С губ дракона сорвался глухой стон, возможно, причиной ему было то, что острие задело чувствительную зону в районе солнечного сплетения. Торин злорадно улыбнулся.
-У тебя есть время подумать о своей жизни, гадина. Я буду резать тебя медленно, по кусочку, так, что ты вспомнишь каждого, кого погубил за свою проклятую жизнь!
Двалин обошел все окрестности, но так и не сумел найти Вар. Зато возле валунов, укрывающих второй ход в пещеру он обнаружил тихо всхлипывающего Бильбо. Полурослик был совершенно раздавлен, его мордашка посерела, а глаза стали красными, словно у настоящего кролика. Он горько плакал, съежившись в комок и даже не заметил подошедшего Двалина. Рядом телохранитель увидел Бофура, видимо, пытающегося успокоить хоббита. Мориец выглядел совсем растерянным, было заметно, что ему очень хочется помочь маленькому Взломщику, но видимо, его попытки не увенчались успехом.
-Что случилось?- нахмурился Двалин, присев на камешек возле подскочившего хоббита. Бильбо испуганно взглянул на него, но ничего не сказал. Однако, Двалин кое-что увидел, протянув руку, он снял с курточки Бильбо зацепившуюся заколку-крошечную золотую дужку.
-Где Вар?- тихо спросил телохранитель и хоббит вздрогнул, расплакавшись ещё горше. Бофур через его голову взглянул на Двалина и покачал головой.
-Я над ним уже почти час бьюсь, он просто плачет и все. Не говорит ничего, только плачет.
Из пещеры донесся протяжный полустон полухрип. Хоббита словно огрели плетью, так он взбросился, ринувшись к выходу. Но тут же покачнулся и почти рухнул на руки подскочившему Бофуру. Мориец усадил его на камень, отерев ладонью слезы с круглых щечек.
-Бильбо, где Вар?- тихо спросил Двалин, глядя в глаза полурослику. С губ маленького Взломщика сорвался жалобный всхлип. Он словно через силу протянул руку и тут же отдернул.
-Не могу! Я обещал ей! – из горла его вырвалось глухое отчаянное рыдание. –Но я же не знал, что он будет её так мучить!
Гномы непонимающе смотрели на рыдающего Хоббита.
-То-есть, как-её мучить?- выдохнул Бофур.
-Она там! Это она в облике Смауга!- Бильбо горько плакал, уже не в силах сдерживаться. –Она хотела… Двалин, спаси её… пожалуйста…
Телохранитель уже исчез в тоннеле. Бофур все ещё непонимающе смотрел на полурослика.
-Как это? Как это она в облике Смауга?
Но Бильбо уже встал и заковылял на подгибающихся ножках к тоннелю, ведущему в пещеру Смауга. Пару секунд помешкав, мориец бросился следом.
Двалин ворвался в Золотой Зал и едва не поскользнулся на рассыпанных монетах. Сердце его упало, когда он увидел короля, держащего нож над небольшим переносным очагом, в котором пылало жаркое пламя.
-Я буду проводить каленым металлом перед твоими глазами, пока они не сварятся, - шептал он, и на его губах играла все та же жуткая улыбка. По огромному телу дракона прошла протяжная дрожь. Грудь его была так истерзана и изрезана, что смотреть было страшно. На лапах кровоточащие ложа на месте вырванных когтей.
-Нет, Торин!- закричал телохранитель так, словно у него вырвали сердце. –Стой, умоляю!
Король вздрогнул, словно опомнившись от владевшего им наваждения. Никогда Двалин не умолял и не просил, но сейчас на сурового воина и бывалого друга страшно было смотреть.
-Вар!- почти застонал телохранитель. К удивлению короля дракон задрожал, и на его глазах выступили желтоватые капельки слез.
-Что случилось? Что происходит?- Торин постарался говорить спокойно, хотя голос срывался. –Я же запретил вам входить сюда!
-Вар…- Двалин, шатаясь, подошел к простертому драконьему телу и опустился на колени. –О Махал, что же ты натворила, девочка?
Дракон чуть повернул голову, глядя на него расфокусированным усталым взглядом.
-Уходи, - тихо произнес он. –Дай ему… докончить…
Нож с глухим звяканьем ударился о мраморные плиты. Ворвавшийся в зал Бильбо подбежал к громадному дракону и принялся отвязывать его окровавленные руки от рукоятей мечей.
-Помоги же!- крикнул он застывшему Двалину. –Иначе, когда она будет превращаться обратно, её просто разорвет!
