Кумар не нападал на пуму, он ее спасал, разгрызал стену, что образовалась, не давая человеку вернуться. Если этого не произойдет, то юный зверь, а он был не просто юн, он был еще ребенком, никогда не сможет вернуться, сойдет с ума или просто погибнет от оттока сил, что требуются для поддержания звериной формы духа в физическом состоянии.
Аравель!!!
Сила кумара увеличивалась, она переходила из разряда дымки в разряд кровавого облака, грозящего ударить по окрестностям и ранить огромное число людей. Подъехавшие полицейские, получив по ментальному отклику своих напарников, передали красный код тревоги в центр. Оттуда был ответ: влиться всем в общий поток и удержать его до прибытия специалистов.
АРАВЕЛЬ!..
Кумар сжал его голову с силой, волна заполнила все пространство и ударила по щитам, вызвав у кого-то более слабого головокружение и кровь носом. Полиция выдала все свои силы, чтобы гражданским стало полегче. Столб красного марева устремился вверх уже более чем на пять метров. Щиты следовали за ним, но, если он еще раз ударит, их просто снесет.
К месту тревоги уже летели два гепарда и чуть позади таури. Они втроем преодолели пару кварталов, вылетели на дорогу и перепрыгнули через автобус. Их дело успеть, а штрафы и недовольство - дело начальников.
Два гепарда были немногим быстрее таури, но он экономил силы, ведь красный код с припиской - спасение кумаром, мог означать только одно: если попытка спасения не удастся, кумар может впасть в безумную ярость. Кумар это кумар и просто так он никого спасть не будет, значит это член его стаи, а для стаи он сделает все, что будет в его силах и потеря в таком варианте спасаемого недопустима. И в городе кумар один единственный… его силы Девятке известны. Это будет катастрофа…
Таури влетел во двор и стремительно пошел на разгон и прыгнул в толпу, приземлился на самой границе зоны щитов, вывел свой и влил его мощнейшим потоком. Гепарды подключились, чем смогли дать мгновенную передышку слабым гражданским. Таури закрыл глаза и стал выводить самый сильный из своих щитов, вплетать его в атакующее облако, переплетать его и делить, сводить эффект на нет на границе, чем давал шанс гепардам и подоспевшим к ним остальным кураторам из Девятки, войти в резонанс, сместить силу атаки и перенаправить ее на несколько потоков, куда переключились остальные сдерживающие.
АРАВЕЛЬ!!!
Кумар замяукал жалобно и перетек полностью. Вокруг него красная дымка стал непроницаема, накрыла его полностью и только голову белоснежной пумы. Дымка замерцала, пульсируя силовым потоком. Девять кураторов разом охнули, оседая, кто-то сплюнул кровь…
Пума открыла глаза, нежно мурлыкнула и в облако непроницаемого красного марева вплелась радужная дымка, рассеивая силу, сводя ее на нет. Кумар выдохнул с облегчением. Он достал до сознания сына, тряханул его за шкирку и тот отступил от разрушаемой стены, которую сейчас старший зверь стаи разрывал и крушил со всей свойственной ему агрессией.
Вокруг люди облегченно выдохнули. Атакующий щит сошел на нет и исчез. Пума медленно перетекала назад в форму человека. Рядом лежавший кумар мурлыкал звучно, нежно и с силой. Глаза закрыты, дышит тяжело, вдыхает запах зверя своего сына.
Минут двадцать потребовалось Итану петь, успокаивая Аравеля, не перетекая самому, настраивая его на возвращение. Аравель очень медленно принимал форму человека, нехотя, сопротивляясь, но все же принял ее, не приходя в сознание. В тот же момент Итан перетек и приподнял его над землей, укладывая на свои колени. Он прижал его к себе и выдохнул, облегченно и прикрыв глаза, даже заплакал.
Он справился, смог, вернул…
- Сэр, - приблизился таури, - сэр, позвольте.
Итан открыл глаза, звериные и зарычал.
- Сэр, мы здесь только что бы помочь. - Таури приподнял руки показывая себя, - надо проверить его живот. Он мог себе навредить.
Итан нехотя позволил дотронуться до своего сына какому-то там тауренку, слабаку, который даже щит не умеет развеивать и сдерживать как следует!
Куратор молча промял пальцами живот, грудную клетку и улыбнулся.
