- Надо плиту заменить… - тихо сказала она, с трудом отрывая ладонь от гранита, - треснула в углу.
- Обязательно… - тихо ответил Леон, прижимая ее к себе, медленно повернул и повел прочь.
Дом встретил привычной тишиной. Машины Макса не было, значит, в Управлении. Выглянувшая с кухни Одри вздохнула, кивнув на молчаливый взгляд Леона. Пока он в гостиной усаживал Сашу на диван и снимал с нее пальто и шарф, она принесла горячий глинтвейн. Саша вздрогнула от терпких ноток вина.
- Пей, пей… - Одри держала ее руку, пока та не опустошила бокал. После чего Леон уложил ее на диван и прикрыл пледом. Веки ее тут же сомкнулись, руки обхватили подушку.
- Она никогда не примирится… - войдя следом за Одри на кухню, вздохнул Леон.
- С этим сложно примириться, - засовывая утку в духовку, ответила Одри, включила огонь, вздохнув, повернулась к нему. – Ты сам-то привык?
- Нет… - покачал он головой.
- То-то и оно… - она прислонилась к подоконнику, глядя в окно на заметающий землю снег.
- Все врут, время не лечит, - кивнул он, включая кофеварку. Сейчас бы чего покрепче, но так и спиться недолго.
Свет фар за окном заставил его подойти к Одри и посмотреть на улицу. Остановив машину в конце дорожки, Макс дождался пока Рон и Венера выйдут из нее и начал загонять ее в гараж.
- Ужин будет через час. Сегодня утка. - Одри встретила их у двери, приняла от них куртки и шарфы.
- Ты не забыла про апельсиновый сок? - посмотрел на нее Рон. - Ты же знаешь, папа любит не просто с апельсинами, а чтобы сок был.
- Конечно, мой родной, - кивнула Одри, переглянулась с Леоном, пока Рон и Венера поднимались по лестнице на второй этаж.
- Надо поменять резину, - стряхивая с головы снег, Макс вошел в дом. – С этой теплынью совсем расслабился.
- Завтра и поменяешь, - не отлипая от стены, ответил Леон.
- Не получится завтра, - вешая на крючок пальто, Макс проводил взглядом снова скрывшуюся на кухне Одри и посмотрел на Леона. – Перед самым выходом звонил президент. Ждет нас утром у себя, а потом сразу в аэропорт.
- Какой аэропорт? – не понял Леон.
- Я знаю не больше тебя, - развел руками Макс. – Все, что я понял, какая-то суперважная командировка. Едем мы с тобой.
- Куда едем-то?
- Говорю же, не знаю!
- Тогда почему ты так удивлен?
- Президент просил, чтобы мы взяли с собой Рона.
- Рона? – брови Леона взлетели на невиданную доселе высоту. – Нашего Рона?
- Ты знаешь еще какого-то Рона?
- Ничего не понимаю…
- И я… - Макс вздохнул. – Парню я уже сказал, он в курсе. И даже не против. Что бы там ни было, - Макс посмотрел на Леона, - в любом случае хоть развеется. А было бы что-то опасное, президент не стал бы отправлять его с нами.
Леон согласно кивнул.
Привычный ужин, привычные две дополнительные тарелки. Но в этот раз Рон, вместо того, чтобы после ужина, как он всегда делал, запереться на час в кабинете отца, сразу пошел наверх. Собирать рюкзак, понял Леон. Макс прав, пусть парень развеется. А уж они присмотрят за ним.
Утро встретило продолжающимся снегопадом, но, когда они подъезжали к аэропорту, небо начало светлеть и кое-где даже рассеиваться.
У президента провели всего каких-то полчаса, испытав за это время несколько удивлений. Удивление первое – едут они в Эмираты, точнее, в Шарджан. Удивление второе – остановятся не в отеле, а на вилле личного помощника эмира, некоего Камаля аль-Ратини, ранее не один год прожившего во Франции. Удивление третье – их задача представлять Францию в составе делегации на вступлении на престол нового короля. Это, понятное дело, для прикрытия. А на самом деле обеспечить безопасность доставленного на планируемые через неделю торги алмаза «Кассиди», который должен стать одним из самых дорогих лотов. Алмаз был творением французских ювелиров, и в случае успеха доход от его продажи мог прилично пополнить казну. Что касалось Рона, то здесь президент объяснил свою просьбу заботой о сыне Кристиана и желанием подарить мальчику поездку в теплую красивую страну, чтобы тот развеялся и хоть немного забылся.
