– Эй, сосед! – позвал Василий.
– Да?
– Там у тебя этого… – Василий покрутил кулаком с оттопыренными большим пальцем и мизинцем, затем щёлкнул себя по кадыку: – Нет?
– Нет. Простокваша есть.
– Ты ещё чаю предложи, – обиделся Василий. Он повернулся в сторону гостиницы и передразнил: – «Я выпиваю чашку чая и вновь пьянею без вина…»
Музыка у гостиницы мгновенно оборвалась.
– Эх, жизнь моя жестянка… – разочарованно махнул рукой Василий и встал из-за стола. – Пойду-ка я спать, устал что-то… И гори всё ясным пламенем…
Полотенце в моей руке шевельнулось, как от порыва ветра, хотя я никакого дуновения не ощутил. Василий выбрался из-за стола, нетвёрдой походкой взошёл на крыльцо и скрылся за дверью своего коттеджа, оставив на столе грязную посуду.
Я сел за стол, отложил в сторону полотенце… и вдруг увидел, что вышитых крестиком красных петухов на нём не один, а два. Странно, неужели в первый раз ошибся, когда смотрел на полотенце, или оно было так подвёрнуто, что второго петуха не заметил? Я посмотрел на двери коттеджа Василия и поёжился, вспомнив рассказ Кузьминичны: «…Чтоб ты сдох! – сказал в сердцах Василий. И вредный пришелец сдох. Не сходя с места…»
М-да… Такие пироги…
Пироги я съел и простоквашу выпил, хотя опять удивился, откуда в деревне, где нет коров, молоко. А вот картошку с мясом есть не стал. Вкусная она, но после вчерашнего рассказа Кузьминичны, каким образом на свет появился двухголовый Барбос, завтракать трансгенной картошкой с растительным мясом расхотелось. Хоть я и не беременный.
Когда я закончил завтракать, то обратил внимание, что грязная посуда на столе у коттеджа Василия исчезла. Но ничуть не удивился. Кто это сделал: огородник или домовик, – я не заметил, но не очень-то по этому поводу переживал. Цирковыми фокусами меня не удивишь и на мякине не проведёшь.
Я тоже не стал убирать со стола грязную посуду, встал и направился к гостинице.
Дед Дормидонт и баба Дормидонтовна с дежурным постоянством чаёвничали в беседке, и создавалось впечатление, что они ночевали у самовара. Ничего не изменилось.
– Ба! – излишне эмоционально воскликнул дед Дормидонт. – Сергий свет Владимирович Короп собственной персоной! Не изволите ли чайку попить?
– С вареньицем, с баранками, – затянула свою песню Дормидонтовна.
– Доброе утро. Не подскажете, где можно зарегистрироваться?
Предложение попить чаю с баранками я категорически проигнорировал.
– Чего? – не понял дед.
– Жениться он хочет, – пояснила старуха. – Это так по-современному венчаются.
– Хочу зарегистрироваться как участник форума, – корректно поправил я.
Дед будто не услышал.
– И с кем вы желаете зарегистрироваться? – по-деловому поинтересовался он.
– С кем, с кем… – шикнула на деда баба. – А то не понятно? С Лийкой из восемьсот шестьдесят седьмого… – Она повернулась ко мне и расплылась в умильной улыбке: – Сейчас, милок, позовём…
– Да вы что тут, с ума посходили?! – в конце концов не выдержав, осатанел я. – Какая женитьба?! Я хочу зарегистрироваться как участник праздника!!!
– Ничего подобного, мы с ума не сходили, – радушно улыбаясь, возразил дед. – Сидим, чай пьём. И вы присоединяйтесь.
– А насчёт регистрации с Лией это вы, Сергий свет Владимирович, правильно решили, – впряглась бабка. – Она девка справная…
Я посмотрел на них безумным взглядом. На щеках деда с бабой играл румянец, оба улыбались, смотрели добрыми маслеными глазами, и у меня невольно зародилось подозрение: а чай ли они пили? Неужели и «опьянение без вина» Василий наколдовал? Руками у него ничего не получается, а вот… Волосы на голове зашевелились, когда представил, что может означать «а вот…», но я быстро взял себя в руки. Хватит с меня мистических бредней!
– Я получил приглашение на праздник… – с трудом сдерживаясь, чтобы снова не сорваться, начал объяснять я.
– Так… – дружно кивнули дед с бабой, ясными глазами проявляя полное понимание ситуации.
