- Я приведу её сюда. Будет лучше, если я пойду один, без Хидана. Девушки её возраста бояться мужчин его возраста. А к пожилым людям испытывают смутное уважение.
- Это ты себя пожилым назвал, ****ый старик? Я пойду и принесу её сюда с переломанными руками и ногами!
- Ты не слышал, что сказал Лидер? ЖИВОЙ и НЕВРЕДИМОЙ, а не трупом. Пойду я.
- Пусть они идут вдвоём. Девушки её возраста обычно влюбляются в таких мужчин, как Хидан. Но Какузу тоже прав. Если не сработает одно, может сработать другое,- Конан говорила правильно. Итак, сезон охоты на Рисаимин начался.
Только вот сама Рисаимин сейчас только-только отошла от шока и начала биться головой о стену. Пришедший в себя ещё вчера вечером Ирука говорил, что ничего страшного, что он в порядке, что вообще ничего не помнит с момента её странного преображения и сам виноват, что не успел убежать.
- Но я тоже ничего не помню! Я не помню, как я вас вырубила…я вообще, с момента начала битвы ничего не помню! Последняя моя осознанная мысль: «Не убить. Только оглушить».
- Так это была твоя мысль? А мне показалось, что ты сказала это вслух. Ну, в любом случае, всё нормально, ты прошла испытания и становишься чунином. Жилет…
- Можно и без него.
- И правильно, он чаще всего только мешает. Но всё же возьми, так надо по правилам.
- Хорошо. И…ещё раз извините. Я не понимаю, как так случилось. И почему я похудела?- за один день Рисаимин сбросила семь кило – и снова вернулась к пятидесяти восьми килограммам. Теперь она очень хотела есть – желудок обиделся и закрыл поставки чакры силы. Экирей вздохнула и пошла прочь, всё ещё чувствуя вину за незначительное, но ранение Умино. Ну набил он пару синяков, когда упал, но разве это рана? Рисаимин считала, что да.
В это время Какузу и Хидан отправились на сложнейшую миссию: уговорить биологическое оружие ДОБРОВОЛЬНО пойти с ними в Акацуки. Правда, тогда они ещё не считали эту миссию сложнейшей.
====== Первая попытка. ======
Рисаимин быстро набрала недостающий вес, но неприятный осадок всё же остался. Чоджи было всё равно, что произошло с его вторым лучшим другом (первым был, разумеется, Шикамару), он сочувствовал в данной ситуации обоим: шокированному учителю и испуганной Рисе. Кажется, она испугалась сильнее Ируки. Но постепенно успокаивалась, и к моменту добора семи килограммов она уже почти не вспоминала тот инцидент. Она снова стала смешной упитанной Рисаимин, к какой все уже привыкли. И осталась в одной команде с Шикамару и Ино.
С Шикамару отношения у неё были основаны на доверии и взаимопонимании: она любила поваляться на солнышке с чипсами во рту, а он любил поспать на чём-нибудь мягком и тёплом. Чоуджи почти не ревновал: другу нравились мягкие девушки, но Ино нравилась немного больше. Немного, но больше.
Несколько раз Рисаимин пересекалась с Какаши. Тот так пристально за ней наблюдал, что она забеспокоилась. Он думал, что его не видно, и его действительно никто не видел…никто, кроме Рисаимин. В один момент, когда Риса мылась, он опять наблюдал за ней в окно. Какаши был спокоен – его редко ловили в таких случаях. Редко…но ловили.
И сегодня поймали.
- Так это был клон? – спросил Копирующий ниндзя у настоящей Рисаимин, стоящей за его спиной.
- Да. Дядя, почему вы за мной наблюдаете? Уже третью неделю подряд…мне неловко. Вы, по-моему, даже в туалете за мной следите.
- Ну, вот это точно преувеличение. Ну, хорошо, я слежу за тобой.
- По приказу доброй госпожи Цунаде?
- Нет, не по её приказу.
- Неужели я вам нравлюсь как женщина?
- Да нет же, не совсем…нет, ты симпатичная, но нет, не по личному желанию. Мы ищем того, кто уничтожил деревню Ночи. Я слежу за тобой, что найти в твоём поведении что-то странное. Эти татуировки…их видели все, почему же ты принимаешь ванну в бинтах?
- Не знаю. Мне страшно на них смотреть. Мне татуировала руки бабушка незадолго до своей смерти. Это было вскоре после моего рождения. Мама говорила, что эти узоры приносят счастье. Но когда мама умерла, я стала их скрывать. Я считала, что недостойна больше счастья, раз не могу его сохранить. А сейчас мне просто страшно.
