Терри застонал. Он хотел отвести взгляд, но не смог. И глаза закрыть тоже не смог. Стоял на коленях над рекой и смотрел, как серебристая цепь окрашивается кровью, как отлетают от спины Стейна клочья кожи и мяса, как алые брызги широким веером пятнают колонны и пол, оседают на волосах и мундире стражника. Мирана подалась вперед, облизывая черные губы и прерывисто, возбужденно дыша. Цепь взлетала и опускалась на спину Стейна снова и снова, и вскоре показались бело-красные очертания ребер. Голова его бессильно упала на грудь, тело обмякло, и он повис в оковах, но палач не останавливался. Теперь уже окровавленные осколки костей отлетали вместе мясом. По белым мраморным плитам растекалась густая пурпурная лужа…
— Хватит… — сдавленно прошептал Терри. — Не надо больше…
Он отшатнулся от реки, хватая ртом воздух. Как бы ни был Терри зол и обижен на Стейна, таких мучений он не пожелал бы и заклятому врагу. Он и представить не мог, что кто-то способен на столь чудовищную жестокость. Желудок скрутило спазмом, он уперся руками в землю, и его вырвало желчью. Едкая жгучая горечь обдирала горло, затекала в нос. Терри подполз к реке, растянулся на берегу и жадно глотал ледяную воду, пока она не смыла омерзительный привкус. Потом окунул голову и лежал так, насколько хватило дыхания. Вот только избавиться от страшных картин это не помогло — увиденное впечаталось в память раскаленным клеймом.
— Теперь ты знаешь, — мягко сказал Чешир, взмахнув лапой. — Нам чудом удалось вытащить Валета, призвав на помощь его дальнего родича, Бубнового Короля. Мирана побоялась ссориться с царственным собратом и отдала ему то, что осталось от Стейна. Она думала, что он не выживет. Да и вряд ли кто-то другой вынес бы такие пытки.
— После такого мудрено остаться в живых, — сипло отозвался Терри, содрогнувшись. Горло все еще саднило, и он закашлялся. — Как же сэр Стейн вылечился?
Кот мурлыкнул и облизал его руки. Под шершавым языком оставленные колючками царапины исчезли без следа.
— А теперь ступай обратно и слушайся наставника, — Чешир напоследок лизнул Терри в щеку, исцелив еще одну царапину. — И будь готов…
— К чему? — спросил Терри у растворяющегося в воздухе Кота.
Ответ донесся уже из пустоты.
— К странностям и непонятностям!
Стейн дремал, устроившись в корнях громадного вяза. Впрочем, даже во сне он чутко прислушивался к звукам, запахам и гулу земли. Эта выработанная годами привычка не раз спасала ему жизнь.
Он слышал, как вернулся Терри. На землю упала охапка хвороста, потом ударило кресало, и вскоре потянуло дымом. Раздалось негромкое звяканье — над огнем повис котелок. Пахло кровью зелюка. Неплохо. Значит, на ужин будет что-то посущественней жесткого сухого мяса снарка, которое к тому же становилось несъедобным. Приоткрыв глаз, Стейн повернулся так, чтобы волосы упали на него. Теперь можно без опаски наблюдать за младшим Хайтоппом. В обычное время он запрещал себе даже эти взгляды. С возрастом Терри все сильнее походил на мать, и чем дальше, тем больше Стейна сводила с ума гремучая смесь ненависти и безумной страсти. Он до сих пор помнил каждую черточку, каждую морщинку на изможденном, но красивом лице. Помнил ночь, когда унес спящего ребенка из домика в Лавовой Долине. И многое отдал бы, лишь бы вновь увидеть Алису.
Иногда ему снилось, как они занимаются любовью, как она мечется и стонет под ним. Но каждый раз, взглянув в любимое и ненавистное лицо, Стейн видел перед собой не Алису, а Терри. И кончал от одного осознания этого. Он просыпался задыхающийся, взмокший, измученный, и какое-то время лежал, глядя в темноту и проклиная все и вся. А потом прокрадывался к реке — или к озеру, если они уходили вглубь долины — чтобы смыть с тела и одежды сперму. Случалось, что пробуждение наступало раньше оргазма, и тогда приходилось помогать себе рукой. Стейн старался представить лицо Алисы, но ее черты отражались на другом лице, мужском. Он стискивал зубы или закусывал ребро ладони, подавляя стоны, и вбивался в собственный кулак — до боли, до судорог в теле, до полного изнеможения. Он ненавидел себя за это, но не мог сопротивляться желанию. И благодарил бога, в которого не верил, за свою предусмотрительность, за то, что давным-давно настоял, чтобы Терри всегда спал отдельно. Словно заранее знал, что однажды взглянет на сына Алисы и Шляпника совсем другими глазами.
