Мне казалось, что я сейчас упаду в обморок. Кровь от лица отхлынула, ноги подкашивались от внезапной нервной слабости. Аверс, что-то поняв, ухватил меня за локоть покрепче, и заставил присесть на край стола.
- Рыс...
Его голос дрогнул, а мне стало очень трудно дышать. Слезы душили внутри, а сквозь опущенные веки не выкатывалась ни одна. Меня затрясло, когда он вдруг коснулся бугристой кожи повыше запястья.
- Что это? - Рукава рубашки, с ослабленными завязками, он задрал почти до самого плеча. - Что это, Рыс?
- Каленые кандалы... - еле выдавила я из себя. - Так дух Огня отчищает от скверны человека, чтобы вернуть ему душу, отданную за жизнь духу зла... Ветер и Море не вернули...
Аверс обнял меня и прижал к себе. И умереть за такое было не жалко.
- Прости.
- Не надо, Аверс...
- Я глупец. Я бы жизнь положил на твои поиски, если бы только...
- Думаешь, я не знаю этого? И твоя дочь меня презирает...
Где-то вдалеке, приглушенно, послышался вскрик, который тут же оборвался. Я отпрянула, а оружейник метнулся к двери:
- Витта!
Глава девятая
Что-то случилось! Я хотела кинуться за ним, но не смогла. Тревога заполнила все внутри, и отчаянно зазвонила в набат... Что-то случилось!
- Аверс, подожди!!! Аверс!!!
- Эска!
- Нет! - Эска распахнула глаза, схватила ладонь Сомрака. - Верните меня туда, я должна помочь! Там что-то произошло!
- Опомнись. - Тавиар расцепил ее хватку, и сам сжал ее руку. - Опомнись, Эска. Ничего не случилось. Это прошлое.
Откинув голову назад, Эска несколько раз моргнула. Потом поднялась.
- Я не хочу воды, и не хочу чаю. Дайте мне что-нибудь крепкое.
Сомрак посадил ее за стол, а Тавиар достал из буфета глиняную початую бутылку с крошками сургуча по краям горлышка. Один бокал.
- Оставь нас, отец.
Хозяин лавки вышел.
- Пей.
Эска выпила крепленого вина, и долго молчала. Тавиар, севший напротив, обеспокоено спросил:
- Что ты там пережила?
- Счастье... страх... уродство.
- Уродство? Крысу покалечили?
- Давно. На руках ожоги широкими полосами.
- Эска, расскажи мне все, что видела. Нельзя пережитое держать внутри, а рассказать об этом ты можешь только мне. Я готов слушать.
- Я знаю, но я сейчас не могу.
- Обещай, что расскажешь.
- Обещаю. Только не смотри на меня. - Эска опустила голову, и налила себе еще вина.
- Почему?
- Потому что ты - это он. Во всем, и даже голос похож...
- Знаешь, - Тавиар стал медленно растягивать слова, - я надеюсь только на то, что твое сравнение не зайдет слишком далеко. Я - это я. И что бы ты там ни видела, ни слышала, я не собираюсь становиться Аверсом ни из-за каких похожестей!
- Тавиар, я схожу с ума.
- Я повторю столько, сколько будет нужно, - научись отделять прошлое от настоящего в своем сознании...
- Ты сам пробовал? - Вскочила девушка. - Ты сам испытывал такое?! Неужели отец ни разу не попытался отправить куда-нибудь тебя?! Тогда бы ты понял по-настоящему, что путешествовать там, это не кино смотреть!
- Эска, не переживай...
- Да?! Только что мне было двадцать девять лет, на мои ожоги смотрел мой любимый мужчина, и не содрогнулся с отвращением, а обнял меня! Только что я пережила столько сомнений, столько отчаянья и столько счастья... это все мои чувства, я их чувствовала, мои мысли, в моей голове, и как мне доказать сознанию, что это не я, если оно все это впитало! Тавиар...
Лицо Тавиара было мрачным и сосредоточенным.
- Тебе не понравится то, что я скажу сейчас, - Эска мучительно передохнула, - но, глядя на тебя, я понимаю, что люблю тебя... ты так на него похож, а я все еще не вылезла из ее шкуры. Это Крыса любит Аверса, и потому я не могу на тебя смотреть спокойно.
- Я знаю, что нужно сделать.
