Выбираясь из машины, Шон негромко рассмеялся, увидев выражение лица Джосс, рассматривавшей все вокруг. И хотя она старалась скрыть свои эмоции, по блеску в глазах и по едва уловимым высказываниям, слетавшим с ее губ, было понятно, что она, мягко говоря, осталась довольна увиденным.
Кивнув в сторону дома и окрестностей, О’Нил коротко бросил:
– Ну, вот мы и на месте. Этот дом и все его окрестности полностью в вашем распоряжении.
Тёрнер напрочь игнорировала ремень безопасности, сидя на переднем сидении. Она была рада тому, что мужчина не пытался по дороге развлечь ее разговорами. Ей радовало вообще то, что он не обращался к ней.
Джосс понимала, что такая реакция ненормальна, но ничего не могла с собой поделать. Что-то на уровне подсознания истерично вопило, что нужно как можно дальше держаться от этого человека. Когда он тянулся к бардачку, чтобы убрать в него бумажник, у нее по спине пробегали мурашки. Непрофессионально было с ее стороны так вести себя с родственником клиентки.
Тысячу лет она не ездила на таких шикарных машинах в компании мужчин. Кроме работы, у нее вообще мало на что оставалось время. После того, как Тёрнер накануне своей свадьбы застала жениха с лучшей подругой, для нее осталась только работа. Он тоже был высоким и привлекательным. Тоже умел смотреть так, что у нее подгибались колени. У него тоже были карие глаза и очаровательная улыбка… и он трахался с другой, собираясь жениться на ней. Трахался в той самой квартире, в которой они потом жили бы, на той же кровати, на которой спали бы они.
Отвернувшись к окну, рыжая сделала вид, что увлечена пейзажами, тогда как на самом деле вспоминала, как несколько месяцев назад встретила Тэйлора с ее бывшей подругой. Они были женаты и ждали ребенка. У Мэйси был такой большой живот, будто там минимум двойня… Черт!
– Если бы я переживала, то взяла бы с собой монтажника. – Сухо ответила девушка на то, как он неправильно понял ее напряжение. – К тому же, как минимум, половина офиса видели с кем и куда я поехала.
Вновь отвернувшись от О’Нила, Тёрнер безуспешно пыталась забыть о воспоминаниях, стоящих перед глазами. Она уныло признавала, что если не сможет взять себя в руки, то не сможет и нормально работать. Ее вдохновение уже приближалось к нулевой отметке и не останавливалось в своем падении.
С такими мыслями Джосселин ехала по лесу, но когда машина выехала на край огромной поляны, от упаднического настроения не осталось и следа. Лишь на несколько секунд впав в ступор, она тут же цепким взглядом начала осматривать частные владения. Фантазия уже рисовала ей картины того, где будет стоять арка, как расставить столы и скамейки… Казалось, все вокруг создано для подобных церемоний. Эдакий уголок покоя и уюта.
Когда мужчина заглушил мотор и вылез из машины, она выбралась следом. Прикусив нижнюю губку, она раз за разом осматривалась вокруг, будто бы впитывая в себя обстановку.
– Это просто восхитительно… – тихо признала сероглазая.
Уже собираясь попросить мужчину показать ей здесь все, Тёрнер вдруг развернулась к машине, в которой оставила свою сумку и вытащила из нее блокнот с карандашом. Осмотревшись в поисках места, куда могла бы сесть, она ничего не придумала лучше, чем попросту тут же опуститься на изумрудную траву. Не объясняя ничего замершему мужчине, она начала спешно делать наброски и записывать пришедшие в голову идеи.
========== Глава 9. ==========
Не смотря на то, что он редко показывался здесь, дом и все вокруг него находилось в идеальном состоянии. Приходящие из близлежащей деревушки люди, помогавшие поддерживать дом, знали, что Шон до безобразия души не любил, когда уборка начиналась при нем. Поэтому, даже в отсутствие хозяина, дом выглядел идеально. Именно здесь он чувствовал себя дома, именно здесь он полноценно отдыхал, хотя такие дни выдавались очень и очень редко. От природы являвшийся трудоголиком, после разрыва с Энди, выдавшегося особенно болезненным, когда О’Нил узнал о пропаже с личного счет кругленькой суммы, которой девушка расплатилась со своими долгами в казино, он стал вырываться сюда крайне редко, полностью погрузившись в работу. И сейчас, бродя между вековыми деревьями, росшими на заднем дворе, он даже не мог припомнить, когда в последний раз наведывался сюда – месяц или два назад. Какая теперь была разница в этом?
