Обращусь к недавно опубликованной книге адъюнкт-профессора психологии Веслианского университета (Миддлтаун, штат Коннектикут) Роберта Стила «Фрейд и Юнг. Конфликты интерпретации», в которой отстаивается вполне определенная позиция (Steele, 1982).
На первых же страницах своего исследования автор подчеркивает, что психоанализ и аналитическая психология являются «герменевтическими системами», и, следовательно, герменевтика – это «наилучший критерий, с помощью которого следует оценивать работы Фрейда и Юнга» (там же, p. vii).
Именно под этим углом зрения в работе Стила рассматриваются основные идеи психоанализа и аналитической психологии. В этом состоит одна из целей данного исследования.
Другая, не менее важная цель исследования заключается в попытке автора пересмотреть статус психологии, ввести в нее «герменевтические ориентиры» и тем самым наметить перспективу нового направления в психологической мысли.
Таковы две основные цели исследования Стила, сформулированные им во введении к своей книге, включающей в себя одиннадцать разделов, посвященных раскрытию интеллектуальной и терапевтической деятельности Фрейда и Юнга, их взаимоотношений и разногласий, концептуальных наработок и конечных выводов, вытекающих из их учений о человеке.
Сравнительный анализ между психоанализом и аналитической психологией дается в книге через призму рассмотрения различных интерпретаций Фрейдом и Юнгом одних и тех же явлений и процессов. Автор пишет о «конфликтных интерпретациях», возникающих между психоанализом с его «позитивистским материалистическим видением» и аналитической психологией с присущей ей «идеалистической духовной позицией». Эти конфликты предопределяют разное понимание Фрейдом и Юнга природы бессознательного, структуры человеческой психики, существа религии, науки, культуры. Они лежат в основе их собственного индивидуально-личностного опыта, теоретических учений, практической терапии и мировоззрения вообще, которое у Фрейда и Юнга различно точно так же, как «мировоззрение Аристотеля и Платона, Оригена и Тертуллиана, позитивистов и идеалистов, физиков и метафизиков, ученых и гуманитариев» (там же, р. 2).
Исследование Стила начинается с рассмотрения проблемы герменевтики. Он считает, что если традиционная герменевтика сосредоточивалась на интерпретации текстов, то в своей современной форме герменевтика является общим методом гуманитарных наук. Выходя за пределы текстуальной интерпретации, она становится дисциплиной, акцентирующей внимание на толковании результатов человеческой деятельности и жизненного опыта людей. «Ядро герменевтики – это вопрос» (там же, р. 3), а история человеческой мысли – хроника вопросов, которые человек ставит перед собой и пытается ответить на них.
В понимании Стила, современная герменевтика дает методологические ориентиры, способствующие правильной постановке вопросов и адекватному ответу на них. Герменевтический метод – диалог между человеком и его внешним, а также внутренним миром. Фрейд и Юнг, считает Стил, создали такой метод терапии, который может быть назван герменевтическим, поскольку «подлежащий анализу диалог между аналитиком и пациентом в идеальной форме является герменевтическим исследованием» (там же, р. 4).
Пытаясь раскрыть герменевтические интенции психоанализа и аналитической психологии, Стил обращается к рассмотрению детства Фрейда и Юнга, их взаимоотношений с родителями, друзьями и учителями, с тем чтобы показать, какие факторы индивидуально-личностной жизни каждого из них оказали влияние на формирование соответствующих идей и концепций.
Подобный подход к исследованию различных учений посредством освещения детско-родительских отношений их создателей характерен для психоаналитиков. Именно Фрейд задал ориентиры для реализации такого подхода, что нашло свое отражение в его работе о Леонардо да Винчи (Фрейд, 1912).
Стил не разделяет некоторые установки классического психоанализа Фрейда. Более того, он критически относится как ко многим психоаналитическим процедурам исследования, так и к некоторым личным чертам характера Фрейда, считая, что тот «не был всецело честным с самим собой и читателем» и нередко использовал психоанализ «для осуждения других людей и оправдания самого себя» (Steele, 1982, р. 61, 62).
Однако, подобно психоаналитикам, Стил пытается вывести истоки возникновения психоанализа и аналитической психологии из детского окружения Фрейда и Юнга. Он полагает, в частности, что отец Фрейда оказал существенное влияние на формирование ряда психоаналитических идей, включая эдипов комплекс. По его мнению, склонность Фрейда к большему общению с мужчинами, нежели с женщинами, также повлияла на направленность фрейдовских теорий, в то время как эмоциональная привязанность Юнга к женщинам послужила отправной точкой возникновения юнговских представлений о «женской природе бессознательного мужчин», об архетипе «Анима» и т. д.
В книге Стила подробно рассматриваются этапы формирования психоаналитических идей, разбираются отношения Фрейда с Й. Брейером и В. Флиссом, чьи взгляды на природу неврозов и бисексуальность человека в измененном виде оказались включенными в психоанализ, описываются реакции врачей и ученых начала XX в. на психоаналитическое учение Фрейда о человеке.
