- Уважаемый пан, а не нужно ли вам....
- Совершенно по смешной цене, всего лишь...
- Новейший крик моды...
Метро уже совсем рядом, но... я не выдержууу-ууу! Так жить нельзя! Где же этот рай... Господи Иисусе, а ведь завтра на работу тоже на метро. Ну пускай же они, в конце концов, хоть что-нибудь сделают! Пускай все это запретят! Или, пускай, наконец, разрешат НОРМАЛЬНУЮ РЕКЛАМУ!
Этот рассказ уже выставлялся на Флибусте, но в формате .doc
АНДЖЕЙ ПИЛИПЮК
(из книги "КОНАН – ДИСТИЛЛЯТОР" 2016)
СТАЛКЕРЫ
Якуб вкатился в пивную, явно спеша. Бардаки инстинктивно втиснули головы в плечи. Каждый из них спешно посчитал все свои грехи. Вот только, о чудо, экзорцист, хотя и влетел вовнутрь, словно биллиардный шар, на сей раз ни за кем не гнался и не рвался в драку.
- Включи телевизор, - приказал он бармену.
- А что? Матч какой пускают? – Арендатор[17] копался в ящике, разыскивая пульт. – Наши ж, вроде как, не сегодня играют…
В конце концов он нашел, что над. Устройство как-то держалось, благодаря русской изоленте, некоторых кнопок на пульте вообще не было, но когда бармен нажал на одну – еще не выколупанную, старый телеприемник, подвешенный в углу, ожил. Картинка снежила, из прицепленной внизу колонки доносился какой-то хрип.
- Давай погромче. А вы – рожи в кружки и слушать! – рявкнул Якуб в сторону представителей враждебного племени.
- А программа которая? – глядя в экран, спросил арендатор.
- Ну… та, вторая. А может третья? Или даже шашнадцатая… Неважно! То есть – очень даже важно! Переключай, пока не увидим синие такие декорации.
- Синие… Во, есть тебе синие, - обрадовался арендатор. – Черт… - неожиданно сделался серьезным он. – Война должна начаться или чего?
Сквозь сетку помех был виден какой-то обвешанный орденами генерал, держащий речь в штаб-квартире НАТО. Мина у него была самая грозная, к тому же он угрожал кому-то кулаком.
- Не… не такие синие. Ты дальше клацай.
- Ты погоди… - бармен уставился в телевизор. – Оно, наверное, важно.
- Война – не заяц, никуда не убежит! А ежели чего-то атомное упадет нам на головы, наверняка и сами заметим! В общем, давай свой вихайстер[18], сам поклацаю…
Общими силами они начали разыскивать программу с соответствующим оформлением студии.
- Развелось этих каналов, - возмущался экзорцист. – Перед войной же этого не было! Нам эти телевизоры вообще нужны не были! Поболтал человек вечером с соседом через плетень, в картишки в амбаре поиграл, пошел к колодцу по воду или в пивную. Общественные связи теснее только становились. Ну а сейчас валяется народ по диванам и в ящики пялятся, только время теряют и обрастают салом…
- Если тебе телевидение не нравится, можем вообще выключить, - обиделся арендатор. – Или плату начну брать за просмотр.
Волна мертвой тишины дала ему понять, что он, похоже, ляпнул какую-то глупость.
- Ну, чтобы на новый телевизор собрать, - буркнул он. – А то этот едва-едва фурычит…
Тишина сделалась еще более зловещей. К счастью, Якуб как раз обнаружил нужный канал. Звук он вывернул на всю катушку.
- Вы глядите! – порекомендовал он.
Картинка представляла телестудию. В нем поставили три кресла. Посредине сидел некий типчик, наверное – ведущий программы. Слева удобно развалился чувак в костюме, ну а справа все посетители пивной к собственному изумлению высмотрели Сэмэна.
- А этого как еще в телевизор занесло? Еще стыда на всю страну нам натворит! – удивился Изидор Бардак, но Якуб только погрозил яму цепярой.
- Я сказал: тишина! – рявкнул он[19].
