— Не только вас, — Зензи усмехнулась, глядя в бледно-серое небо за окном, — этот мальчик, юный Шляпник пойдет вместе с вами. Вы однажды прикасались и открывали Шкатулку Безумия, сохранили при этом рассудок. Не искушайте судьбу, Алиса, второй раз Шкатулка может уничтожить вас.
— Думаете, она ещё в доме? — нахмурилась Алиса. — Если те, кто убил слугу мистера Доджсона, чтобы завладеть рукописью, охотятся за ней…
— Слуга был похитителем, посланным Королевами, — ответила Зензи, поднимаясь из-за стола, — тот, кто убил его, принадлежал Сопротивлению. Возможно, этот человек будет охотиться за ней, тут вы правы. Но взять её, открытую, он не сможет.
— Сопротивление? — удивленно спросила Алиса, глядя, как Дама Пик потрошит маленький шкафчик в углу комнаты. Зензи выпрямилась, торжествующе помахав небольшим свитком желтоватого пергамента.
— Нашла! Это хорошая вещь! Досталась мне в наследство от прадедушки Спейда. Пергамент, сделанный из кожи самого первого Бармаглота. Он заколдован, на нем даже писать нет необходимости, достаточно подумать, что ты хочешь написать, и приложить руку.
— Он мне что-то напоминает, — пробормотала Алиса, потирая лоб, — голова кружится…
Она поднялась, сделала шаг к двери и пошатнулась. Почти сразу сильная рука обвилась вокруг её талии. Зензи держала её, не давая упасть, потом повернула к себе и с тревогой всмотрелась в побледневшее лицо.
— Постарайся успокоиться, — мягко прошептала она, переходя на «ты», — приляг… я пока подготовлю всё для возвращения…
Она была до дрожи, до безумия похожа на своего кузена. Алиса успела подумать об этом за миг до того, как её руки обвились вокруг шеи Дамы Пик и губы прильнули к губам владелицы замка. Ответный поцелуй едва не вышиб остатки рассудка из несчастной головы мисс Аллертон. «И без того не слишком умной», — самокритично подумала Алиса, не испытывая ни малейшего желания прерываться. Зензи умела целоваться и явно знала толк в сапфийской любви. Её руки нежно поглаживали тело Алисы, обжигая даже через плотную ткань охотничьего костюма.
— Черт подери, — тихонько хохотнула Зензи, увлекая Алису на ложе, — вот чего мой драгоценный кузен никогда мне не простит…
— Думаю, у него и без меня есть, чем заняться, — ответила Алиса, чувствуя, как горят щеки, — тем более что с его вредным характером ему нужны разве что покорные служанки.
— Я бы не сказала, — фыркнула Зензи, — ты его весьма впечатлила. Я потому и говорю, что он не простит мне, что я его обошла. Но меня ты впечатлила куда больше, Алиса. Давным-давно я не встречала таких восхитительных, ярких леди.
С этим весьма приятным признанием она снова прильнула к губам Алисы в страстном поцелуе.
Слияние оказалось коротким, жарким и несколько неудобным из-за того, что они вынуждены были заниматься любовью в одежде. Тонкие пальчики Зензи бесцеремонно орудовали под плотной тканью бриджей и тонким исподним. Рубашку и колет она как-то умудрилась стянуть. Губы её прильнули к груди Алисы, играя с соском. Алиса выгнулась, содрогнувшись от нарастающей болезненно-сладкой истомы. Мир осыпался, словно сахарная пластинка, таял, заставляя медленно, но верно погружаться в забвение. Алиса тревожно заворочалась, высвобождаясь из объятий Зензи. Забвение тянуло мягкие пушистые щупальца, нежно забирая воспоминания. Единственным спасением оказалось до крови прокусить губу.
— Меня зовут Алиса, — пробормотала она, ощущая солоноватый железистый вкус крови во рту, чувствуя, как понемногу отпускает безумие, — меня зовут Алиса. Это мое имя. Это моя суть.
Зензи сунула в рот пальцы, обильно увлажненные соками Алисы, вторую руку запустила себе под одежду и глухо застонала, прислонившись плечом к стене. Какое-то время она не двигалась, только по временам вздрагивала и хрипло вздыхала, словно перемогаясь от слез. Алиса тем временем привела в порядок свою одежду.
— Прости, — тихонько произнесла она, наклонившись к Зензи, — мне нельзя забывать, кто я… а я едва не забыла.
