Деревенька у тракта имеет довольно обширную территорию, удобное расположение к реке и по шуму, что идет от нее, можно судить о довольно хорошей жизни. Плавно иду туда, где есть люди. Мне сейчас необходимо погреться в их лучах тепла и заботы. Не хочется быть одному.
Дом, в котором меня приютили, был светлый и теплый. Хозяйка являлась Матерью, и только с большой буквы. Ласковая, добрая, нежная с чадами и строгая с ними же, но так как может быть только мать. Со мной была приветлива, как только ее попросили приютить еще одного дитятку. Причем меня принесли завернутого в одеяло, так как к деревне-то я вышел, да даже до ворот дошел, но дальше просто обессиленно рухнул под ноги разговаривающих мужиков, что стояли у забора. Как меня несли и что сделали для смены ипостаси - не знаю. Я отключился, а проснулся уже будучи в доме этой чудо-матушки, так что сижу и улыбаюсь как блаженный.
Уютно, пахнет вкусной снедью, и я ощущаю, наряду с голодом, умиротворение. Мне хорошо. Словно вековой груз снят с плеч моих, словно я иду конечным путем. И мне не страшно. Я будут доживать свои года здесь, а потом уйду туда, где моя душа станет единым ковром опыта жизни и ошибок, дабы породить новую волну душ, с их личным путем и личными ошибками. Или никуда не пойду и просто растворюсь в небытие, отпущенным на покой. Как будет там, не знаю.
- Проснулся? - спрашивает эта чудо-матушка.
- Да, - киваю ей головой.
- Тогда иди умойся, пора трапезничать.
Медленно встаю, пробую свои силы, так как магия сейчас неуместна. Вроде все нормально. Иду куда указали дабы смыть с себя сонливость и применяю мокрую процедуру, довольно отфыркиваясь. Бодрит, ласкает кожу, заставляет возжелать любить этот мир. Рушник, лицо протереть и за стол, вкушать свой первый завтрак после возвращения.
Деревня при тракте была довольно популярна у купцов, кто вел торг между княжествами. Разбойники не хулиганили, дороги были хорошие, накатанные, уложенные камнем. Оба князя постарались, дабы торг был более удобным. Я осмотрел и дороги, и домики жителей, видел и караван и просто путников-путешественников.
Мне здесь нравилось. Тем более, что первый раз спросив, кто я и откуда, больше не лезли с расспросами. Я, ясное дело, сказал, что не помню родителей, а по лесу бродил в поисках чудесного места. Здесь чудесно - хочу жить у вас. Все, кто умилялся, кто с готовностью качал головой, слушали мои объяснения и не пытались найти слов лжи или недомолвок. Спросили, что делать умею, я без утайки поведал, что готовить могу довольно сносно, а чистку овощей просто обожаю. В тот же момент меня в трактир привели и сказали - помощник, проверь и на работу бери. Проверили, взяли.
Сейчас, а это примерно года два спустя, я тружусь на кухне трактира, что обслуживает посетителей караванных, да путешествующих. Живу не у той милой доброй женщины, а у деда одного. Очень такой четкий и строгий дед. Мне с ним легко жить. Я его понимаю, так, как и волшебством он владеет, и армию знает не понаслышке. А я…глаз белке стреляю из лука, так что нам легко жить. Единственное что меня допекает, так это!..
- Сука, перья выщипаю! - ору блаженно на скотину нашего старшего повара.
Мне в ответ:
- Ку-ка-ре-ку?
Подрываюсь с кровати, почти ныряю в окно…ах…ушел. Соседом у меня живет старший повар трактира. У него в хозяйстве живет вреднейшее существо - петух, красавец, но на бульон его не сверишь, он старый и жесткий будет. Так вот, эта скотина, она песенки свои поет, и не на рассвете, а за час до него! У меня под окном! Если деду плевать, он почти как пробка глух, хозяин привык уже, а остальные соседи довольно далеко, то меня эта скотина порядком достала.
Один раз я его чуть не сцапал, ведь верткий и летает. Так повар наш любезный, Гремх, выстроил для него клеть. Да еще к деду пришел и попросил барьером обнести. Гремх мужик говнистый, а ежели жизнь попортит кому, так плывет от радости. Вот и мучаюсь. Барьер ставить магией не желаю. Тратить на такое свои неразвитые запасы - кощунство. Я его потихонечку, зверем сниму. У меня получится.
