- Ну, чувствовала?
- Чувствовала.
- И как?
Рангику только неопределённо махнула рукой и собиралась было уходить, но вспомнила что-то и прямо с порога спросила:
- А. Рингоноки-сама, я забыла вас поздравить!
- С чем?
- Хайнеко беременна от вашего меча, вторая неделя. Э, Рингоноки-сама? Хинамори, твоей капитан плохо!
Рингоноки тогда отошла, но Унохана запретила так шокировать несчастную, объяснив это расшатанной нервной системой и неназванными проблемами со здоровьем. И не соврала! В общем, Рингоноки смирилась с ролью будущей тётушки, и теперь ожидала следующие потрясения. Которые, кстати, быстро заявили о себе.
Нанао неожиданно стало плохо с утра пораньше. Рингоноки сразу же провела сканирование Нанао собственной реацу и…угадала, а не почувствовала, что надежды Маюри на наследника могут оправляться.
- Ты беременна. – спокойно объявила Рингоноки.
- Что? Как беременна? Мы же предохранялись!
Рингоноки молча сняла одну заколку и продемонстрировала на собственном пальце, какая же она острая. Палец очень быстро зажил, но Нанао всё поняла. Рингоноки вздохнула и повела жену к Унохане – чтобы уж наверняка.
Всё подтвердилось. Ретсу порадовалась, что Рингоноки не упала в обморок, как в прошлый раз, но предупредила о семейном проклятии рода Исе.
- На протяжении веков в их роду рождались только девочки. Если рождался мальчик, то чаще всего мёртвым, или умирал в последующие несколько часов. Как Маюри ещё жив, я не понимаю. Поэтому присутствует угроза выкидыша.
- Ничего не будет. – уверенно сказала Рингоноки,- Я не допущу смерти ребёнка. Если понадобится, я не буду отходить от Нанао ни на минуту.
- Этого не требуется,- улыбнулась Ретсу,- Ваша реацу благотворно действует на окружающих вас людей. Достаточно всего раз в день небольшим количеством энергии питать ребёнка. Если что и поможет, то только это. Кстати, Рингоноки-сан,- тут Ретсу посерьёзнела,- сколько у вас времени?
- Не более года. Уже меньше. Одиннадцать месяцев.
- Если вы скажете об этом генералу, вас не отстранят от должности.
- Если я скажу ему об этом, с моей жизнью будет покончено в ту же секунду. Я буду молчать. А пока…капитан Унохана, не знаете ли вы название опасного токсикоинфекционного заболивания, восемь букв, последняя «М»?
- Ботулизм?
- Спасибо, подходит.- Ещё одно слово было внесено в европейский кроссворд. Унохана заглянула в сборник кроссвордов класса «18+» и присоединилась к разгадыванию.
Через два часа Исане принесла капитан на подпись кое-какие бумаги, но той было не до этого: в данный момент они с Рингоноки пытались вспомнить то, чего с роду не знали.
- О, Исане, не знаешь ли ты фамилию человека, который написал «Жюстину»?
- Сад? Маркиз де Сад?
- Не подходит, больше букв. Стоп, тут надо не фамилию, а имя!
- Донасьен?
- О, подходит. Документы подпишу позже, мы тут заняты…- Рингоноки и Ретсу в данный момент пополняли своё кроссвордное образование. Уже третий кроссворд, кстати, решали. Исане запаниковала и, вежливо попрощавшись, побежала к младшей сестре. Она читала в глазах двух сестёр по интересам «Третьей будешь?», и это ей ну очень не нравилось.
«Что-ж, надо будет хоть это перед смертью вспомнить. Ничего я, конечно, по-настоящему достойного не совершила, но хоть посмеюсь над собой. Так, Нестуден?»
Нетсуден промолчал. Рингоноки успокоилась и временно отстала от своего меча, чем тот и воспользовался, прошептав:
- Правду говорят, что гений не осознаёт своего ума, как безумец не осознаёт своего сумасшествия. Но не бойтесь, хозяйка – я вас обязательно спасу! Только вот…- тут Нетсуден погрустнел, – Только кто же спасёт меня?
- А ты не волнуйся. – посоветовала Кинушикую, поглощая очередной эклер,- Она ведь не волнуется, я не волнуюсь, ну и ты не волнуйся. Всё образуется. Она ведь всегда так говорит.
- Да, но кто же скажет это самой хозяйке?
Комментарий к Ещё одна цепь неприятностей. Пояснение: Исане всё сказала правильно. Полное имя Маркиза де Сада именно Донасьен Альфонс Франсуа де Сад.