Зензи кивнула, продолжая сидеть с опущенной головой. Темная челка закрывала её глаза.
— Всё правильно… — голос её напоминал шелест ветра в листве, — всё верно… Алиса. Я думала, что смогу держать всё… смогу помнить. Но чуть не забыла свое имя и, что самое поганое, едва не забыла… твоё…
Последние слова она произнесла явно через силу. Алиса подошла к окну, за которым уже рассвело. Вернуть в памяти разговор, предшествовавший любовной игре, оказалось куда как труднее, чем вспомнить собственное имя.
— Безумие наступает, — мурлыкнул незнакомый, чуть хриплый голос, заставив Алису подскочить на месте от неожиданности. — Безумие оплетает Страну Чудес сетями забвения. Берегись, Алиса!
Свеча в дальнем углу погасла и из сумрака проступила высокая гибкая фигура.
— Кто ты? — спросила Алиса, положив руку на рукоять ножа для разрезания бумаги.
— Всего лишь кот, на время превратившийся в человека, — улыбнулся пришелец. Улыбка у него была невероятная, число острых белых зубов превышало всякие представления Алисы об их наличии у живого существа.
— Чеширский Кот? — уточнила она, подняв свечу.
— К вашим услугам, миледи, — незнакомец отвесил изящный поклон. Собственно, на кота он не походил совсем. Высокий, худощавый, с темными умными глазами на удлиненном лице, он казался весьма привлекательным. Одежду его составляла довольно чистая, хотя и драная рубаха и темно-серые бриджи, поверх которых был надет кожаный плащ. Старинные ботфорты придавали всему ансамблю старомодный и изысканный вид.
— Можете звать меня Честер, миледи, — снова ослепительно улыбнулся человек-кот.
— Давно ты не показывал здесь свой драный хвост, — сказала Зензи, спрыгивая с лежанки и с удивительной сердечностью обнимая пришельца. — Где тебя черти носили, котяра?
— То там, то здесь, — Честер с нежностью ответил на объятия, — и сейчас не смог не зайти. Их Величества собрали армию и движутся сюда. Здесь они будут к ночи. И не мне говорить тебе, дорогая Зензи, что останется от замка и твоих деревень. Для армейских колдунов не составит труда разрушить те заклятия, которыми ты защитила свою землю. А там и Бармаглоты подоспеют. Так что нам нужно выходить уже сейчас…
— И ты думаешь, я оставлю мои земли на растерзание? — нахмурилась Зензи.
— Могу пообещать тебе, что сделаю всё, чтобы этого не случилось, — мягко мурлыкнул Честер, — всё, что в моих силах.
— Ты говорила, что сможешь вернуть меня в мой мир, — припомнила Алиса, потерев занывшие виски, — к шкатулке… Вот дьявол, не могу вспомнить почти ничего.
— А скоро забудешь даже собственное имя, — сказал Честер, глядя на валяющийся на столе пергамент, — если только…
Он подошел к столу, оторвал кусок пергамента и положил на него руку с длинными выпускными когтями. На желтой поверхности проступали и тут же исчезали темно-красные буквы, словно написанные кровью.
— Время свихнулся. Перемешал часы, минуты, отнимая рассудок даже у тех, кто еще помнил себя, — сказал он, закончив свое черное дело. — У нас мало времени… Алиса, ты не можешь вернуться в свой мир, потому что теперь там тебя будешь ждать ты сама. Нельзя, чтобы две Алисы пребывали в мире одновременно. Поэтому Зензи и юный Шляпник пойдут вдвоем. Я зачарую кусок этого свитка, — сказал он, прервав Зензи, хотевшую, видимо, возразить, — вы поймете, куда идти. Все остальное я скажу вам по дороге к Норе у Дерева Тум-Тум.
Кот замолчал, видимо, пытаясь собраться с мыслями. Затем продолжил, обращаясь уже к Алисе:
— А тебе, моя госпожа, придется столкнуться с Отражениями. Простым смертным нет входя в Королевский Замок, но ты — настоящая Алиса, чье имя открывает все двери и врата этого мира, ты сможешь пройти и провести с собой одного спутника. Все войска Королев в пути, Их Величества знают, что Пиковую Даму и её владения не захватить так просто. Потому для охраны Королевской резиденции остался лишь небольшой отряд гвардейцев. Карточная стража, с ними вы справитесь достаточно быстро. Основная опасность ждет вас в самом Замке.
