- Как всегда, все самое интересное без нас. – Хмыкнул Макс, вслушиваясь в трель звонка и ожидаемые за воротами шаги.
- Присоединяйся. – Простонала заколка, намекая на не столь отдаленный разговор, когда до посинения спорили о том, превратить Макса в жертву солярия или неудачный парикмахерский эксперимент. В итоге хаотично точащие из-под шофёрской кепки белокурые кудри победили, из-за чего взращённый немецкой разведкой птенец стал похож на внебрачного сына Пьера Ришара.
Первой проблемой, вставшей перед ними и неожиданно серьез застопорившей едва успевшую начаться операцию под кодовым названием «жучок в салате», оказалось вакантное место водителя машины. Этьен отпадал сразу, Ахмат видел его на приеме. Леон по понятным причинам не мог взять на себя эту функцию, на нем лежало электронное сопровождение засранцев, тьфу, засланцев в иракский тыл. Брать с собой Мусаида или кого-то другого из слуг даже не рассматривалось, посторонние уши и глаза исключались априори. А потому вопрос стоял ребром – надругаться над внешним видом Макса так, чтобы он сам себя в зеркале не узнал. И здесь очень удачно пригодилась не один год занимающейся организацией праздников Кати, уж что-что, а клоуны - это по ее части.
- Я за традиционные отношения. – Рассматривая в зеркало, не потек ли грим, Макс осторожно поправил покосившуюся родинку у правого уха.
Кристиан, улыбнувшись, покачал головой и посмотрел в сторону папоротниковых зарослей, в которых под лист-переросток маскировался зеленый Фиат-500, умудрившийся вместить не только Леона со всеми его электронными причиндалами, но и двухметрового Этьена. Панамка, жаль, не уместилась…
Звук открывшегося рта ясно послышался даже на фоне, наконец, раздавшихся за воротами шагов.
- Так, нетрадиционщики хреновы, кончайте там потише, - буркнув в жучок, мгновенно собравшийся Макс повернулся к Кристиану и Джоанне, дождавшись их кивка, вспушил торчащие по бокам кудри, - мы начинаем Ералаш, как говорит Саша.
Скрипящие ворота, не спеша открывающие проезд во двор, напоминали челюсти крокодила, терпеливо ожидающего, когда жертва окажется внутри. «Подавишься», - подумал Макс, нащупывая в кармане брюк замаскированный под зажигалку Taurus Curve, один из самых маленьких пистолетов в мире. Согласно одного из пунктов зазубренного всеми наизусть плана, в случае полного ахуя Кристиан должен будет дать сигнал, нажав на вмонтированную в пояс брюк «тревожную кнопку», от которой сработает маячок в машине прямо перед носом Макса. И тому дается ровно 4 минуты 31 секунда, чтобы достичь места того самого ахуя. На 32 секунде можно будет уже заказывать молебен.
- Добрый вечер, саид Камал. – Едва Кристиан вышел из машины, раздался голос со стороны дома.
- Да пошлет Аллах здоровье вам и благополучие вашему дому. – Помогая выйти Джоанне, Кристиан поднял голову на приближающегося к машине иракского министра, за спиной которого уже маячила знакомая фигура.
- Вашими устами и волей нашего благодетеля да будет так. – Остановившись рядом с машиной, министр первым делом повернулся к замершей возле гостя супруге. – Джамиля-ханум, - коснувшись губами протянутой руки, поклонился он ей, - вы сводите на нет все старания слуг украсить наш сегодняшний ужин диковинными свечами. Свет Ваших глаз затмит разве что солнце. Прошу.
Развернувшись в сторону дома, министр жестом пригласил гостей проследовать внутрь. Ожидающий около нижней ступеньки Ахмат протянул руку, едва Кристиан подошел к нему. Максу даже с водительского сиденья показалось, что чуть ли не ток прошел через рукопожатие двух смертельных врагов, но рука Кристиана не дрогнула. «Возлюби меня, ибо я твой суд…» - Вспомнилось ему высказывание какого-то восточного поэта. Откинувшись на спинку сиденья, Макс не сводил глаз с вмонтированного в приборную панель маячка, пытаясь успокоить взволнованно заколотившееся в груди сердце.