- Что?
- Я провожу тебя, и скажу по пути.
В голове Эски начался шум от выпитого вина. Кровь погорячела, она шла до остановки с ним, и облегченно подставляла лицо прохладному ветерку.
- Тебе нужно отвлечься. Ни сегодня, ни завтра, ни на третий день ты не должна садиться за свой диплом и приходить сюда. Ты должна заниматься только тем, что связанно с тобой и с настоящим временем. Сходи на фильмы, навести друзей... сходи с ними в клуб, - тоже выход. Что угодно!
- Это поможет?
- Да. Вот увидишь.
- А ты?
- А я буду ждать тебя. Сколько угодно долго, лишь бы все встало на свои места... и ты больше никогда не сравнивала меня с моим предком. Он мертв. А я жив. Помни это и о Крысе.
- Хорошо.
Подошел автобус и Эска зашла в двери.
- А если четыре года, то будешь ждать? - Прошептала она за стеклом Тавиару.
Тот не услышал, только махнул рукой.
Дома Эска залезла в ванную и приняла душ. После пристально осмотрела себя в зеркале. Ее тело было гладким, без шрамов, и ощущение долгой походной жизни без горячей воды, смылись в водосток вместе с пеной. Блаженство.
Расчесав влажные волосы и завернувшись в полотенце, она опять внимательно на себя посмотрела, и дотронулась до губ. Если бы он ее поцеловал, она сейчас бы еще хранила это ощущение на губах. Но этого не случилось...
- Прочь, я не позволю поймать себя на чужом желании ласки.
Родителей дома еще не было. Эска решила в первую очередь начать себя отвлекать тем, что стала убираться в своей комнате. Включив спокойную музыку, она, переодевшись в шорты и майку, в первую очередь перебрала одежду в шкафу, потом собрала все учебники и рукописи по диплому и спрятала их в тумбочку. Оставалось разобрать заваленный хламом стол...
- Проклятье... как я могла забыть?
Книжка "Миракулум" лежала под газетами. А ведь и студенческий билет пора было возвращать, скоро собрание дипломников.
- Как только уберусь и высушу волосы, так сразу поеду в библиотеку. Не миновать мне штрафа за такую просрочку книги.
Эска зря старалась вернуться к своему делу. У нее это плохо получалось, совсем не как у Крысы, и мысли опять начали лезть. Книга мозолила глаза, девушка даже чувствовала ее затылком, и очень хотелось еще раз заглянуть на ее страницы. Что будет? Ведь она сейчас не сможет читать это так, как обыкновенный читатель. Слова будут иначе складываться в голове.
- А вдруг это, наоборот, поможет мне оторваться от Крысы. Ни что так ни дистанцирует, как понимание того, что это всего-навсего персонаж.
Выключив музыку, сев за стол, Эска открыла на первой попавшейся странице.
"Он удержал меня за талию, но очень мягко.
- Прости. Он-н-о само... я не хочу, но оно с-само... - даже зубы застучали, но вернувшееся ощущение свободы быстро возвращало мне саму себя. - Я люблю тебя, Аверс. Я хочу быть твоей.
- Ты уже моя, вся моя. И я тоже люблю тебя. Только сегодня я тебя не трону, ты можешь не бояться. Мы ляжем рядом, вместе. Для тепла. И потому, что я не хочу отпускать тебя ни на миг".
Эска неожиданно и стремительно покраснела сама. Едва скользнув глазами по тексту страниц, она тут же захлопнула книгу и швырнула ее об стену в угол, как если бы в ее руках она загорелась. То, что на доли секунды почувствовала Эска, ее напугало...
Сердце все еще взволнованно билось, даже спустя целых полчаса пока она добиралась до улицы в центре города. Оно все еще околдовано таяло от соприкосновения с той нежностью, которая выпала на долю Рыс в одну из зимних ночей. Помочь вернуться к своей собственной жизни мог только один человек, - Берт.
Он оказался дома. Эска, взволнованная и взбалмошная, ворвалась к нему вихрем, и тут же обняла.
- Не ждал?! Ты не занят?
- Нет.
Берт оторопел. И растерянно улыбнулся.
- Я чувствую себя жутко виноватой, Берт. Этот диплом пьет из меня все соки, настолько, что я даже забываю о друзьях! Я силком вытащила себя на улицу и просто приказала, - отдыхать! Подышать воздухом! Перемолвиться словечком с людьми! Я ни от чего тебя не отвлекаю?
