Подол платья, тихо шелестя, скользил по высокой траве. Этот звук казался Даэлле невыносимо громким, и она, чуть подумав, задрала юбку, завязывая её узлом над худыми угловатыми коленями. Вестник некогда принёс ей то самое письмо – значит, он наверняка был во всём замешан! Проклятье, сколько же всего нужно сделать… и никому нельзя доверять, кроме себя самой.
С какой радостью Даэлла бы сейчас приказала бы Хелис отправиться в библиотеку, принадлежащую одному из храмов Сабрелона, чтобы там, в родовых книгах, девочка разузнала как можно больше о семействе Коирит! Но сестра в тюрьме, Ирим же и Асель слишком малы для подобного поручения. Пока она делает одно дело, уходит время… Время, которое её сестра проводит в страхе, в ожидании суда.
Стиснув зубы, Даэлла поспешила в сторону местной часовни. В конце концов, сейчас не время для причитаний. Никто, кроме неё, не сделает эти важные дела – а значит, можно лишь поторопиться и надеяться, что за время поисков след неведомого заговорщика не успеет окончательно остыть. Почему-то сейчас, вспомнив о Вестнике, наведывавшемся к ней накануне, она начала сомневаться в том, что это были происки Эндара…
Солнце медленно клонилось к горизонту: оно устало и желало отойти ко сну, чтобы утром снова светить с новыми силами. Когда золотистые лучи вновь коснутся крыш Кронталла, им предстоит дорога в Сабрелон. Пусть эта дорога вроде бы не опасна, но что, если его узнает стража?!
Так думал Ниэмар, нервно постукивая по деревянному узкому подоконнику. Самое главное – спрятать волосы: вряд ли каждый второй страж знает его в лицо, тем более что ничего приметного, кроме золотисто-рыжих кудрей, во внешности сына рода Таэниат не имелось. Впрочем, если собрать их в хвост и спрятать под шапку, не станут же стражники сдирать эту шапку, дабы проверить, не он ли – тот преступник, что покушался на королеву?
Уже завтра, на рассвете, ему придётся думать о том, как добыть кровь кого-то из семьи Ивиор и Саэруил. Сейчас он ещё может считать себя ни в чём не повинным, но завтра… завтра он действительно станет преступником. И осознание этого совсем не радовало рыжеволосого эльфа.
Рахель сидел чуть в стороне, в окружении своих племянников. Похоже, детёныши химер взрослели быстрее, чем эльфийские дети – по крайней мере, четыре «головастика» уже вовсю ползали по полу, пытаясь занять почётное место на коленях дяди. Три малыша были, как на подбор: в их круглых мордашках можно было увидеть сильное сходство с Рахелем, да и на маленьких макушках пробивались чёрные волосы. Стоп, а где четвёртый?
Не успел Ниэмар об этом подумать, как что-то ткнулось ему в ногу. Опустив голову, он понял: крошка подполз к нему и попытался ухватиться за нижнюю конечность эльфийского «дядюшки». Грустно улыбнувшись, Ниэмар отошёл чуть в сторону и осторожно присел. Малыш, работая уже раздвоенным хвостом и маленькими ручками, быстро придвинулся поближе, упираясь ладошками в колено эльфа. С маленького личика глядели характерно эльфийские глаза, а волосы были значительно светлее, чем у остальных: видимо, этот крошка всерьёз решил, что нужно быть похожим на Ниэмара. Конечно, волосы у него всё равно не будут такими же яркими, но он однозначно будет выделяться среди своих братьев… или всё же сестёр? Интересно, когда эти крошки наконец станут похожи на взрослых химер?
Пристроившись поудобнее, малыш зевнул и закрыл глаза. Остальные трое тоже постепенно засыпали. Ниэмар, взяв на руки приползшего к нему кроху, понёс его к колыбели. За спиной послышался не очень приятный чавкающий звук, и Ниэмар снова отвернулся к окну: пусть он и свыкся с мыслью, что Рахель – химера, видеть, как он отращивает себе третью конечность, чтобы удержать всех племянников, до сих пор было не слишком-то приятно. И потому Ниэмар обернулся лишь тогда, когда Рахель, уложивший малюток спать, уже вернулся в обычное для себя состояние.
- Они такие маленькие… Ты не боишься их оставлять? – обращаясь к Рахелю, спросил Ниэмар. В душе эльф всё ещё надеялся, что с ним отправят кого-нибудь другого. Место Рахеля здесь… рядом с этими малышами, которых он искренне любит.