- Покажи мне их. Татуировки. Мне тогда, на экзамене, узор показался знакомым.
Рисаимин покраснела, но размотала бинты и протянула обе руки Какаши. Тот несколько минут рассматривал на первый взгляд бессмысленные закорючки, а потом покачал головой и сказал:
- Твоя бабушка была из Кровавого Тумана?
- Да, была. Её оттуда похитили тридцать лет назад. А как вы поняли?
Какаши несколько минут молчал, а потом начал рассказывать:
- Во время Третей Мировой Войны синоби из Кровавого Тумана придумали особую технику на случай поражения. Они наносили на себя узоры, использовали технику и принимали человеческий облик. Их нельзя было отличить от обычных людей, потому что кеккэй генкай переставал работать. Но стоило свести узоры, как они возвращали себе настоящий облик и силы. Но они обычно не делали татуировки, просто рисовали несколько десятков закорючек на спине или животе. Или, что чаще, на попе. Чтобы совсем не было заметно.
- Так, значит…
- Ничего это не значит. Я и так тебе секретные сведения выдал. Ну, ты понимаешь, что такое секрет? Ну и отлично.- Какаши собрался уходить, но вдруг повернулся и добавил:
- Увы, слежку я прекратить не могу. Но могу постараться убедить всех в твоей невиновности. Цунаде убеждать не надо, она в тебя и так верит.
- Кто бы не уничтожил деревню Ночи, я ему благодарна. Все мои друзья погибли, я рано осиротела…почти. Отец руководил проведением экспериментов надо мной и моими друзьями. Хорошо, что он погиб. Он меня совсем не любил. Ни меня, ни маму, ни бабушку. Ни братиков и сестричек.
- У тебя была большая семья?
- В нашем роду редко рождалось меньше двух детей за раз. Мама говорила, что наш род по линии бабушки всегда был очень плодовит. Чтобы хоть кто-то из детей выжил в Кровавом Тумане и продолжил род. У меня была сестра-близнец, три сестры и два брата…до тринадцати дожила только я. Я была четвёртой по старшинству.
Какаши чуть не прослезился. У Рисы, оказывается, была большая семья, любящие мать и бабушка…а теперь у неё есть только она сама и Чоджи.
Какузу и Хидану пришлось ждать три дня, пока Рисамин отправят на одиночную миссию в Суну, к Гааре. По дороге они и её и подкараулили. Первым вышел Какузу.
- Экирей Рисаимин, недавно исполнилось шестнадцать лет, чунин, из деревни Ночи?
- Всё так, а откуда вы знаете?
- Девочка, Акацуки обязаны всё знать о том, кого надо привести к Лидеру.
- Акацуки…А, эта организация отступников? Но ведь я просто шиноби, чуть менее трёх месяцев назад сдала экзамены, я ещё совсем слабая.
- Ага, конечно. Лидер наш хочет тебя видеть. Скажем так, ты ему понравилась.
- Передайте ему, пожалуйста, что я не смогу ответить ему взаимностью. Ведь я уже…влюблена.
Какузу почувствовал, как Хидана в кустах трясёт от беззвучного смеха.
- Я не имею в виду влюблённость. Ему интересны твои способности. Пошли, тут недалеко.
- Господин, я на миссии. Я очень тороплюсь. Может быть, на обратном пути загляну?
- Что-ж, я подожду тебя здесь. Меня зовут Какузу, девочка. И не говори никому о нашей встрече, ты ведь понимаешь…- Чёрные нити показались из-под маски казначея. Рисаимин даже не вздрогнула. Она пообещала обязательно пройти этой же дорогой через пару дней и тогда снова поговорить с таким хорошим и совсем не страшным Какузу.
И только когда она ушла, Хидана прорвало. Сначала он ржал, а потом начал ругаться.
- Мы,*****, уже три дня в кустах сидим! Оглушить, перебросить через плечо и всё, никаких ****** заморочек!
- Повторяю последний раз: принести ЖИВОЙ и НЕВРЕДИМОЙ! Она должна прийти к нам сама, по доброй воле. Иначе превратится в чудовище и уничтожит тебя.
- Почему сразу меня?
- Так это ты ударять собрался, а не я.
