Глава 1
- К обороне космических границ Союза Советских Социалистических Республик, - в такт словам комиссара по лётной безопасности на контрольной панели одна за другой загорались лампочки предстартовой готовности. - Приступить!
Последние сто пятьдесят секунд атмосферные ступени космопланов разгонялись с наглухо перекрытыми воздухозаборниками, на одном только блоке ракетных двигателей. На обычный сверхзвуковой бомбардировщик Мясищева он походил уже довольно условно:
В носу - куцые управляющие плоскости и крохотная пилотская кабина с наглухо перекрытым тепловой защитой остеклением. Внутри широкого несущего корпуса с клиньями дельтовидных крыльев - баки с авиационным керосином, ракетным топливом и окислителем. На хвосте - выступы обтекателей сменного блока мощных ракетных двигателей. В нижней части фюзеляжа, под каплевидным наплывом, главная полезная нагрузка - стотонный комплекс из орбитального космоплана и его промежуточной ступени.
Многие сотни тонн взлётной массы предназначались ради одной-единственной цели: разгона с космопланом и его промежуточной ступенью до максимальной доступной высоты на максимальной доступной скорости.
В стратосферной тёмной синеве газовые следы четырёх машин в строю казались нацеленными в небо копьями с блестящими металлическими наконечниками. Затем они разделились. Самолёты обманчиво-медленно и неторопливо пошли обратно к прогретому наземными командами бетону военных аэродромов. Что же до их недавнего груза - тот полыхнул гидразиновым пламенем из дюз и стремительно рванулся на орбиту.
- Парсек-один, разделение подтверждаю. Парсек-два, разделение подтверждаю, - отклики с бортов четырёх космопланов один за другим слились в привычную уже скороговорку. - Есть старт разгонной ступени. Пять секунд, полёт нормальный. Десять секунд...
На фоне своего недавнего атмосферного носителя силуэты двух орбитальных инспекторов и двух командно-штабных машин орбитальной бомбардировочной группировки ВКС СССР выглядели крохотными даже в навершии разгонной ступени.
Да они такими и были. Размер "Лаптя" не превышал десятка метров. Плоский широкий корпус с округлым вздёрнутым носом и куцыми стреловидными крылышками скорее походил на игрушку-переростка, чем грозную боевую машину. Даже с навесным маневровым блоком и оружейными контейнерами, "Лапти" солидными ни за что не смотрелись, почему и заработали своё несуразное прозвище.
Но горе тому, кто в комсомольском задоре посмел бы назвать пилотов "лаптёжниками". Даже через одно поколение с окончания второй мировой войны лучшего способа начать отменную драку не получалось и представить.
Некоторых излишне горячих парней даже первая атомная не более чем остудила, но конца извечному противостоянию армейских ракетчиков с космической авиацией всё не предвиделось.
Именно "Лапоть", при всей несерьёзности облика и поставил точку в ненужном советским ведомствам и минимстерствам конфликте.
- Скажите, товарищ маршал, - спросил тогда САМ у Митрофана Неделина, - способно ваше оружие продежурить несколько месяцев на орбите?
- Нет, товарищ генеральный секретарь, - признался Неделин.
- А хотя бы выйти на такую постоянную орбиту? - неторопливо продолжил генсек.
- При некоторых доработках - безусловно! - ответил Неделин. Свой род войск, пусть и совсем новый, маршал знал и любил, даром что тот не раз уже попытался угробить его взрывом экспериментальных ракет ещё на старте.
- Недешёвых доработках, - поправил его генеральный секретарь, и для большей убедительности взмахнул своей знаменитой "как у Сталина" трубочкой. - На которые у страны пока что нет средств. А многоразовый космоплан эти средства державе что? Правильно, экономит.
И добавил, видимо чтобы подсластить горькую пилюлю:
- Работайте, товарищ маршал. Бюджет у вас предусмотрен, рабочий план утверждён. Задачи НИИ поставлены. Новые ракеты стране нужны. А вот конкурировать с авиацией, пока я жив, ракетчики не будут. Если у кого задор комсомольский играет - могут в пивных на праздники драться. Но аккуратно. Без фанатизма и членовредительства.