Автору данной работы удалось внести некоторые дополнительные штрихи в освещение истории становления психоанализа. В частности, он показал, что книги Фрейда оказались своего рода «монументами», характеризующими собой разрыв отношений основателя психоанализа со многими его коллегами: «Исследование истерии» (1895) – «надгробный камень» в отношениях с Брейером; «Толкование сновидений» (1900) – «освобождение» от отцовского авторитета; «Психопатология повседневной жизни» (1901) – разногласия с Флиссом (там же, р. 104).
Заслуживают внимания и те части книги Стила, в которых на фактическом материале показывается, что, вопреки широко распространенному в зарубежной литературе мнению, согласно которому Фрейд находился в полной изоляции от ученых и врачей, не поддержавших его психоаналитические идеи в начале XX столетия, в действительности не существовало какого-либо сильного противостояния психоанализу или предубеждения против его концепций. Миф о социальной изоляции был порожден самим Фрейдом и его последователями, стремящимися создать впечатление о героической борьбе за психоанализ (там же, р. 96, 109).
Интересны также соображения Стила, касающиеся толкования Фрейдом своих собственных сновидений. Он подмечает ряд ошибок и предвзятых интерпретаций основателя психоанализа, допущенных и сделанных им с целью оправдания самого себя и снятия профессиональной ответственности за исход лечения пациентов или использования кокаина, приведшего к трагической гибели одного из его друзей (там же, р. 84–88).
Раскрытие истории становления психоанализа приводит Стила к выводу, согласно которому к 1905 г. психоанализ был основан как «герменевтическая дисциплина, интерпретационная наука» (там же, р. 115). Фрейд сделал решительный поворот от своих первоначальных естественнонаучных убеждений, касающихся природы человека, к интерпретации психических феноменов, в результате чего интерпретация стала «центральной для всего психоанализа», а концептуальная и терапевтическая деятельность Фрейда – «герменевтической» (там же, р. 136, 163). Такой подход Стила к оценке психоаналитического учения Фрейда о человеке и его выводы о герменевтической интерпретации психоанализа отличаются от тех ортодоксальных трактовок психоанализа как естественной науки, которые имеют широкое хождение в зарубежной литературе.
Вместе с тем в разделах книги Стила, посвященных раскрытию психоаналитического учения Фрейда о человеке, содержится немало традиционных для зарубежных работ суждений, подчас дословно повторяющих известные положения. Это относится, в частности, к трактовке автором отношений между Фрейдом и его отцом (там же, р. 11, 99), к характеристике основателя психоанализа как «революционера», совершившего «психоаналитическую революцию» (р. 29), к подчеркиванию того момента, что Фрейд всячески стремился отрешиться от философии (р. 37).
Кстати сказать, в утверждении последнего положения Стил всецело полагается на высказывание Юнга о том, что Фрейду «недоставало философской основы» (р. 311). Между тем после их разрыва отношение Юнга к основателю психоанализа характеризовалось несомненной предвзятостью. Поэтому следовало бы более критично и осторожно подходить к оценкам подобного рода. Во всяком случае, несмотря на возражения основателя психоанализа против спекулятивных философских систем и отдельные высказывания Юнга по поводу философской некомпетентности Фрейда, сам он опирался на философские идеи, апеллировал к работам Аристотеля, Платона, Канта и других известных философов, а в отдельных случаях говорил о важности его психоаналитической философии для понимания бессознательного и невротизации человека.
Словом, при рассмотрении антифилософской или философской позиции Фрейда необходим обстоятельный анализ его работ именно под этим углом зрения. Но как раз этот аспект исследования напрочь отсутствует в книге Стила.
Несколько разделов его работы посвящено рассмотрению биографических сведений о Юнге, отношений между ним и Фрейдом, закончившихся полным разрывом, его психологических концепций, приведших к созданию аналитической психологии, а также специфики юнговского понимания бессознательного, архетипов, религии, науки. Стил подробно освещает юнговские идеи о мифологических корнях человеческой психики, подчеркивает то обстоятельство, что, в отличие от Фрейда, сделавшего акцент на инфантильных сексуальных влечениях, Юнг рассматривает бессознательное как характеризующееся «мифопоэтическими формами мышления» и архетипами, являющимися своеобразными «инстинктами» души, в числе которых важную роль в человеческой жизни играют мандала, олицетворяющая целостность личности, Анима – женский образ в мужчине или «бессознательный структурирующий элемент», Самость, представляющая собой «воплощенного в человеке бога» (там же, р. 240, 300, 287, 284, 306).
Стил исходит из того, что если психоанализ Фрейда только со временем превратился в «герменевтическую дисциплину», то аналитическая психология Юнга с самого начала была таковой. Уже первые работы Юнга свидетельствуют о том, что швейцарский психиатр использовал «герменевтическую методологию» (там же, р. 238). Он обращается к анализу мифов, творческого воображения и фантазий, проводя различия между индивидуальным и коллективным бессознательным и вскрывая существо архетипов посредством интерпретации образов, возникающих во время сна. Причем фантазия понимается им «герменевтически, как аутентичный символ» (р. 291). Юнг имеет дело с толкованием своих собственных персонификаций, тем толкованием, которое, по мнению Стила, выходит за рамки методологических требований науки и втягивает его в «широкие границы герменевтики» (р. 285). Таким образом, в противоположность Фрейду, разоблачавшему религиозные иллюзии и делавшему ставку на науку, Юнг «отвергает науку, находя свой идеал в интерпретации, которая является медитацией» (р. 297).