Резко обернувшись, чтобы показать Джосс все, что ей потребуется, Шон не сдержал улыбки, увидев, как она, обосновавшись прямо на лужайке перед домом, что-то торопливо записывала и зарисовывала, словно боясь, что не успеет или пропустит что-нибудь. Подойдя к девушке сзади и вглядываясь в ее наброски, он понимал, что не стоило бы влезать туда, куда его не просят, но порой он не мог ничего с собой поделать.
– А как вы планируете украсить фасад? – и хотя вопрос был задан негромко, рыжеволосая, до этого полностью погруженная в свои мысли, резко вздрогнула, практически подпрыгнув, и наградила О’Нила таким взглядом, который, пожалуй, испепелил бы любого, оказавшегося на его месте.
– Простите, если напугал вас, – примирительно произнес мужчина, протягивая Джосс руку, чтобы помочь подняться. – Просто не каждый день мой дом становится эпицентром такого события, как свадьба. Поэтому… – он развел руками и продолжил: – может и от меня будет какой-нибудь толк?
Энергией, исходящей от девушки в этот момент, казалось, можно было запитать небольшую электростанцию. Еще не много и она готова была разразиться гневной тирадой или начать «биться током». Не обращая на это никакого внимания О’Нил на пару минут перехватил инициативу в свои руки и, разворачивая рыжеволосую в противоположную от дома сторону, бросил:
– А как на счет озера? У меня есть парочка идей по его использованию.
Стоило Шону замолкнуть, как Джосс, буквально искрившаяся от негодования, развернулась к нему лицом и приготовилась высказать ему в лицо все, что думала о нем. Черт подери, как же она была очаровательна в этот момент! От этого взгляда серых глаз, в одно мгновение потемневших от гнева, внутри у него что-то перевернулось. Что толкнуло его на следующий шаг, он не мог объяснить даже самому себе, но прежде чем Тёрнер начала говорить, он склонился и накрыл ее губы жадным поцелуем.
Какое-то время Тёрнер краем глаза видела мужчину, прогуливающимся между огромных старых деревьев на заднем дворе. Была бы она художницей, а не церемониймейстером, то наверняка захотела бы запечатлеть его на полотне. Настолько гармонично он смотрелся в этом месте. И это было удивительным, ведь обычно роскошные мужчины смотрятся только в той среде, в которой могут проявиться со своими игрушками. Дорогие машины, роскошные квартиры в высотках, панорамные окна и элитная выпивка, шикарные костюмы и красавицы секретари… А он так естественно смотрелся, задумавшись о чем-то своем среди зелени, будто именно здесь было его место.
Глубоко вздохнув, она отогнала от себя посторонние мысли и вернулась к рисункам. На новом листе блокнота торопливо появлялись зарисовки небольшой винтажной деревянной телеги, которая будет использоваться вместо цветника. На следующем же листе рыжая рисовала деревья, со свисающими с них ажурными клетками, наполненными цветами и свечами, рисовала атласные ленты в кронах и ловцы снов.
Прикусив кончик карандаша, она раздумывала над сектором с банкетными столами. После минутного размышления, она нарисовала парящих в воздухе журавликов – оригами, нанизанных на тонкую нить, и ветки глицинии, свисающие роскошными кистями.
Голос, внезапно прозвучавший за спиной, заставил девушку дернуться. Надавив грифелем слишком сильно на бумагу, рыжик сломала карандаш. Гневно бросив взгляд на возвышающегося мужчину, она страстно желала прикончить его на месте.
– Фасад хорош и так. Он чудесно вписывается в тематику. Немного цветов и фонариков довершат его великолепие.
Нехотя принимая руку, Тёрнер отрицательно качнула головой. Только его помощи ей и не хватало! И ведь не скажешь, что лучше ему вообще свалить и не «отсвечивать». Эх… тяжело вздохнув, она как раз смотрела на пруд, старательно унимая свою жажду крови. Но видимо мужчина то ли не чувствовал ее состояния, то ли являлся смертником.