Вот они и дрались. Как-никак, САМ разрешил.
Ракетно-бомбовый перекос в пользу США решение генерального секретаря не то, чтобы убрало полностью, но изрядно сгладило. Дистанционно управляемые беспилотники запросто могли закинуть пару контейнеров атомных бомб на орбиту каждый. При необходимости - снять обратно на осмотр и техобслуживание. Всё ещё дорого и сложно - но проще и дешевле разорительной гонки за шахтными пусковыми установками и дорогостоящими одноразовыми ракетами. Что толку от полётов армады бомбардировщиков через северный полюс, если советские атомные бомбы уйдут с орбиты куда быстрее, чем взлетит хотя бы часть неповоротливых "стратегов"?
Разумеется, строить новые аэродромы и плодить воздушные армады, и всё это под землёй или под водой, чтобы не заметила космическая разведка, как предлагали всякие умники в научно-популярных и военных журналах, никто и не стал. Ответную космическую программу США торопливо посыпали несколькими грузовиками денег, и она спешно родила машину схожих параметров. ВВС США и так с ней ещё с пятидесятых возились, оставалось лишь воплотить нужные элементы в металле.
Над Землёй в неспешном орбитальном танце закружились длинные вереницы не только серебристых беспилотников с красными звёздами на корпусе и плоскостях, но и тёмно-синих с белыми. Теперь каждый выход пилотируемой командно-штабной группы не оставался без постороннего интереса.
Взаимного интереса.
Космопланы могли при необходимости выполнить боевые задачи перехватчика. Как-никак, для них в том числе и создавались. Но главной их задачей стали контроль и слежение за орбитальными группировками - своей и противника.
Пока орбитальные пастухи гоняли взрывоопасное стадо и отделяли требующих наземного обслуживания козлищ от ещё не выработавших гарантийный срок агнцев, инспекторы бдительно следили, чтобы все чужие машины уходили на Землю только в границах постоянных орбитальных коридоров.
Остроносый тёмно-синий клин американского "Дина соара" уже наверняка маячил где-то вдали. Сейчас его видели только на экранах далёких наземных радаров, но пилот наверняка дежурил в полной готовности сблизиться и недвусмысленно указать на все нарушения советской стороны.
Серебристо-чёрным "Лаптям" подобный ответный визит ещё только предстоял. Сначала экипажам предстояло обвыкнуть в невесомости и прийти в себя от утомительного подъёма на орбиту.
- Парсек-четыре - Парсеку-три, - раздался в эфире голос старшего в двойке советских орбитальных инспекторов. - Михалыч, ну ты как там?
- Как Гагарин на экзаменах, тащ подполковник, - нервно хохотнул Парсек-три. Легенды о жутких двойках первых космонавтов знал каждый студент в СССР до последнего троечника.
- Спокойно, Юра, спокойно, - ободрил его Парсек-четыре. - Гагарин смог, и ты сможешь. Первый раз - он штука такая. Суеты не любит. Он любит осмотрительности. Подготовься, успокойся, составь программу действий, цветы ей не забудь купить...
- Вла-адимир Николаевич! - возмутился Парсек-три.
- Расслабься, старлей, - добродушно посоветовал ему Парсек-четыре. - Мы в космосе, здесь торопиться некуда.
- Парсеки, это Заря, - напомнили о себе с Земли. - Одна минута до первого импульса коррекции. Готовность к переходу на промежуточную орбиту.
- Есть готовность, - эхом откликнулись экипажи. Переговоры смолкли. В кабинах мерно щёлкали звуковые индикаторы.
- Парсек-четыре - Заре, - нарушил тишину запрос с орбиты. - Как там гости?
- Расчётно там гости, радарный контакт на втором витке, - откликнулись с Земли. - Двадцать секунд до импульса коррекции.
За кормой "Лаптей" полыхнуло бледное пламя. Сейчас жечь много топлива уже не требовалось - и пламя столь же быстро стихло. Несколько лишних сотен метров в секунду поправили курс достаточно, чтобы в скором времени пилоты оказались рядом с основной своей целью - второй космической бомбардировочной группой.
