В начале весны 1977 года Сеит Абдыбекович скончался и был похоронен на кладбище города Костанай со всеми почестями, полагающимися одному из заслуженных работников области. Все было четко организовано под руководством председателя Костанайского облисполкома Н.А. Пономарева. На похоронах участвовали второй секретарь обкома партии Тельман Данияров, секретарь обкома партии Иван Архипович Басов, первый заместитель председателя облисполкома Толеген Куппаев, заместитель председателя облисполкома Багила Шендаулова, ответработники обкома партии, облисполкома, редакций областных газет. Из Алматы вместе со мной приехал академик Манаш Козыбаев, а из Актюбинска прибыл его брат, председатель облисполкома Оразалы Козыбаев. На поминках друзья покойного Кадыр Жургумбаев, Файзолла Жаксылыков, Сеиткали Амантаев, Магавья Юнусов и другие местные активисты, с которыми он тесно сотрудничал, выразили свои добрые слова и поделились воспоминаниями.
Мы с Кульбаршын Хамитовной, родившегося в 1994 году внука назвали Сеитжаном в честь его дедушки. В 2004 году этого мальчика, в десятилетнем возрасте, свозили в Костанай, показали место, где покоится его Сеит ата, познакомили с достопримечательностями нашего родного города. При этом мы прежде всего посетили городскую мечеть, которая ныне носит имя Марал Ишана. Вместе с сыном Бауыржаном, внуком Сеитжаном мы осмотрели эту святыню и по мусульманскому обычаю помянули дорогого Сеита Абдибековича и ближайших своих предков. Наш Сеитжан ныне обучается в одном из университетов Соединенных Штатов Америки.
КОСТАНАЙ И РУДНЫЙ – СЛАВНЫЕ ГОРОДА НАШЕЙ СТРАНЫ
Как известно, город Костанай был заложен на берегу реки Тобол в 1879 году как центр Николаевского уезда Торгайской области, образованной в 1868 году. С 1936 года он является главным городом нынешней Костанайской области.
4 июня 1938 года в поселке Первомайка, где размещалась одна из ферм Аршалинского мясосовхоза Денисовского района, умерла моя мать, Зайтуна Мусабаевна. Я и моя младшая сестра Заида остались одни…
В середине августа к нам неожиданно прибыл Сеит Абдибеков, двоюродный брат моего покойного отца, и забрал нас с собой в Костанай. Там, вместе с нашей бабушкой Айток аже, он жил в семье Байтыгула Амантаева, женатого на ее дочери Кульганым. Они радушно встретили и стали заботиться о нас наравне со своими двумя детьми школьного возраста – сыном Жумагали и дочерью Кульзадой. Этот благородный поступок родных людей избавил нас от многих неприятностей, которые выпадают на долю осиротевших детей.
В те тревожные предвоенные годы, когда я впервые оказался в Костанае, он был тихим провинциальным городком. Люди, в основном, жили в домах сельского типа, с печным отоплением, пользовались колодезной водой. Многие хозяева держали коров, разводили кур, уток и гусей, а некоторые даже занимались приусадебным огородничеством.
В городе действовали бойня, промартели «Кожхимик», «Пимокат» и пивоваренный завод. Его обитателям хороший тон задавал колхоз «Красный передовик», население которого, в основном занималось выращиванием овощей и картофеля в пойме реки Тобол. Проблемы благоустройства и озеленения города находились в самом зачаточном состоянии, велись кустарными методами. В том квартале, где ныне находится канцелярия акима области, в те времена размещались городская электростанция и пожарная каланча.
Даже такой неблагоустроенный город произвел на меня в тот период огромное впечатление, он иногда казался даже шикарным.
Раньше мы, сельские ребятишки, в Первомайке мечтали о нем, с увлечением повторяя придуманные кем-то следующие стихотворные строчки: «Город Костанай, кирпичный сарай. Дом номер семь, получить всем…».