- А? Нет... проходи. Ой, подожди, я сейчас!
Он кинулся в свою комнату, и Эска услышала шум. Что-то быстро сворачивалось, убиралось, закидывалось на полки, задвигалось под кровать. Когда парень не ждет девушку в гости, можно представить, как выглядит его комната. Эска терпеливо ждала в коридоре.
- Извини, у меня немного не прибрано...
Из-под шкафа выглядывала пятка стоптанного кроссовка, а на столе были заметны круглые мокрые разводы. Небольшую миску с мутным раствором Берт переставил на подоконник вместе со всеми шампунями и мыльными средствами. Он дурачился все тем же, разве что вместо обычного колечка для выдувания маленьких пузырей, он решил на этот раз воспользоваться теннисной ракеткой без сетки.
- Это не страшно.
Эска оглядела его. Берт всегда создавал впечатление разгильдяя, особенно когда куролесил на серьезных лекциях, а дома он и без того выглядел растрепанно: рубашка на нем была без рукавов, - со следами ниток и явно оторванного шва, мешковатые штаны специально разрезаны ниже колен на ровные широкие макаронины. Так он на улицу не ходил, по крайней мере, Эске на глаза не попадался. Сейчас же вдобавок к тому, у Берта разлохматились волосы, а на кончике челки засела мыльная пена.
"Большой мыльный пузырь из теннисной ракетки лопнул прямо у лица и эксперимент провалился..."
- Берт, я пришла к тебе за помощью.
- Что такое? - Он сразу по-деловому засунул руки в карманы.
- Ты самый потрясающий фантазер, из всех, кого я знаю. Ты не представляешь, какая неразбериха сейчас у меня на душе, я умом скоро тронусь от... от диплома. Я прошу тебя, Берт, сотвори чудо! Сделай что-нибудь, что угодно, но чтобы я забыла обо всем на свете! Даже собственное имя!
У Берта на лице застыло недоумение, а потом смущение, и он одним движением от неловкости разлохматил волосы еще больше.
- Я даже не знаю...
То, что первое ему пришло на ум, он даже не то чтобы вслух не произнес, побыстрее скомкал и загнал в ящик невысказанных Эске признаний.
- Умоляю.
Вид у девушки был такой отчаянный, что на секунду ему показалось, - он способен сам на отчаянный поступок.
- Подожди... есть одна мысль!
Он убежал в зал и схватил телефон:
- Дядя Хок! Это Берт... да. Дела нормально... дядя Хок, у меня к вам о-о-очень, просто смертельно важная просьба! У вас сегодня найдется свободный час? Или полчаса... По гроб жизни буду обязан. Посмотрите, я подожду... - он носился по ковру, подпрыгивая от нетерпения, - да! Да?! В восемь? Конечно, только без опозданий! Да! А как вы догадались? Ясно... Спасибо! По гроб жизни, дядя Хок!
- О чем ты договорился?
- Пошли, - Берт обулся, сунул в карман немного денег из ящика трюмо и открыл дверь, - ты не против парка каруселей?
- Нет!
"Какое счастье, что ты у меня есть..." - эта фраза крутилась в ее голове с такой же частотой, с какой вращался вокруг нее парковый мир развлечений. Эска смотрела на Берта с восхищением. Ее друг превратился в настоящий фейерверк эмоций, шуток, энергии. Он смело уговаривал ее испробовать самые рискованные аттракционы, сам кидался участвовать в глупых конкурсах, и подначивал ее. Потом они валялись на траве, заедая хохот мороженым, пока Берт не придумывал - где еще себя испробовать, потом сидели в кафе "Ванильный парус"...
До восьми еще было время, и Эска пыталась выяснить, - о чем же тот договорился, но Берт от ответа увиливал.
- Здорово тогда ты на лошади каталась, как будто всю жизнь...
- Да. - Немного скисла Эска. - Сама от себя не ожидала.
- А что ты еще умеешь делать, чем-нибудь увлекаешься?
- Да чем? Книжки зубрю.
- И все?
- Это интересное занятие. Берт, а ты попадал в жизни в необычные истории?
Тент, под которым они сидели, слегка колыхался, разнося по воздуху хлопки и шелест. Совсем, как парус.