Половину полета они проспали, вторую половину смотрели фильм, что показывали по висящему в салоне телевизору. «Майкл» с Джоном Траволтой. Старый добрый фильм про ангела. Все трое не сводили глаз с экрана. И, наверное, каждому из них хотелось, чтобы и в их жизни появился ангел и вернул им…
Едва прошли финальные титры, как раздался голос стюардессы, сообщающий, что вскоре их самолет совершит посадку в аэропорту Шарджа. Внизу трапа их уже ждал невысокий средних лет араб, представившийся Мусаидом и сообщивший, что он послан лично хозяином встретить их и доставить на виллу.
Всю дорогу они не отводили глаз от окон. Проплывающая за ними красота на какое-то время даже смогла отвлечь от вечных в последнее время грустных мыслей. Лазурная гладь Персидского залива, огромные раскидистые пальмы, невероятной красоты клумбы, пестрящие такими яркими красками, что, кажется, таких-то и в природе не бывает. Бывают…
Шикарный лимузин шуршал шинами по асфальту, и даже съехав на гравийную дорогу, ведущую к вилле, сохранил свой плавный ход. Ворота как в сказке отворились, словно по мановению волшебной палочки. Впрочем, все, что их сейчас окружало, напоминало сказку. «Красоты красотами, а приехали работать», - вылезая из машины, думал Макс. Повернув голову к вышедшему следом за ним Рону, уловил легкую улыбку на его губах. Кажется, президент был прав, поездка благотворно сказывалась на мальчишке.
- Багаж отнесут в ваши комнаты, - склонив голову, подошел к ним Мусаид. – Вы можете немного отдохнуть с дороги. Хозяина все равно сейчас нет. Он очень извинялся, но эмир пожелал обсудить с ним неотлагательный вопрос.
- Ничего страшного, - подходя к Максу и Рону, кивнул Леон. После вспомнившем о зиме Париже нынешняя жара выбила организм из колеи, тело предательски тянуло в горизонтальное положение.
- Бассейн, сад, библиотека, спортзал, все к вашим услугам. Хозяин просил вас чувствовать себя, как дома.
- Спасибо, – надвигая на глаза очки, Макс пока не слишком успешно боролся с ослепляющим солнцем. – Я надеюсь, наши комнаты рядом?
- Да, конечно. Зунал вас проводит. Обед в четыре часа.
Едва оказавшись в комнате, Леон не стал оказывать сопротивление организму, рухнув на белоснежную кровать, закрыл глаза. Райское место… Казалось бы, расслабься, работа еще не началась, есть возможность немного отдохнуть. Но конкретно ему не удавалось это сделать из-за мыслей об оставленной в Париже Саше. И даже то, что Одри присматривает за ней, не сильно успокаивало его. Еле слышный хлопок двери, причем, он даже не понял чьей – Рона или Макса, Леон слышал уже сквозь легкую дремоту.
Макс сначала было хотел последовать примеру Леона. Даже его крепкий организм отреагировал на смену климата слабостью и желанием подремать. Но желание принять душ оказалось сильнее. Выходя из него, он чувствовал себя уже гораздо бодрее. Вытирая на ходу волосы, подошел к чемодану за чистой одеждой и вдруг в тишине двора услышал звук подъезжающей машины. Закинув полотенце на плечо, Макс подошел к окну.
Белоснежный Лексус последней модели остановился напротив главной двери дома, которая тут же распахнулась, словно на ней стоял датчик движения. Выбежавший из дома Мусаид открыл заднюю дверь. Максу было плохо видно с его места, он лишь разглядел колыхнувшийся на ветру подол кандуры, да бело-красную клеточку гутры. И спину. Странное ощущение сквозняком промелькнуло в голове, но тут же покинуло ее одновременно с тем, как хозяин этого шикарного дома вошел внутрь. Почти тут же в его дверь постучали.
- Войдите. – Макс успел накинуть рубашку и даже застегнуть пару пуговиц, прежде чем дверь отворилась.
Слуга-араб вошел в комнату, замерев на пороге, почтительно склонил голову:
- Саид Камал приглашает вас принять по бокалу освежающего мятного лимонада перед обедом.