О, она готова была рассказать ему многое о своих планах касаемо озера! В частности о том, как она утопит его в этой прекрасной прозрачнейшей воде. Разворачиваясь к нему лицом, она уже открыла было рот для того, чтобы произнести свою гневную отповедь, как внезапно этот ненормальный подался вперед и накрыл ее губы жадным поцелуем.
В первую секунду она просто опешила от такого поворота. И пока она бездействовала, О’Нил увлекся. Настолько, что прикрыв глаза, рыжая почувствовала, как пошатнулась. Судорожно вздохнув, она едва уловимо подалась к нему и пылко ответила на поцелуй. Она вообще не понимала что делает, когда делала это. Вот только не хотела останавливать себя. Держа руки опущенными, зажимая в них блокнот и сломанный карандаш, она наверняка выглядела глупо, поддавшись его порыву. Так податливо отвечая на внезапную жадность и страсть, проскальзывающую в каждом его вздохе.
Боги, как же сладко было чувствовать его пьянящие поцелуи! Как уютно было в сильных руках, обнимающих за плечи и талию. Это было невероятно приятно и столь же неправильно.
Когда мужчина отстранился, Джосселин не сразу привела свое дыхание в норму. Не сразу открыла глаза. А когда сделала это, ее взгляд был еще с минуту не сфокусирован. Вот только она стремительно возвращалась с небес на землю. И когда это произошло, девушка разжала пальцы, роняя в траву записные принадлежности. Резко выдохнув, она подняла руку и со всей силы залепила ему пощечину.
– Еще одна такая выходка, и свадьбу будете проводить вы, а не я.
========== Глава 10. ==========
Комментарий к Глава 10.
Визуализация от автора:
http://pixs.ru/showimage/Tvonebo2jp_8285555_25754486.jpg
Сам еще не до конца понимая, что с ним происходит, Шон чувствовал, как медленно, но верно рушится стена, которой рыжеволосая отгораживалась от всего окружающего. Медленно проведя кончиком языка по контуру ее губ, он легонько прикусил за нижнюю, словно пробуя на вкус. Притягивая Джосс к себе, он явственно чувствовал, как она постепенно оттаивает, отвечая на его поцелуй, как позволяет его языку скользнуть между губами, сплетаясь в причудливом танце со своим. Черт бы его побрал! Тонкий аромат ее духов, едва уловимо подрагивающее по его рукой тело, хриплое дыхание, ощущение ее губ, жадно отвечающих на его внезапный порыв, на своих сводило с ума. Все это казалось не реальным.
С неохотой отстраняясь и пытаясь успокоить сбившееся дыхание, Шон не сразу отпустил рыжеволосую. Лишь шелест выскользнувшего из ее рук блокнота, а затем звонкая пощечина, в которую она вложила все свои эмоции и последовавшая за ней фраза, опустили его с небес на землю. Едва заметно усмехнувшись, он смотрел на стоявшую напротив Джосс, готовую в любой момент броситься на него, расцарапав глаза.
– Прошу простить меня, мисс Джосселин за… за мою несдержанность, – негромко выдохнул О’Нил. – Я… буду ждать вас возле машины.
Медленно развернувшись, он, словно ничего и не было пару мгновений перед этим, направился к своему авто, припаркованному на противоположном краю поляны под тенью старых деревьев. Если бы только церемониймейстер знала, что творилось в этот момент у него внутри… Но знать об этом ей не надо было.
Лишь скрывшись из вида и зная, что Джосс не увидит его, О’Нил дал волю своим чувствам. С силой пнув ногой по колесу, он резко выдохнул.
– Идиот! Кретин… Что ты творишь? Два раза увидел девушку и все? Слетел с катушек?
Еще один удар пришелся по капоту, а потом еще один и еще. Лишь когда после очередного рука отозвалась легкой болью, он остановился. Пристроившись в салоне и включив музыку, он опустил голову на руки, сложенные на руле, и на какое-то время отключился, ожидая пока Джосс закончит. Сколько он просидел так поддавшись воспоминаниям, сменявшим одно другое, словно в калейдоскопе, О’Нил не мог сказать. Очнулся он лишь когда хлопнула пассажирская дверь, извещая о том, что его спутница закончила свои наметки. Убавляя звучавшую в салоне музыку и стараясь не пересекаться взглядом с Тёрнер, убиравшей блокнот и карандаш в свою сумку, он буквально сорвался с места, выезжая на дорогу.