Осмотр достопримечательностей города, который со временем стал мне родным, не заставил долго ждать. Главным моим гидом в походах по городским улицам и переулкам был Жумагали, мальчишка младше меня года на два. Мы быстро ознакомились с центром города, колхозным рынком, магазинами, разглядывали здания школ и различных учреждений. В один из наших совместных походов по городу он сводил меня в кинотеатр, который тогда размещался в помещении нынешней главной мечети города. Первой кинокартиной, которую я посмотрел в нем, был фильм «Огни большого города» с участием знаменитого Чарли Чаплина.
В поселке Первомайка я получил начальное образование на русском языке. Перед началом нового учебного года меня одели по-городскому и повели в школу имени Кирова, где обучение велось на русском языке. Но директор школы меня не принял, сославшись на переполненность пятых классов. В связи с этим, меня усадили в пятый класс школы, которая в то время носила имя акына Жамбыла. К моему счастью, она оказалась именно той школой, которая в 1884 году переехала из города Троицка в Костанай, в новое школьное помещение, построенное по протекции Ыбырая Алтынсарина. Будучи уже пожилым человеком, я узнал, что мой прадед Бекмухамед Карпыков, еще в 1881 году, когда эта школа особенно нуждалась в поддержке общественности, был назначен ее попечителем (шефом – по-современному) Торгайским генерал-губернатором.
Я старался быстрее втянуться в учебный процесс, который проходил на казахском языке. В начале отдельные забияки подтрунивали надо мной за некоторые неудачные выражения и не совсем складные обороты речи. Это прекратилось после того, как я дал публичный отпор одному парню, который особенно надоедал мне своими насмешками.
В нашем классе казахский язык и литературу вел опытный педагог Алагузов, русский язык – преподаватель Башарина, ботанику – молодой педагог Мурзагалиева, математику и физику – Берденов, географию – Хусаин Мухамеджанов, музыку – А.К. Тененякин.
Андрей Константинович Тененякин, пожилой представитель русской интеллигенции дореволюционного периода, свободно владел казахским языком и активно занимался пропагандой казахского музыкального наследия. На уроках пения, наряду с популярными песнями советской эпохи, он обучал нас народным мелодиям. В особенности, наш учитель настойчиво заставлял нас повторять песню, которая трактовалась им как народная, где имеются такие строки:
После реабилитации Ахмета Байтурсынова, я узнал, что он является автором этой песни. Видимо, Андрей Константинович знал его, по-своему переживал за печальную участь этого выдающегося сына казахского народа. Я думаю, что он подобным образом пытался отдать должное памяти ее творца, надеясь, что когда-нибудь правда восторжествует.
В 1939 году мне пришлось покинуть эту школу, в связи с переходом на подготовительное отделение Костанайского медицинского техникума. Туда принимали выпускников 5 и 6-х классов казахских школ. После одногодичной подготовки их зачисляли на первый курс техникума и выплачивали стипендию в сумме 60 рублей в месяц. Материальный интерес перетянул меня на медицинскую стезю.
В августе 1942 года я с отличием окончил полный курс обучения в медтехникуме, а в начале сентября, был призван в ряды Советской Армии.
Пять лет службы в рядах Вооруженных сил, в том числе два года с пребыванием на фронтах Великой Отечественной войны, пролетели быстро. В 1947 году, вернувшись домой, при содействии заведующего Костанайским облздравотделом Айтима Кожмухамедова, был назначен заведующим отделом здравоохранения Костанайского райисполкома.
В сентябре 1949 года я был выдвинут на партийную работу и стал работать инструктором административного отдела Костанайского обкома партии. Мне пришлось осваивать очень сложные проблемы партийного сотрудничества с местными органами власти, общественными организациями и производственными коллективами. Я лично курировал деятельность органов здравоохранения и социального обеспечения. В 1952 году был выдвинут заместителем заведующего отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов обкома. В этой должности приходилось в основном заниматься вопросами внутрипартийной работы, углубленно изучать деятельность партийных и советских органов, часто выезжать в районы для оказания практической помощи на месте. Особое внимание нами уделялось вопросам подбора, расстановки и воспитания руководящих кадров.
