— Ага, учусь. Ох, да присядьте же! А то я как-то странно себя чувствую.
Брайан неловко присел на краешек шезлонга.
Тина умела «включать обаяние», освоила это искусство еще в детстве. При необходимости расположить человека к себе, проделывала это легко и непринужденно - удивляясь, что другие не пользуются таким простым приемом.
Ведь, казалось бы, чего проще — перевести разговор на рассказ человека о том, что для него важно. Восхищенно ахнуть, многозначительно покивать, сочувственно улыбнуться. И все, рассказчик - твой навеки, со всеми потрохами.
Людям мешает то, что они не умеют слушать друг друга. Рассказывать любят все — а желающие слушать находятся крайне редко. Возможно, поэтому и ценятся так высоко. А уж если ахи, улыбки и кивки производятся красивой девушкой, шансов устоять у собеседника-мужчины немного.
Брайан в очередной раз подтвердил теорию Тины — через десять минут разболтался так, что не заткнешь. Дальше — в этом Тина убеждалась неоднократно — достаточно было всего лишь время от времени «угукать». К счастью, Брайан оказался неплохим собеседником — слушая его, Тина не скучала.
Вызванная звонком Роберта — до чего ж досадно, что не Ник! — принесла минеральной воды со льдом. Брайан рассказывал забавные истории из студенческой жизни, а когда затухал, Тина делились своими. Через полчаса они хохотали как давние знакомые.
— Я очень рад, что все-таки набрался смелости и зашел. — Брайан улыбнулся. — Знала бы ты, сколько терзался!
— Я такая страшная? — кокетливо расстроилась Тина.
— Ах, ну при чем здесь это? Нет, конечно. Просто, знаешь, незнакомой девушке как-то неловко навязываться. Я бы тебя с удовольствием куда-нибудь пригласил вечером, — Брайан посмотрел на часы, — сейчас-то мне идти надо — но тут так не принято. Пока нас официально не представили друг другу — сама понимаешь. Тебя не отпустит мистер Кларк, а мне матушка закатит лекцию о том, как положено себя вести с дочерьми старых знакомых.
— Эндрю — не мой отец, — почему-то вырвалось у Тины.
Брайан погрустнел.
— Да, я знаю. Прости.
— Ничего. — Тина улыбнулась. — Тем более, что мою репутацию он охраняет не хуже родного папаши.
— Да уж, верю. Ну, что поделать — традиции. Городок старомодный, представления о хороших манерах тысячу лет не менялись... Ладно, пойду. — Брайан поднялся. — Рад был знакомству. С удовольствием продолжу его завтра.
— Я тоже. Ты молодец, что зашел.
С пляжа Тина уходила, напевая. Как же все-таки поднимает настроение мужское внимание! Пусть даже проявленное парнем, которому по-любому пришлось бы его проявить.
***
Вечер Тина провела в салоне красоты. Ей обновили педикюр, сделали маску для волос и массаж.
Когда благоухающая маслами и лосьонами Тина шагала по дорожке, ведущей к дому, возле Ника специально замедлила шаг. Парень стрекотал у бассейна починенной газонокосилкой. Увидев Тину, в обморок от восхищения не упал — на что Тина сильно рассчитывала. Перекрикивая косилку, посоветовал:
— Под ноги смотри!
— Что? — не расслышала Тина.
Попробовала подойти ближе и наступила в растекшуюся по дорожке лужу. Ногой в открытой туфельке — в ледяную воду. Взвизгнула.
— Говорю же, под ноги смотри. — Ник кивнул на тонкую струйку воды, бьющую из садового шланга. — Не видишь, шланг прохудился.
Раздосадованная Тина перешагнула коварную лужу. Нашел тоже, о чем с девушкой разговаривать.
***
На следующий день Тина прямо с утра начала готовиться к долгожданному событию.
Перемерила кучу платьев, туфель и украшений. Несколько раз собирала и распускала волосы. Поколебавшись, все же уложила их в сложный узел из нескольких косичек и прядей — с распущенными волосами Брайан ее уже видел, а такая прическа выгодно подчеркивала шею.
В выборе платьев остановилась на новом, купленном только этой весной — его светло-сиреневый шифоновый верх оттеняла тончайшая шелковая подкладка. Платье легким корсетом облегало торс, оставляя открытыми руки. Скромный вырез спереди выгодно подчеркивал линию ключиц и плеч. Зато разрез на спине, начинаясь у горловины, спускался до самой талии, открывая ложбинку позвоночника в обрамлении кружевной вставки в тон шифону. Дальше платье струилось многослойной юбкой — спереди чуть ниже колена, сзади удлинялось, ниспадая наподобие шлейфа.
