В настоящее время она находится на пенсии, у нас четверо детей. Дочь Бахытжамал и сын Бахытжан родились в Рудном, а дочь Сауле и сын Бауыржан – в Костанае. Сауле – кандидат биологических наук. Подрастают и овладевают знаниями внуки и внучки.
Кульбаршын Хамитовна награждена орденом «Знак Почета», медалями «За доблестный труд. В ознаменование столетия со дня рождения В.И. Ленина», «За освоение целинных земель», «За долголетний и добросовестный труд». Ей присвоено почетное звание «Заслуженный учитель Казахстана».
Ее мама – бабушка Умит, долгое время была хозяйкой нашего дома и этим самым помогала нам трудиться без особой оглядки на семейные проблемы. Она с большой любовью ухаживала за своими внуками и внучками, вовремя кормила, поила и одевала их, провожала в школу и т.д. Мы потеряли ее в 1986 году в возрасте 78 лет, похоронена она на Кенсайском кладбище города Алматы.
Один из близких братьев Кульбаршын Хамитовны – Мейрам Мустафин проживает в поселке Боровое Мендыгаринского района, а его сын Касым – в Костанае. Сестра отца Гайни, с которой она вместе воспитывалась в Магнитогорске и ее супруг Касымжан Садвокасов умерли. Их старшая дочь Бахытжамал и сын Марат проживают в городе Караганде, дочь Алия и сын Болат находятся в Костанае. Алия преподает в Костанайском государственном университете, профессор.
Теперь я обязан перейти к изложению своих взаимоотношений с родственниками по материнской линии, имеющей свои определенные сложности.
Известный костанайский краевед П.М. Черныш в книге «Наш отчий край Карабалык» упомянул о некоторых событиях национально-освободительного движения казахов, развернувшегося в 1916 году в ответ на указ царя Николая Второго о призыве 400 тысяч казахов в возрасте свыше 19 лет на военно-тыловые работы. Он пишет: «Волнения охватили Тургайский уезд, Мендыгаринскую, Бестюбинскую, Сарайскую, Аманкарагайскую и другие волости. Но первый сильный взрыв народного гнева случился в Карабалыкской волости, где 12 июля 1916 года возбужденная масса людей окружила волостное правление, захватила и уничтожила списки мобилизуемых и убила волостного управителя Саима Кадырова».
Видимо, его основная вина заключалась в том, что он отказался уничтожить списки людей, подлежащих мобилизации, проявив при этом верность своему служебному долгу.
Это печальное событие произошло в местах, где проживали родители моей матери Зайтуны, дочери Мусабая Кадырова. Погибший Саим Кадыров был его племянником, сыном родного брата Нысанбая. Ныне на территории Федоровского района, недалеко от центральной усадьбы бывшего совхоза «Первомайский», имеется небольшой поселок, который назывался Кадыровкой, и являлся местом их проживания.
В советский период упромянутый печальный факт получил широкое отражение в пропагандистских материалах периодической печати и в художественной литературе. Поведение указанного волостного управителя Саима Кадырова в этот критический момент оценивалось как явное предательство народных интересов. Покойного ругали без всякого стеснения, не учитывая мнения по национальному вопросу передовых представителей зарождавшейся тогда казахской интеллигенции.
Ныне мы знаем, что один из основателей партии «Алаш Орда» Ахмет Байтурсынов и его единомышленники в тот период вынашивали идею борьбы за предоставление казахам равных прав со всеми другими народами и областной автономии в рамках Российской империи.
Саим Кадыров, будучи одним из просвещенных местных администраторов того времени, видимо был знаком с этими идеями и разделял их как наиболее правильную точку зрения в тот период. В связи с этим он не был готов к более радикальным мерам, как потребовали от него разгневанные люди, действовавшие стихийно.