- Это ведь и вправду необычная находка, - произнес чувак в телевизоре. – Только представьте себе, дом разбомбили в сентябре тридцать девятого года. И до настоящего времени развалин никто не перекопал.
Стена за креслами ожила, на нее спроецировали снимки глубоких ям. На их дне были видны старые кирпичные стены, какой-то строительный мусор, куски штукатурки, ржавые трубы и занятые трудом люди. Строители, видя, что их снимают на камеру, браво размахивали лопатами.
- Только лишь наша фирма, подготавливая раскопки под фундаменты дома с роскошными апартаментами, очистила старые подвалы и обнаружила вот это. – Камера отъехала в сторону, а точечный прожектор выловил из полумрака покрытый толстым слоем ржавчины металлический ящик, то тут, то там еще носящий следы краски.
- Это довоенный почтовый ящик для писем, - ведущий передачи пояснил не столь врубающимся зрителям, что же за объект видят те на экране.
На стене поочередно сменялись фотографии артефакта в момент обнаружения.
- Этот ящик, что подтверждается старыми снимками, перед войной висел на фронтоне здания. Стена рухнула вовнутрь, почтовый ящик присыпало обломками, и он сохранился до нашего времени в практически нетронутом состоянии. Мы вскрыли его в нашей лаборатории и извлекли из него сорок три не высланных письма
На стене студии мелькали довоенные фотографии дома. Потом показали почтовый ящик на металлическом столе. Его окружали типы в белых лабораторных халатах. В конце концов появилась кучка пожелтевших конвертов с наклеенными довоенными марками.
- Наш телеканал, узнав о таком деле, приложил все возможные усилия, чтобы установить первоначальных адресатов этих писем или хотя бы их потомков, - встрял ведущий. – С нами в студии находится пан Сэмэн Корчашко, как нам кажется, единственный живущий еще получатель так и не врученного почтового сообщения…
Сэмэн хотел было что-то сказать, но голоса ему не дали.
- Благодаря ответственному, направленному на благо общества подходу нашей фирмы, возможным становится невозможное, - пел соловьем чувак. – А помимо того, рекомендуем вам приобрести апартаменты в нашем элитном доме. У вас имеется уникальная возможность поселиться исключительно комфортно, к тому же: в месте, овеянном становящейся реальностью прямо на наших глазах романтической легендой…
Раздетая во всех необходимых местах хостес[20] с улыбкой подала казаку[21] конверт на серебряном подносе. Сэмэн взял письмо и повернул его в пальцах, чтобы увидать, кто же отправитель. Картинка, передаваемая сразу же с трех камер, представила выражение глубочайшего изумления на его лице. На фоне, чтобы не терять времени и мгновения концентрации зрителей, демонстрировали виды готового дома и его шикарных интерьеров.
- Вот те на! – буркнул обескураженный казак.
- И как пан себя чувствует, получив возможность через семьдесят лет прочитать письмо… А, собственно, от кого оно? От приятеля или, возможно, от любимой?
Понятное дело, что ведущий прекрасно знал, что отправителем была не женщина, но он попытался дополнительно накрутить атмосферу.
- Это от… эээ… армейского сослуживца, - неохотно буркнул Сэмэн.
- От сослуживца! Ветеран вспоминает совместные бои с фашистами… Какой потрясающий момент! Аплодисменты пану Сэмэну Корчашко.
Аудитория захлопала довольно инертно, правда, техники вовремя запустили аплодисменты в записи.
- А после рекламной паузы мы связываемся с пресс-бюро сейма. Наш следующий гость, пан вице-министр по вопросам равноправия, расскажет нам, что нам следует думать в отношении проблем возмутительного нарушения прав трансгендерных лиц в общественных туалетах.
Изидор Бардак первым проявил здоровую деревенскую трансфобию. Он вытащил штепсель из розетки, и телевизор погас. После этого вечный противник грозно поглядел на экзорциста.
- Из-за тебя мы потеряли время, так что ты ставишь нам пиво. – Он нацелил грязный палец в Вендровича. – По крайней мере, старейшинам клана!
- А что вам конкретно не нравилось? – сквозь зубы процедил Якуб. – По телевизору вам показали событие, имеющее значительную историческую ценность. Бизнесмена, который заговорил человеческим голосом и помог простому человеку из небольшого городка!