- Алрир присмотрит. Жалко, но надо.
От волнения сердце колотилось быстрее, чем обычно. Да, сейчас не время думать о чём-то, кроме их задачи… Но завтра, Бездна их побери, они оба могут погибнуть. Причём не как герои, а как жалкие уличные псины. Героями они могут стать потом – если химеры когда-нибудь добьются желаемого.
К разгорячённому лбу прижался прохладный, узкие ладони упёрлись в плечи…
Не бойся, Ниэм. Всё будет хорошо. Мы справимся, а после – вернёмся сюда.
Сейчас рыжеволосый не мог удержаться – он крепко обнял юношу-химеру, ощущая под пальцами приятную прохладу. Кто сказал, что это омерзительно? Ниэмару сейчас хотелось продлить те мгновения, когда они могут просто стоять, обнявшись.
Только не наступай, рассвет!
========== Глава XXII: Путь в Сабрелон ==========
Даэлла не любила посещать места, так или иначе связанные с религией. Ей казалось, что стены храмов давят на неё и грозятся совсем раздавить, как какую-нибудь мелкую букашку. Сейчас, стоя у дверей небольшой часовни, девушка поёжилась: в спину словно уставились чьи-то внимательные глаза. Не помогало искоренить это противное ощущение даже осознание того, что рядом никого нет.
Тяжёлая дверь отворилась, предательски заскрипев, и Даэлла замерла. Только бы её не услышали! Похоже, часовню давно не посещали, что, впрочем, неудивительно: королева Сэра никогда не отличалась склонностью к ежедневным молитвам, несмотря на то, что вдове полагалось чтить подобным образом память своего мужа. Это место выглядело совершенно необитаемым: грязные витражи, давно требующие реставрации фрески на стенах… Когда Даэлла вошла внутрь, на толстом слое пыли, покрывавшем пол, остался отпечаток ноги – своеобразный знак того, что покой этого места потревожен. Интересно, королева не желала посещать это место лишь потому, что под часовней расположена крипта, или по каким-то другим причинам?..
Так думала Даэлла, спускаясь по узкой лестнице, ведущей под землю, и аккуратно прикрывая рот и нос ладонью: не хватало ещё чихнуть и выдать этим своё присутствие. Тем более что сейчас она спускалась в мрачное подземелье, где покоились в каменных саркофагах все прежде жившие члены рода Шаитас. Когда-то их было много: основатели рода покоились в первой зале, и от неё уже во все стороны уходило множество коридоров, пронизывающих всё пространство под королевским дворцом. Строители крипты рассудили так: духи предков не обидят своих потомков, а значит, подземные ходы дворца также должны вести в крипту. Насколько слышала Даэлла, были здесь и другие подземные ходы; иные из них вели даже за пределы города. Но сейчас, бредя в кромешной темноте и ощупывая дрожащей рукой каменные стены крипты, старшая дочь рода Ивиор считала повороты: ей нужен третий по счёту зал по левую сторону. Дальше всё просто: отыскать могилу безымянной дочери рода, открыть саркофаг… В нём – тот самый тайный ход.
Здесь Даэлла боялась не живых стражей, а духов, способных обозлиться за вторжение на их территорию. Но… но ведь в её жилах всё же течёт кровь основателей рода Ивиор, тех, кто строил вместе с прочими этот дворец и эту крипту. Ведь духи её узнают и пропустят, не так ли?
Торговое судёнышко медленно плыло в сторону Сабрелона. Сейчас Ниэмар, вспоминая свой путь в Кронталл, лишь качал головой. Тогда ему нравилось выделяться, быть чем-то исключительным, объектом для восхищения… Он и сейчас бы от этого не отказался, но умом понимал: нет, не нужно привлекать к себе внимание. Они с Рахелем и без того смотрятся забавно: в такую жару, да в плащах с капюшонами. Юноша-химера скрывал под низко нависшей кромкой капюшона свои меняющие цвет глаза, эльф – золотисто-рыжие кудри. И всё равно они смотрелись чрезмерно одетыми на фоне купцов и работяг, вызывая своим видом ненужные мысли. Во всяком случае, один купец уже попытался выяснить, не наёмники ли они, часом. В ответ «нет», последовавший со стороны двух «таинственных личностей», мужчина явно не поверил.