Кажется, сон накрывается медным тазом, но хозяина надо уважать.
- Спасибо, иду. – Бросив полотенце на кровать, Макс вышел следом за пареньком.
Соседнюю комнату отдали Рону, Макс лично попросил. Комната Леона находилась чуть поодаль, и ее дверь открылась как раз в тот момент, когда Макс со слугой подошли к ней. По лицу Леона было видно, что ему пришлось применять срочные реанимационные мероприятия для придания ему более-менее свежего вида.
- Ну, что, познакомимся с хозяином? – сравнявшись с их верным «Санчо», приобнял его за плечо Макс.
- А где Рон? – повернулся тот к сопровождавшим их слугам.
- Мальчик спросил, можно ли ему погулять по территории, - склонив голову, ответил один из слуг. – Хозяин говорил, что его гости могут быть вольны в своих передвижениях.
- Мы слышали, ваш хозяин приехал из Франции? И как давно? – следуя за слугой, спросил Макс.
- Я начал служить в этом доме, когда хозяин уже жил здесь. И, да простит меня сиятельный господин, я не вправе обсуждать жизнь хозяина.
- Да, извини.
Парень был прав, Макс совсем забыл о тонкостях восточного этикета в вопросах взаимоотношений слуг и хозяев.
Украшенные множеством матовых камней двери распахнулись перед ними, пропуская внутрь кальянной. Комната была оформлена в лучших традициях сочетания настоящей роскоши и истинно восточного богатства красок.
- Прошу вас, господа, располагайтесь, - протянув руку к нескольким невысоким диванчикам, произнес один из слуг, - хозяин скоро будет.
- Умеют все-таки на Востоке жить красиво… - оглядываясь по сторонам, Леон сел на один из диванчиков, мягкий шелк подушки приятно ласкал руки.
- Только кто-то обладает этим по праву рождения или иным заслугам, а для кого-то все это оплачено кровью и жизнью других людей… - мрачно произнес Макс, занимая соседний диванчик.
Леон бросил на него взгляд, прекрасно понимая, о ком сейчас говорил Макс. Но ни он, ни Макс не знали, что в только что приоткрывшуюся дверь эти слова слышал и замерший на пороге хозяин дома.
Тонкие лепестки даже под дуновением легкого, почти неощущаемого, ветерка, казалось, были готовы покинуть стройный стебель и улететь к белым облакам, что размеренно плыли над его головой. Бесцельно бродящий по территории виллы Рон сам не заметил, как забрел в какой-то садик. На небольшом участке, размером не больше, чем их оранжерея в Париже, яркими красками блистали множество цветов, названия большинства из которых Рон даже не знал. Но этот цветок он узнал сразу. Подойдя совсем близко, присел на корточки, осторожно наклонился. Затаив дыхание, наблюдал за ним, пока слева не упала тень.
Обернувшись, он увидел стоящую рядом высокую стройную женщину в длинном восточном платье, полностью скрывающем ее фигуру. Шелковый платок закрывал ее лицо, оставляя открытыми лишь глаза. Она подошла так бесшумно, что Рон даже не услышал ее приближения.
- Простите, - Рон поднялся, осторожно отходя от цветка, - я был аккуратен.
Вновь повернувшись к женщине, он совершенно явственно почувствовал, как она улыбнулась. Ее глаза улыбались, из них струилось такое тепло, что ему впервые за последний год вдруг захотелось прильнуть, почувствовать ласку рук, по сути, незнакомого человека. Взяв на себя ответственность за семью, в неполных шестнадцать став ее главой, он в душе оставался ребенком, все равно мечтающем о любви и заботе. И эта женщина… Ее глаза манили, притягивали, звали в свой плен. Наверное, хозяйка… И тоже мать, поэтому так смотрит на него.