Рисаимин задержалась в Суне на один день: Гаара предложил ей перекусить перед дорогой назад, за обедом они разговорились и выпустили её только утром. Но разрешили (читай: уговорили) заходить почаще. Чтобы не опаздывать, Рисаимин побежала совсем напрямик и прыжками. Для этого потребовались чакры силы и восстановления. Десять метров разбега, прыжок вперёд и вверх – и видишь землю с высоты птичьего полёта. Такими темпами она доберётся до Конохи за один день, но она обещала поговорить ещё раз с Какузу. Она уже знает, что ему говорить.
- Господин Какузу, я не могу с вами пойти. Мне слишком страшно. Может, договоримся? – Рисаимин сделала такое милое выражение лица, что Какузу решил послушать её.
- И сколько же у тебя денег? – перешёл к делу Какузу.
– Я могу расплатиться не деньгами. Хотите, ваш напарник, сидящий сейчас в кустах, станет добрым, вежливым и тихим? На месяц.– Рисаимин говорила тихо, но Какузу всё слышал.
То, за что он был готов отдать солидную часть его денег, ему сейчас предлагают почти бесплатно.
- Хорошо, можешь идти своей дорогой. Накладывай технику.- Какузу внимательно смотрит на руки и рот Рисаимин, решив во что бы не стало запомнить эту очень-очень полезную технику, если девочка, конечно, не врёт.
Рисаимин соединила руки в подобие сферы и начала шептать странные слова: она взывала к сердцу, лёгким и мозгам одновременно. Пространство между пальцами начало заполняться чакрой, немного напоминающей по консистенции расенган. Тем не менее, эта была совсем белой с незначительными зелёными переливами. Наконец, Когда Хидан выполз из кустов, чтобы вмешаться в дело и просто размяться, Рисаимин очень чётко произнесла:
- Тсуги. Четыре недели. Фукатсу! – Шар чакры на высокой скорости направился к Хидану и ударил его прямо в лоб, впитавшись в голову. Напарник Какузу рухнул навзничь, как подкошенный. Какузу посмотрел на Рисаимин, которая явно была довольна собой.
- И это всё?
- Как только он очнётся, он будет вести себя по-другому четыре недели, начиная с момента пробуждения. Я такое уже применяла.
- Только четыре недели?
- У меня дольше не получается пока. Извините. Ну, свою часть уговора я выполнила, прощайте. Сила юности!!!- с последним боевым кличем Рисаимин продолжила путь в уже описанном прыжковом темпе.
Какузу посмотрел на своего оглушенного напарника. С одной стороны, Рисе он не до конца верил. С другой стороны, она вырубила эту бессмертную гадину хотя бы на время. «Будем считать, что мы договорились»- подумал Какузу и потащил напарника в организацию. Что ж, хотя бы несколько часов он будет отдыхать от ругательств и молитв, причём первое иногда нельзя было отличить от второго.
Рисаимин не стала говорить своей команде о встрече с Какузу и Хиданом. Они и не спрашивали. Гораздо больше их волновал другой вопрос:
- Гаара к тебе приставал? – то, что приставала к Рисаимин в данный момент именно Ино, Яманака опустила.
- Так, дайте вспомнить…
Два дня назад, в резиденции Казекаге:
- …дядя-гад, ну я его и того, убил. Но ты же понимаешь, я не мог терпеть предателей! Канкуро, дай сюда ещё саке. Нет, ты представляешь, он столько лет пудрил мне мозги, а я ему верил, верил.
- Эм, Гаара, тебе уже хватит. Ты уже пять минут гладишь нашу гостью по заду!
- Ничего страшного, Гааре-саме надо выговориться,- Рисаимин не предпринимала попыток уйти, она выслушивала Гаару с таким сочувствием и пониманием в глазах, что Канкуро и Темари оставалось только удивляться.
Застолье длилось уже полчаса, Гаара выпил уже две большие рюмки и сейчас уговаривал третью. Рисаимин съела свой суп и его суп, своё второе и половину его второго, а так же сделала один глоток саке – это была всё та же рюмка, которую ей налили в самом начале обеда. На неё саке не произвело практически никакого действия.
После первой рюмки Гаара разрешил ей называть себя по имени. После второй начал рассказывать о своём детстве. На третьей начал приставать. У Рисаимин было такое одухотворённое выражение лица, словно ей доверили нести шлейф невесты Рейкаге, не меньше.
Когда он закончил свой рассказ, она начала свой. Рыдали в обнимку, у Гаары потекла тушь. Потом он повёл её на организованное им самим только что мероприятие – прогулка по Суне. Вечером он предпринял попытку разместить её на своей кровати, но из-за возникших разногласий с дверным косяком попытка была провалена, и Казекаге с Рисаимин заснули на полу у комнаты. Утром Казекаге извинился за предоставленные неудобства и своё поведение, накормил перед дальней дорогой и проводил до выхода. Проводил бы и дальше, но уж слишком сильно у него кружилась голова.