- Аллах милостив и справедлив. – Едва они расположились в креслах зала приемов, министр повернулся к Кристиану. – Мы испытали радость и за вас, узнав, что авария не имела для вас серьезных последствий, и за нашего Алима, чью душу призвал наш благодетель.
- Благодарю вас за проявленное беспокойство, господин министр.
Слегка склонив голову, Кристиан рукой коснулся лежащей на мягкой коже дивана ладони Джоанны, отметив, что Ахмат сел крайне удачно для него. Багрово-огненные лучи заходящего солнца светили из расположенного справа от того окна, игрой света и тени мешая вглядеться в лица сидящих на диване гостей. А вот самому Кристиану было очень хорошо видны все отражающиеся на лице Ахмата мысли и эмоции. В настоящий момент крайняя обеспокоенность даже не скрывалась им.
- Мой помощник, - словно прочитав мысли гостя, а, может, заметив брошенный тем на Ахмата взгляд, министр тоже повернул к тому голову, - очень переживает, что чуть не стал невольной причиной вашей гибели.
«Волей, неволей… А уже не первый раз…» Рука Джоанны невольно напряглась, Кристиан успокаивающе накрыл ее своей ладонью.
- Право, не стоит. – Спокойно выдержав взгляд поднятых на него глаз Ахмата, произнес Кристиан. – Господин Рашан не мог предвидеть это происшествие. Грех упрекать благие намерения человека, не по его воле имевшие неожиданный оборот.
- Надо было тебе на актерский идти… – Раздался во вмонтированном за ухом жучке шепот Этьена.
- И все же мое сердце не обретет покой, если не будет знать, что вы не держите в своем зла. – Покачал головой Ахмат, жестом подозвав стоящего в тени оконной портьеры охранника. «Какое зло, упаси Аллах…» - пробубнил про себя, услышав это, Макс, - «просто бескрайнее желание свернуть нахрен твою поганую башку.» - А потому я прошу вас принять не от посольства, а от меня лично этот подарок как знак моего искреннего сожаления и пожелания здоровья и благословения вас и вашей семьи.
Подошедший к дивану охранник протянул небольшой круглый поднос, на котором лежала бархатная подушечка, благородный темно-синий бархат которой как нельзя лучше подчеркивал великолепие отлитого в золоте высочайшей пробы изображение Благодетеля. Рука Кристиана замерла, беря его в руки, и в тот же миг он вдруг почувствовал на себе взгляд.
В любом, даже идеальном, безупречно разработанном плане, всегда есть место для «упс». Едва глаза Кристиана встретились с глазами стоящего около него охранника, как желание произнести это слово было с трудом им сдержано внутри себя. Ибо напротив него стоял тот самый человек, что полтора года назад зажимал его руку в пальцедробительной мясорубке. Тогда стоял, а сейчас узнал, потому что та ночь навсегда оставила на его руке память о себе широким шрамом вдоль костяшек пальцев. И даже несколько пластических операций оказались не в состоянии полностью убрать его с руки. Мелькнувший в глазах верзилы нехороший огонек и едва заметно приподнявшиеся в усмешке губы не оставили Кристиану сомнения в правильности сделанного вывода.
Не просто упс… Понимая, что как только охранник останется с Ахматом наедине, его хранимая столько времени тайна, как и все шаги по заманиванию этой змеи в ловушку, пойдут прахом, Кристиан, не зная пока, что делать, знал главное – нельзя оставлять Ахмата одного. Пока он не придумает решение этой неожиданно возникшей проблемы, ни в коем случае не допускать уединения того с охранником.
Не понимая, что такого произошло, Джоанна интуитивно сердцем почувствовала вдруг охватившее Кристиана волнение и напряжение. Брошенный на него исподлобья взгляд отметил и напрягшиеся скулы, и сжавшие до белых костяшек подарок руки.
- Благодарю вас, господин Рашан, - не допуская неприличного затягивания паузы, произнес Кристиан, - воистину, эта драгоценность займет достойное ее место в моем доме и, спешу вас заверить, в моем сердце.
- Вы вернули покой моей душе, саид Камал. – Улыбнулся Ахмат. Раздавшийся в этот момент звонок телефона в смежной комнате, судя по всему выполнявшей роль секретариата, побудил его приподняться. – Прошу простить, я должен ответить.