— Вы такая красавица, мисс. — Пожилая полногрудая Роберта стояла в дверях, любуясь «барышней». — Только вот на спине сильно вырезано. Ажно лифчик видать.
— Лифчик шел в комплекте, — не моргнув глазом соврала Тина. — Видишь, он того же тона, что и кружева? Это так надо, чтобы было видно.
Роберта неодобрительно покачала головой, но, судя по всему, пришла к выводу, что барышне лучше знать.
— Мария утром на рынке Микаэля видала, — таинственным шепотом сообщила она. — Он у Боровски шофером служит, за продуктами приехал. Молодой хозяин, говорит, от вас без ума.
— Глупости какие, — фыркнула Тина. — Подумаешь, поболтали пять минут. — Ей было очень приятно.
— Мужчине иной раз и одного взгляда хватит, чтобы голову потерять, — наставительно объявила Роберта. — На то они и мужчины. А вот женщины — другое дело. Женщинам думать надо.
— Не волнуйся, Роберта. — Тина подошла к служанке, погладила по смуглой руке — полной, толщиной в ее, Тинину, лодыжку. — Я — не мама. Я умею думать.
Роберту нанимали еще родители Маргариты. В «Шиповнике» прошла вся жизнь служанки: неудачное замужество — супруг оказался пьяницей, «старый хозяин» его выгнал; нянчание первой «маленькой мисс» — Маргариты; похороны, одного за другим, ее родителей — сэр Джозеф скончался от инсульта, леди Барбара пережила его всего на полгода; а потом рождение Тины и счастливые порхания вокруг нее — когда «молодая мисс» Маргарита удосуживалась-таки показаться на вилле.
Тина знала, что Маргариту Роберта обожала, а «чужака» Эндрю недолюбливала.
«Это потому, что я запретил ей сушить абрикосы на парадном крыльце», — шутил Эндрю.
— Не беспокойся за меня, Роберта.
— Ох, барышня, ваши бы слова да богу в уши. — Служанка покачала головой. — Мисс Маргарита, тоже — всегда лучше всех всё знала. — Она вздохнула. - Спускайтесь потихоньку, скоро гости приедут.
— Да-да, иду.
К платью Тина надела изящный золотой кулон с александритом и серьги из того же гарнитура, подаренного Эндрю на шестнадцатилетие. Сиреневые туфли и клатч бледного золота завершили ансамбль.
Тина еще раз крутанулась перед зеркалом, побрызгалась духами, и, сложив губы в самую любезную из своих улыбок, поздоровалась:
— Добрый вечер! Рада вас видеть.
Глава 6
— Добрый вечер! Рада вас видеть.
Встреча гостей и ужин определенно удались. По лицу Эндрю было видно, как он доволен Тиной и визитом семьи Боровски.
Тину весь вечер донимала расспросами мать Брайана, леди София. Ее интересовало все: в какой школе училась Тина до поступления в колледж, сколько лет занималась гимнастикой, умеет ли она водить машину, какие музеи и выставки посещала в Неаполе и куда ездила на рождественские каникулы.
Брайан время от времени делал попытки прервать допрос, но леди София была не из тех, кого легко сбить с пути. Тина, незаметно от нее, успокаивающе улыбалась Брайану: все в порядке, пусть спрашивает. Она понимала истинную цель расспросов, и пыталась дать понять Брайану, что правила игры приняла.
Брайан, тем не менее, все больше нервничал.
— Мама, ну ты совсем замучила Тину, — вздохнул он, когда подали десерт.
— Что ты, все в порядке, — поспешила заверить Тина — мы с леди Софией чудесно беседуем.
— Мисс Тина — приятная собеседница, — подтвердила леди София, поправляя ожерелье на шее — так, чтобы бриллиантовая подвеска-капелька лежала ровно посредине.
— Мисс Тина — весьма снисходительная собеседница, я бы сказал, — вмешался мистер Боровски.
Мать Брайана носила звание «леди» по праву рождения, получив его от аристократических предков. А отец Брайана — мистер Боровски — попросту был богат. Уже тогда, когда тридцать лет назад посватался к леди Софии — был неприлично богатым, по здешним меркам, человеком. Почему, собственно, насплетничал Тине Эндрю, неравный — по мнению родителей леди Софии — брак и сумел состояться.