Прокрутив в памяти тот интересный день, Рисаимин покачала головой и твёрдо сказала:
- Не переходил границы.
- Так он тебя всё-таки касался? – тут уже и Чоджи подключился к разговору.
- Да, но не переходил границы,- улыбалась Рисаимин.
Она помнила лица Канкуро и Темари, когда они уговаривали её никому не рассказывать о, кхем, неподобающем поведении Казекаге. Да и сам он говорил ей, что был «слегка» пьян, что гормоны бурлили, что он согласен на ней жениться, если вдруг что…Рисаимин тогда только улыбалась, кивала и говорила, что даже не думала обижаться. И вообще, за пару пирожков инцидент будет забыт навсегда.
- Гай, а что у этой Рисаимин за кеккэй генкай?
- Врачи говорят, что такого не видели уже лет тридцать, наверное. Понимаешь, в стране Воды была какая-то семья, в которой передавалась из поколения в поколения две особенности, которые давали семье уважение и страх. Первая – умение открывать все восемь Врат без особых негативных последствий для себя. А вторая – исключительная плодовитость. Называлось всё это богатство просто: Сеймей. Жизнь, в общем.
- А что же случилось с этой семьёй?
- Передавалось это богатство по женской линии, причём не всем, а только половине всех девочек. Тех, кто не подходил, выбраковывали сразу. Тридцать лет назад деревня Ночи спёрла предпоследнюю обладательницу улучшенного генома. А вторая потерялась.
- Рисаимин говорила, что все её братья и сёстры уже погибли…получается, на данный момент она – последняя из клана…как их там по фамилии?
- Чёрт их знает.
- Значит, последняя из Экирей. Похоже, эта девочка интереснее, чем мы даже могли себе представить…Раз клан был такой плодовитый, почему же они их тогда оставалось только двое?
- Война? – предположил Гай,- Травля? Болезни? Голод? Снижение частоты появления девочек?
- Чёрт их знает. Надо продолжить наблюдение за Рисаимин. Но теперь это будешь делать ты.
- С чего бы вдруг?
- А я стесняюсь.
- …Ты издеваешься.
====== Вторая попытка, или близкие контакты пятой степени. ======
- И где же биологическое оружие? – недовольно спрашивает Пейн Какузу. Тот сгружает всё ещё обморочного Хидана на землю и говорит уже давно придуманную историю:
- Этот придурок влез в самый неподходящий момент и всё испортил. Ему повезло, что она его только вырубила.
- Жаль. Так, хорошо, кто хочет попробовать вместо Какузу и Хидана? – обратился к оставшимся Пейн.
- Ну, тогда я пойду, что ли,- Кисаме встал и начал собираться.
- Она тебя испугается,- убеждённо говорит Какузу. Кисаме фыркает и качает головой.
- Не успеет. Я знаю, на что давить…
Тренировки Рисаимин и Чоджи шли полным ходом. Она смогла передать ему все свои знания в области управления чакрой, кроме самого главного…она не хотела раскрывать потоки чакры жизни. Если она это сделает, произойдёт последняя модификация, и она не знает, к чему она приведёт. Это с одной стороны.
С другой стороны, она влюбилась. С первого взгляда она влюбилась в Чоджи Акимичи, такого доброго и упитанного. Она хотела от него детей, как бы это не было страшно. А ещё Рисаимин знала, что для борьбы с Акацуки её сил может не хватить. Для активации режима берсерка нужно сильное, но не смертельное ранение. А именно этого может не быть. Единственное, что сможет её спасти в таком случае, это чакра жизни. Лёгкие могут поддерживать жизнь, но не возобновлять её. Итак, выхода нет. Рисаимин готова.
Сегодня они с Чоджи отправились тренировать его семейную технику – Контроль Калорий. Одни на десятки километров. Свежий воздух. Лес кругом. Безграничные возможности.
- Рисаимин, а…я знаю, это звучит пошло, но…давай вместе…- Чоджи краснеет, запинается, но Рисаимин понимает друга (или возлюбленного) с полуслова:
- …давай вместе раскроем чакру жизни, ты хочешь спросить?
- Да, именно это я и хотел сказать! Рисаимин, всеми жирами своей семьи я клянусь, что в случае непредвиденной беременности возьму всю ответственность на себя…