Внутри опять поднималась паника. “Это гроб. Мы умерли, но еще не понимаем…”
Родерик слегка повернул голову и поцеловал Ники в коленку.
— Мы не ценили, что имеем, и потеряли даже то малое, — сказал Ники. — У нас был дом, вода и пища, а здесь — как в могиле.
— Я тоже… тоже про это подумал.
Эта общность мыслей и чувств и раньше приводила Родерика в трепет. А теперь, сидя во тьме и ощущая руку Ники в своей, он вдруг со всей ясностью понял: это не просто любовь — они достигли высшей формы единения живых существ.
— Я люблю тебя, — сказал Родерик, и ощутил, как Ники прикасается к его лицу.
— Я тоже.
А потом вдруг раздался оглушительный вой, и в один миг стало светло. Бог приготовил Родерику последнее испытание и оставил его, устав, очевидно, от постоянного недоверия и недовольства. Свет был таким ярким, он проникал под веки и больно впивался в глаза, а от воя, казалось, в голове вот-вот что-то лопнет. Чудовище схватило Ники, Родерик не мог этого видеть, но почувствовал, как любимого вырвали из его рук.
Он остался в деревянном ящике один.
Прежде, когда Бог забирал одного из них для наказания, второй смиренно ждал его возвращения, надо было только покориться и не противиться, а еще усердно молиться.
Но укравшее Ники чудовище не было Богом. Очевидно, оно было дьяволом, про которого рассказывал преподобный, этаким творящим зло анти-Богом, живущим в расплавленном подземелье. Внутри у Родерика все похолодело: если их жестокий Бог считается добрым, то каков же тогда этот самый дьявол.
— Кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним, — пробормотал преподобный, подтверждая его страшную догадку.
Теперь это действительно было похоже на смерть. Ники не было, ничего не было, Родерик сидел и смотрел перед собой, разглядывая гладкие доски ящика, пока глаза его не привыкли к свету и не перестали слезиться.
— Надо попробовать вылезти отсюда, — вдруг сказал Михаил.
И тогда Родерик поднял голову и посмотрел вверх. Да, надо выбраться и найти Ники, даже если придется сразиться с дьяволом. Даже если Бог оставил его…
***
Ники отчаянно бился в пасти того самого чудовища, только ставшего раза в три больше и гораздо ужаснее — теперь он уже совсем не походил на левретта. Бог отдал его на растерзание и жертву, и сопротивляться было, наверное, бесполезно. Но он все продолжал надеяться на спасение, ведь не перекусило его чудовище огромной пастью, хотя могло, Провидение берегло для чего-то его жизнь…
А потом чудовище вдруг выронило его, напоследок оцарапав бок. Ники покатился по полу, мир вертелся и искажался вокруг него.
Комната. Подвальное помещение, заставленное подозрительными самодельными приборами, в которых дрожала тонкая энергия. Незаконная магическая лаборатория, понял Никрам, вскакивая на ноги, и увидел большой террарий посреди помещения. И мага рядом — бледного широкоплечего мужика средних лет. Второе сословие, редковатые бесцветные пряди зализаны назад, стеклянно блестящие глаза, тонкий рот, шрам на левой скуле в форме руны “водолей” и ожог магического происхождения на шее. В руках зажаты медные инструменты для чистки террария.
В углу лаял крошечный левретт.
Маг отшвырнул свои совки, вытянул из пояса потрескивающую голубыми искрами струну и ухмыльнулся.
И Никрам пошел навстречу, увернулся от свистящего удара струной, разбил магу нос и обжегся о струну. Они покатились по по полу, маг был очень сильный, какими часто бывают маньяки. А потом Никрам сломал ему руку и наконец смог скрутить.
— Вы арестованы за преступную магическую деятельность, — сказал Никрам и по привычке хотел было уже зачитать ему права, но в этот момент его взгляд упал на ящик из-под яблок, стоявший на полу. Одна из досок ящика была сломана, и в пролом, слепо оглядываясь и явно их не видя, вылезали маленькие голые человечки.
И тогда настоящее и недавнее прошлое с тихим щелчком совместились в сознании Никрама. Месяцы, проведенные в беспамятстве другого мира встали на свое место в четкой линии его остальной жизни.
— Ну, здравствуй, бог, — сказал он и связал мага его же собственным балахоном, нарочито резким движением вывихнув ему плечо и на целой руке.
Падший бог рычал и злобно ругался, но Никрам, почти его не слыша, подошел к осторожно перебирающимся через раскатившиеся колбы человечкам.
И поднял самого первого из них, прекрасного, как статуэтка.