– Приехал…
– Так…
– Теперь хочу зарег… – запнулся я, представив, что сейчас всё снова пойдёт по «венчальному» кругу, и поправился: – Хочу, чтобы организаторы праздника внесли меня в список прибывших гостей.
Дед с бабой недоумённо переглянулись.
– Сергий свет Владимирович, – обстоятельно начал дед, – вы получили приглашение на праздник?
– Та-ак… – протянул я, поддавшись, как гипнозу, их «пониманию ситуации», и замотал головой, избавляясь от наваждения. – То есть да!
– Приехали в Бубякино… – сказала бабка.
– Да! – гаркнул я.
– Так чего вы хотите? – радушно улыбаясь, спросил дед.
Я сник окончательно. Маразм крепчал.
– А то тебе не понятно? – снова шикнула на деда бабка и улыбнулась мне. – Сергий свет Владимирович жениться хотят! На Лие из восемьсот шестьдесят седьмого нумеру.
Я застонал.
Входная дверь гостиницы распахнулась, и на крыльце появилась стройная девушка в белом джинсовом костюме и серебристых босоножках. На голове у неё была сложная причёска из светлых волос в виде башни на затылке, глаза зелёные. Этакая модель с подиума.
– Кто тут ко мне сватается? – спросила она, и я, обомлев, узнал Лию. Кто бы мог подумать, что под ватником и старушечьим платком скрывается такая красавица… Даже четырёхпалые, без больших пальцев кисти рук не уродовали её, а зеленоватый оттенок кожи был похож на экзотический загар.
– Да вот, сокол наш ясный, залётный, Сергий свет Владимирович! – сообщила бабка.
Лия окинула меня пренебрежительным взглядом, иронично прищурила глаза.
– Тоже мне, жених! – фыркнула она. – Все залётные пролетают. Нам таких не надо.
Хлопнув дверью, она скрылась в гостинице.
Жениться я ни на ком не собирался, но столь явное пренебрежение моей персоной задело. Судя по тому, как быстро Лия выскочила на крыльцо, женихами она интересовалась, но я её категорически не устраивал. Уродина, а туда же…
– А давайте, молодой человек, мы с вами чаю выпьем! – жизнерадостно предложил дед Дормидонт.
Наверное, я бы взорвался, но в это время Дормидонтовна воскликнула:
– Вот и Карла идёт! Карла, присосеживайтесь к нам, чайку попьём!
Я оглянулся и увидел подходящего к беседке карлика.
– Цыц, дедуганы! – бесцеремонно заявил он. – А то отключу!
Впервые я увидел, как улыбки сползли с лиц деда и бабы, а глаза потускнели.
– Вы с этими манекенами, Серёжа, построже, – сказал карлик и, взяв меня за рукав, отвёл в сторону: – Будете миндальничать, на голову сядут.
– Манекены? – растерялся я, оглядываясь на деда с бабой. Розовые, без единой морщины лица излучали здоровье и жизнелюбие, и в искусственность стариков не верилось.
– Фигурально выражаясь, – поморщился карлик и протянул мне руку: – Не пора ли нам познакомиться? Карла.
– Серёжа… – неловко пожал я его руку и поправился: – Сергей.
И только потом понял, что мог бы и не представляться – карлик знал моё имя. Да и я, в общем, его имя слышал от Кузьминичны.
Ладонь у карлика была большой, как у взрослого человека, такой же большой была голова. Только тельце подкачало.
– Не удивляйтесь, – усмехнулся карлик, – Карла – моё настоящее имя. Я не обижаюсь, привык. Можно Карла Карлович. Что вы от них хотели?
Я опять оглянулся на стариков. Дед с бабой уже пришли в себя, снова улыбались и, прихлёбывая из блюдец, пили чай.
– Скажите… А они кто друг другу? – неожиданно для самого себя спросил я. – Дормидонт, Дормидонтовна… Отец с дочерью?
– Да какая вам разница, Сергей Владимирович? – передёрнул плечами Карла. – Отец с дочерью или муж с женой? Они так долго живут, что сами не помнят. – Концом трости он приподнял шляпу, сдвинул её на затылок и насмешливо посмотрел на меня снизу вверх: – Неужели именно этим у них интересовались?
– Нет, конечно… – смешался я. – Хотел зарегистрироваться…
– В каком смысле? – не понял Карла.