- В жопу эту твою программу! Во-первых, она была не про нас, а только про твоего прихлебателя! Во-вторых, и что с того, что твой дружок очутился в телевизоре, раз не прославлял нашу деревню? В-третьих, девица, которая подавала письмо, даже не разделась! – слово за словом чеканил Изидор.
- Ежели хотите увидеть стриптиз, то прямо сейчас можем кого-нибудь из нас раздеть, - экзорцист грозно пустил зайчик бритвой. – Или своих дочек позовите, - при этом он сладострастно усмехнулся и вытер подбородок рукавом.
- А еще, программа эта была полностью интеллектуально бесплодной, - блеснул умом кто-то из младших членов клана. – Этот тупой Сэмэн не прочитал перед камерой, что там было в письме написано.
- Тайна корреспонденции защищается конституцией и уголовным кодексом, - раздалось со стороны двери. – А более всего, она защищена от таких придурков, как вы… А кто же это из вас меня тупым назвал?
Голос был знакомым, только все и так повернули головы. В дверях пивной стоял ни кто иной, как Сэмэн.
- А откуда это ты?! – вытаращил глаза Изидор. – Только что был в телестудии, в Варшаве… - он обвинительным жестом указал на телевизор.
- Ну вы и ушлепки, - чуть ли не ласково заметил прибывший. – Запись еще на прошлой неделе сделали, вам же запустили пленку!
- Ах вы, подлые мошенники! – Изидор не мог сдержать возмущения.
- Как ты меня назвал, свинопас? – казак завернул рукава.
(В этом месте, чтобы не утомлять читателей, редакция – несмотря на протесты, мольбы автора и даже вербальные и невербальные угрозы, формулированные с помощью цепи для привязывания быков – решила вырезать из книги трехстраничное описание драки в пивной, нудное, как вываренный рубец с постным маслом, поскольку оно ничем не расходится с правдой, как и все предыдущие).
Якуб проснулся около одиннадцати. Ноздри его уловили знакомый запах. Его верный приятель варил на обед капусту. Экзорцист протянул пуку к банке, залил в глотку рассолу[22], пригладил волосы шкуркой от сала и только после того, как таким вот образом освежился, засеменил на кухню.
Кастрюля была окутана вуалью пара. Казак сидел за столом и изучал автомобильную карту Украины, рисуя на ней что-то огрызком карандаша. При этом он ужасно морщил лоб.
- На кой тебе этот план? – спросил его хозяин.
- Чего было вчера, помнишь?
- Ну, вообще-то говоря, чего-то помню, - Якуб погладил украшающие черепушку шишки.
- Не, я не потасовку в пивной имею в виду, а программу по телевизору.
- Вот как раз ее я помнить не могу, так как в ней не выступал, опять же, ты сам говорил, что вчера ее не записывали, а целую неделю назад… - Якуб беспомощно разложил руки.
- Я имел в виду, помнишь чего-нибудь из того, что посмотрел?
- Ааа… Ну, помню. Письмо тебе дали. От армейского дружка. То есть, это не от меня, потому что в армии мы вместе не служили. И-эх, какие-то давние забытые истории… Сувенир, наверняка, приятный, но… Впрочем, а расскажи-ка своими словами, почему это так важно.
- Был у меня товарищ по оружию, - пояснил Сэмэн. – Мы вместе служили под Порт-Артуром. После рижского мира[23], когда я лечился от ран, он отправился с батькой Булгак-Балаховичем бить совдепов. Но попал им в руки, правда, перед тем успел закопать знамя нашего полка. Красные, к счастью, его не прикончили, а только сослали в Сибирь. Через сколько-то там лет он смылся и пробрался в Польшу.
- Ага. – Слыша, что приятель значительно снизил голос, Якуб предпочел согласиться.
- Ну, так в этом-то письме он и написал, где наше знамя спрятал. Я хочу ехать и достать его… Ты мне в этом поможешь.
- А откуда конкретно нужно его выкопать.
- Из земли, ясное дело. Рядышком. Даже тысячи километров не будет. Село Гнатовка. Приятель закопал знамя под крестом на перекрестке.