Командно-штабные машины уже выпустили антенны, и теперь куда больше походили на причудливых металлических хрущей. Начать обмен информацией они могли ещё до совмещения орбит с беспилотниками.
- Парсек-один, есть отклик бомбардировочной группы, - произнёс майор Байкалов, командир орбитальных "пастухов", - Син, что у тебя?
- Парсек-два, отклик нечёткий, - старший лейтенант Синицын недовольно смотрел на экран контрольно-управляющего модуля. - Кума врёт, четвёрка в загул пошла.
- Четвёрку в приоритет, снимешь руками на следующем витке, - распорядился майор. - Расход на коррекцию орбиты разрешаю. Заря, пакет коррекции?
- Заря - Парсеку-Один, - женский голос откликнулся почти моментально. - Подтверждаем коррекцию орбиты и снятие четвёртой автономной единицы в ручном режиме. Транслируем поправки курсового пакета.
- Чего ж она, зараза, выделывается? - задумался вслух подполковник. - Который раз уже...
- А гарантийный срок? - несмело спросил Парсек-три. - Владимир Николаевич, может...
- Юра, какой гарантийный срок, она трёх месяцев не пролетала! - раздражённо откликнулся подполковник. - Вы как хотите, а в этот раз они её у меня по винтику разберут. Обнюхают каждый, и обратно соберут!
В иллюминаторах "Лаптей" стремительно бежал голубой шар Земли. Где-то там в океанах внизу шарили по небу антеннами корабли связи и наблюдения, работали в бескрайних степях в полную силу буквально поля радаров, а флот и наземные посты мировых держав старательно изображали, что не более чем заняты своей обычной работой - по чистой случайности в полную мощность и в наиболее благоприятных для слежения за орбитой "Парсеков" регионах земного шара.
- Интересно всё-таки, когда нам уже экваториальный старт дадут, - Байкалов задумчиво взглянул на белые перья облаков над Африкой. - Обещают всё, обещают. А сами даже автомат космический заставить проработать один гарантийный срок толком не могут.
- А толку с этого старта, товарищ майор? - отвлёкся на мгновение от пухлого томика курсовых таблиц его подчинённый. - Для наших орбит...
- А я, может, к Луне слетать хочу, - признался Байкалов. - Не для вот этого вот, а для всех. Даже американцев. Запустят нас в один космоплан и пару беспилотных танкеров, на орбите соберут в симпатичный маленький паровозик, и вот он, первый облёт Луны советским космонавтом. Пилотируемый.
- Введут бармалеи Южный в строй в эту пятилетку - ещё слетаем, - ободрил его Васильев. Помолчал и добавил, - а не введут, так придётся молодым за нас. Вон, Юрке с Андрюхой. Так что давайте, молодёжь, не подводите. Вам ещё летать и летать.
- Постараемся, тащ подполковник! - в один голос отозвались Синицын и Семецкий.
- Не старайтесь, - любимым присловьем генсека ответил Васильев. - Или делайте, или не делайте.
- Сделаем, тащ подполковник! - горячо пообещали оба старлея.
На какое-то время разговоры в ближнем околоземном пространстве опять стихли. Все ждали второго витка, рандеву с орбитальным стадом и неминуемым американским гостем. Непередаваемые ощущения первого часа в невесомости продолжительным разговорам тоже изрядно мешали.
- Заря - Парсекам, выход на ближний радиоконтакт с бомбардировочной группой в пределах минуты, - напомнили с Земли.
- Парсеки - Заре, принято, - откликнулся подполковник Васильев. - Что там носатые?
- Пионэров выгуливают, - профессионально безликим голосом откликнулся с Земли вместо девушки-оператора профильный специалист. - Двойка инспекторов Шепарда - Итона. У Итона первый вылет. Сближение до визуального контакта маловероятно - демократы опять сократили им финансирование. За посадку вне штатных коридоров и эвакуацию силами флота на заседании сенатской комиссии решено штрафовать.