Выполнив все процедуры утра, даже истопив печь, разогрев похлебку, быстро позавтракал и тикать в сторону трактира. Если скотина голос издаст, я ж к клетке прилипну, слюну пуская и его до нервного тика доводя, а соседей до хохота. Мимо меня идет строем коровье стадо - выпас с раннего утра. Вместе с коровами и телятами идут пятеро пастухов-охранников и их собаки. Приветливо им киваю, с кем-то за руки здороваюсь, так как они на моей стороне стада.
В трактире уже вовсю печи разжигают. Гремх придет где-то минут через двадцать и начнется наша веселая жизнь. С раннего утра, когда все еще спят, и только ранние путники забредают по несчастному стечению обстоятельств проведя в пути всю ночь, получат горячие миски с похлебкой и подогретым вчерашним рагу, да парным молоком. Его привозит нам Трош, всегда в одно и тоже время, всегда парное и никогда не разбавленное водицей. Влас с ним дело иметь любит.
Влас - это владелец трактира, смешной такой коротышка, очень ушлый и любопытный, но работников своих не обижает и не обманывает. Если ты отработал на два медяка - они твои. Если положено тебя побаловать прибавкой, будет. Если наказать - накажет. Все по честно отработанному. Этим он мне и нравится.
Гремх от него отличается кардинально - высокий, с пузом, язвительный и любит почесать языком, влезть не в свое дело. С ним за компанию трудится старший из подавальщиков, Кон, который у меня первый на очереди списка неприятных типов деревни. Кон, слишком он отличается от деревенских. Много из себя строит, делает вид, что аристократ. Выражается это так - вы работайте, а я получу прибавку за вас. С ним у нас война. Хоть мы и оба омеги, получилось-то, что я изначально мужичек с маткой, он и я вещи такие разные, какими быть отличия омег просто не могут. Ну, представлять я его сейчас не буду, он сам себя покажет.
Еще на кухне трудилось два молоденьких поваренка и в зале было два подавальщика, да хозяин за стойку вставал, когда народ пребывает трапезничать. Его женка за детками присматривает - близнецы народились, им всего по три годочка.
- Утро доброе, трудяги! - раздается за спиной певучее приветствие от Кона.
- И тебе не хворать, коли не шутишь, - усмехнулся Гремх.
Я удивлюсь, если он когда-нибудь не расположится между ног нашего аристократа. Уж очень он на него сально смотрит.
- Тут не захвораешь! - картинно всплеск руками, к столу подходит весь такой несчастный. - Представляешь, у нас ночью заехала целая отара, - он живет рядом с трактиром и по договоренности с хозяином принимает гостей ночных, если их больше одного-двух, за это имеет дополнительный медяк, - так их столько! Я не успею, мальчики на подаче просто замучались. А ведь им еще и в номера надо принести, воды там или еще чего.
- Кон, золотко ты мое, - Гремх улыбается ему льстиво, зная, что подлиза подкинет ему медяк-другой, если его разводить на то, что тот очень любит - лесть и похвала, - так что нужно, дабы не хворало золотко наше?
- Отдай одного из мальчиков в зал. Ну не успеваем. А там, - он картинно закатил глаза, руки заломил, - вельможи. Сам понимаешь, - поправил себе несуществующую прядку волос - мой подарок, когда я разозлился и состриг его лохудры, - мы просто не имеем право показать свою некомпетентность.
Я фыркаю, так как это тело говорит открытым текстом - дай мне раба, ибо я лично работать в три жилы не желаю, мне марку держать надо.
- Вот Лиан, - тыкает пальчиком в мою сторону это тело, - очень подойдет. Он сильный и быстрый. - И в глаза смотрит, ресничками хлопает, а Гремх уже тает.
- Оплата из твоего кармана. - Флегматично отзываюсь из своего угла, где ощипываю кур.
На меня резко разворачивается фурия.
- Ты что несешь? - шипит и щерит отросшие клыки.
- Как что? - я поднимаю бровь. - Ты же у нас марку держать будешь, столбиком стоять и наблюдать, как я и Федя с Уммом будем носиться между столами, комнатами, двором и кухней. - Кивает, однако согласно. - Так тебе за что платить? Кто работает, тот и денюшку получает. Гремх, а ты за меня это сделаешь? - показываю на кур, коих еще десяток. - Тут же никак нельзя в сторонку отложить и удовлетворять просьбу нашего златовласого господина Кона, тут животы у птицы вспучит, тухнуть начнет. - И улыбаюсь. - А Влас с меня спрашивать станет, а где я был, а почему не сделал. Так что, златогривый? Платишь? Гремх, курей в ощип пускаешь ручками своими?