- Постойте-ка! – неожиданно подал голос один из работяг. – А вы случайно не тот изгнанный, из рода Лиса?
Вот теперь Ниэмар едва удержался от попытки сразу же прыгнуть за борт судёнышка. Как, Бездна их побери?! Неужели у него настолько приметное лицо, что даже незнакомый крестьянский мальчишка способен его признать?! Но если ещё и маску нацепить, то не привлекать внимания не получится вовсе…
- А ведь правда, похож! – подал голос ещё один. Ниэмар лихорадочно соображал, что сказать. Врать? Но что соврать в такой ситуации, если его уже почти узнали и сейчас, чего доброго, сдадут страже…
Не бойся. Я их отвлеку.
Ниэмар даже не успел понять, почему речь Рахеля сопровождалась прикосновением к руке непривычно аккуратных и тонких пальчиков, больше походящих на женские, потому как в следующий момент юноша-химера скинул капюшон и выдохнул:
- Жарко здесь.
Колокольчиком прозвенел незнакомый голос, и Ниэмар с отвисшей челюстью уставился на спутника. По плечам рассыпались блестящие чёрные волосы, нетипично бледная кожа казалась ещё светлее в лучах яркого солнечного света, а глаза Рахель томно прикрыл. Или прикрыла? Сейчас рядом с ним сидела стройная темноволосая девушка с зовущей улыбкой дорогой куртизанки. Вот кто-кто, а она казалась здесь совершенно лишней. Такой красавице не место среди крестьянских мужланов, нет, её бы впору было увидеть на королевском приёме…
Естественно, не ожидавшие такого поворота работяги мигом переключились на «красавицу»: какой-то там мальчишка, вроде бы похожий на изгнанного аристократа, не мог взволновать кучку самцов, узревших красивую самку. Ниэмар с трудом приходил в себя. Рахель же говорил, что это жутко неприятно – перевоплощаться в существо не своего пола, да и в принципе изменять своё тело! Но надо отдать должное его реакции – отвлечь внимание от Ниэмара он сумел будь здоров.
- Дэон, мы скоро приедем? – всё таким же звенящим голоском проговорила красавица, повиснув на руке у Ниэмара. Сообразив, что это его Рахель назвал чужим именем, Ниэмар пожал плечами:
- Понятия не имею, дорогая.
А вот теперь работяги потеряли к парочке всякий интерес. Надежды на то, что «красавица» пожелает уйти с кем-нибудь из них, не осталось, а о внешности Ниэмара большинство успело уже забыть. Всё-таки верно говорят: красота – гораздо более страшное оружие, чем огонь и клинок.
Рахель, вновь накинув капюшон, но не меняя облик на мужскую ипостась, склонился головой на плечо Ниэмара. Тот осторожно обнял юношу-химеру за плечи, стараясь подавить глупую, совершенно неуместную мысль, так не вовремя пришедшую в голову: если бы Рахель и в самом деле был девушкой, то Ниэмар, забыв и о том, что это химера, и обо всём остальном, взял бы эту девушку в жёны.
Всю последующую дорогу до Сабрелона Ниэмар пытался, сосредоточившись, думать лишь о том, что Рахель – мужчина. Но глупые мысли, кружившиеся в голове, упорно не желали её покидать.
========== Глава XXIII: Страшная дорога ==========
Во мраке подземной крипты слышалось нервное дыхание и быстрое биение живого сердца. Пусть глаза нарушительницы покоя этого древнего места постепенно привыкали к темноте, спокойнее не становилось: наоборот, теперь она лучше могла разглядеть грозные и молчаливые каменные саркофаги, в которых покоились представители рода Солнца. Со смертью прежнего короля род угас окончательно: жизнь Сэры была лишь отсрочкой перед неизбежным – падением древнего уклада. Много веков существовало пять великих семей: Солнце, Водяная Лилия, Лис, Ворон, Древо и стрела. Сейчас же осталась неприкосновенной лишь семья Саэруил, да, возможно, члены семьи Коирит. Интересно, почему они не дают о себе знать? Ведь сейчас, после смерти королевы, поддержка семьи Ворона просто необходима…
Даэлла отвлеклась от своих размышлений, неуверенно останавливаясь. Тот ли это саркофаг, что ей нужен? Вроде бы его, как и положено, украшает с трудом различимое в полумраке изображение девушки без лица. Старшая дочь семьи Ивиор не знала, откуда пошла такая традиция, но могилы младенцев, умерших до получения первого имени, помечали именно такими символическими изображениями. Разнился лишь пол изображаемого существа: если умирал мальчик, то рисовали юношу, если умирала девочка – девушку.