- Я, может и не так силен, как вы, но могу определить, травмирован ваш сын или нет. - Таури усмехнулся на удивление во взгляде Итана. - Я альфа, как и вы, и прекрасно понимаю оценку, которую ваш зверь дал мне сейчас, так что обижаться не буду. Это чистая правда и кумару я не соперник.
- Что с ним? - сглотнув, Итан даже руками сильнее сжал Аравеля.
- Все в полном порядке. Родовой мешок немного твердоват, но уже рассасывается.
- Твердоват?
- Рождающий. - Таури еще раз потрогал живот спящего Аравеля. - Определенно он из рождающих. Мы уже вызвали врачей. Его сейчас нужно обследовать, на все возможные последствия.
- Я ведь не навредил? - содрогнувшись спросил Итан.
- Нет. Вы его спасли. - Таури посмотрел в глаза Итану, - такое под силу только боевым особям, сильным и умеющим это делать. Так что обследование будет проведено на его ментальный слепок и физические изменения, но не на ваш поток сил, которые вы уверено применяли.
Итан только кивнул головой. Он прижал к себе сына и уткнулся в его шею лицом, стал убаюкивать и тихонечко петь. Потом прибыли врачи и юного бету уложили на носилки и увезли. Итан последовал вместе с ними в больницу. Соседи, видевшие небывалое, были не склонны продолжать игры и разбрелись по домам. Кто пострадал в ходе сдерживания сил кумара, а их было не мало, были госпитализированы для проверки. Т как заверили Итана, к нему не будет никаких претензий. Он спасал ребенка, остальные помогали сдержать его силы. Вот и все.
Аравель проснулся ближе к обеду следующего дня. Проснулся и замер. Он слышал чуть лучше, а еще видел очень и очень хорошо. Ему досталось хорошее зрение. Досталось? Юноша резко сел и "нырнул" к себе в самый первый раз. И обомлел. Перед его внутренним взором, как перед зеркалом, сидел огромных размеров белоснежный кот, пума с красными глазами и облизывал свою лапу. Лениво и медленно, словно это не царское дело.
Взволнованный Аравель попытался перетечь и ничего не получилось. Его зверь только ушами повел и все. Он соскочил с кровати, попытался снова и ничего не получил в ответ. Его зверь не слышал. Вообще. Заплакав навзрыд, ибо зверь его не слушал, не хотел знать, Аравель рухнул на пол сворачиваясь в клубок.
Таким его и застали врач и Итан. Бросились к нему, подняли и уложив на постель попытались выяснить причину. Услышав то, чего боялись врачи, Итан только судорожно выдохнул. Зверь Аравеля на два порядка сильнее. Аравель никогда не сможет его полностью контролировать, и они будут всю жизнь соперничать. Зверь будет одерживать верх в моменты сильных эмоциональных всплесков и действовать только так, как посчитает нужным, без оглядки на правила поведения человеческой формы и законы той страны, где он проживает.
Успокоить Аравеля стоило огромных трудов. Получив наконец-то своего зверя, он был сильно разбит известием его полного непонимания. Они не понимали друг друга. И зверь не хотел понимать. Он был сильнее, Аравель слабее.
Уже дома, видя разбитого сына и понимая, что дальше так не пойдет, Итан вытащил его из комнаты, куда тот залез, как в кокон, и начал серьезный разговор.
- Аравель, - приподняв его голову за подбородок, - слушай меня внимательно. - На него посмотрели несчастные глазенки, полные слез. - К чему я тебя готовил и чему учил? Я учил тебя быть альфой, ибо только альфа способен обуздать такого зверя. Но! Ты бета и физически слабее, но хитрее. Ты очень хитрый, изворотливый и тебе под силу справиться со своим зверем.
- Я не могу… не слышит…
- Хватит мямлить! - рыкнул на бормотание Итан. - Это что за сопля тут нашелся? Совсем в дерьмо превратился? Зверя ему подавай послушного! Да такому слабаку и домашнего кота доверять нельзя! - Итан отдернул руку от лица сына. - Будешь такой тряпкой, и ты даже видеть его не будешь! Совсем закроется от тебя! Слабак!
Аравель поднял на него затравленный взгляд.