Рассмотрев основные идеи психоанализа и аналитической психологии, Стил сравнивает их между собой, пытается выявить сходства и различия между ними, дает характеристику Фрейду и Юнгу как теоретикам и практикам, предложившим свои процедуры толкования психических феноменов и лечения психогенных заболеваний. При этом он исходит из того, что психоанализ и аналитическая психология представляют собой герменевтические дисциплины и, следовательно, между ними много общего. Однако между психоанализом и аналитической психологией существуют, по мнению Стила, такие различия и конфликты, которые в конечном счете привели к разрыву между Фрейдом и Юнгом, с одной стороны, и к формированию самостоятельных исследовательских направлений, с другой стороны.
С точки зрения Стила, ядро конфликтов и расхождений между ними заключается не в терапии, а в анализе и трактовке текстов. «Между психоанализом и аналитической психологией имеется конфликт, но это не конфликт между научной и ненаучной системой. Конфликт наблюдается между двумя герменевтическими системами, которые основываются на фундаментально различных мировоззрениях» (там же, р. 270).
Что касается мировоззренческих ориентации Фрейда и Юнга, то они, как считает Стил, действительно различны, поскольку первый является экстравертом, реалистом и ученым, в то время как второй – интровертом, идеалистом и философом. «Фрейд верил во внешнюю реальность, Юнг – в психическую реальность» (р. 314). Эти противоположные взгляды на реальность предопределяют основные различия в понимании ими существа религии и науки в жизни человека, а также в интерпретации бессознательного и мотивационного поведения людей.
На протяжении всей своей книги Стил стремится выявить позитивные и негативные моменты, характерные как для психоанализа Фрейда, так и для аналитической психологии Юнга. Он считает, например, что первый был силен в анализе клинических случаев, но слаб в текстуальной интерпретации, в то время как второму сопутствовал успех в анализе текстов, но Юнг был недостаточно компетентен в разборе клинических историй (там же, р. 8, 342–343). Однако Стил отнюдь не выступает в роли непредвзятого исследователя, как это может показаться на первый взгляд. При всей видимости нейтральности своей позиции симпатии автора книги остаются на стороне Юнга.
Это проявляется, прежде всего, в неравнозначном по объему критике идей Фрейда и Юнга, а также их индивидуально-личностных установок. Критические соображения в больше степени высказываются в адрес основателя психоанализа и в меньшей степени – по отношению к Юнгу. Если в восприятии Стила с культурной точки зрения Фрейд оказывается «слепым», а в историческом плане – «наивным» человеком, то Юнг воспринимается им в качестве исследователя, продемонстрировавшего важность «символического наследия» людей и внесшего «мистический элемент в сферу современного понимания», где мистицизм необязательно является чем-то таинственным, непостижимым (там же, р. 324, 337, 342).
Заключительный раздел книги посвящен проблемам герменевтики и «интерпретационной психологии». Здесь не только еще раз подчеркивается, что «аналитическая психология и психоанализ являются герменевтическими дисциплинами» (р. 344), но и показываются сдвиги в понимании герменевтики в современной психологии и философии. Если традиционная герменевтика имела дело с саморефлексией, то, по мнению Стила, Фрейд и Юнг подорвали веру в очевидность сознательной рефлексии, в результате чего первостепенное значение приобрели интроспекция и интерпретация того, что находится по ту сторону сознания. Отныне «процесс интроспекции стал герменевтической ситуацией» (р. 350).
Останавливаясь на рассмотрении природы современной герменевтики, Стил ратует за развитие «гуманистической интерпретационной психологии», которая должна опираться в равной степени как на опыт, так и на интерпретацию, как на строго научные методы исследования, так и на интроспекцию с ее герменевтическими целями и функциями, поскольку «опыт и интерпретация открывают простор для бесчисленных возможностей», а «интроспекция является фундаментом подлинного эмпиризма» (р. 372).
Многие теоретические положения, отстаиваемые в книге Стила, отнюдь не бесспорны. Одни из них вызывают возражения, частично приведенные мною выше. Другие могут стать предметом более обстоятельного исследования, предполагающего написание специальной работы, посвященной сравнительному анализу психоанализа и аналитической психологии. Третьи требуют критического разбора содержащихся в книге положений, как это имеет место в случае утверждений автора по поводу того, что исследователи должны «освободиться от различия между фактом и фикцией» (р. 372).
В целом работа Стила привлекает к себе внимание, прежде всего, тем, что в ней не только дана нетрадиционная для зарубежной литературы трактовка психоанализа и аналитической психологии, но и в явной форме выражена одна из новых тенденций в современной психологии и философии, связанная с герменевтическим подходом к анализу исторического материала и психических феноменов, а также развития психологии как герменевтической дисциплины.