Одно существо побагровело, другое хмыкнуло и развело руками, когда к нему повернулись в поиске поддержки. Когда глазенки сузились, повар наш на чан с тестом показал, так златовласка сникла окончательно. Поведя глазами в сторону двух других поварят, но те, подхватив нашу эстафету, моментально ткнули на гору овощей, причем овощи у Кона на втором месте нелюбимого, после меня. Я возглавляю парад.
Ушло наше чудовище трудиться, ведь отлынуть не получилось. На меня покосился злобно. А мне что? Я встал, положил куренка, ощипанного, на стол. Взял тесак и наглядно продемонстрировал, что будет, если попытается меня хоть как-то задеть. Брямс! Головешка куренка на пол отлетела, весело подпрыгнув несколько раз и завертевшись волчком.
Все, Кон исчез с кухни шевеля ходульками так, словно я ему тесак в спину запускаю. Ну, до обеда у нас дел хватит, а там начнется веселье - наплыв посетителей после обеда обычно больше, чем на завтрак.
После кур, разделки и подготовки к запеканию, я плавно перешел на отбивные. Вообще, когда пришел сюда, то показал класс с мясом. Так и встал на него. Гремх, конечно, готовит особые мясные блюда, но вот запечь или сделать цыпленка-табака - моя стезя. Даже котлеты делаю. Рубить правда приходится мясо ножом, так как контингент любит не "пасту мясную", а пожевать чтоб было.
День плавно стремится к обеду, вокруг меня беготня подавальщиков, Гремх выдает горячий хлеб, Кон залетал пару раз и опять нарывался на демонстрацию - нож, тесак классически + куренок, птаха убиенная = голова на полу, Кон за дверью. Сегодня он вообще как-то слишком настойчив. Неужели там столько народа, что одного из поварят забрали?
Гремх качает головой, меня зовет на помощь, так как я с мясом почти все, а новая партия еще маринуется. Иду, запускаю руки в другую готовку, помогаю бедолаге нашему оставшемуся с посудой и чисткой овощей, даже яблоки мою и в вазы укладываю. Интересно, для кого так расстарались? Осмотрел набор фруктов - персики, яблоки, груши и даже виноград.
- Гремх! - влетает на кухню Влас, - у нас гости великие!
- Хто? - выдает он, прекрасно понимая, что так просто хозяин не стал бы влетать на кухню.
- Князь Мирон из Рэва! Они к нашему князю едут, в гости!
Меня как током пробирает. Нет, быть того не может! Прислушиваюсь, медленно сглатывая. А там щебечут, там Кон влетает на кухню со списком того, что надо для гостей великих и какие блюда де надо бы изготовить, так как опочивать будут у них. В этом трактире! И князь с дружиною своей, да при маге своем, да еще много чего, от чего по кухне слюни Кона текут, Гремха текут, и хозяин распоряжается - готовить все самое лучшее!
А мне плохо. Сижу, чищу картошку, думаю, пытаюсь понять. Как так, а? Как так получилось, что князя зовут также, как и того, кого всей душой люблю? Кого забыть пытаюсь и ночами бывает в подушку тихие слезы роняю? Нет, точно не он. Просто созвучно. К тому же, тело, взятое оболочкой, умерло. Я очень похож на паренька, только выгляжу старше. Но совпадений может быть много тысяч, я ведь прошел чрез веер миров, я знаю.
Выдыхаю, так как просто созвучен и все. Дочищаю овощи, с вдруг быстро начавшим работать поваренком. Видать обещали прибавку за сегодня. Когда с овощами покончено, мне говорят про запечённого ягненка и нескольких поросят. Киваю головой, берусь за дело и не замечаю, как вечер наступил, как пора закругляться. Так как это таверна и входов тут два - для гостей и для нас, то из недр места моей работы я ушел незамеченным, а внутрь зала не смотрел. Мне оно не надо. Да и какая разница?
Не подумайте, что я дурью маюсь. Просто если так случилось, что я правил линии в своем мире, то встретить Мирона могу, чисто гипотетически. Но я Лиан, простой парень, безродный и с довольно слабой ипостасью, почти не маг. А он князь и по слухам, женат. Так что если и увидит меня, то не поймет, что это именно я. У нас разные ауры, а тело погибло. Без души сосуд не живет или заполняется сущностями - пассивными али агрессивными. Но веер миров не бросает недоделанные дела, и поэтому я уверен - тело умерло и его никто не занял. Все.