Заметив, что охранник сделал шаг в том же направлении, Кристиан, полностью положившись на милость импровизации, уверенно посмотрел на Ахмата:
- Ну, а, чтобы вы окончательно убедились, что моя память не засоряет себя ненужными обидами, не покажете ли вы мне столь расхваляемое прессой ваше последнее, уже сделанное здесь, приобретение.
Сей козырь Кристиан изначально приберегал на особый случай, ибо в его действии не сомневался. И даже понимая, что впереди может быть еще немало ситуаций, когда он оказался бы более уместен, все же решил вытащить его именно сейчас, ибо, если Ахмат уйдет из залы, то всех этих будущих ситуаций может не быть в принципе.
Министр, как и Ахмат, тоже понял, о чем говорит гость. Шикарный голубой алмаз, за который его помощник отдал пять породистых арабских скакунов, своим великолепием мог поспорить с любым классическим камнем, а его редкость и уникальность делали его мечтой антикваров и коллекционеров во всем мире. А потому сдержанный и хладнокровный, Ахмат в какой-то степени терял голову, когда его детищем восхищались и просили показать вновь и вновь. Видя, как помощник разрывается между настойчивыми телефонными звонками и желанием в очередной раз испытать гордость за свое приобретение, министр решил прийти ему на помощь, а заодно лишний раз выразить извинения и почтение приближенному самого эмира.
- Порадуйте глаз наших гостей, дорогой мой Абдула, я сам отвечу. – Улыбнувшись, министр поднялся из кресла и отправился в секретариат, уже в двери обернувшись к ним со словами. – Встретимся в столовой, уверен, ужин уже почти накрыт.
Заметив раздосадованность охранника, Кристиан последовал за не скрывающим гордость перед проявленным к его приобретению интересом Ахматом. Джоанна почтительно следовала на небольшом отдалении. Поправив абайю, она слегка стукнула по заколке два раза, что в ответ на прозвучавшее в ухе «Что происходит?» Этьена означало «понятия не имею». На короткое «бля…» в ответ воспитанная восточная женщина не отреагировала.
Ужин плавно двигался к десерту, а визит к завершению, а Кристиан все еще не знал, что ему делать, чтобы не дать охраннику открыть Ахмату глаза, едва они выйдут за дверь. Уже даже замаскированные под видом посещения уборной за зеркалом, под рамой, в телефоне и оставленном на столе ноутбуке жучки отошли даже не на второй, а на двадцать второй, план.
- Кофе будет подан в кальянную через несколько минут. – Промокнув губы салфеткой, произнес министр. Не спеша выходить из-за стола, он повернулся к сидящему по правую руку от него Кристиану. – Надеюсь, этот вечер оставит в вашей памяти лишь добрые воспоминания.
- Все просто великолепно, господин министр.
Кристиан старался отвечать осмысленно, не рассеянно, в то время как все его мысли сейчас были заняты тем, как ему уединиться с охранником в каком-нибудь малолюдном уголке сада. Решение возникшей проблемы ему виделось только одно, крайне неприятное, но неизбежное. Но для начала надо правдоподобно обставить желание побыть тет-а-тет с, казалось бы, неприметным охранником. А времени на это оставалось все меньше.
- Признаюсь откровенно, - вдруг загадочно улыбнулся министр, - я не люблю, когда мои гости уходят от меня без подарков. Превзойти моего дорогого Абдулу будет непросто, но… Прошу. – Поднявшись, министр подошел к ведущей в сад двери и, распахнув ее, жестом пригласил гостя последовать с ним. – К кофе мы как раз успеем. А Джамиля-ханум может пока отдохнуть у камина.
Короткий обмен взглядами, они без слов поняли друг друга. Кротко, как и положено, Джоанна прикрыла ресницы, давая Кристиану понять, что прекрасно поняла его, и постарается напичкать кальянную жучками не хуже рождественской индейки. Сам же Кристиан, выйдя в сад в сопровождении министра и Ахмата, направился вместе с ними к стоящей у дальнего забора небольшой конюшне. Охранники почтительно сопровождали их на отдалении.