====== Метаморфозы. ======
К беременности Нанао особое внимание проявила Елена. Этот маленький женский аналог Маюри в свои год с хвостиком очень быстро заметил что-то неладное в Нанао. Елена начала подолгу наблюдать за ежедневными процедурами Рингоноки с животом Нанао. И однажды Елена решила познакомиться с тем, кого папа называл «Долгожданным наследником», поближе. Она с утра пораньше подошла и положила маленькую ручку на живот второй мамы. Та решила подождать и посмотреть, что же дальше будет.
- Латик? Латик? – Елена ещё не выговаривала «Р» и «Б», но смысл Нанао поняла и только печально улыбнулась – угу, как же. В её семье всегда рождались девочки. И, судя по успешно пройденному первому месяцу беременности, это будет девочка.
- Нет, Елена, это будет сестрёнка. – на такое смелое заявление Елена скопировала саркастическую ухмылку отца и уже увереннее сказала:
- Латик!- и очень нежно, почти по-взрослому погладила живот Нанао. Так иногда Рингоноки утром будила своих любимых, а так же лейтенанта и Донохане. Впрочем, как известно, понятие «друг» в понимании Рингоноки не сильно отличалось от «любимый». Елена же вдруг сделала серьёзное лицо и начала целенаправленно рисовать пальцем круги на животе Нанао. Рука её при этом слабо засветилась жёлтым. Тут Нанао запаниковала и, остановив Елену, позвала Маюри. Тот заключил, что Елена уже имеет собственную постоянную реацу и даже может её осознанно вызывать. И что она не хотела причинить предполагаемому брату или сестре вреда, даже наоборот, хотела помочь. Тут Маюри и Елена переглянулись и зловеще захихикали. По Елене уже сейчас было видно, что она пошла в отца: прямой нос, широкий рот, медовые глаза и просто неодолимая тега к знаниям. Палец в рот ей уже нельзя класть – не откусит, но обследует тщательно. Акону она понравилась – это милое создание ухитрилось с помощью подручных предметов вылезти из кроватки, преодолеть преграду в виде закрытого окна и вывалиться оттуда, после чего поднять рёв на весь Готей 13, испугать маму и в конце с чувством выполненного долга смерить Акона истинно Маюриевским оценочным взглядом, как тот оценивал своих подопытных.
Кинушикую же с эклеров перешла на малосольные огурцы и мясо – первый Пустой, который родится естественным способом, вёл себя беспокойно только до десятой недели, после чего более-менее успокоился и занял выжидательную позицию. Кинушикую ещё не могла точно определить, кто это будет, да и не особо хотела, но могла предположить, что это будет девочка: по очень слабым толчкам, больше напоминающим поглаживания изнутри; по весьма умеренных изменениях в самой Кинушикую и её аппетитах; по очень положительному отношению к сладкому и фруктам. Но слишком много сладкого есть вредно, поэтому пришлось ограничивать себя только одним эклером в день. Или двумя безе. Или тремя шоколадными конфетами. А ещё малышка очень хорошо реагировала на репертуар Рингоноки. Очень разнообразный, кстати: от «Спят усталые игрушки» до «Zombie» (The Cranberries), песни же с неприличным подтекстом Рингоноки исполняла только на английском или немецком и очень тихо, чтобы Кинушикую не смогла перевести. Вело себя создание, в общем, очень хорошо для Пустого.
Хайнеко было нехорошо – беременность протекала со странным осложнением. Ребёнок страшно ударял о живот матери изнутри и становился немного спокойнее только в присутствии рядом Рингоноки или Нанао, что очень удивительно. Самой Матсумото было тоже плохо: от саке она почти полностью отказалась, начала вести подозрительно здоровый образ жизни, но работать лучше не стала. Впрочем, Хитсугая всё же не стал её ругать и даже пробовал помогать методом Рингоноки – пропусканием небольшого количества реацу сквозь тело Рангику. Метод работал, Матсумото не работала. Зато Рингоноки благодаря этому методу стали звать в Академию на конференции, попросили выпустить диссертацию на тему «Прикладное использование реацу в мирных целях». Диссертацию Рингоноки составила за один вечер и составляла она пять страниц нечитаемого текста. Словом, Момо пришлось перепечатывать на чистовик. В итоге четыре страницы сочли за достаточный объём и присвоили Рингоноки звание доктора духовных наук. А Хайнеко становилось легче.