— Что за опасность? — спросила Алиса, вслушиваясь в шаги за дверью. — И что мы должны сделать в Замке?
— Время… Их Величества сумели пленить его. Они желали полной и безоговорочной власти над нашим миром, и им это удалось. Время, его человеческая ипостась, находится в Замке, в той его части, что принадлежит Красной Королеве. Его истязали королевские палачи, чтобы заставить подчиниться воле Владычиц, и он двинулся рассудком. Его ещё можно спасти, излечить, но для этого необходимо напоить его Кровью Старых Богов. Вам придется идти через Зеркальную комнату, будьте настороже. Ни в коем случае не касайтесь зеркал. Многие из них — врата в известные миры, но есть те, что ведут в неизведанное, в ужас, которому нет названия на языке людей и богов.
— Ты уже здесь? — спросил Джек Хартлесс, без стука входя в комнату. — Сказал им?
— Частично, — Честер подошел к нему и одним движением когтей сорвал повязки с раненого плеча вместе с частью рубашки. — Стой спокойно, Джек, дай мне тебя подлатать.
— Мог бы сделать это, когда приперся в мою берлогу, — пробурчал Хартлесс, тем не менее позволяя гостю творить всё, что вздумается. Честер чуть пригнулся и к удивлению Алисы тщательно облизал рану в плече длинным золотисто-красным языком.
— Твоя кровь всегда была горька, как у всех Червоных Владык, — поморщился он, отступив на шаг. — Ты можешь одеться, Джек. Будешь сопровождать Леди Алису в её пути. При всем моем уважении к её воинским способностям, её нужен защитник.
Теперь настал черед морщиться Хартлессу. Кое-как приладив обрывки рубашки, он бросил взгляд на растрепанную Зензи, и в его голубых глазах полыхнула молния.
— Ладно, сопровожу. — Голосом его можно было резать камень. — Когда выходим?
— Сейчас. И помните, в вашу задачу входит вытащить Время из Королевского Замка и помочь ему добраться до любой реки или ручья, в котором течет Кровь Старых Богов.
========== Глава 7 ==========
Честер не дал им даже собраться. Вручил два лоскута пергамента с кое-как набросанными картами, один Хартлессу, второй Зензи. Не позволил даже попрощаться, Зензи только успела обнять напоследок, да одарить почти целомудренным поцелуем. Дэвис ушел вместе с Зензи и юным Шляпником, как поняла Алиса — открывать Нору в её мир. Почему-то при мысли об этом она ощутила страх. Это не был страх навсегда потерять свой мир, скорее, опасение, что придется туда вернуться. И страх за Зензи, прекрасную, сильную, яркую Зензи, для которой её мир мог оказаться смертельной ловушкой.
Она успела подобрать несколько мюмзичьих чешуек, лежащих у камина, сунула их в кармашек на поясе; со стола прихватила фляжку с остатками вина. Вот и все сборы.
Джек Хартлесс молчал, пока они пробирались через мертвый, почернелый сад к тропе, уходившей через Зачарованный Лес. И потом, на тропе, в густом полумраке лесной чащи. Алиса шла рядом, не пытаясь заговорить с ним, просто стараясь не отставать.
Хижину они увидели спустя несколько часов пути, когда Алиса уже начала спотыкаться от усталости. Это было жалкое строение из потемневших, заросших мхом бревен, наполовину ушедшее в землю.
— Думаю, стоит сделать здесь привал, передохнуть хотя бы час и потом идти дальше, — сказала Алиса, опустившись на поросшее мхом бревно у полупроваленной стены.
Хартлесс все так же молча принялся собирать валежник, которого было много вокруг. Алиса хмыкнула, нашаривая в кармашке горячую чешуйку.
— Совсем не похоже на вашу обычную болтливость, — съехидничала она, насмешливо глядя на Валета, который, встав на колени, раскладывал костер, — что с вами такое, Джек? Надеюсь, вы не заболели?
Он пожал плечами.
— С чего вы взяли? Я вполне здоров.
— Тогда почему молчите?
— Мне не о чем говорить с вами. Как и с моей кузиной.
— Полно вам, вы что, ревнуете? — Алиса вскинула бровь, продемонстрировав удивление. На самом деле душа её пела при виде угрюмой растерянности, в которой пребывал Хартлесс.