Я понимал, что для более плодотворной работы и продвижения по служебной лестнице у меня явно мало знаний, поэтому я стал усиленно напрашиваться на учебу. В 1955 году, по представлению Костанайского обкома партии, ЦК КП Казахстана принял решение о направлении меня на учебу в Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Вступительные экзамены я сдал нормально, однако медицинская комиссия установила некоторые недостатки в состоянии здоровья и отклонила мою кандидатуру. Я стал настойчиво доказывать, что в состоянии учиться и даже напросился на личный прием к ректору партшколы Митронову. Он пригласил к себе руководителя медкомиссии, который заявил, что я злоупотребляю курением, что в свою очередь, плохо отражается на моем организме.
Тут я должен пояснить, в 1943 году, когда мы очутились на фронте, под влиянием своих некоторых товарищей, я втянулся в эту вредную привычку. На работе в обкоме партии, ошибочно полагая, что табак активизирует работоспособность, в день выкуривал до полутора пачек папирос. Я клятвенно заверил ректора и доктора, что сделаю должные выводы из замечания комиссии, брошу курить и проинформирую их об этом. Они проявили понимание и поверили в меня, дали добро на допуск к учебе, но с условием того, что через месяц я должен доказать, что с курением покончено. Я сдержал свое слово и думаю, что этим совершил один из самых важных полезных поступков в своей жизни.
Пользуясь случаем, я обращаюсь ко всем своим согражданам, особенно молодежи, всем нашим парням и девушкам, держаться подальше от такой пакости, как табак. Ныне мне, вовремя расставшемуся с этой дурной привычкой, особенно неприятно наблюдать за молодыми женщинами с сигаретой в зубах – будущих матерей и детей школьного возраста, вставших на такой опасный путь.
Ныне медиками доказано, что табак, так же, как спиртное и наркотики, вредоносно влияет на потомство людей, злоупотребляющих им.
В период пребывания в Москве, этом славном городе – в одном из самых крупных мегаполисов Евразии, я познал много полезного из истории нашей страны, науки и культуры, организации производственной деятельности и удовлетворения жизненных потребностей людей. Три года напряженной учебы принесли свои плоды, и я в 1958 году вернулся в свой родной Костанай с дипломом об успешном окончании этого уникального учебного заведения.
По сложившейся традиции, ежегодно выпускников Высшей партийной школы принимали на собеседование в аппарате ЦК КПСС. Беседовавший со мной работник сообщил, что ЦК КП Казахстана рекомендует меня на должность второго секретаря Тарановского райкома партии. Но, когда в начале августа я представился первому секретарю обкома И.П. Храмкову, он поздравил меня с окончанием учебы и заявил: «Давайте с назначением на новую работу не будем спешить, пока поработайте инструктором обкома и выполняйте мои поручения».
Заведующий отделом парторганов А.А. Визер порекомендовал мне проявлять особый интерес к городу Рудный, где ведется строительство Соколово-Сарбайского горно-обогатительного комбината, находящегося на особом контроле Союзного правительства.
В марте 1959 года я был принят Андреем Михайловичем Бородиным, заменившим И.П. Храмкова, отозванного в Москву.
На следующий день секретарь обкома И.К. Дженалаев повез меня в город Рудный и рекомендовал пленуму горкома на должность второго секретаря.
В те времена городские и районные партийные комитеты, являвшиеся главными организаторами массово-политической работы среди населения, были обязаны контролировать широкий круг проблем развития экономики своего региона, коммунального хозяйства и торговли, народного образования, здравоохранения, охраны общественного порядка и т.д. Короче говоря, партийные работники были обязаны постоянно быть в курсе происходящих событий и совместно с руководством местной власти принимать адекватные меры для того, чтобы везде и всюду был абсолютный порядок.