Я поёжился и внимательно посмотрел на карлика. Неужели и он сейчас начнёт «такать» и изображать на лице полное понимание, чтобы потом высказать не менее полное непонимание?
– Вы имеете какое-нибудь отношение к организаторам форума? – издалека начал осторожно интересоваться я.
– Здесь нет организаторов. На праздник гости съезжаются по собственной инициативе.
– Но регистрация участников проводится?
– Вот вы о чём! – рассмеялся карлик, и у меня отлегло от души. Не все, оказывается, тут маразматики. Однако следующий вопрос Карлы заставил меня снова насторожиться: – Вы приглашение получали?
– Да…
– Если приехали по приглашению, то этого вполне достаточно. Никакой регистрации не проводится. Это праздник, а не симпозиум. Здесь отдыхают и веселятся, а не проводят семинары и читают лекции.
– Ах, вот как…
– Именно так, – снисходительно улыбнулся карлик. Он перевёл взгляд с меня на особняк, кому-то помахал рукой и крикнул: – Сейчас буду!
Я посмотрел на особняк, но успел лишь увидеть, как закрывается окно на втором этаже. Не уверен, но мне показалось, будто рука, закрывавшая окно, была тонкой и четырёхпалой.
– Ещё вопросы будут? – спросил Карла Карлович.
– Да. Когда начнётся празднование?
– Завтра с первыми лучами солнца.
– Странно… – недоумённо покрутил я головой. – А в приглашении было написано вроде бы сегодня…
– Сегодня день заезда, и вас вызвали на день раньше, чтобы вы немножко пообжились. Гости, в основном, начнут прибывать вечером.
Я с недоверием окинул взглядом утрамбованную площадку с сиротливо торчащим по центру наклонённым столбом с указателями звёзд.
– Здесь будет проходить празднование?
– Именно. После полудня начнут устанавливать аттракционы.
– У вас есть программа?
Карла снова рассмеялся:
– Помилуйте, Сергей Владимирович, какая программа? Каждый будет развлекаться, как ему заблагорассудится! И, поверьте, – он загадочно подмигнул, – так гораздо лучше. Вы, если не ошибаюсь, впервые на таком форуме?
– Не ошибаетесь.
– Получите массу незабываемых впечатлений! – заверил он и, приподняв шляпу, раскланялся: – Извините, хотел уделить вам больше времени, но появились неотложные дела. Всего вам доброго!
Он ушёл в гостиницу, и я остался один, если не считать старика со старухой в беседке, совершающих вечную чайную церемонию по-русски. Прихлёбывая из блюдец, они пили чай, улыбались друг другу, но меня к себе больше не зазывали. И к лучшему.
Я покрутился на месте, посмотрел на косо установленный столб со звёздными указателями, на коттеджи, на гостиницу, на косогор, на лес… Пообщаться было не с кем – деревня будто вымерла, не считая чаёвничавших в беседке стариков, общением с которыми я был сыт по горло.
Для начала я сфотографировал столб со звёздными указателями, пока площадку не заставили аттракционами. Конечно, столб лучше было бы снять на профессиональную цифровую видеокамеру, но она сейчас находилась в Медвежьем урочище, где Гостюжев и Попов проводили съёмку местности на предмет выяснения обстоятельств посадки неизвестного летательного аппарата и откуда регулярно присылали шефу образцы грунта для анализа. Другой профессиональной видеокамеры у нас не было. Снимать же мобильником не имело смысла: кадры с низким разрешением в науке не принимаются, так как на них, при большом желании, можно рассмотреть не только НЛО, но также хвосты, рога и копыта.
Я снял столб в четырёх ракурсах, стараясь, чтобы на всех кадрах хорошо просматривалась тень от столба на земле. Через час надо будет повторить, чтобы имелось документальное свидетельство вращения столба. Конечно, любой оппонент такое свидетельство поднимет на смех – мол, повернули столб руками, а через час снова сфотографировали, – но я надеялся, что шеф мне поверит, и тогда сюда приедет серьёзная исследовательская группа с видеокамерой и всей имеющейся у нас аппаратурой.