Домой вернулся, поболтал с дедом, посидел на улице ожидая, когда он докурит и вместе отправились в дом, спать. Лег на кровать и предался мечтам, фантазиям. Вот если бы…и так замечтался, что не заметил, как уснул. Проснулся от крика скотины. Подорвался с места, зарычал на сбившиеся часы, схватил что-то со стола и метнул в сторону клетки. Не попал, но петь сволочь перестала, юркнула в курятник.
Делать нечего - я больше не усну. Мягко потянулся, пошел одеваться, завтракать. И опять новый день, хлопоты и моя война с Коном, пикировка остротами с Гремхом, смешки с поварятами и подавальщиками. Гости уехали утром. Кон после этого все уши прожужжал о том, какой князь потрясающий и как он на него смотрел, как обнюхивал. Я же пошутил, что, если течка началась, нельзя так подставлять господ. В итоге на меня наорали, погрозили удавить и в итоге разревевшись удрали, когда я начал "разделывать" птицу с видом флегматичного палача, намекая что на этом месте будет Кон, если только дернется. Уж как я метать ножи умею, он уже имел четь удостовериться. Через всю деревню его достал! Не удрал ведь, хоть и очень пытался. Его филей ему всегда итоги ссоры со мной продемонстрировать может.
Несколько дней прошло, почти месяц и вот опять вопли и крики до потолка! Князь-гость опять в трактире остановился. И тут мою флегматичность из состояния забытья вытянул окрик Кона, что стоял у окна, через которое можно осмотреть въезд.
- Наш князь! Наш приехал!
Вот тут меня любопытство-то и разобрало! Я был близко, присмотрелся к фигурам, стоявшим рядом с открытой повозкой, в которой сидело три довольно широкоплечих молодых парня. Рядом с каретой стоит…закрываю глаза и тихонечко отхожу, дабы не быть затоптанным всеми интересующимися.
Облизнув враз пересохшие губы замер. Там мой отец. Отхожу к столу и начинаю думать, что же это такое? Рядом с отцом увидел того, кто все мои ночные мысли занимает. Мирон. Это был он, без сомнения. Я опустил низко голову и постарался стать как можно незаметнее. Если Мирона удастся в случае чего обмануть, то вот родной отец…
Значит я - княжич. Серьезно? Из моих воспоминаний, что сохранились о моей реальной жизни, под тонной прожитых чужих, смутно всплывает знание про семью, про то что не бедны они и землю имеют. Но ни имен, ни тем более титулов, я так и не вспомнил. Но вот лица…это без сомнения мой отец. И он меня узнает. Почует. Его не обмануть. А ведь я, как выяснилось, супруг князя Мирона, умер несколько лет назад…только.
Прикусил губу и прислушался к памяти сплетен, что была неделю назад. Кон прожужжал все уши, мол такой вот княже, да такой вот, а Гремх ему - женат он. Но не сказал, что второй или еще какой раз. Уж этот бы спустил с небес на землю, сообщив, что супруги у князя умирают быстро. Но он этого не сказал. Тогда что же получается? Мое тело не умерло? Или оно исчезло? Но тогда про супруга князя-соседа говорили бы.
Медленно приправил кур, положил их запекаться и принялся готовить жаренных молодых поросят и дичь в вине. Долго возился, почти сумел убрать мысли об этих двоих. Пока не выясню, что случилось с телом паренька…эм…замерев призадумался. Если это мой отец, в котором я не сомневаюсь, так как ощутил родство, то получается, что я свое собственное тело занимал? Да? И если я тут, то два года назад…что-то произошло. И мне бы узнать, да что-то страшно. Нет, сидим тихо, никому на глаза не попадаемся и все, забываем. Просто в гости князь к князю съездил и все - я здесь ни в какие ворота не вмещаюсь. Тем более, кто поверит, что княжий сын на кухне, как простой работник пашет с утра и до ночи? Правильно, никто. Вот и успокаиваем попу, мирно делаем свое дело и домой. Если попытаюсь раньше слинять, то хозяин не поймет. Князья покушают, да и отвалят, я мне здесь еще работать и работать. Так что просто делаю свое дело и хватит ненужных мыслей.