— Родерик, — прошептал он, разглядывая своего любимого… бывшего любимого, ведь их незаконная любовь могла существовать лишь в другом мире. В мире вот этого большого, заполненного водой и грязью террария, стоявшего посреди лаборатории. А здесь и сейчас они были лишь товарищами. Поручик-экспедитор Родерик Хоггарт и капитан-экспедитор Никрам Рейнхард, офицеры, безупречные в быту и службе.
Родерик вцепился крошечными руками в его палец, задрал совершенное личико и взглянул на него, не видя. Очевидно, ритуал уменьшения перемещал людей словно бы в другое магическое измерение. Никрам помнил, какими искаженными и сияющими были длани их бога, как терялось в светлом тумане остальное его тело. И каким необычным выглядел неуменьшенный левретт — словно состоящий из стозевной плывущей пасти. Только насекомые оставались такими же, хоть и казались огромными.
Никрам на мгновение прикрыл глаза и осторожно прижал Родерика к щеке, погладив на прощанье по спине и маленькой круглой заднице.
А потом отошел к мерцающей границе магического круга, опустил на нее Родерика и слегка подтолкнул наружу.
И тело Родерка вспыхнуло и исказилось, а в следующее мгновение он вскочил на ноги, бешено оглядываясь.
— Ники, ты жив, — Родерик стиснул его за плечо, взгляд его скользнул по заливающемуся визгом левретту, по хрипло дышащему магу и остановился на человечках, жмущихся друг другу: — Надо их тоже увеличить.
— Подождем немного, пусть наши исследователи увидят, — криво улыбнулся Никрам, прикосновение Родерика смутило его, обдав живот жаром и заставив приподняться член.
— Хорошо, — Родерик направился к магу, по пути погладив Никрама между ног в привычной и мимолетной ласке.
— Не надо, — хрипло выдохнул Никрам и поймал его за запястье. — Не надо, это аморально.
Родерик резко обернулся, синие глаза его распахнулись и тут же сощурились:
— Вот как. Прошу прощения, капитан Рейнхард.
Никрам принужденно улыбнулся, чувствуя болезненную пустоту в груди:
— Полагаю, поручик, мы пережили вместе достаточно, чтобы позволить себе некоторую фамильярность.
— Некоторую? — бледно усмехнулся Родерик. — Вы предлагаете обращаться к вам по имени, Никрам?
— И возможно даже на ты. Если вы не против, Родерик.
— Почту за честь, — слегка наклонил голову Родерик.
Они собрали своих бывших товарищей по террарию и посадили их в большой чан, насыпав в тарелку угощение и поставив миску свежей воды.
— Смотри, как они счастливы и благодарны, — сказал Родерик, гладя их пальцем по головам. Человечки молитвенно тянули к нему руки и что-то по-птичьи щебетали.
— Как легко быть добрым богом после злого, Родерик, — откликнулся Никрам, подняв взгляд от бумаг на столе мага.
— Что там у тебя? — Родерик заглянул ему через плечо.
— Дневник наблюдений нашего бога, — усмехнулся Никрам и аккуратно вырвал пару страничек для уничтожения.
— Полагаю, я тоже имею право прочитать, — сказал Родерик, и Никрам протянул ему описания процедуры “божьего гнева”. И молча смотрел, как бледные щеки Родерика заливает нервный румянец.
И на мгновение Никраму захотелось снова оказаться в террарии, на жестких досках их домика — только чтобы снова сжать обнаженного Родерика в своих объятиях. И почувствовать их любовь.
***
Многие ли могут похвастаться, что видели Бога, подумал Родерик, отхлебывая кофе и подливая из термоса еще. Кто-то из товарищей щедро плеснул туда коньяку, и после каждого глотка по телу разливалось приятное тепло. Он со странным чувством смотрел, как из двухэтажного деревянного дома выводят закованного в цепи мага. Ненависть? Почему-то Родерик был не в состоянии его ненавидеть, до того тот был отвратительный. А еще наглый, даже в таком положении маг пытался оказать сопротивление, пинаясь и рыча ругательства. “Сопротивление подопытных высокое,” — вспомнил Родерик, и его передернуло. Хорошо, что они своевременно уничтожили некоторые страницы из того дневника.