Легче, но не постоянно же рядом с капитаном находиться! Поэтому Рангику нашла очень хорошее решение – отправила Хайнеко к Рингоноки в голову, а в случае отправления на миссию возвращала обратно. Кира путём старинного гадания на картах определил, что будет мальчик, пойдёт в отца, жить будет плохо, но к совершеннолетию выкарабкается. Хайнеко об этом, разумеется, не сообщили.
Несомненным идеалом отношения к детям был Укитаке. Он так радовался, так поздравлял будущих мамочек, что Ретсу пришлось ОЧЕНЬ НАСТОЯТЕЛЬНО порекомендовать ему отдых в поместье.
Кира, кстати, сделал предсказания каждому из детей. Прежде всего он тяжело посмотрел на Рингоноки и сообщил очень грустным и серьёзным голосом, что у неё скоро будет пополнение в семействе, но радости отцу это не принесёт. Что это означало, Рингоноки не поняла. Потом сообщил, что ребёнок Кинушикую будет очень стесняться своей красоты, способной соблазнить святого. Елене Кира предсказал будущее синигами с одинаковой силой мозгов и кулаков. Ребёнок Нанао родится в рубашке, но первая любовь его будет странной и никогда не закончится. Ещё он сказал, что скоро и на улице Донохане будет праздник. Учитывая, что для синигами и десять лет считались «скоро», Рингоноки только усмехнулась. Значит, детишек подруги она просто не успеет увидеть. А зная Донохане, которая до сих пор верила в истории про аистов и капусту, то с неба в день её зачатия должны будут сыпаться ангелы.
- Что такой подавленный? – осторожно спросил Шухей Киру тем же вечером.
- Я не сказал Рингоноки-саме всей правды.
- А почему?
- Я увидел, что её мечу грозит любовное помешательство, а ей самой – смерть. Я не мог их так пугать. И тебя прошу не говорить им это.
Елена очень привязалась к ещё не рождённому ребёнку Нанао. Шёл уже третий месяц беременности, вероятность выкидыша снизилась, так что Рингоноки немного успокоилась. Но процедуры проводила исправно. И Елена помогала маме и своему «латику», что-то шептала ему-ей ночью, пыталась воздействовать своей реацу. Маюри в очередной раз убедился, что его дочь не по годам развита и очень сообразительна. Донохане же с удивлением поняла, что Елена и Маюри смотрят на неё с одинаковым чувством собственного превосходства. А Рингоноки – с лёгкой полуулыбкой.
Однажды утром Донохане проснулась с омерзительным ощущением во всём теле: всё ломило, жало в груди…как жало? У Донохане же НЕ БЫЛО груди!!!
Донохане вскочила и кинулась к зеркалу. И не узнала себя. За одну ночь она повзрослела на целых два-три года и выглядела уже на тринадцать лет! Обозначилось что-то, напоминающее первый размер, появилось чёткое разделение бёдер и талии.
- УРЯ!!! Я выросла! Хогэн, я выросла! Выросла!
- Как я и думал, результат моей операции тебе понравился. – Маюри просто смотрел в окно на неожиданно покрасневшую Донохане.
- Так это ты! Пусть твой рёв сотрясёт горы, Хогэн! Обращаюсь в дракона!!!
- Что за шум? Доно…хане…- Комамура в шоке сделал два шага назад. Маюри исчез. Шикай тоже. Донохане внезапно поняла, что не выросла ни на сантиметр. А Саджин, покраснев, удалился.
- Что за бардак? Ой, Донохане…- Иба последовал за капитаном, утирая капельку крови из носа. Как показала практика, кровь из носа от размера груди не зависела. Даже если грудь разного размера, как у Рингоноки.
- Так, из-за чего шум? А, так Маюри всё-таки сделал это…- Рингоноки протянула Донохане её одежду и очень спокойно объяснила принцип эксперимента мужа. Оказалось, тот решил разобраться с неизменяемым телом Донохане и искусственно состарил её до тринадцати лет. Со всеми вытекающими. Кроме характера – это оказалось слишком тяжело, заставить Мори вести себя старше. Но на росте это не отразилось, к сожалению – Донохане могла спокойно стоять у своего капитана на одной руке-лапе. Пятьдесят килограммов – это для Саджина совсем немного.
Сифор развивалась, пусть и незаметно для большинства квинси, но Юграм ясно видел всё. Сифор научилась понимать своего учителя-воспитателя с полувзгляда, они даже наловчились разговаривать друг с другом, несмотря на проблемы Сифор. Удивительно, но Сифор просто не могла что-то сказать, кроме своего имени! Даже имя своего воспитателя. Хотя – Юграм это видел – она очень старалась. Но у Сифор словно комок в горле – она молчит.