Однажды в ходе беседы двух пенсионеров по самым разным житейским вопросам, Толеген Байгужевич Коппаев, бывший председатель Костанайского облисполкома и один из заместителей председателя Совета Министров республики в начале 80-х годов прошлого столетия, сообщил мне, что его отец Байгожа Коппаев был сверстником и соплеменником Саима Кадырова. Оказывается, что они оба происходили из рода карсак, принадлежащей карабалыкской ветви кыпчаков. В детстве и юности они жили по соседству, близко общались и дружили. По воспоминаниям его отца, Саим Кадыров в молодости получил неплохое для своего времени образование, а когда был избран волостным управителем, был еще молодым человеком, внимательно относившимся к запросам своих земляков.
Я предполагаю, что мой отец и мать по-своему проявляли заботу о памяти покойного, назвав своего первенца, а моего старшего брата, появившегося на свет в 1923 году, Саином, созвучным с именем его нағашы (брат по материнской лини) – Саима Кадырова. Но, к сожалению, он скончался в младенческом возрасте.
Они говорили, что все близкие родственники моей матери в начале тридцатых годов покинули свои родные места и обосновались на юге Казахстана.
В самом начале 1933 года наша семья тоже решает перебраться из Житикары в те края. В пути, видимо, были большие сложности с приобретением билетов и приходилось выжидать в самых невероятно сложных условиях. Когда кончились продукты наша мать дня два кормила меня и мою младшую сестру какимто чудом сохранившимися у нее конфетами. Она предоставляла нам по паре конфеток вместо завтрака, обеда и ужина. Мы только в районе Аральска получили возможность пожевать копченой рыбы. На станции Тюлькубас нас встретил Беркей Кадыров, то ли брат, то ли дядя моей матери. Дядя Беркей недели две продержал нас у себя, привел в относительный порядок вынужденных путешественников и затем помог перебраться в Алматы.
Дядя Беркей, будучи уже довольно пожилым человеком, посетил нашу семью в Костанае, съездил к землякам, навестил могилы своих предков.
В настоящее время у меня ни с кем из родственников матери нет связи. Видимо это результат смены поколений. Современники моих родителей уже отошли в мир иной, их внуки и правнуки обзавелись родственными взаимоотношениями по месту своего нынешнего проживания. Я не имею к ним никаких претензий.
В 2016 году наша страна будет отмечать столетний юбилей упомянутого национально-освободительного движения казахов. Думается, что наши властные структуры и научные центры тщательно подготовятся к этому важному событию в нашей истории. Необходимо уточнить роль отдельных личностей в организации этих народных выступлений, информировать нашу общественность о том, как оно происходило на самом деле, без всяких идеологических накладок.
Я согласен с тем, что отдельных деятелей прошлого следует критиковать за допущенные ими промахи и ошибочные взгляды, но с соблюдением всех правил приличия. Надо отказаться от огульного охаивания и необоснованных обвинений в их адрес.
В этой статье я упомянул своих родных и родственников, с которыми мне удалось пообщаться. Но со многими близкими людьми, по разным обстоятельствам, я не встречался и о них не располагаю достоверными сведениями. Ныне подрастает племя молодое, незнакомое, приходящее на смену своим предшественникам.
Всем своим родственникам, знакомым и тем, с которыми мне не удалось наладить личные контакты, пожилым и молодым, я от имени своей семьи выражаю искреннюю признательность, желаю им доброго здоровья и семейного благополучия. Я призываю всех своих молодых соплеменнников настойчиво овладевать современными знаниями и производственными навыками, вносить свой достойный вклад в развитие экономики, науки и культуры нашей Родины.
СЕИТ АБДИБЕКОВ – МОЙ РОДНОЙ ДЯДЯ И ДОБРЫЙ НАСТАВНИК
За последние годы я подготовил воспоминания о некоторых государственных и общественных деятелях Казахстана, о друзьях и товарищах, вместе с которыми пришлось трудиться в родной для меня Костанайской области и в составе Правительства республики. Но у меня не поднималась рука для того, чтобы подготовить отзывы о жизни и деятельности моего родного дяди Сеита Абдибековича, об его высоком моральном облике и добрых человеческих качествах, охотно протягивавшем свою руку тем, кто нуждался в его поддержке. Меня смущала мысль о том, что незнакомые люди, читая подобную записку о нем, могут подумать о преувеличении мною его достоинств из-за родственных связей.
