А весной в их прайде разразился скандал.
— Зачем ты туда собралась, что там вообще может быть ценного, кроме как со взводом миротворцев трахнуться?! — разорялся Райних в большой гостиной перед побледневшей Чинэ-ли.
Кошка опиралась на высокий столик и нервно перебирала белую гривку отца Неймо, тот сидел у нее в ногах, обнимал обеими лапками за колено и тихонько шипел.
Неймо, припозднившийся с работы, растерянно оглянулся на Дитте, не зная, в чем дело. Альфа наблюдал за родичами с легкой усмешкой, удобно устроившись на широком подоконнике.
— Там нужны врачи, Райних, ты просто не видел… — сказала Чинэ-ли.
— Особенно кардиохирурги, конечно же?
— Я прошла тропический спецкурс.
— И не сказала! — задохнулся от возмущения Райних и весь встопорщился: — Два года, Чинэ-ли, два года сплошной потери квалификации! А ведь тебе прочат место заведующей отделением.
Неймо присел рядом с альфой, и тот переплел с ним хвост.
— Почему же потеря, я думаю собрать там материал для диссертации.
— Диссертация, — ядовито передразнил Райних, — вот именно там тебе будет нечем заняться, кроме диссертации.
— Я все решила, дорогой.
— А если тебя убьют, — заорал на это Райних, — от тебя даже котенка не останется!
— Злой! — мявкнул папа.
А кошка лишь покачала головой и обернулась:
— Дитте, скажи же…
— Да, Дитте, скажи, запрети ей, — встрял Райних.
— Чинэ-ли выбрала свой путь, братишка, не тебе ей препятствовать, — сказал Дитте.
— Свой путь? — зашипел синий кот и указал гневно подрагивающим хвостом на Неймо: — Вот он тоже выбрал свой путь, и куда тот завел? В кокосовую рощу? Ты! Позволил ему уйти и там сломаться.
Неймо почувствовал, словно его ударили. Он обхватил руками живот и затравленно прижал уши. Ему никогда не забудут того поражения, сколько бы он не работал… Дитте сжал его плечо и резко ответил Райниху:
— Неймо не сломался, он стал сильнее. Превратился из котенка в мужчину.
— Прекрасно, все идут своим путем, строевым шагом хлебать дерьмище, может и мне туда отправиться, а, Дитте?
— Нет, тебя я не пущу.
Райних, уже набравший воздух для следующей яростной тирады, обескураженно щелкнул челюстью и захлопал пронзительно-синими глазищами:
— Но… почему?
— Опасаюсь за моральный облик взвода миротворцев, — заржал Дитте, и Чинэ-ли заливисто засмеялась вслед, папа тихонько захихикал, и даже Неймо бледно улыбнулся.
— Сволочи! — взвился Райних и выскочил из комнаты, напоследок кинув: — Ни одного котенка!
— О, боже, — Чине-ли потерла виски, — всю душу вынул.
— Это он так заботу проявляет, — фыркнул Дитте, — и любовь.
— Да я знаю…
***
Они провожали Чинэ-ли в Гжар всем прайдом. А потом Неймо курил, стоя у забора военного аэродрома, гадкая привычка, принесенная им с войны, он всегда отделялся с сигаретой, чтоб не подавать детям дурного примера. Неймо думал о том, что Чинэ-ли словно взяла его долг, который он вынести не смог, подхватила, как и положено в настоящем прайде…
“Мне лишь надо набраться сил, и я понесу свой долг по-прежнему, и эти холод и серость покинут меня”.
— Мало того, что ты постоянно рискуешь на своей работе, так теперь и она, — выговаривал Райних Дитте, обнимаясь у кара. — А если, не дай бог, вы оба… С кем мы тогда останемся? С мелким бетой?
Неймо неловко остановился и оглянулся: Лисса с папой гонялись в отдалении за разбегающимися, как тараканы, котятами.
— Я не так уж и рискую, — улыбался меж тем Дитте. — А если вдруг что, то найдете нового альфу или клан, а Неймо решит, годный ли он.