И тем тяжелее было осознавать, что Терри уже не ребенок. Стейн боялся этих мыслей. Боялся думать, что произойдет, если тот станет чуть ближе. Поэтому держал его на расстоянии, цеплялся по малейшему поводу, изводил придирками. Делал все, чтобы Терри не привязался к нему. Достаточно того, что он сам угодил в эту ловушку, переступив через себя, через ненависть к Алисе Кингсли.
========== Часть 3 ==========
Терри хлопотал над ужином, вполголоса напевая марш Боевых Крыс, подхваченный неведомо где. Стейн смотрел, как он бросает в котелок душистые травы, ловко нарезает грибы. Аромат похлебки щекотал ноздри. Стейн был голоден, но по-прежнему лежал неподвижно, любуясь воспитанником. В конце концов, изредка он мог позволить себе такую малость. Тем более полюбоваться было чем. Лицо Терри еще не до конца утратило полудетскую мягкость черт, хотя прошлой зимой ему исполнилось восемнадцать. Нескладный голенастый подросток превратился в молодого воина с сильным телом, закаленного, привычного к любым невзгодам. Светлые волосы выгорели почти до белизны, и Терри связывал их в хвост кожаным шнурком. Он был копией Алисы во всем, кроме глаз — зеленых, с золотистыми крапинками вокруг зрачка, в точности как у Шляпника. Благородство сквозило в его жестах, поступках, во взгляде и словах.
— Ужин готов, сэр Стейн! — донесся до Валета непривычно хриплый голос, и он вдруг поймал себя на мысли, что беспокоится, не простудился ли мальчишка. Хотя с чего ему простужаться, с детства купался в холодной воде.
Стейн нехотя поднялся — при выборе между голодом и созерцанием того, как Терри снует по поляне, он предпочел бы второе. Он потянулся, разминая затекшие мышцы, подхватил меч, сделал несколько стремительных выпадов. Чувствовать себя… целым было слишком хорошо.
Когда-то прислужники Мираны переломали ему все кости, превратили его в скулящий от адской боли кусок истерзанной плоти. Стейн не мог забыть дни, проведенные в грязной темнице Мрамориала. Не мог забыть, как хрипел сорванной глоткой, пока Мирана отрезала ему пальцы на руках — для своих зелий. Если бы не Чешир… К счастью, Коту он был нужен живым и здоровым. Пальцы, правда, отрастали долго и чертовски болезненно.
— Принеси воды, — велел Стейн, усаживаясь около костра. — Да поживее!
Терри без возражений поднялся и пошел к реке. Стейн бросил быстрый взгляд ему вслед и нахмурился. Слишком уж безропотно дерзкий подопечный подчинился после сегодняшней перепалки. От внезапного предчувствия сердце на миг сжалось, а спину обдало холодом.
— Не отталкивай его, — мягко произнес Чешир, появляясь из воздуха прямо перед Стейном. — Терри нуждается в твоей поддержке, а не в ненависти. Ты ему нужен.
— Тебя спросить забыл, — буркнул Стейн, стараясь не смотреть в ярко-зеленые глаза. — Не лезь не в свое дело, Кот!
— Мальчик нуждается в тебе, — повторил Чешир и опустился на землю. Взгляд его все так же был обращен на Стейна. — Ты — вся его семья, человек, который стал для него… особенным. Он обижен на тебя, зол, но несколько слов, и…
— Я сам решу, как вести себя с ним, — ответил Стейн ровно, стараясь не выдать чувств.
— Ты привязался к нему, — Чешир склонил голову набок. — Не так ли?
Стейн пожал плечами и принялся помешивать похлебку. Глаза Кота стали круглее обычного.
— Не может быть… Ты его полюбил, — Чешир усмехнулся. — Надо же, Валет Червей, жестокий беспринципный убийца, оказывается, способен любить. И что ты будешь делать, когда все закончится?