- Что ты на меня так смотришь? - Итан сердито скрестил руки на груди, расставив ноги. - Я, в отличие от тебя, своего зверя за холку драл, что бы слушал меня и не ерепенился. А ты слюни и сопли распустил! Зверя ему подавай! Подали. И что ты с ним делать будешь? Что делать будешь, а? - Аравель растерянно смотрел на отца, который в жизни на него не ругался. - Я тебя спрашиваю, сопляк, что ты будешь делать со своим зверем? Будь он послушен, что ты с ним будешь делать? Отвечай!!!
Аравель вздрогнул от крика, задрожал опуская глаза.
- Что, сдулся? Чуть громче разговор, и ты уже дрожишь, как какая-то собачонка? Я тебя дрожать перед сильными учил? Сдаваться не пробуя? Быть дерьмом?
Аравель отступил на шаг.
- Что, решил деру дать, что бы проблема в моем лице исчезла? Думаешь это решит все? Побег все решит, да?
Аравель задышал часто, заметался глазами по комнате, слезы душили его, в горле ком, сердце сжимается от обиды и страха.
- Давай, становись рождающей тряпкой, что ради сильного самца собою пол подтирать будет! Давай, смиряйся со своей неполноценностью, давай волю слабости, сгибайся под своими страхами и прогибай спину под общественное мнение! Давай, делай из себя труса, что зверя своего боится! Давай, разрушай все, что я строил для тебя. И будь уверен, ты потеряешь то, что видел в свой колыбели. Ты его потеряешь.
Аравель замер. Потерять белоснежную пуму? Потерять?..
Итан отбросил сына в очередной раз. Аравель кидался на него, считая, что именно он хочет лишить его зверя. Он рычал и пытался дотянуться острыми, как бритва, когтями до горла отца. Отец же умело отводил его руки, откидывал его в сторону, блокировал и отступал по раскуроченной комнате. В очередной выпад сына умудрился его повалить на пол, усесться на его спину, блокируя руки и проникновенно проговорить над головенкой.
- Давай сопляк, победи свою тупость и трусость. Кидаться на меня это уже хорошо, но плохо то, что ты меня не узнаешь. Слепая ярость страшнее трусости.
Аравель зарычал, попытался перетечь, но удар промеж лопаток сбил его, и зверь не вышел.
- Это тебе не поможет. Я кумар, и меня учили убеждать таких буйных, как ты маломерок, что я глава и меня надо слушать!
Борьба продолжалась два часа, после чего Аравель все же завали отца на спину и замер, ибо его руки, руки его любимого и обожаемого отца, сделали нечто нереальное. Одна рука сжала пах, а вторая начал массировать зад, потирая по поверхности ануса. Аравель замер, выгнул спину и на выдохе пришел в себя. Шарахнулся, слетев с отца и со страхом и недоумением уставился на него. Итан сел, сцепил руки оплетая свои колени и ухмыльнулся.
- Что, драться ты умеешь, а как иного рода приемы, так в кусты?
- Ты чего? - подрагивая спросил Аравель.
- Я чего? - Итан усмехнулся. - А ты чего? Думаешь, теперь тебя будут на бои вызывать, как раньше? Или тот же Элев будет только другом?
- Что?
- А то. - Итан вздохнул. - Ты рождающий и теперь тебя захотят повязать. И течка у тебя будет. И трогать тебя теперь за задницу будут, красоваться перед тобой и лезть к твоему зверю, чтобы поиграть.
- Т-трогать? - заикнулся сын, ошарашенно глядя на отца.
- А, ты как думал? - Итан скрестил ноги. - Отныне ты взрослый, пусть и не перед законом, но взрослый. В течку, которая должна быть не позже чем через три месяца, ты сам ляжешь перед более или менее сильным самцом, и замурлычешь ему на ушко.
- Па, что ты такое говоришь… - запаниковал Аравель.
- Правду я тебе говорю, малыш. Только правду. - Вздохнув, он посмотрел на сына. - Физически ты теперь взрослый и самцы будут искать к тебе подход. Элев будет первым, ибо он ближе к тебе, в отличие от остальных. И, думаю, что в первый раз лучше тебе быть с ним.
- Элев мой друг! Ты с ума сошел?!