Брайана воспитывали в лучших традициях местной аристократии, мистер же Боровски почитал правила этикета «блажью», ни на йоту не изменяя себе в привычке говорить то, что думает, тогда, когда ему вздумается.
— Пожалейте бедное дитя! У нее, небось, уже в висках ломит. — Мистер Боровски подмигнул Тине и рассмеялся.
— Я вовсе не... — запротестовала было Тина, но Брайан предостерегающе поднял руку:
— Прости, перебью. Я как раз хотел спросить у мистера Кларка разрешения ненадолго покинуть общество, и предложить Тине составить мне компанию.
— Вот это правильно, — мистер Боровски показал сыну большой палец. — Под луной с барышней гулять — куда интереснее, чем здесь штаны просиживать. — Он снова захохотал, кивком приглашая Эндрю присоединиться.
Эндрю вежливо улыбнулся.
— Что ж, я не возражаю. Уверен, что вашему сыну можно доверить юную леди.
— Нужно, — поднимаясь, заверил Брайан. Доверительно поделился с отцом: — У Джеффа Малкольма сегодня вечеринка.
— Джефф — хороший парень, — одобрил мистер Боровски.
Леди София поджала губы и покачала головой, но, к счастью, возражать не стала.
— Только, Брайан - прошу тебя, недолго.
— Разумеется, — хитро улыбнулся Брайан. — Даже заскучать не успеете! Идем?
— Конечно. — Тина с готовностью встала. — Я не прощаюсь. Приятного вечера.
Она с трудом нашла в себе силы не выскочить из гостиной пулей.
— А что за вечеринка? — накинулась на Брайана, едва перешагнув порог. — Мне, наверное, переодеться надо?
— Э-э... не знаю. Надо, наверное... Впрочем, как хочешь. Видишь ли... — Брайан огляделся. Они с Тиной стояли в холле. Он понизил голос: — Здесь никто не подслушает?
— Лучше выйти, — тоже понизив голос, недоуменно отозвалась Тина. Вывела Брайана на террасу. — Что случилось?
— Видишь ли... — он мялся. — Не хотел говорить, но так получилось, что именно сегодня... Я клянусь, что такое больше не повторится!
— Да в чем дело, блин? — не сдержавшись, выпала из образа Тина. — Что происходит?
— У меня сегодня игра.
— Что-о?
— Он-лайн игра, — сбивчиво объяснил Брайан, — финал. Такое раз в год бывает, понимаешь? Я никак не могу пропустить.
— Ты... э-э... геймер? — вспомнила правильное слово Тина.
— Ох, и ты туда же! Ну, почему обязательно нужно ярлыки навешивать? Просто играю.
— Ясно. — Тина начала догадываться, что на самом деле означало внезапное желание Брайана посетить «вечеринку». И для чего он начал подлизываться к ней еще вчера. — И ты хочешь сказать, что там, у этого Малкольма...
— Что там сегодня обойдутся без меня, — закончил Брайан. — Джефф и не ждет, на самом деле. Знает, что меня предки к вам потащили.
— Так, подожди... — Тина все еще не понимала. — Если он тебя не ждет...
— Я и не пойду. — Брайан просительно улыбнулся. — Все, что мне нужно — это два часа свободного времени. Ну, три — не больше. И сразу же вернусь, обещаю.
— То есть... ты уходишь, а мне предлагаешь остаться? — сообразила наконец Тина.
— Н-ну... Тебе ведь не обязательно возвращаться в гостиную? Ты можешь пойти к себе, например. Или... не знаю. Погулять где-нибудь.
— Ну да, и напороться на кого-то, кто немедленно сообщит Эндрю, что я разгуливаю по ночам! Вот уж спасибо.
— Тина. Прошу тебя. — Брайан попытался взять ее за руку, Тина сердито вырвалась. — Такси уже приехало. Пожалуйста, сядь в машину вместе со мной — чтобы слуги видели, как мы уезжаем — а сразу за виллой миссис Остин выйдешь и вернешься...
— Чтобы пройти мимо слуг, ага.
— Ох, умоляю тебя! Есть ведь выход на пляж.
— Предлагаешь ковылять по песку в туфлях?
— Переобуйся, это недолго. Тина! Пожалуйста. Три часа — а потом проси, чего хочешь.
— То есть, ты меня покупаешь?