Навалившись всем телом на пыльную поверхность саркофага, старшая дочь рода Ивиор принялась толкать каменную крышку. Только бы сдвинуть её! О таких прозаических вещах Даэлла старалась думать, чтобы не размышлять о том, поддельная ли это могила, или же в ней, помимо потайного хода, и в самом деле покоится мёртвый младенец.
После очередного толчка крышка неожиданно поддалась, и Даэлла, вытерев со лба пот, осторожно заглянула в саркофаг. Никаких трупов в нём не было – лишь узкий люк. Виднелись и приделанные к стене подобия ступеней, уходящие куда-то вниз…
Зажмурившись, Даэлла принялась на ощупь спускаться вниз. О боги, только бы добраться поскорее до нужного места!
В самом Сабрелоне всё оказалось не так страшно, как думал Ниэмар. Нет, конечно, сейчас им предстояло держаться в стороне от центральных улиц, где много стражи, но пока что никто не бросился на изгнанного аристократа, не завопил: «Держите преступника!».
Вот только белый город отчего-то был облачён в траур, и это совсем не нравилось Ниэмару. Покосившись на Рахеля, он шепнул:
- Ты не знаешь, что здесь произошло?
Быстрое прикосновение к руке – и короткий, подобно лезвию врезавшийся в сознание ответ.
Королева Сэра мертва. Пока что неизвестно, кто займёт её место. Скорее всего, воцарится род Саэруил.
Ниэмар вздрогнул, будто его обожгли спрятанные под одеждой склянки с кровью. Вот, значит, как! Эти агрессивные твари просто-напросто убили королеву, чтобы заполучить её кровь, и, наверное, полагают, что их марионетка в лице сына рода Лиса сделает то же самое и с оставшимися представителями семейств! Постойте-ка… Интересно, откуда у них кровь рода Коирит? Ведь Селена ни слова не сказала о том, откуда взялась вторая склянка. Да она и про первую-то не распространялась!
Ниэмар стиснул зубы. Значит, какая-то дрянная девка полагает, что лишь ради Рахеля он пойдёт на подобное? Нет уж. Теперь рыжеволосый аристократ окончательно решил действовать не так, как от него того ожидают. Он никого не убьёт, лишь добудет кровь… Но как это сделать? Ладно дети семьи Ивиор, в конце концов, та же Асель легко согласилась бы пожертвовать пару капель своей крови: когда-то Ниэмар на правах жениха её старшей сестры возился с малышкой, и та, быть может, сохранила свою прежнюю доверчивость. Поэтому род Водяной Лилии можно оставить напоследок: сначала стоит разобраться с семьёй Эндара.
Понимая, что вслух говорить о таких вещах не стоит, Ниэмар сжал руку Рахеля, передавая ему свои слова:
Нам нужна кровь Эндара или кого-то из его семьи, так? Есть предложения, как это можно осуществить?
Рахель покачал головой.
Либо его кровь, либо кровь его сына. Быть может, его супруга – более сговорчивая женщина, но она кровно не связана с первыми пятью. До самого Эндара добраться почти без шансов: он слишком сильный воин.
Ниэмар едва не закричал на всю улицу. Остановила его мысль, что так они с Рахелем привлекут к себе внимание стражи. И потому эльф ограничился лишь очередным мысленным посылом.
То есть ты предлагаешь мне резать младенца?! Даже не думай. Представь, что бы ты чувствовал, если бы кого-то из твоих племянников решили прикончить во имя великой цели!
Я не предлагаю тебе его убить. Небольшой порез – не больше. Если сделать всё аккуратно, ребёнок не пострадает.
Ниэмар сжал руку Рахеля почти до боли. Ему не хотелось соглашаться с подобным рискованным планом, но и сложно было не понять: добровольно Эндар со своей кровью не расстанется. Значит, либо убийство главы рода Саэруил, либо небольшой порез на теле младенца… Тот ещё выбор, Бездна их побери!
Так или иначе, нужно было пробраться в дом. Ниэмар мог бы предоставить эту миссию Рахелю, но что-то подсказывало: лучше не оставлять юношу в одиночестве. Мало ли что с ним может случиться! Что, если Эндар окажется дома и пожелает убить химеру, что, если…