Вдвоем они освободили дракона на глазах у потрясенного Торина, который стоял, не в силах вымолвить ни слова. Бильбо приподнял голову чудовища и осторожно вложил что-то в его рот.
-Ну же, глотай!- умоляюще говорил он, поглаживая точеные черты, вглядываясь в янтарные глаза. –Пожалуйста, Вар…
С губ дракона сорвался слабый вздох и голова бессильно склонилась вбок. А потом по изувеченному телу прошли судороги и оно стало меняться. Трое гномов и полурослик с ужасом смотрели, как подергиваясь, укорачиваются конечности и словно втягиваются внутрь рога и хвост. И вот перед ними женское тело…
-Матерь Йаванна!- выдохнул Бофур, срывая с себя куртку и укрывая девушку.
-Не может быть…- прошептал Торин, качая головой. Его лицо казалось гипсовой маской, на которой жили лишь огромные, полные боли глаза.
-Зачем?- почти простонал он, опускаясь на колени, приподнимая голову Вар.
-Потому что любила тебя, - произнес знакомый голос, и в зал вошел, опираясь на посох, Гэндальф.
========== Глава 5. ==========
Торин молчал почти все время с того мгновения, как увидел обезображенное, искромсанное тело девушки. Почти сразу Бофур укрыл её, оберегая от мужских взоров, сам стыдливо отводя глаза. Король опустился на груду золота, чувствуя странную пустоту внутри. Исчезли ненависть, жажда мести, что он лелеял все прошедшие годы, испарились черным дымом, когда он увидел бледное личико с прокушенными бескровными губами. Теперь внутри было пусто и неприютно. Он словно во сне слышал слова Гэндальфа о том, что Вар его любила, о том, что это было её решение. Двалин орал на волшебника, явно мечтая размозжить топором седую голову, Бофур и Бильбо старались уловить хоть какое-то биение жизни в израненном теле. А Торин впервые за долгие годы чувствовал себя странно свободным и… пустым.
Он мечтал о мести все эти годы, жаждал её, как жаждет путник, идущий по пустыне, добраться до источника. Но теперь, испив из источника мести, он вдруг понял, что жажда эта была ничем. Воды источника словно вымыли из его сердца и души эту отраву, оставив пустоту, которую королю нечем было заполнить.
Торин смотрел на неподвижное тело и порхающие над ним руки Гэндальфа. Волшебник делал пассы, стараясь всеми силами излечить, восстановить исковерканное королем. Нашептывая могучие заклятия, он касался лица и груди лежащей девушки. Остальные гномы боялись дышать, чтобы не помешать исцелению. Двалин беззвучно молился Махалу и Йаванне, по его щекам катились крупные слезы.
Слабый вздох сорвался с губ Вар. Двалин опустился на колени и подсунул руки под плечи и колени девушки. Затем бережно передал её на руки волшебнику.
-Отнеси её вниз, в стан людей и эльфов. Ей нужна забота и уход.
-Нет, она здесь останется!- спокойно произнес Торин. Телохранитель дернулся как от удара.
-Торин, она чуть жива! И она-моя единственная сестра!
-Она останется здесь пока, - король выдержал взгляд младшего сына Фундина. –Осталось лишь одно место, где я не искал Аркенстон. Я найду его… и мы все вместе спустимся вниз.
-Аркенстона нет здесь!- пискнул перепуганный хоббит из-за спины Гэндальфа.
-Что?- не сразу понял Торин. Волшебник шагнул к нему и положил руку на плечо.
-Пойдем, Торин, девушка не протянет долго без тепла и еды, все силы её тела ушли на восстановление. Об остальном поговорим внизу, в лагере… людей.
Двалин и Бофур ожидали рычания и возражений в ответ на слова Гэндальфа, но к их изумлению король безропотно поднялся.
-Двалин, собери остальных, и спускайтесь вниз следом за нами. Так что ты собирался мне сказать о камне моего отца, Гэндальф?
В той части стана, что принадлежала людям, был освобожден просторный шатер и быстро собрана теплая чистая постель. Ори сидел у котелка, в котором варился бульон для девушки. Весть о том, что Вар не мужчина поразила его прежде всего потому, что столько времени она провела в их отряде, ни разу не дав никакой пищи для сомнений. Фили и Кили ушли на охоту, остальные гномы сидели у костра или бродили по лагерю.
-Вот Аркенстон твоего отца, - тихо сказал Гэндальф, входя в шатер и присев рядом с Торином, который не отходил от постели девушки. Вар пока не пришла в себя, но хотя бы дыхание её стало чище и ровнее, да затянулись чудовищные раны, покрывавшие тело.