- Нет, Аравелька, я знаю, что говорю. Вспомни, как на тебя смотрели другие ребята, когда ты получил браслет с пометкой обучения. Как к тебе подходили и пытались покрасоваться, а ты только тени видел, которые тебя раздражали. Это были их звери, которых ты не видел из-за того, что твой лентяй не хотел вылезать. Теперь ты их будешь видеть, когда они будут к тебе лезть показаться, покрасоваться и соблазнить. Будь уверен, даже случайные прохожие на улице самцы будут это делать.
- Но… я ведь…
- Рождающий, с сильным зверем. Этого вполне достаточно.
Аравель замер. Он "нырнул" к себе и на него посмотрели красные глаза, показали себя встав на все четыре лапы, покрутившись, вильнув длиннющим хвостом, а потом лениво улегшись и прикрыв глаза, настороженно подергивая ушами, прислушиваясь.
- Все, - Итан улыбнулся изумленному взгляду сына, - легче стало?
- Как?.. Как ты это сделал? - Аравель даже приблизился к нему ползком по полу.
- Я ничего не делал. Ты сам его заставил тебя воспринимать всерьез. Я лишь показал тебе то, что может быть в случае твоего безразличия к его проблеме, и замыкании на своих нуждах и желании.
- Проблеме?
- Да. - Итан протянул руку и потрепал его по медно-рыжим волосам. - Сильному зверю, равному силой кумару, досталось довольно слабое физическое тело носитель. И он этим не доволен, ведь в своей форме зверя он полностью зависит от тебя в физическом мире. И чем слабее исходная оболочка, тем слабее вышедший в мир зверь. А он не признает слабости, своей слабости.
- И что мне делать? - Аравель задрожал. - Он же опять…
- А вот для того, чтобы он смотрел на тебя не по телу, а по твоему духу, тебе придется отныне и до самой смерти сражаться с ним, расти и развиваться.
- Всю жизнь? - удивленно спросил сын.
- Да, малыш, всю жизнь. Сейчас твой зверь тебе ответил, потому что ты не сильнее меня физически, но морально ты дрался на всю свою силу. Ты мог погибнуть, будь я твоим настоящим противником, ты мог быть покалечен, но ты не сдался, не позволил потерять зверя. И он сейчас смотрит на твои силы человека, а не физический лимит. И чем крепче дух человека, чем более уперт ты будешь, чем тверже будет твоя уверенность и крепче воля, тем больше этот ленивец будет тебе доверять и раскрываться перед тобой.
Аравель опустил глаза, обдумывая слова отца. Потом посмотрел на него и тихонечко спросил:
- А, зачем ты на меня орал?
- Что бы спровоцировать. - Пожал плечами Итан. - Мы ведь с тобой друзья, и ты мне доверяешь, а тут просто слов недостаточно. У тебя гормоны перестраиваются, ты станешь более мягким, ведь тебе предстоит зачатие и рождение потомства. Так что просто слов недостаточно. Вот и решил немного вбить тебе наших невысказанных истин.
- Я… я подумал, что и ты от меня отвернулся. - Аравель опустил глаза.
- Не дождешься! - усмехнулся Итан. - Вот взял и отвернулся, ага! Ты же мне и ткнешь своими коготками, что бы не делал из тебя мученика.
Аравель поднял глаза и улыбнулся несмело на его широкую улыбку. Потом осмотрелся и покачал головой. Гостиная была перевернута вверх дном. Что-то сломано, что-то поцарапано или разбито.
- Ну, раз ты пришел в себя, думаю уборка развеет последние сомнения. - Итан встал, осмотрелся и хмыкнул на умоляющий взгляд сына. - Тащи тряпки и воду, будем приводить тут марафет-марафетович в гости.
Аравель просиял и умчался на кухню. В дверь позвонили. Итан пошел открывать, полностью уверенный, что это полиция, но на пороге стоял сосед. Он осмотрел лицо Итана и спросил:
- Все в порядке?
- Ну, относительно. Сильно шумели?
- Ну, прилично. - Сарм тихонечко проговорил, - соседи все понимают. Вызывать никого не стали, когда ощутили, как Аравель силу использовали и вы… вы ведь подрались?
- Сарм, давай я загляну к тебе чуть позже.
- Хорошо.
Сосед ушел, а семейство Самаркан принялось разбирать все то, что они тут наделали. Прилично уничтожили, что-то еще можно было починить, но Итан уже прекрасно понимал: надо делать ремонт. Когда прибрались, он отправил сына спать. Аравель не сопротивлялся и ушел.