Но меня неожиданно выручил костанаец Есентемир Абдикаримулы, близко общавшийся с Сеитом Абдибековичем при его жизни. 15 мая 2012 года в областной газете «Қостанай таңы» он опубликовал статью «Тектілік», посвященную трудовой и общественно-политической деятельности Сеита Абдибековича, в свое время плодотворно трудившегося в коллективе этой газеты, которая ныне отмечает свое девяностолетие. С большой человеческой теплотой он охарактеризовал его сложный жизненный путь в годы юности, особо подчеркивая, что в послевоенные годы он стал одним из видных журналистов области и уважаемых деятелей местных органов государственной власти. Большое спасибо ему за это.
Сеит Абдибекович, в начале своей журналистской деятельности активно сотрудничал с редакторами этой газеты Бегеном Байсакаловым, Бахытжаном Жангисиным и Сафаржаном Хайдаровым, перенимая накопленный ими опыт объективного и оперативного освещения в печати обстановки в области и очередных задач производственных коллективов, в культурно-воспитательной работе и обслуживании населения.
Будучи редактором газеты, секретарем Костанайского облисполкома и начальником областного управления по делам печати, он поддерживал тесные контакты с Сырбаем Мауленовым, Гафу Каирбековым, Габбасом Жумабаевым, Серикбаем Оспановым и другими земляками, занимавшимися литературной деятельностью.
Сеит Абдибекович с особым уважением относился к деятелям культуры. Я сам был свидетелем как в его семье с большим гостеприимством принимали известного писателя Сабита Муканова, поэтессу Мариам Хакимжанову, народного артиста Серке Кожамкулова, когда они бывали в Костанае.
Действительно, Сеит ага и я являемся потомками Карпыкова Бекмухамбета, работавшего во второй половине XIX века волостным управителем Чубарской и Домбарской волостей у себя на родине, а затем некоторое время исполнявшего обязанности младшего сверхштатного чиновника особых поручений при Военном Губернаторе Тургайской области. Сеит ага является внуком Бекмухамбета ата, а я одним из его правнуков.
Его отец Абдибек Бекмухамбетович и мать умерли в начале 20-х годов двадцатого столетия, когда в наших местах свирепствовал голод, сопровождавшийся различными эпидемиями. В связи с этим он, при содействии родственников, воспитывался у своей бабушки Айток аже.
Я до сих пор отчетливо помню, как Сеит ага, будучи еще подростком, ранней весной 1930 года на сеновале одной из аульных землянок собрал несколько мальчишек и девчонок 4-5-6-летнего возраста, читал им интересные сказки и стихи. Среди них был и я. Видимо в этот период он был на каникулах дома и подобным образом развлекал своих малолетних родственников.
Но затем в нашем ауле наступили другие, более печальные времена. В результате развернутой Голощекиным грубой компании по «советизации» казахского аула и коллективизации, местные жители лишились своего скота, основного источника их жизни. Говорили, что представители местных властей и так называемые «белсенді» из числа их активистов, всячески преследовали наших родственников. Этим они вынудили их разъехаться в другие отдаленные места, где можно было спокойно работать и содержать свои семьи.
В результате этого наш аул Жаугашты, или как еще говорили Карпык аулы, имевший более чем вековую историю, исчез с лица земли навсегда. До наших дней сохранилось только кладбище, где покоятся останки основателя аула Карпык ата, его сыновей Бекмухамбета ата и Уали ата, внуков и других потомков, их соседей. Но, к сожалению, в драматической ситуации, которая воцарилась в тот период, какие-то нечистоплотные субъекты разобрали его ограду, увезли часть памятных надгробий. Время и отсутствие должного присмотра оказали свое негативное влияние.
Я помню, что наша семья зиму 1930-1931-х годов провела в соседнем поселке Тавриченка, поселившись на квартире дяди Елкея, родственника Айток аже, работавшего там наемным пастухом личного скота местных жителей.