Всю дорогу до города ни он, ни его спутница не проронили ни слова, думая каждый о своем. Только когда он притормозил возле бизнес центра, в котором располагался офис агентства, перед тем как сероглазая покинул салон, Шон нашел в себе силы произнести:
– Еще раз прошу простить меня.
Ответом ему был лишь легкий хлопок двери и цокот каблучков по брусчатке, возвестивший о том, что церемониймейстер предпочла молча покинуть его. Не обращая внимания на доносившиеся сзади сигналы, смешанные с проклятиями и пожеланиями долгих лет жизни, Шон резко сорвался с места, вливаясь в поток машин, возвращавшихся домой.
Вечер обещал быть таким же пустым и бессмысленным, как и сотни вечеров до этого, если бы не одно «но». Чтобы он не делал - заваривал ли кофе, пытался ли сосредоточиться на бумагах, стараясь подготовиться к завтрашним делам или стоял под горячими, почти обжигающими струями душа, его мысли возвращались к рыжеволосой. Её губы, хриплое, срывающееся дыхание, дрожь, пробегавшая по телу от его прикосновений, не давали ему сосредоточиться, отвлекали.
– Черт тебя подери, Доу! И какого ты меня потянула знакомиться с ней, – пробормотал Шон, выбираясь из-за стола лишь для того, чтобы плеснув себе виски, залпом выпить его и отключиться до утра.
Это было наваждением. Слабостью, за которую она будет ненавидеть себя. Черт возьми, почему она сразу не остановила его? Почему не оттолкнула? Проклятье, она ведь как идиотка просто стояла и таяла от того, как он изучал ее губы, неспешно пробовал на вкус, запоминая малейшую реакцию на ласки. Унизительно было осознавать, что она едва не застонала, когда он проводил кончиком языка по ее небу.
Боги, как же давно она не чувствовала чьего-либо тепла, как давно не испытывала желания просто стоять и снова позволять целовать себя. Чувствуя себя в опасности рядом с Шоном, она являлась всего лишь жалким кроликом, которого вот-вот сожрет удав. Сожрет, если она ничего не сделает.
Скольких до нее он так целовал? Скольких привозил на своей шлюховозке в этот дом? Скольких трахал в каждом уголке этой полной идиллии картины? И какого хрена это ее волнует?! Ей не стоило ехать в его компании осматривать участок. Заказчиком была Доэрти, и она должна была показать Тёрнер место. Нужно было отложить все это…
Чувствуя как болит ладонь, которой она хлестанула по наглой роже, рыжая была крайне раздосадована. Слушая неискренние извинения, Джосселин не представляла, как теперь работать над этим торжеством. Впервые за пару лет работы, она готова была отказаться от заказа. И если бы он сделал еще хоть одно движение в ее сторону, Джосс бы сделала это. Видит небо, она отказалась бы от выгодного контракта.
После его ухода, ни одна мысль не посетила девушку. Бестолково крутя в руках поломанный карандаш, сероглазая сидела на берегу озера и смотрела на отражение деревьев в воде. Постепенно, ей удалось успокоить себя тем, что не все и всегда идет так, как мы хотим. Иногда планы летят к черту и все, что остается - насаждаться хаосом, в который погружается жизнь.
Еще немного побыв наедине с самой собой, она вернулась в машину через три четверти часа. Не произнося ни слова и не глядя на мужчину за рулем, она села на этот раз на заднее сидение и отвернулась к окну. Глянув на дом на поляне в последний раз перед тем, как машина въехала в лес, Джосс жалела, что не увидит того, как это место изменится через несколько недель.
Когда О’Нил привез ее обратно на работу, Джосселин едва дождалась, когда он припаркуется и, начисто его игнорируя, стремительно покинула внедорожник. Не удержавшись от того, чтобы хлопнуть дверью, она не оборачиваясь вошла в высокое здание и скрылась в лифте. Пошел он к черту со своими извинениями!