- Согласитесь, саид Камал, истинный бриллиант. – Пройдя к предпоследнему загону, министр остановился возле него, за холку погладив стоящего там великолепного ахалтекинца, своими шоколадными боками отливающего в свете горящих фонарей.
- Он великолепен. – Пожалуй, впервые за этот вечер Кристиан не лгал. Жеребец осторожно фыркнул, когда он коснулся его носа, внимательно посмотрел ему в глаза и вдруг лизнул ладонь.
- Я всегда говорил, что лошади самые разумные существа на земле! – Засмеялся министр. – Он ваш. – Довольный произведенным эффектом, посмотрел на ошарашенно повернувшего к нему голову гостя.
- Вчера я отпраздновал свой второй день рождения, - все поняли, что гость говорит об аварии, - и меня тут же осыпали подарками.
- На то это и день рождения. – Улыбнувшись, проронил прислонившийся к дверце соседнего загона Ахмат.
Кристиан не успел ответить ему, раздавшийся в кармане звонок мобильного телефона вынудил того виновато развести руками и после понимающего кивка головой гостя выйти из конюшен. Заметив, что охранники остались стоять у дверей, Кристиан не обеспокоился уходом Ахмата.
- Мой дорогой саид Камал, - обратился к нему министр, - я вспомнил, что должен сделать один важный звонок. Общение с вами настолько приятно для меня, что я совсем забыл о нем. Вы пока можете поближе познакомиться со своим новым другом, Карим проводит вас потом в кальянную.
Когда министр подошел к охранникам, Кристиан понял, что судьба в очередной раз благоволит ему. Ибо с собой тот забрал того, кто Кристиана в данный момент совсем не интересовал. Неожиданно долгожданное уединение обещало быть крайне томным, а потому, когда, проводив скрывшегося в темноте министра, охранник повернулся и посмотрел внутрь конюшни, у загона никого не было.
- А я, признаться, - медленно, стараясь не шуметь соломой под ногами, Карим проходил внутрь, высматривая по сторонам, - сначала подумал, обознался. Но разве можно забыть нашу встречу. Уверен, и вы ее очень хорошо помните, месье Рокье.
Замерший воздух нарушался лишь фырчанием лошадей, перебираемое их копытами сено сбивало охранника, то и дело резко оборачивающегося то к одному загону, то к другому.
- А как же.
Неожиданно прозвучавший за спиной голос вынудил в очередной раз повернуться и увидеть вновь узнанный им ранее шрам. Не давая охраннику сориентироваться, Кристиан резко левой рукой вывернул тому руку назад так, что скрип зубов перекрыл звон копыт заволновавшегося жеребца из расположенного рядом загона. Пока старый знакомый считал звездочки в глазах, Кристиан уже зажал на его шее пальцы так, что выдавший его шрам станет последним, что тот увидит в своей жизни.
- Не люблю быть должен. – Тихо произнес Кристиан прежде чем почти двухметровый здоровяк обмяк в его руках. Понимая, что опять времени в обрез - в окнах, выходящих на эту сторону двора, он заметил оживление - Кристиан открыл дверь загона. – Прости, дорогой, но без этого никак. – Глядя в глаза молоденького жеребца, он за спиной зажег вытащенную из кармана зажигалку и, резко выдернув ее, провел перед самой мордой коня. Тот испуганно заржал, встав на дыбы и, без труда вырвавшись из его рук, рванул из загона.
Кристиан ощутил неслабый толчок копытом в плечо, но, падая на пол, успел заметить, как жеребец буквально превратил голову и верхнюю часть тела охранника в месиво.
- Сколько раз повторял, не курить в конюшнях!
Горящие гневом глаза министра освещали двор не хуже зажженных фонарей. За те пять минут, что у Кристиана были, пока тот не вернулся, не дождавшись гостя и оставшегося с ним охранника, он успел, заметив выпавшие из кармана Карима сигареты, подложить тому зажигалку, предусмотрительно стерев свои и оставив его пальчики. Что касалось его самого, то тут никакой бутафории не потребовалось. Как истинный сын Аллаха, министр смог сдержать крепкое словцо, увидев разодранное плечо высокого гостя и окровавленную гутру. Предвкушение очередного объяснения с эмиром не прибавляло главе военного ведомства настроения.