— Почему — тебя? Твое молчание.
— Хорошо. — Тина прищурилась. — Мое молчание стоит пятьсот евро.
— Идет. — Брайан едва не подпрыгнул от радости.
Продешевила, — поняла Тина и мысленно выругала себя последними словами.
— Ну, что? Идешь переодеваться?
— Да. Жди здесь. — Тина, стараясь не показать, как расстроена, спустилась с крыльца.
***
Удивленный таксист высадил Тину за виллой миссис Остин.
— Спасибо! — Брайан прижал руки к сердцу. — Ты настоящий друг! — и повернулся к водителю: — Гони.
Такси, взревев мотором, сорвалось с места. А Тина постаралась не разреветься от обиды. Так ее не кидал еще ни один парень. Ее вообще парни до сих пор не кидали.
«Пятьсот евро, — напомнила себе Тина. — А можно было сказать семьсот. Или даже тысячу. И он бы заплатил... И почему я такая дура?!» Она ударила кулаком по садовой ограде миссис Остин. Здесь как раз заканчивался сад Эндрю и начинались владения соседки.
Тина вспомнила о задней калитке и сообразила, что на пляж спускаться вовсе не обязательно. Дважды дура, выругала она себя, могла бы не переодеваться. Хотя, конечно, тащиться в вечернем платье, на высоких каблуках через заросший сад — то еще удовольствие, в джинсах и майке всяк сподручнее.
Тина потянула калитку — уфф, не заперта. Протиснулась в узкий проем между калиткой и забором — нижний край калитки скреб по земле, она едва открывалась. Тина с усмешкой подумала, что любовнице Ника ни в коем случае нельзя поправляться.
Подсвечивая себе телефоном, двинулась по тропинке, едва заметной в темных зарослях. Тихо зашипела от боли, угодив босой ногой в крапиву.
Ох, попадись ей завтра этот Ник! Она его заставит все сорняки в саду выкосить. Каждую травинку.
— Ну, где ты там? — вдруг негромко окликнули из темноты. — Посветить?
Тина вздрогнула и остановилась. Вставшего с качелей, включившего фонарик Ника в темноте не заметила.
Ник, судя по всему, понял, что перед ним не тот, кого он ждал, тоже только сейчас. Недовольно буркнул:
— Ты что тут забыла?
— Гуляю, — огрызнулась Тина. И перешла в наступление: — А ты?
— Я жду, пока гости уйдут — в доме прибраться.
— А почему здесь?
— А почему нет? — Ник зачем-то переступил на месте, смещаясь в сторону. — Тут вроде нигде не написано, что сидеть нельзя.
— Можно, — прищурилась Тина. — И сидеть можно, и много чего еще делать можно. Можно даже не одному.
Ник ухмыльнулся. Насмешливо прищурился:
— Завидно?
— Дурак, — вспыхнула Тина. И собралась идти дальше — теперь уже уверенная, что Ник ее не сдаст. Не идиот же он — понял, что она знает о той девушке. Замужней, судя по всему.
Но, сделав несколько шагов, Тина разглядела предмет, который Ник пытался загородить собой. У его ног стоял ящик, в ячейках которого серебрились горлышки бутылок.
Во-от оно что...
— Шампанское, я так понимаю, из хозяйских погребов? — Тина присела на корточки рядом с ящиком. — А мамаша твоя — в доле, или как?
— Или как. — Ник угрожающе навис над Тиной. — Это мое! Утром купил. Имею право?
— Да имеешь, конечно. — Тина вытащила из ячейки бутылку, посмотрела на этикетку. — Ого, Моэт! А ты, смотрю, не хило зарабатываешь.
— На бухло хватает. — Ник выдернул из ящика еще одну бутылку, протянул Тине. — Вот. Забирай и вали. Я тебя не видел, ты меня не видела. Окей?
Тина медленно, с удовольствием покачала головой:
— Не-а. Не окей. — Вернула бутылку обратно в ячейку и поднялась. Распорядилась, указывая на ящик: — Ты отнесешь это ко мне в дом. Сейчас.
— Сейчас нельзя. Там Роберта, на террасе.
Тина мстительно мотнула головой:
— Не мои проблемы. Неси!
От удовольствия полюбоваться на взбешенное лицо Ника ей пришлось отказаться — ради удовольствия красиво уйти. Тина представляла, с какой яростью Ник смотрит вслед и наслаждалась. Главное, снова в крапиву не наступить.