Затем я сделал несколько панорамных кадров косогора, лесного массива, деревни, гостиницы. Закончив съёмку, отошёл к штакетнику у гостиницы и сел на завалинку. Хорошо бы сфотографировать двухголового Барбоса, но он почему-то не показывался. Известное дело, принцип подлости. Когда очень надо, ничего не получается. Остаётся надеяться, что пока буду ждать, чтобы второй раз сфотографировать столб с указателями, Барбос объявится. И надо попытаться заснять огородника – выманить его на дольку бздыни… Кстати, бздыню тоже можно представить в качестве доказательства, хотя трансгенными продуктами сейчас никого не удивишь. Даже растительным мясом. А вообще, кажется, я, как старатель, набрёл на мощную жилу аномальных явлений. Сам того не ожидая. Какое благодатное поле для исследований!
– …Нет, не полетит, – донёсся из-за угла гостиницы басок.
– Да что ты такое говоришь?! – срывающимся фальцетом возмутился высокий голос. – Как это не полетит? Ещё как полетит!
Из-за гостиницы, ведя перед собой велосипед с крыльями, вышел худой, как жердь, старик, в мятом парусиновом костюме и такой же мятой светлой шляпе, сдвинутой на затылок. Правая штанина была подвёрнута по колено, обнажая сухую тонкую ногу, отчего разбитые туфли казались огромными, как у клоуна. Самым примечательным у старика была борода – длинная, по пояс, и настолько редкая, что можно было пересчитать все волоски. Сопровождал старика пухлый мальчишка лет двенадцати, в тюбетейке, чистеньких шортах и глаженой белой рубашке.
– Не полетит, – поморщившись, авторитетно пробасил мальчишка. – Без дрынобулы ни за что не полетит.
– С дрынобулой что хочешь полетит! – сварливо возразил старик. – А ты без неё попробуй!
– Ты, дед, не гоношись. Без дрынобулы и пробовать нечего.
Старик тяжело вздохнул, задумался.
– Да где ж её взять, дрынобулу? – расстроился он.
– Хробак говорил, что на прошлой неделе видел подержанную дрынобулу в Мщерах на барахолке.
– Хробак тебе наговорит! – возмутился старик. – Верь ему… Он говорит, что и со снежным человеком встречался, автограф у него брал…
– Но насчёт дрынобулы чего ему врать? – не согласился мальчишка.
– Хробаку соврать, что два пальца… – старик запнулся, кашлянул. – В общем, враль ещё тот. А потом, как ты в Мщеры попадёшь? Допуск у тебя есть?
– Нет…
– И у меня нет. Какая тогда разница, есть ли дрынобула на барахолке в Мщерах или её там нет?
Мальчишка развёл руками.
– А без дрынобулы не полетит, – упрямо повторил он.
«Какой ещё допуск в Мщеры? – недоумённо подумал я. – Неужели я был прав, когда предположил, что здесь элитная лечебница для душевнобольных? Но как тогда с этим согласуются вращающийся столб, огородники, домовики? Впрочем, одно другому не мешает».
Старик отстранил от себя велосипед, окинул его придирчивым взглядом.
– Должен полететь! – безапелляционно заявил он. – Зря, что ли, магическими заговорами крылья расписал?
Мурашки пробежали у меня по спине. С каких это пор «Осоавиахим» и «СССР» стали магическими письменами? Нет, прав таки шеф, дурдом здесь ещё тот…
– Не полетит, – покачал головой мальчишка.
– А с косогора?
– Дед, разобьёшься…
– А я попробую!
– Дед, не стоит…
– А я всё равно попробую!
– Может, не надо?
– Надо!
– Разобьёшься, кто собирать тебя будет?
– А ты на что?
– Ну, разве что я…
До сих пор рассудительная речь мальчишки производила на меня благоприятное впечатление, и я почти уверился, что он обычный нормальный паренёк, но последняя фраза расставила всё по местам.
– Тогда поехали?! – фальцетом выкрикнул старик.
– Поехали… – сомневающимся эхом отозвался бас мальчишки.
– На косогор?!
– На косогор…
Они начали взбираться по дороге на косогор. Дед вёл велосипед, мальчишка шёл сбоку, и опять между ними начался спор.
– Полетит! – запальчиво выкрикивал старик, потрясая реденькой бородой.
– Не полетит… – рассудительно возражал мальчишка, но я уже знал цену его рассудительности.
Пока я наблюдал за душевнобольными «воздухоплавателями», к столбу со звёздными указателями подошёл Барбос и принялся совершать дежурную процедуру. Я схватил фотоаппарат и пару раз щёлкнул. Барбос сделал своё дело и гордо, с чувством честно выполненного долга, пошёл восвояси.