Райних вздыхал, печально шевеля синими ушами и тыкался брату носом в шею. А лапы тянул к заднице, естественно.
“Да, — подумал Неймо, — я все решу, но лучше бы этого никогда не случилось, никогда”. Он нацепил непринужденную улыбку и вышел из тени деревьев.
========== Глава 5 ==========
***Хорошее дело
— Неймо, — спросил его Дитте где-то через полгода, в начале осени уже, — ты можешь сейчас взять отпуск на неделю примерно? А то у меня засада совершеннейшая с этим новым делом.
— Конечно, старший, за несколько дней паразиты никого без меня не сожрут, — он улыбнулся и погонял туда-сюда одного из своих змеемонстров. Они снова играли вечерами вдвоем с Дитте, как когда-то давно. — А что случилось?
— Да твой папенька с Райнихом, два долбоеба… — Дитте замолк, увлеченно проводя своих спецназовцев через засаду. — Вот змееныш!
Неймо засмеялся: ему удалось сожрать монстрами половину отряда Дитте, редкая удача.
— Что они выкинули, старший?
— А, так вот, Энкем намылился с журналистским расследованием в Северный Бжар, а Райних за ним увязался, якобы присмотреть, ну, сам понимаешь.
Да уж, Неймо понимал, этих родичей было и поодиночке опасно выпускать, а вдвоем… Северный Бжар, благополучный сосед Южного Гжара, практически одна культура и язык, такие же розовые полосатые котики… В груди заныло.
— Я присмотрю за ними, конечно же, — тихо сказал Неймо.
— Уверен, с тобой они будут в безопасности, ты знаешь этих южан насквозь, — Дитте хлопнул его по плечу, вставая.
“Я постараюсь, старший, изо всех сил”, подумал Неймо, с неуверенной улыбкой глядя на альфу снизу вверх.
Как заставить родичей себя слушаться? Он же для них мелочь, не авторитет.
***
Папа задумал серию статей о жизни гжарских беженцев, “только горячие факты, сынок, это будет бомба”. И теперь они хихикали и шептались с Райнихом в креслах напротив, Неймо краем уха уловил райниховое похабное “ебать девственников”, надел наушники и отвернулся к иллюминатору.
Небеса полыхали розовым закатом под грохот синтетических барабанов, и Неймо было почти хорошо.
Он снова кинул взгляд на родичей, увидел, что папа забрался к синему коту на колени, они укрылись одним одеялом и там копошатся. Тогда Неймо встал и задернул шторку, ограждая их полукупе от любопытных взглядов. Да, в Северный Бжар летала гражданская авиация, и можно было расслабиться с удобствами первого класса.
А в Бжаре на них пеленой пала жара, влажно обняла, мучительно напоминая иное, но так и не смогла растопить холода, сковавшего Неймо.
Он разрывался, сопровождая папу по святым миссиям и каким-то притонам, переводил для него, стараясь не впускать в себя чужую жизнь и мытарства. Даже смотреть на гжарцев — как тревожить старую рану. А еще надо было приглядывать за Райнихом, тот днем шнырял по рынкам, охотясь за древностями, а ночью — по кабакам и роскошным клубам, причем таскал за собой папу, когда тот был не занят.
Неймо не мог спать.
На четвертый день папа встретился со своей коллегой, милой розовой кошечкой, и они все вчетвером отправились исследовать особенно таинственные закоулки бжарской жизни.
А на пятый вечер они снова собрались на “совершенно особенную местную дискотеку”, в который раз особенную.
— Тебе совершенно необязательно тащиться туда с нами, — ласково улыбаясь, говорил ему Райних. — Что там может приключиться, в центре столицы.
— И правда, сынок, — вторил ему папа, — отдохни, а то ты какой-то совсем замученный.
— Ладно, — с сомнением протянул Неймо, уже который день мечтающий уколоться и забыться. Или хотя бы проглотить снотворное и выспаться. — Ладно, посплю до четырех, а потом подъеду к вам.
Два негодяя согласно кивали, а папа даже встал на цыпочки и чмокнул его на прощание в щеку.