- В какие необычайные?
- Из ряда вон выходящие?
- Нет, не припомню. А ты?
- И я нет.
Эска отдавала Берту должное, - одним только парком он сумел отдалить первую половину дня от нее на приличное время. К Эске приходило ощущение, что в "Лавке оружейника" она побывала давно, явно не сегодня. Такой долгий день. И не смотря на то, что вышла она из прошлого в разгар ночи, так и не сумев заснуть и отдохнуть, силы у девушки не кончались. И даже нервное перенапряжение, казалось, прошло, стерев чужой трепет сердца и чужие чувства.
Расчет Тавиара оказался верен.
- Самое интересное впереди. - Сказал Берт, напоминая о времени, и постукав пальцем по наручным часам. - Как раз придем, если отправимся пешком. Ты не устала?
- А куда отправимся?
- Увидишь.
"Увидишь" было на краю города, возле леса.
Сначала были постройки справа и слева от неасфальтированной дороги, а потом, у самого последнего низкого здания, Берт нырнул в арку, и крикнул дядю Хока. Приземистый, еще молодой мужчина, весело отозвался племяннику и пожал ему руку.
- Молодец, вовремя! Через десять минут стартуем.
Он поздоровался с Эской и тайком подмигнул Берту. Пришлось идти лесом. Сосновые стволы на окраине стояли, как плотные шеренги солдат, но после оказалось, что это всего лишь лука, наполовину опоясывающая огромный луг. На открытом пространстве громоздилось три ослепительных аэростата.
- Прошу транспортироваться в корзину, молодежь... у нас есть не так много времени в личное пользование. Попрошу предусмотрительно накинуть на себя эти куртки, - наверху не так тепло, как у земли.
Таким город Эска не видела никогда...
Легкие склоны уводили улицы и дома на возвышенность, всюду между домами клубилась зелень деревьев, с редкой желтизной кленов, сдающихся осени первыми. Девушка узнавала привычные здания университета, библиотеки, большого центрального кинотеатра с непривычного взгляда.
"Уж такого Рыс не испытать никогда..."
Поднявшись еще выше, Эска увидела дали, простирающиеся по левую сторону от города и позади него, - поля с просекающими их шоссе и простыми дорогами, далекую, совсем крошечную железнодорожную станцию и поселок. Чем выше они поднимались, тем больше захватывало дух от пространства, от величия и бесконечности мира.
- Как тебе? - Тихо спросил Берт
А Эска даже не услышала его вопроса. Она наслаждалась тем, что, отключившись от всего окружающего рядом, можно было раствориться в том, что сейчас далеко.
Шар сносило несильным ветром в разные стороны от луга. К самой корзине был прицеплен трос, который не давал аэростату путешествовать по воле воздушных потоков. Громко шипела время от времени газовая горелка, доносился шум города и шелест сосен внизу. Дядя Хок был рад оказать Берту услугу романтического толка.
Домой, после впечатляющего дня, они шли вдвоем. Он ее провожал. В городе уже царили настолько густые сумерки, что на улицах и бульварах стали зажигать фонари. Берт был счастлив тем, что Эска пришла к нему, и этот день так замечательно для него превратился в праздник. У подъезда оба остановились.
- Пришли.
- Да.
После минуты неловкого молчания, Берт нерешительно приблизился к девушке на шаг, словно бы качнулся вперед. Но Эска, наоборот, отпрянула и глянула в сторону:
- Мама?
К подъезду подходила мама, она улыбнулась обоим:
- А, здравствуй, Берт. Здравствуй, дочка... А я только-только с работы возвращаюсь, у нас был банкет по поводу юбилея замначальника. Ты уже домой? Зайдешь, Берт, на чашку чая?
- Ой, ну что вы, уже поздно! Я к себе.
- Приходи завтра тогда.
- Я позвоню. - Берт попрощался и быстро пошел в сторону остановки.
Мама засмеялась и поцеловала Эску в висок:
- Мне всегда нравился этот мальчик. Но я не замечала раньше, чтобы ты как-то выделяла его среди других своих друзей.
- Это раньше.
- Я, надеюсь, ни в чем вам не помешала?
- Нет. - Хмыкнула Эска.
- Пойдем, там отец уже беспокоится, почему тебя так долго нет.