Первый секретарь горкома партии Сергей Вениаминович Шипулин, опытный инженер, очень подробно ввел меня в курс дела на предприятиях ССГОК, треста «Соколоврудстрой» и его субподрядных организациях, базы стройиндустрии. Председатель горисполкома Ефим Андреевич Морозов познакомил с состоянием городского хозяйства, культурного и жилищно-бытового обслуживания населения, обращая особое внимание на проблемы, которые находятся на повестке дня. С большим удовлетворением признаюсь, что самым интересным для меня периодом в моей биографии было участие вместе со славными горняками и строителями Рудного в сооружении Соколово-Сарбайского горно-обогатительного комбината, который ныне признается одним из самых крупных предприятий подобного профиля. Итак, мне сразу же пришлось включиться в кипучую жизнь трудящихся города Рудный, от которых страна ждала энергичного наращивания добычи и обогащения железной руды, ускорения отгрузки металлургическим предприятиям страны железорудных окатышей.
В Рудном мне пришлось работать вместе с такими выдающимися организаторами производства, как первый директор ССГОК Николай Фаддеевич Сандригайло, главный инженер комбината Хаир Нурпеисович Кусембаев, управляющий трестом «Соколов-рудстрой» Яков Михайлович Гиммельфарб и главный инженер треста Владимир Иосифович Буреш. Партийные комитеты этих гигантов возглавляли Ф.Т. Полтавцев и О.Е. Кобылковский, имевшие большой опыт производственной и культурно-воспитательной деятельности.
Когда Я.М. Гиммельфарба проводили в Караганду для исполнения обязанностей председателя Совнархоза, должность управляющего нашим трестом занял Н.Г. Оника, бывший Министр угольной промышленности страны. Перед этим он был снят с должности руководителя указанного совнархоза за отвлечение средств из угольной отрасли на строительство казахского драматического театра в Караганде. Примерно через год работы в Рудном, Николай Григорьевич обратился в горком с заявлением, в котором просил возбудить ходатайство перед ЦК КП Казахстана о снятии с него партийного взыскания, наложенного за указанные действия. Обком КП Казахстана поддержал нашу просьбу и возбудил перед ЦК КП Казахстана соответствующее ходатайство. Но через некоторое время пришло решение ЦК об отклонении нашей просьбы.
Мне было поручено сообщить Николаю Григорьевичу об этом. Когда я прочел ему решение ЦК, он сильно изменился в лице, видно было, что глубоко огорчен подобным отношением к его делу. Он мне доверительно сказал: «Неужели моя партия решила воспитывать свои кадры только на моих ошибках!». При этом он добавил, что на подобный шаг он пошел сознательно, в интересах шахтеров, которые день и ночь трудятся над добычей угля и должны иметь соответствующие условия для культурного досуга. Примерно через полгода мы повторили свое ходатайство и партвзыскание было снято. Н.Г. Оника работал в Рудном не долго, но сделал очень много, особенно в техническом оснащении треста, развитии базы субподрядных организаций, снабжения горожан потребительскими товарами.
Он жил в Рудном без семьи, испытывая определенные сложности в состоянии здоровья. Видимо, в верхах учли это обстоятельство и назначили его директором института труда ВЦСПС. Но, к большому сожалению, в Москве его ожидал несчастный случай, который повлек за собой его смерть.
На должность управляющего трестом «Соколоврудстрой» был выдвинут Михаил Моисеевич Солодухин, начальник СУ «Тэцстрой» этого треста. В последующем ему пришлось возглавлять управление «ГлавКостанайстрой», а затем занял должность заместителя министра строительства предприятий тяжелой индустрии. После перехода на пенсию он эмигрировал в Израиль, на свою историческую родину.
На Соколовском и Сарбайском карьерах, заложенных там, где летчик Сургутанов в 1949 году, совершая полеты между Костанаем и Аятской геологической экспедицией, обнаружил большую магнитную аномалию, и были открыты крупные залежи металлургического сырья, интенсивно велись вскрышные работы с использованием буро-взрывных методов, самой мощной землеройной техники и транспортных средств. Одновременно, усиленными темпами шли строительно-монтажные работы на крупнейшем комплексе переработки руды. Его конечным продуктом должны были стать железорудные окатыши, которыми сегодня гордятся наши горняки.