Стейн медленно выдохнул сквозь зубы.
— Убирайся сейчас же или получишь котел кипятка в морду, — процедил он, едва сдерживаясь, чтобы не воплотить угрозу немедленно. — Оставь нас в покое. Я подготовлю его и передам вам, когда придет время.
— Оно уже пришло. Мирана отправила за вами отряд. Она годами искала способ выследить тебя, с того дня, как узнала, что ты выжил. И, в конце концов, у нее получилось. Твои пальцы… она колдовала на них.
Стейна затрясло как от озноба, в глазах потемнело. Память отшвырнула его на много лет назад. Он снова лежал на полу в тронном зале, избитый до полусмерти. Руки палач переломал ему уже под конец — кости, пробив мышцы и кожу, торчали неровными белыми осколками. А теперь острый нож отрезал пальцы, один за другим. Кожа, мышцы, сухожилия… С сухожилиями было труднее всего. Мирана делала надрезы по суставу и оттягивала палец, чтобы отделить его, не повредив косточки. Она была очень аккуратна, даже не замарала своего белого платья. Покрытое алыми потеками лезвие маслянисто блестело в пламени свечей. Мирана ухватилась за последний палец, принялась резать кожу и мясо вокруг сустава. Нож скользил от крови и порядком затупился, так что с сухожилиями ей пришлось повозиться. Стейн молился, мечтая потерять сознание, но магия проклятой ведьмы лишила его этой возможности. Закрыть глаза он тоже не мог, а из горла вырывались лишь сдавленные жалкие всхлипы…
Стейн мотнул головой, с трудом отогнав жуткие воспоминания.
— Вот же чертова шлюха, — сипло пробормотал он. — Ты можешь увести отсюда мальчишку? Я имею в виду, твоими кошачьими тропами.
— Нет, — покачал головой Чешир и сложил лапы на упитанном брюшке. — Но я могу показать вам обоим безопасный путь.
Чешир вел их через мертвые земли, через ущелье, где по каменистому дну стлались клочья серого тумана, а на черных скалах росли хищные деревья. Терри неосторожно ухватился за одно и взвыл от боли — дерево мгновенно оплело тонкими ветками его запястье, выпустило колючки и принялось высасывать кровь. Стейн выхватил меч и одним ударом перерубил корявый ствол. Но дерево, даже срубленное, не желало выпускать добычу, колючки впивались все глубже, а новые корни отрастали прямо на глазах. Пришлось потратить время, чтобы прижечь их и освободить Терри от мерзкой твари. Извлечь колючки было сложнее всего, и Стейн вынужден был делать глубокие надрезы, чтобы достать их. Терри кусал губы, но терпел молча. Когда все было закончено, Чешир зализал ему ладонь, и спустя несколько минут не осталось даже шрамов.
— Будьте осторожны, здесь опасно, — мурлыкнул он. Тело его растаяло, и перед Стейном и Терри плыла одна голова. — В этих местах дождь идет редко, вот деревья и научились питаться всем, что попадется.
Стейн, не говоря ни слова, стал между скалой и Терри. Чешир то взлетал выше, озирая окрестности, то спускался почти к земле, нос и усы его чутко подрагивали. Терри шел рядом с наставником, боясь взглянуть на него. Пока тот вытаскивал колючки, его бросало то в жар, то в холод, и не только от боли. Он не ожидал, что Стейн будет действовать так осторожно. Более того, думал, что получит приказ вырезать их самостоятельно.
Сердце Терри бешено колотилось, он все еще чувствовал сильные пальцы, бережно сжимающие его ладонь. Лишь в поединке они оказывались настолько близко, но тогда Стейн делал все, чтобы взбесить его. Сейчас же Терри чувствовал себя странно, и не понимал, что с ним происходит. Эта внезапная забота выбила его из колеи.
— Дальше пойдете одни, — Чешир развернулся к ним, сделался полностью видимым и сложил лапы на груди. — Придется пробиваться с боем. Но отряд невелик, всего шесть Пешек среднего звена. Их послали сюда на всякий случай. Стейн, помни, что я сказал тебе. Терри, помни, что ты видел.
С этими словами он исчез. Терри остановился перевести дух. Воздух вдруг стал плотным и горячим.