У Райниха был проколот левый сосок, а у папы — правое ухо, и Дитте, не надеясь только на жучков в их коммах, вставил им тайно спутниковые следилки в пирсинг. Так что в пол пятого утра Неймо легко нашел гулящих котов в притоне на окраине города, обожравшихся кислоты и упившихся местного сладкого вина. В компании четырех таких же бухих миротворцев и двух розовых полосатиков не старше двенадцати лет, мальчика и девочки. Последние сидели у Райниха на коленях, поджав хвостики, и он рассеянно поглаживал их по спинкам, что-то втирая солдатне.
Неймо схватил поганого кота за синее ухо и зашипел:
— В местную тюрягу на экскурсию захотел, педофил несчастный?
— Да не трогал я их! — возмутился тот, вырываясь, а потом упорото заржал: — И вообще, все по закону!
— Ты кто такой? — с угрозой спросил один из миротворцев, отвлекаясь от вылизывания раскинутых лапок папы.
Разумеется, белый котик был совершенно голым среди полностью одетой компании, затраханно извивался и якобы жалобно мяукал, пока его все лапали, как всегда, вечный и непрекращающийся позор.
— Это коты моего прайда, — сказал Неймо.
— А хуй в жопу? — поинтересовался другой миротворец.
И Неймо молча продемонстрировал им комм с идущей трансляцией, и дорогие соотечественники немедленно смылись. Заявив на прощание, что вообще только мимо проходили. Кому же хочется быть запечатленным в пьяной компании с несовершеннолетними.
— Что ты там про закон говорил, — спросил Неймо, розовые котята испуганно на него таращились.
— Закон израта! — гордо объявил Райних. — Они это называют временным союзом пред лицом господа, прикол, да? На него даже согласие главы прайда не нужно.
— Да-да, представляешь, сынок, — голый папа возмущенно крутил хвостом и подпрыгивал: — Детская проституция под видом законных отношений! Мы на одну дискотеку пошли, а там! Аукцион девственников, буквально, Райних прямо на месте и заключил однодневный союз, это называется бракч, и знаешь…
— Я знаю, — процедил Неймо. — Немедленно одевайся.
Еще бы ему не знать, у них с Раззуком был заключен такой “союз веры” на пять лет, по другому розовый котик с ним жить отказывался, “не по-божески”, говорил. По-божески если, так Неймо следовало тогда сменить и конфессию, но полупрозрачный от старости служитель не обратил на это внимания, они соединились в маленькой старинной церкви, среди разрушенного Гжара, и тогда это вовсе не казалось извращением, было так красиво и романтично… А здесь даже и церкви не нужно, надо же, какую мерзость устроили из их религиозных обычаев, и как отец всегда умудряется находить самое дерьмище.
— Какого дьявола ему одеваться, — заявил Райних, вставая и драчливо топорща гривку, — я желаю продолжить веселье. А ты иди спать, мелкий.
— Да, малыш, ты лучше иди, отдохни, — поддакнул папа.
— Ебать девственников, значит, — завелся Неймо. — Без согласия альфы, так, Райних? Детишек. И что же, интересно, скажет альфа?
— Да кто же знал, что они такими мелкими окажутся! — неприлично взмявкнул Райних, моментально сдуваясь. — Я думал, приличные девственники будут, совершеннолетние, лет по пятнадцать… Ты только Дитте не говори, ладно?
— В кар! — зарычал Неймо, подаваясь вперед.
Папа, натягивающий как раз штаны, испуганно подскочил, запутался и упал. А Райних удалился на выход, независимо сунув руки в карманы и подергивая хвостом. Кажется, послушался. Неймо смотрел ему вслед, сжимая кулаки, а потом вдруг подумал, что с Раззуком он не постеснялся бы распустить руки, а Райниха вот не тронул, ведь последний и сдачи дать может. Гадкая мысль мгновенно остудила его гнев, затопив привычной болью и виной. Он посмотрел на жмущихся друг к другу котят.
