляда, и, когда в моей голове прояснилось, я вспомнил, почему пришел сюда. Ее бледная кожа была испещрена красными царапинами на руках, ладонях, лице.
Она закрыла глаза и вздохнула, собираясь закрыть дверь.
— Забудь.
Я быстро остановил дверь рукой.
— Нет уж, — я пробрался в ванную и закрыл за собой дверь. — Тебе нужен уход.
— О, да, ты такое ведь любишь? — фыркнула она и отпрянула.
Ох. Да что с ней? Я не гнал ее в пустыню, чтобы она бегала там и кричала: «Приходите, друзья — зверюшки!». Я говорил ей вести себя совсем иначе.
Я в предупреждении вскинул брови. А потом вздохнул, открыл аптечку в рукомойнике и сказал:
— Мне бы понравилось, если бы ты была сексуальной медсестрой, а не я.
Я старался не думать об этом и сосредоточился на задании, налил спирт на марлю, чтобы промыть ее раны. Пора повзрослеть и думать не нижней половиной.
Она вздрогнула, когда я прижал спирт к ее руке, но держалась большую часть времени. Было волнительно быть так близко к ней, когда она была в одном полотенце. Если честно, рядом с ней всегда было волнительно. Ее запах, ее кожа под моими руками опьяняли. И смущали.