Однажды он проснулся среди ночи и осторожно, чтобы не разбудить Сифор, пошёл в некую комнату для уединений. Но когда он вернулся, Сифор уже заправляла его постель. Хотя раньше от неё можно было хоть чего-то добиться только приказом.
- Я этого тебе не приказывал. Почему ты это сделала?
- Сифор…- Я не знаю…
- Ты сделала это потому, что я вышел из комнаты…или чтобы угодить мне?
- Сифор…- Я не знаю…
====== Послезавтра будет война... ======
Незадолго до предполагаемого вторжения квинси в Готей 13 произошло неприятнейшее событие: мозаику Рингоноки пришлось перенести в другое место. Рингоноки обиделась, но согласилась. А потом Ямамото внезапно назначил экстренное собрание капитанов на четыре утра. В это время Рингоноки нельзя будить даже на конец света.
- Рингоноки-сама, собрание. – тихо сообщила Момо. Рингоноки проигрорировала.
- Рингоноки-сама, вас ждут. – Рингоноки сквозь сон обложила Ямамото трёхэтажным матом на неизвестном языке.
- Рингоноки-сама, поднимайтесь!
- Отстань…
- Рингоноки-сама!
- Тебе надо, ты и волоки меня…- делать было нечего, Хинамори вздохнула и засучила рукава.
- Что-то опаздывает Рингоноки, не?
- Джу-тян, я её прекрасно понимаю…- Кёраку очень хотел спать. И не он один – Бьякуя пришёл нечёсаный, сонный, с криво завязанным шарфиком и перекошенным кенсейканом; сейчас он спал с открытыми глазами (экзамен на этот предмет все будущие главы клана Кучики сдавали в сто лет). Ямамото сопел в усы. Его лейтенант, чтобы не спать, бурчал токкату ре-минор Баха. Лейтенанты резались в карты на щелбаны. Тоширо спал на груди у Матсумото, сам того не замечая. И тут в дверях показалась филейная часть Момо. Все сразу же очнулись и начали ожидать прихода Рингоноки. Момо же, как выяснилось, волокла постель Рингоноки вместе с самой капитан. Та спала сном праведника, не обращая внимания на ступеньки и тихие ругательства.
Ямамото понял бровь.
Рингоноки медленно села на постели. Мужчины сразу закрыли руками глаза, Укитаке это сделал ещё и за Кьёраку.
- Джуширо, открой мне личико…
- Это не честно, смотреть на голую замужнюю женщину!
Маюри глаза не закрывал, за что получил было пинок от Сой Фон, но потом та махнула рукой – а что он там не видел? Рингоноки приоткрыла глаза на целых два миллиметра и отдала всем честь. Да, с пустой головой честь не отдают, но никто не сомневался в полноте головы именно этого существа.
- Служу Готею 13…- тут Рингоноки снова заснула. Ямамото был единственным мужчиной, кроме Маюри, кто не закрыл глаза, и сейчас именно он кивком головы велел Момо накрыть капитан и унести обратно.
Бьякуе ну очень не нравилась Рингоноки. Причём с её общим внешним видом он был готов мириться, но отдельные части тела и характер просто его бесили. Его бесили её оливковые глаза, его нервировал её голос, а если она ещё раз покажется перед ним без одежды, то он использует банкай. И он всё-таки узнал, кто ограбил тогда его сад…
- Ренджи, зачем ты ходишь к капитану пятого отряда?
- Ну, она хорошо готовит, вместе мы решаем кроссворды, фотографируем природу и синигами, она меня тренирует иногда.
- Вот как? А вы обсуждаете синигами?
- Конечно! Рин-но-сама хочет знать о всех всё, но из-за занятости не может быть везде, поэтому просит ей всё рассказывать. О вас она, кстати, очень хорошего мнения.
- Действительно? И что же она говорит?
- Она считает вас очень красивым, капитан. Но ей не нравится, что вы так отрицательно относитесь к ней и её семье.
Бьякуя немного смутился: о нём так хорошо говорит та, чьё исчезновение он с таким размахом праздновал. И ведь нельзя слишком тщательно расспрашивать Ренджи о Рингоноки – решит ещё, чего доброго, что Бьякуя в неё влюблён, как он потом отряду в глаза смотреть будет? Над ним уже Сенбонзакура подшучивает!