- Парсеки - Заре, сводку принял, - откликнулся Васильев. - Спокойно, значит, отработаем. Без эксцессов.
- Есть ближний контакт с бомбардировочной группой, - подтвердил Синицын. - Есть выход на устойчивый приём. Выведение машин в посадочный коридор по готовности. Борт четыре в приоритете.
- Выведение приоритетной машины в посадочный коридор разрешаю, - согласился Байкалов. - Орбитальное сопровождение разрешаю. Давай, Андрюха, работай.
Пыхнули невидимые с такого расстояния двигатели орбитального бомбардировщика - и беспилотник под чутким контролем старшего лейтенанта Синицына покатился с крутой орбитальной горки всё ниже и ниже в атмосферу.
- О, а вот и американец нарисовался, - тем временем прокомментировал Семецкий. - Парсек-три - Заре, подтверждаю радарный контакт с американским орбитальным инспектором. Транслирую курс и дальность.
- Заря - Парсеку-три, данные приняты, - откликнулись с Земли. - Расхождение орбит в пределах нормы, транслирую поправки.
- Чего он вообще с такого расстояния увидит? - задумался Семецкий. - Далеко же.
- Что мы им не собираемся устраивать вторую Флориду, - рассудил Васильев. - А больше, в сущности, и не требуется. Ну, разве что, на следующих витках нас молодому своему показать, чтобы тоже электронов живых в радаре немытыми руками потрогал.
- А правда, что у них электроника лучше нашей, товарищ подполковник? - не выдержал старлей.
- Правда, Юра, правда, - вздохнул подполковник. - С той войны за ними гонимся, всё не догоним. Могут же, сволочи, когда захотят!
- Зато у нас воздушный старт, - нашёлся Семецкий.
- А без него у нас вообще не понять, летал бы кто-нибудь, или только ракеты, - ответил подполковник. - Ты, Михалыч, по молодости допуска не имел, а я вот помню, как наши с ракетчиками за пилотируемый космос воевали. Те вообще хотели в ракету живого человека вместо бомбы запихать, и так и отправить.
- А обратно как? - удивился старлей.
- А как барон Мюнхгаузен, - усмехнулся подполковник. - Верхом на ядре.
- Верхом? - не поверил Семецкий.
- Ну, внутри, конечно, - уточнил Васильев. - С тормозным парашютом и катапультированием в плотных слоях атмосферы. Видел бы ты, какие часы с кукушкой они для этого нарисовали, куда там швейцарским мастерам!
- Ой, - голосом человека у которого только что сломался зуб протянул Семецкий. Личное знакомство с катапультами в ходе подготовки у всех лётчиков-космонавтов вызывало более чем понятные чувства, и это уже с новым их поколением, куда более снисходительным к пилотам.
- Вот и генсек тогда что-то в этом роде подумал, - согласился подполковник. - И всю эту самодеятельность к нашему с тобой счастью за-пре-тил.
- Вообще, - майор Байкалов ненадолго оставил подчинённого без внимания, - у тяжёлых ракет есть свои преимущества. Например, крупногабаритные орбитальные сооружения выводить. Тонн по сто.
- Это например? - поинтересовался Васильев.
- Например, долговременную орбитальную станцию, - ответил Байкалов. - Или лунный экспресс. Человек на десять. Сразу чтобы и с красным уголком, и с портретом Ленина, и с лунным трактором для постоянной базы.
- Кто о чём, а Бай о Луне! - засмеялся Васильев. - А не боишься, что такая база для кое-чего другого тоже пригодится? На те же сто тонн, а?
- Боюсь, - согласился Байкалов. - Веришь, нет, кошмар у меня - что я дед старый уже, лет мне наверное, целых пятьдесят, вишу перед иллюминатором, внизу конвейер гудит, и наших мертвяков по Земле мегатонну за мегатонной выплёвывает. И я только смотрю, как там огонёчки красивые на месте городов загораются, и знаешь, обида такая берёт, что именно так всё получилось. А должно-то было - совсем по-другому!