- Извините, если я позволил себе лишнего, - Рон прошел по узкой дорожке до ее конца, остановился у небольшой скамейки, возле которой как раз и стояла женщина. Она присела на нее, мягким движением руки приглашая его сесть рядом. – Спасибо, - опускаясь на скамейку, произнес Рон. – Просто точно такая же орхидея растет в нашей оранжерее. Папа привез ее как раз из вашей страны несколько лет назад. Она долго не цвела, как мы за ней не ухаживали. А чуть больше года назад… вдруг зацвела, как раз тогда, когда мы думали… что папа… Мама случайно… шла мимо и…
Рон не ожидал, что ему так тяжело будет вспоминать пережитый получается дважды шок от потери отца, второй раз уже вместе с мамой. Наверное, только их глаза, всегда полные любви друг к другу и к ним, их детям, да слова отца, как он всегда гордился им, помогли ему тогда не сойти с ума. Он научился жить, не плача по ночам, не выглядывая каждый раз, когда в вечерней мгле мелькали фары под окном, не теша себя в этот раз уже напрасной надеждой. Но все равно ставил им каждый вечер за ужином тарелки. И разговаривал с ними перед сном. С ними он мог говорить, а вот этой протянувшей к нему руки поддержки женщине не получается…
- Простите… - заикаясь, теряясь в словах, он смущался, робел, но что-то мешало ему сейчас вскочить и убежать от нее.
Вдруг она протянула к нему руку, ее ладонь коснулась его руки. Рон почувствовал, как она дрожит. От удивления он не сразу нашелся, чтобы поднять на женщину голову.
Повинуясь ветру, шелк с ее головы послушно упал на согретый ласковым солнцем асфальт. Ее рука коснулась его лица. Его губы дрогнули. Сквозь заполнявшую глаза влагу он смотрел на нее и медленно сходил с ума…
========== Глава 3. Обрети меня вновь. ==========
Шарджа встретила ее удивительным сочетанием динамичности современного мегаполиса и колоритом истинного восточного базара. Строгие костюмы ценой с хорошую машину соседствовали с кандурами из простой небеленой ткани, последние модели телефонов вполне гармонично смотрелись на фоне неторопливо проплывающих повозок, которые тянули за собой отрешенного вида ослы.
Очередь на паспортный контроль двигалась в ритме застывшего в воздухе полуденного зноя. Она в очередной раз посмотрела на присланное ей накануне сообщение. Впервые за последний год она согласилась уехать так далеко от сына. Но обратившийся к ней с предложением человек был из числа тех, кому не принято отказывать. Не каждый день президент Франции просит тебя возглавить организационную сторону одного их самых важных событий года в ювелирном мире. Да, и в конце концов, немного развеется. В том, что Элен и Николя справятся с ураганчиком по имени Эдвин Пру, Кати не сомневалась. Вернувшись на главный экран телефона, она не смогла сдержать грустной улыбки. На нее смотрели огромные, глубокие глаза, маленький носик вздернут в гордом порыве, ровная линия пухлых губ. Копия, маленькая двухлетняя копия. Сердце снова сжалось. Год. Год без Этьена. Без Кристиана. Без Джо. Как бы странно это ни звучало, но она иногда даже завидовала ей. По крайней мере, она ушла со своим Кри-Кри. Они вместе. Там, где нет этой ежедневной изматывающей боли. Все врут… время не лечит…
- Госпожа… - голос паспортистки вывел ее из задумчивости. Кати протянула паспорт. Несколько минут и пункты протокола позади, паспорт лег обратно в ладонь. – Всего хорошего, госпожа Пру. Счастливого пребывания в Шардже.
- Спасибо.
Выйдя в зал прилета, Кати оглянулась. Президент предупредил ее, что жить она будет в доме руководителя секретариата посольства Франции в ОАЭ и встретит ее скорее всего он лично. Либо его водитель будет ждать ее с табличкой у главного выхода. Не успела Кати подумать об этом, как увидела среднего роста молодого араба, который стоял у стойки местной сети сотовой связи с небольшой табличкой, на которой ровным почерком было написано «Кати Пру».
- Добрый день, - она остановилась напротив него.
- Госпожа Пру?
- Совершенно верно.
- Прошу простить, хозяин хотел лично вас встретить, но ему было необходимо сделать срочный звонок. Ваш багаж? – с удивлением посмотрел он за ее спину.
- Я почти без багажа, - придвигая к себе ближе небольшую сумку, улыбнулась Кати. - Я намеревалась приобрести все, что мне понадобиться, на месте. О качестве и уровне ваших магазинов ходят легенды.
- Насколько мне известно, - поднимая ее сумку, паренек указал рукой в сторону огромных стеклянных дверей, - хозяин выделил вам личного водителя и помощника. Согласно распоряжений господина президента, вы не ограничены в своих тратах.