— Терри… держись рядом, — тихо и как-то устало произнес Стейн. — И… ты хороший ученик. Просто не забывай: голова должна всегда оставаться холодной, а злость — плохой помощник в бою. И ничего не бойся.
Терри от потрясения лишился дара речи. Сначала колючки, а теперь эти слова. Он поднял голову и встретился глазами со Стейном. Тот несколько мгновений смотрел на него нечитаемым взглядом, и вдруг резко притянул к себе за плечи, коснулся губами лба. Терри сначала замер, а затем медленно поднял руки и обнял наставника.
На долю секунды его охватила паника, что все это морок, наваждение. Вдруг дерево было ядовитым, и у него галлюцинации? Но Стейн не отталкивал его, наоборот, прижал крепче и приподнял ему голову за подбородок. У Терри перехватило дыхание, а сердце забилось чуть ли не в горле. Он смотрел на Стейна в упор, ожидая знака, подсказки, приказа, чего угодно. Однако Валет не шевелился, только глаз потемнел до абсолютной, космической черноты, а ледяные пальцы казались раскаленными. Терри не был уверен, правильно ли понял. Он вообще уже ни в чем не был уверен, даже в том, жив ли еще, или его отравленное тело прямо сейчас осушают хищные растения. Выяснить это он мог лишь одним способом. Терри глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, зажмурился и поцеловал Стейна. И тут же у него едва не затрещали ребра в стальных объятиях, а ответный поцелуй вышиб из легких весь воздух.
И все сразу стало на свои места. Терри не знал, долго ли они так простояли — несколько секунд, минут, часов или вечность. Но когда поцелуй прервался, на душе было спокойно, как никогда. И что бы ни ждало впереди, он был готов встретиться лицом к лицу с чем угодно: ведь отныне у него есть больше, чем все.
— Я не боюсь, — сказал Терри, с улыбкой глядя в единственный глаз Валета.
***
Стейн никогда не думал, что способен испытать и сотую долю тех чувств, которые сейчас бушевали в его душе. Неимоверное облегчение, нежность и страсть нахлынули разом, смешиваясь с холодной яростью и жаждой убийства. Он готов был голыми руками разорвать любого, кто попытается причинить Терри вред. Но обдумать все это не успел. В голове стало пусто, все мысли испарились, едва мягкие теплые губы прижались к его губам в неумелом, неловком поцелуе. Сердце колотилось так, словно готово было выпрыгнуть из груди, а тело содрогнулось едва не в оргазме. Стейн стиснул Терри в объятиях, не сразу сообразив, что может легко переломать ему кости.
Разжать руки стоило усилий, как и отстраниться. Терри смотрел на него сияющими глазами и улыбался — широко, открыто. Так, как никогда не улыбалась ему Алиса. И он понял, что воспоминания о ней больше не причинят боли и не будут отравлены ненавистью.
— Я не боюсь, — сказал Терри.
Стейн быстро сжал его плечо. Он словно пробудился от бесконечного кошмара. Исчезли сжимавшие сердце невидимые обручи, даже послышался звон лопнувшей стали. Стейн вдохнул полной грудью и усмехнулся — криво, но уже не ядовито. Видимо, не зря говорят, что уча других, мы учимся сами. Рядом с Терри он постепенно осваивал самую простую и самую сложную науку — жить. Любовь будет потом. Для нее время еще найдется… если, конечно, они выживут и вернут Алису и Шляпника. Нет, не если. Когда.
Стейн кивнул Терри, и оба обнажили мечи. А затем плечо к плечу вышли из ущелья и двинулись к шести белым фигурам, стоявшим у кривой скалы.
========== Часть 4 ==========
Земля задрожала. Мерзким дребезжанием отозвалась жестяная кружка на столе. Валет Червей открыл глаз, проводив взглядом желтый рассеянный луч света, скользнувший в занавешенное грязной тряпицей окно. Кровать продолжала трястись, но дрожь стихала и грохот удалялся. Проснувшийся было Терри опустил голову на грудь Стейну и снова уснул. Валет подтянул одеяло, укрыв плечи парня. Снаружи было облачно и сквозь рваные клочья облаков светила полная луна, бросая зыбкие отсветы на стену комнаты. Валету виделось в них лицо Алисы, бледное, искаженное гневом. В ушах снова зазвучал полный ледяной ярости голос:
«Оставь в покое моего сына, убирайся отсюда!»