— Мы на самом деле девственники, господин, — дрожащим голоском промяукала девочка. — И брат тоже, не оставляйте нас тут…
— Не оставлю, — хрипло ответил Неймо. — Вам есть куда идти? Я подброшу.
***
— Зачем ты их сюда притащил!? — Райних возбужденно бегал по блистающей золотыми завитушками гостиной их номера. — Что значит, некуда идти? Дай им денег и отправь обратно в прайд, наш этот… бракч скоро прекратится, пусть продают их заново.
— У тебя же самого дети, как ты можешь так? — Неймо просто ушам не верил.
— Мои — не такие. А эти… шлюшки.
— Какая ужасная судьба… брошенных котят… — папа вздохнул, горестно шевеля ушами.
— И она не постигнет этих котят, — зло сказал Неймо. — Раз вы взяли их в наш прайд.
— Но что скажет Дитте?! — взвыл Райних.
— Ах, теперь это тебя вдруг взволновало? Раньше надо было думать, — отрезал Неймо.
— Он меня прибьет, — Райних трагически прикрыл лицо лапами.
========== Глава 6 ==========
***Свадьба
Дитте, разбуженный ни свет ни заря, сказал много чего, в основном, матом, в то время, как Неймо, чувствуя, как горят уши, щеки, и сводит живот, поведал ему зловещие новости о том, что не уследил за родичами, а те попались в лапы местных проходимцев и ввязались в нехорошую историю, и что из этого вышло.
— Это моя вина, старший… Но я привезу этих детишек в Тирроган, ведь здесь им светит только бесконечная продажа для очередного бракча, но по дешевке уже, порченый товар… Если они тебе не понравятся, то буду сам содержать.
— Ты хоть говорил с ними? — вздохнул Дитте. — С теми, кого собираешься привести в клан?
Неймо недоверчиво вскинул на него глаза: неужели тот сразу согласится взять неизвестных котят? “А вдруг они воришки”, вспомнил он райниховское и благодарно улыбнулся альфе:
— Нет, еще не особо разговаривал, сначала с тобой посоветоваться.
— Отлично, если ты сочтешь, что они могут жить с прайдом — так тому и быть, примем их.
— А если… — Неймо нервно дернул ухом, — если я ошибусь.
— Все ошибаются.
Он с улыбкой провел пальцем по погасшему комму, сидя в темноте кабинета, в окно мигали отблески реклам, а потом пошел в свою спальню. Котята, выкупавшиеся, как им и было велено, смирные и голенькие сидели на кровати. Неймо оцепенел, а кошечка быстро дернула покрывало, прикрывая себя с братом:
— Простите, мы думали наш господин придет…
— Он не придет.
— Но почему? — девочка вскочила и зачастила: — Если хотите, можете меня проверить, я и правда девственница, а брат все время со мной был, правда-правда…
Она подошла к нему на пару шагов, утянув за собой покрывало, а котик испуганно схватил подушку и съежился, пытаясь спрятать голые лапки за мелкой постельной принадлежностью.
— Дело не в этом, — сказал Неймо и объяснил, что тирроганцам закон запрещает брать детей до пятнадцати.
— А у нас с двенадцати отдают, — расстроилась кошечка, ее звали Айлика. Она погладила золотую монограмму на простыне. — Все смеяться будут… и все равно никто не захочет взять, как в первый раз… чтобы такой красивый господин… отдадут солдатам.
Она зашмыгала носом, а Неймо посмотрел на мальчика. Тот болезненно кривил губы, невидяще глядя сквозь сестру.
— Не отдадут, — сказал Неймо, — если хотите, можете уехать завтра с нами в Великий Тирроган, и вас примут в прайд. У нас не положено вне прайдов заводить союзы, обязательно надо приводить избранника… — он осекся, вспомнив.
Но детишки обрадовались, неверяще распахнули на него глаза:
— В ваш прайд, господин…
— Да, — натянуто улыбнулся Неймо, — сегодня же днем и уедем, пока бракчный контракт действует. Ложитесь спать.
— А правда, что в Тиррогане улицы золотые?