Торин взял в ладони сверкающее ослепительным пламенем Сердце Горы.
-Сколько времени потратил я на его поиски… - голос короля был тихим и бесцветным. –А теперь он в моих руках, но я не ощущаю радости. Ничего не чувствую.
Он снова взглянул на прекрасный камень, разгонявший своим сиянием полумрак шатра. Затем наклонился и положил его рядом с изголовьем постели.
-Ей будет приятно увидеть его, когда она очнется… ведь она очнется, Гэндальф?
Волшебник покачал головой.
-Не знаю… я потратил все силы, чтобы восстановить её тело. Но её душа… боюсь, она слишком сильно повреждена.
Торин бережно взял маленькую руку Вар, глядя на поджившие ногтевые ложа без ногтей.
-Если правда то, что ты сказал… то, что она сделала это, чтобы избавить меня от душевной боли… то думаю, теперь моя очередь помочь ей, волшебник.
-Что ж, есть способ, - кивнул Гэндальф, сочувственно глядя в глаза королю. –Но боюсь, он не подойдет тебе.
-Любой способ!
-Она забудет тебя, Торин! Забудет навсегда! Она не вспомнит ни что случилось с ней, ни почему это случилось.
Торин сжал маленькую ладошку в своих руках. Затем осторожно коснулся острого ушка, выглянувшего из темных растрепанных волос.
-Эльф… - прошептал он, покачав головой. –Гэндальф, пусть она не помнит! Пусть! Только…
-Да, Торин?
-Оставь меня с ней на пять минут… потом можешь делать что нужно.
Волшебник кивнул и вышел, плотно сдвинув створки входа. Торин прижал руку девушки к губам. Пустота в его душе медленно заполнялась. Странный теплый свет разгорался все ярче и ярче и почти ослепил его, когда его губы соприкоснулись уже с безвольными прохладными губами Вар.
-Даже если мне понадобится пройти из края в край весь мир, я верну тебя, Вар, - прошептал он, задыхаясь, изнемогая от душевной боли. Но в отличии от той боли, что изгнала своим поступком Вар, эта боль была светлой и чистой, словно воды лесного ручья. Она полилась по щекам короля вместе со слезами, вымывая остатки тьмы и ненависти.
Когда Гэндальф вошел, король поднялся ему навстречу и глаза его были сухи, а лицо спокойно. Аркенстон он положил во внутренний карман своей нательной рубахи.
-Что ж, Гэндальф, делай что должен… и будь, что будет!
-Вар очнулась!- выдохнул Ори, появившись из шатра. –Очнулась!
Двалин вскочил и опрометью бросился внутрь. Его старший брат чуть замешкался.
Вар сидела на постели, одетая в старую рубаху младшего Фундинсона, она немного осунулась, но в целом выглядела вполне здоровой. Двалин едва не разрыдался, рухнув у постели и сграбастав сестренку в охапку.
-Ну чего ты, - смущенно проговорила девушка, обхватив его обеими руками и легонько стукнувшись лбом о его лоб. –Что случилось-то?
-Ничего, детка, ничего… - пробормотал огромный телохранитель и, вскочив, опрометью выскочил из шатра. Балин занял его место, прижав к себе младшенькую и погладив по темноволосой голове.
-Что последнее ты помнишь?- тихо спросил он, с нежностью глядя в лицо девушки.
Вар поморщилась. Голова побаливала и кружилась.
-Пауков… - пробормотала она, содрогнувшись. –Мерзкие твари…
-Теперь мы в безопасности, - Балин со вздохом прижал к себе младшую сестренку. –Все хорошо, девочка.
-А дракон?
-Убит, - тихо произнес низкий сильный голос, и девушка вздрогнула, увидев вошедшего короля. Неприязненно взглянула на него. Своей ненавистью к эльфам и жаждой злата он был ей противен. Для него она значила меньше, чем отработанная руда. Как, впрочем, и он для неё. Вар вежливо наклонила голову, все же он был королем, и тут же перенесла внимание на брата.
-Балин, что случилось? Почему я раздета? И как оказалась тут? Где мы вообще?
Пожилой гном вздохнул и принялся отвечать по порядку на вопросы.
========== Глава 6. ==========
Прошел день, минула ночь. Вар почти все время проводила либо с Двалином, либо в смежной части лагеря, где собирались люди и эльфы. Племя её матери привлекало её, хотя даже самому невысокому эльфу она была едва до груди. Однако, к ней относились с неизменным дружелюбием.