- И где эта Гнатовка располагается? – сам Якуб, хотя округу знал хорошо, такого села не припоминал.
- Вот туточки, рядом возле того самого Чернобыля, - стукнул козак пальцем в карту. – Так замечательно складывается, что после взрыва реактора всю округу выселили, так что никто нам не помешает копать.
- Ты хотел сказать: никто, кроме мутантов, динозавров и зомби, - тяжко вздохнул экзорцист. – Ну что же, бывало и легче, бывало и трудней… Так когда едем?
- А у тебя, что, работа срочная ждет? Нет? Тогда пообедаем и выступаем.
- Это что же, сегодня?
- Именно в такой же, как сегодня, день Марко Поло отправился в Китай! И у него не было ни машины, ни польских железных дорог[24].
Вообще-то Якуб и не знал, кем был Марко Поло, но посчитал, раз им делать и так было нечего… Они поели, остатки запаковали в баночку, чтобы было чего перекусить по дороге, и поехали.
Львовский карманник по имени Саша приметил этих двух дедков, как только те вылезли из польского пэкаэса на Стрыйском вокзале. В первый момент подумал, что на сей раз можно было бы и проехать… Эта неделя была по-настоящему удачной. Он обработал десятка полтора иностранцев. Бумажник приятно опух евриками. А у одного из обработанных фраеров на кредитке даже был записан PIN, что позволило хорошенько пощипать ему счет… Саша собрал весьма приличную сумму. "Налог" старшим воровского цеха можно было спокойно сдавать. Но эти два бумажника, браво, буквально провокационно торчащие из задних карманов порток польских туристов… Саша чувствовал, что подобного случая пропустить просто нельзя.
"Потный свитер тому в рот, кто своего не бережет!", - подумал Саша, влезая за дедами в маршрутку.
Операция была даже слишком легкой… Он прошел рядом и буквально одним движением извлек оба бумажника. Никто из стариков ничего и не заметил. Карманник сунул добычу в сумку и возле парка вышел. Он чувствовал знакомый укол адреналина, ну совершенно так, словно распаковывал найденный под елочкой подарок. Саша развалился на лавочке поудобнее и вытащил первый бумажник. Раскрыл его… и выругался про себя. Вместо денег там было полно этикеток, отклеенных с какого-то польского пива. Саша раскрыл второй бумажник. И вновь он почувствовал ужасное разочарование. Здесь, чтобы не было повторов, торчала одинокая и смятая банкнота номиналом в одну гривну.
- Спасибо и за это, - буркнул Саша, после чего вытащил из кармана собственный бумажник, чтобы положить в него добычу.
В первый момент ему показалось, что он спутал бумажники и вытащил какой-то из "вычищенных". Только глаза его не обманывали. Еще утром в нем было более двух тысяч евро. Теперь же не было ничего. Совершенно ничего. Саша инстинктивно потянулся к телефону. Но из кармана вытащил только срезанный поводок мобилы. Саша почувствовал, как закружилась голова. Он коснулся запястья, но его золотой полёт, память от первого месяца обучения воровской профессии, тоже куда-то подевался. Даже любимой бритвы не было во внутреннем кармане пиджака. Несколько мгновений Саша чувствовал только полное головокружение, а потом вспомнил ужасную историю, которую когда-то рассказывали старейшины воровского цеха – вышедшие на пенсию львовские щупачи. Легенду о гадком поляке, который, время от времени, пролетал через город словно враждебная тень…
- Черт меня подери, так Якуб Вендрович и в самом деле существует?! – прошептал Саша.
В нескольких километрах от парка, перед железнодорожным вокзалом, Якуб пересчитал пачку банкнот.
- А чего, неплохо, - довольно буркнул он. – Имеется и на билет до Киева, и на возможные дополнительные расходы. А этот сопляк еще пару раз подумает, прежде чем пытаться обработать туристов из Польши. Вот знаешь, что я себе думаю… - глянул он на приятеля, - тебе пригодились бы приличные часы… Так что по случаю дня рождения я хотел бы подарить тебе эту скромную и практичную мелочь.