Весной 1931 года мы очутились на станции Гогино, расположенной в Челябинской области РСФСР, где отец временно устроился на работу по перевозке на железнодорожную станцию золотоносного песка, добываемого местными старателями. Мы жили в своеобразном «цыганском таборе», расположившемся около пристанционного поселка. Жилища его обитателей состояли из самых примитивных хижин, покрытых кошмой, брезентом и другими подручными материалами. К осени некоторые семьи, в том числе и наша, перебрались на территорию Башкирии. Там мои родители устроились скотниками в подсобном хозяйстве Белорецкого металлургического завода, располагавшегося в Терлянском лесу. Но, следующим летом, их потянуло на родину и они вернулись в поселок Житикара, надеясь устроиться там на работу. Но из этого ничего не вышло. В начале 1933 года, несмотря на свирепствовавший голод и холодную зиму, они с двумя детьми были вынуждены с большим трудом перебраться на юг Казахстана.
Видимо в это время Сеит ага, упорно преодолевая всякие искусственно созданные преграды, устроился на учебу в школу ФЗО, а затем начал свою трудовую деятельность на предприятиях Житикары.
7 июля 1935 года скоропостижно скончался мой отец Жаныбек Салыкович Бекмухамбетов, в возрасте 47-48 лет, работавший завхозом центральной усадьбы совхоза в поселке Узунагаш Алматинской области. После этого дядя Сапабек, младший брат моего отца, перевез нашу осиротевшую семью в пос. Первомайка, где располагалось отделение совхоза «Аршалинский» нынешнего Денисовского района. Но скоро его перевели на работу в другое место, а наша мать, чтобы содержать своих двух детей, устроилась на работу дояркой. Но поздней осенью 1936 года простудилась на работе, заболела воспалением легких, которое затем переросло в туберкулез дыхательных путей. После долгой и тяжелой болезни моя мать Зайтуна Мусабаевна умерла. Это произошло 4 июня 1938 года. В тот день я должен был сдавать экзамены за 4-й класс. Утром мать отправила меня в школу, сказав, что чувствует себя неплохо. Но на последнем уроке мне сообщили, что она скончалась. В тот же день ее похоронили и мы с моей младшей сестрой Заидой остались на попечении одного из наших дальних родственников – дяди Итемгенова, имя которого я уже забыл. Он включил меня в состав своей строительной бригады, и я два раза в день подвозил им воду из реки Аршалы-Аят на волах.
Видимо, казахский «ұзын құлақ» донес до Костаная печальную весть о том, что мы полностью осиротели. Оттуда в конце августа неожиданно приехал дядя Сеит и увез нас к себе. В Костанае мы вошли в состав большой семьи Абдибековых и Амантаевых, где одновременно за дастархан садилось 8 человек. В те годы условия жизни были трудными, особенно для многосемейных. Жили в наемной квартире, которую приходилось часто менять. Но все эти сложности, благодаря благоразумию и терпеливости взрослых были преодолены, позволили мне, в частности, твердо встать на ноги. Я благодарен за это Айток аже, Кульганым апай, Байтугул жезде и Сеит ага за проявленную ими заботу об осиротевших детях своих родственников.
В 1946 году Сеит Абдибекович навестил меня в городе Нахичевани, где была расквартирована наша дивизия после вывода ее из Ирана. В свою очередь я посетил его в городе Ереван, где он проходил воинскую службу. После этого он был демобилизован и вернулся в Костанай. С 1947 года, после увольнения из рядов Вооруженных Сил, я продолжал жить в его семье. Будучи под его опекой я получил высшее образование, опыт государственной и общественно-политической работы, в 1960 году вступил в брак с Кульбаршын Хамитовной. Нашу свадьбу провели в его двухкомнатной квартире скромно, по-домашнему.
После создания своего семейного очага я продолжал ощущать его отеческую заботу обо мне, а я, в свою очередь, прислушивался к его советам и старался не подводить своего наставника.
В 1976 году Сеит Абдыбекович и Зайра Нургалиевна были в Алматы, навестили нашу семью на новом месте, повидались с нашими детьми, которые их с любовью называли Сеит ата и Зайра мама. Он прошел обследование у квалифицированных специалистов больницы Управления Делами Совета Министров республики, но они ничем не могли ему помочь.