Торин же, напротив, не ел и не спал, постоянно курсируя между Горой и лагерем. Он лично руководил пересчетом и дележом золота, ибо Бильбо Бэггинс изъявил желание свою долю пожертвовать бывшим обитателям Эсгарота. Хоббит вместе с Бофуром пропадали все время на озере, в палаточном городе, где помогали слабым, больным и немощным. Вскоре к ним присоединились двое молоденьких эльфов и стройная светловолосая гномка Инис, прибывшая в числе воинов Дейна, сестра одного из полководцев. Впятером они обихаживали стариков и кормили детей, самых слабых и маленьких, тех, кто остался без родных и близких и сам не мог пробиться с общему котлу. Бофур вдобавок учил нескольких подростков кузнечному ремеслу и помогал строить времянки, в которых ютились самые слабые и больные.
-Прости, Торин, - виновато сказал мориец, когда король заметил, что он слишком много времени проводит с человеческими детьми, - они такие же беспризорные подгномки, каким был когда-то я сам. Так я хоть что-то могу сделать для них.
Торин хотел было возразить, что Бофур нужен в Горе, но взгляд его упал на стоявшую у палатки Инис, красивую девушку с открытой улыбкой. При виде короля она сделала знак уважения, но не спешила приблизиться. Торин хмыкнул.
-Вижу, есть и другие причины. Ладно, только постарайся не пропадать совсем.
Он смотрел, как Бофур и Инис вдвоем идут по тропинке, ведущей к озеру, и сердце его сжималось от тоски. Но Торин не был бы Торином, позволив тоске и боли сломать себя. Он добился того, что Двалин постоянно был при нем, а рядом с братом поневоле ошивалась и Вар. Теперь король был с ней более чем вежлив и приятен. Пока Торину было достаточно просто видеть эту девушку, чувствовать её присутствие. Иногда он ловил себя на том, что любуется её четкими отлаженными движениями во время их с братом тренировок, вспоминал её отвагу и мужество, удивляясь, как мог не замечать их раньше. Двалин видел перемену в отношении короля и, хотя его ещё корежило при воспоминании об искалеченном теле сестры и её последних словах перед тем, как она отключилась, телохранитель не препятствовал желанию Торина сблизиться с Вар. Впрочем, саму Вар это мало беспокоило. Она по-прежнему реагировала на короля весьма слабо, проявляя лишь обычные знаки уважения. Казалось, её интересуют лишь тренировки и дружба с несколькими эльфами-подростками, которых она обучала воинскому искусству.
Птицы приносили дурные вести. Взбудораженные, растревоженные воины приводили в порядок доспехи и оружие, в любой миг ожидая нападения врага. Те, кто поопытней, тренировали молодняк. Тучи сгущались над Долом.
-Грядет буря!- сказал Двалин, опуская топор. –Ветер несет холод и тьму. А вместе с ними придут и их дети.
Вар помахала своими топориками, ей все ещё хотелось тренироваться. Но Двалин перекинул топор вышедшему из шатра Торину, который принимал участие в утреннем совещании предводителей всех войск.
-Погоняй пока её!- бросил телохранитель своему королю, незаметно подмигнув. –Мне надо на время отлучиться.
Торин привычно крутанул топорик, ощутив, как заломило в груди при виде изящной мускулистой фигурки перед ним. Змеиная грация Вар завораживала, девушка словно перетекала с места на место, ему ни разу не удалось даже дотронуться до неё. Ветер трепал тяжелые густые волосы девушки, едва сдерживаемые толстыми золотыми заколками, лицо было бесстрастным и отстраненным. Но в янтарных глазах светилось какое-то детское торжество, когда ей удавалось парировать или отбить удар короля. Пару раз она едва не задела его, удары становились все сильнее, девушка оскалила белые зубы, словно дразня Торина. Но и король стал быстрее и злее реагировать на её атаки, в нем проснулся азарт и боевая злость. Словно два варга, они кружили друг вокруг друга, выжидая, атакуя, отскакивая и снова бросаясь в бой. Лезвия топоров высекали искры, рубашки прилипли к разгоряченным, мокрым от пота телам, а противники даже не думали сдаваться. Но вот Торин поднырнул под руку девушки, подцепив оба её топорика своим топором, и крепко прижал её к себе, обхватив свободной рукой. Вар дернулась, тяжело дыша, с досадой глядя на маячившего вдали младшего Фундинсона. Она чувствовала тяжелое дыхание короля, его крепкое объятие, неожиданно для неё самой отозвавшееся странной горячей тяжестью внизу. Его губы коснулись её плеча, возможно, он просто уткнулся лицом от усталости… Вар тревожно заворочалась, пытаясь освободиться из этих смущающих её объятий.