— Ревновать можно равного к равному, — резко ответил он, откинув длинные локоны с лица, — вы же всего лишь глупая и слабая на передок искательница приключений из другого мира. А моя чокнутая кузина и раньше была крайне неразборчива в связях, теперь же превзошла самоё себя.
Алиса вытащила, наконец, чешуйку и бросила на землю рядом с Хартлессом. Она была так поражена его отповедью, что даже не обиделась. Кроме того она буквально кожей чувствовала ярость и ревность, окутавшие Хартлесса почти осязаемым облаком. Сейчас ярость вспыхнула и в ней самой, заставив с силой сжать толстую хворостину.
— Возможно, я всего лишь глупая искательница приключений, — сказала она, глядя, как Хартлесс растирает чешуйку прежде, чем бросить на горстку сухой травы, — но мои желания и влечения — не ваше собачье дело. В любом случае я не ваша собственность и никогда ею не буду. Здесь вы, видимо, привыкли к покорности ваших служанок и рабынь и к тому, что на вас смотрят как на божество. Но я не служанка и не рабыня. И я здесь только за тем, чтобы этот чертов мир не отправился в Ад окончательно. Так что будьте любезны, сдерживайте ваши страстные порывы и не давайте мне повода прикончить вас раньше времени. Потом я буду к вашим услугам и вышибу вам мозги в честной битве. Но до того сладостного момента держите ваши руки и ваш язык при себе.
Хартлесс с такой силой ударил кресалом о кремень, что сноп искр посыпался на травяной трут, воспламенив его, затем поднялся, глядя на девушку с выражением, которое могло напугать менее храброго человека. Она переломила хворостину и отбросила обломки в стороны.
— И мне не нужен меч, чтобы вбить в вас здравый смысл, — хрипло прорычала она, чувствуя, как жаркая, сводящая с ума ярость затапливает рассудок. — Жалкий глупец, я запихну твое презрение в твою поганую глотку!
Хартлесс сделал шаг ей навстречу, сжав кулаки, но тут же отступил, помотав головой, точно оглушенный зверь. Пламя в его глазах медленно, словно бы нехотя угасало.
— Это неправильно, — пробормотал он, — всё неправильно… Алиса.
Она вздрогнула, ухватившись за это имя, словно оно могло освободить её от полыхающего внутри пламени. Алиса… так её зовут. Странно, что она не вспомнила об этом, и сейчас имя показалось ей чужим.
— Похоже, наша ярость нам не принадлежит, — сказала она, тяжело опустившись на землю и сжав ноющую голову, — мне хочется прикончить вас… Джек. Но я уже не уверена, что это только мое желание.
Хартлесс кивнул, отерев выступивший на лбу пот. Он выглядел пробудившимся от кошмарного сна.
— Думаю, нам не следует долго предаваться отдыху. Чуть согреемся, передохнем и пойдем дальше.
Они замолчали, протянув руки к костру. Алиса вытащила из ножен небольшой кинжал, который дала ей Зензи, и принялась вырезать на своей белоснежной руке собственное имя. Острая боль позволила взять под контроль собственный ускользающий рассудок. Хартлесс вскочил было, но тут же сел обратно.
— В конце концов, это не самый плохой способ, — одобрительно пробормотал он, извлекая собственный короткий нож и следуя примеру Алисы. — А вы не так просты, Алиса.
Кровь капала в темную стылую землю. Алиса чувствовала, как с каждой каплей уходит пелена, застилавшая глаза. Судя по выражению лица Хартлесса, он испытывал то же самое. В неверном свете костра глаза его показались Алисе огромными и пустыми. Она кончила вырезать последнюю букву и наклонилась, подбирая на окровавленные пальцы горячий пепел. Аккуратно втерла в резаные раны. Хартлесс последовал её примеру.
— Знаете, — сказал он спустя некоторое время, — вам бы следовало родиться мужчиной.
— Меня устраивает то, то есть, — пожала плечами Алиса, — не устраиваешь лишь то, как много позволено мужчинам и как много непозволительно женщинам. И как легко оскорбить женщину тем, что у мужчин считается высшей доблестью.
Хартлесс улыбнулся, и улыбка его на сей раз вышла грустной.
— Я прошу прощения у вас, Алиса, за то, что было сказано. В оправдание свое могу только сказать, что безумие управляло моим языком. Вы необыкновенная женщина, и к вам неприменимы никакие установленные законы. Возможно, скоро я пожалею о том, что сказал сейчас, но сейчас я жалею лишь о том, что обидел вас.