Вокруг сновали сотрудники Тайной канцелярии, звучала сирена, а над домами полыхал фиолетово-алый закат. Этот мир казался таким ярким и шумным с непривычки, не то что их уютный террарий. Родерик потер глаза и плотнее завернулся в плед. Он сидел на перевернутом ящике из-под яблок рядом с реанимобилем, на борту которого красовались символы Тайной канцелярии — его и Ники должны были отвезти в госпиталь и там осмотреть на предмет магических повреждений тонких каналов. Ведь магия, направленная на живое существо, необратимо меняет его суть. Вот и Ники раньше любил женщин…
…Ники. Никрам Рейнхард. Блестящий офицер, которого Родерику не светило трахнуть ни при каких обстоятельствах, если бы, конечно, не промысел божий. Родерик мрачно усмехнулся. Очевидно, эта душевная рана никогда не затянется, а Никрам предпочтет забыть все, что произошло между ними в террарии.
Тот словно почувствовал его мысли и обернулся, отвлекаясь от разговора с полковником Шмерцем. А потом подошел и уселся рядом, кутаясь в точно такой же плед, и Родерик почувствовал жар его тела, когда их бедра на миг соприкоснулись. Никрам сразу же отодвинулся, но продолжал улыбаться ему, словно хорошему другу. Так больно.
— Я вызвал только группу захвата, но кроме них явились и опера и дознаватели, — сказал Никрам.
— Совершено преступление неслыханной дерзости, все хотят урвать себе кусочек славы, — Родерик протянул ему кружку и подумал вдруг, что Тайная канцелярия уже лет двести как перестала быть тайной. Почти всегда они действовали открыто, внушая преступникам трепет и страх. — Хочешь кофе… Никрам.
Как непривычно звать его так. “Это же Ники, мой Ники, дарованный богом”. Ну и что, что бог оказался одним из тех недобитых магов, что ставят магическое искусство превыше человеческих жизней.
— Делия, — Никрам вдруг поднялся, приветствуя подошедшую девушку.
Та сердечно обняла его и чмокнула в губы. Невысокая и ладная, с правильным лицом и черными чуть вьющимися волосами. И живым беззаботным взглядом, какой бывает только у счастливых людей. Красивая.
— Представь нас, дорогой, — сверкнула глазами Делия.
— Конечно, — Никрам убрал руку с ее талии. — Родерик Хоггарт, поручик-экспедитор, мой сослуживец и друг. Делия Ренсар, моя невеста.
Родерик шутливо поклонился, придерживая плед.
Делия по-мужски протянула ему руку, и он пожал ее, изображая радость от знакомства.
— Я примчалась, как только мне сообщили о твоем исчезновении, — она обернулась к Никраму.
— Как же ты оставила свои древние города, — засмеялся Никрам и пояснил Родерику: — Делия археолог.
— Мы нашли поселение, существовавшее еще до Огня-С-Небес, — гордо сказала Делия. — Только вот мне пришлось вернуться, потому что Никрам пропал.
На ногу Никраму неожиданно напрыгнул давешний левретт. И тут же задергался, подвывая.
— Наш старый знакомый, — усмехнулся Родерик, а Никрам покраснел:
— Делия, могу я попросить…
— Все что угодно, дорогой.
— Возьми этого пса и отвези к нам домой. Не бросать же несчастное животное на произвол судьбы.
— Хорошо, — она пожала плечами. — Как его зовут?
— Дьявол, — сказал Родерик, и эти двое одновременно уставились на него. — Этого пса зовут Дьявол.
— Такой безобидный.
— О, вы еще не знаете, на что он способен, госпожа Ренсар.
— Можно просто Делия, — она засмеялась и подхватила Дьявола на руки. — Хороший песик.
— Пора ехать, господа, — к реанимобилю подбежал санитар.
Родерик отвернулся, пока Делия прощалась с Никрамом.
А когда она ушла, они устроились на заднем сидении реанимобиля, так близко, что почти касались друг друга.
— Разве это не аморально, жить вместе со своей невестой, — не выдержал Родерик, когда машина тронулась с места.
— Наша помолвка длится четыре года, — спокойно сказал Никрам, не реагируя на его выпад. — Делия постоянно в экспедициях, никак не можем назначить день свадьбы.
— Пригласишь меня на свадьбу? — спросил Родерик и положил руку ему на колено.
Никрам не смотрел на него и молчал, а потом сказал:
— Да.
Родерик все не убирал руки, и Никрам не отталкивал его. А потом положил свою ладонь сверху и переплел их пальцы.
— Ники, — сказал Родерик, едва заметно улыбаясь, и ресницы Никрама вздрогнули, когда он бросил быстрый взгляд на сидящего спереди санитара. Тот увлеченно тыкал пальцем в телефон.
— Ты любишь охоту, Родерик? — улыбнулся Никрам. — У меня есть охотничий домик в Сизых горах. Надо обязательно выбраться туда вместе.
И тогда Родерик подумал, что у этого мира тоже существуют некие боги, и, без сомнения, они слышат его молитвы.
КОНЕЦ