Несколько коридоров, поворотов, странным образом казалось, что иду по кругу. За спиной послышался переполох, разносились крики, призывающие найти. А кто у нас тут ускользнул из постельки? Ага, теперь поворот и…
Все тело словно иглами проткнули, когда на меня налетел кто-то. Из-за слабости и внезапного странного ответа моего тела, ноги подкосились, и я упал. Больно ударился головой о каменный пол. Кто-то рядом чертыхнулся и надомной нависла тень. Руки, сильные для слабого меня, вдруг схватили и тут же по всему телу словно жидкий огонь распространилась боль. Вскрикнув, попытался отделаться от удерживающих меня рук, приносящих такой хоровод болезненных судорог, но ничего не получилось. В меня вцепились, казалось, мертвой хваткой. Все тело агонизировало от нарастающих волн боли. Я ничего не понимал и не ощущал. Была только боль, заставляющая вырываться из рук ее приносящих, кричать и подвывать от все большей и большей муки по всему телу.
Я даже не сразу понял, что меня держат несколько рук, так было больно. Сил вырываться не было, но тело извивалось, выгибалось и утробно кричало, чтобы хоть как-то выдохнуть напряжение. Сколько это продолжалось не помню. Знаю только одно, я потерял сознание надолго.
Когда очнулся, толчками приходя в себя, опять кричал и ощущал, как руки и ноги связанные, натягивают путы, иногда даже рвут их. Сколько так продолжалось не знаю. Карусель образов, боли и едких лекарств вдруг замерла от теплого прикосновения и мягкого говора на неизвестном языке. От этого легкого касания по телу распространилось тепло, боль уходила, как и желание сбежать, как ощущение подкожного страха тела. Я едва смог понять кто я и где я. Все было расплывчатое, все было таким туманным. И мягкий говор, что дарил избавление от сводящих с ума боли и страха.
- Вот и все, - донеслось до меня.
- Вы уверены? - раздался незнакомый голос сквозь вату бьющейся и гудящей крови в ушах.
- Да. Заклятье "порока" я снял, теперь все будет хорошо. Сейчас он уснет, после дадите ему это.
- Спасибо, мэтр… - голос отдалился, а мне на голову легла теплая ладонь.
- Вальрен, - тихий шепот, легкий поцелуй в висок, - сыночек мой, все хорошо, ты дома.
И как окончательный аккорд - живительный сон. Пока тело было в отключке, лично я не спал. Мне лично было интересно, что это за такое заклинание и чем оно грозило лично мне? Нырнул в свой внутренний мир, к сфере своего "Я" и осмотрел ее. Защита моей сущности на месте, ни трещинки. Это хорошо. Еще осмотрел печать, что показывала сколько я сделал рывков, остановок и прожил полных жизней в своем Пути. Много. И все они в тех мирах имели свою цель. Этот же мир, пока еще только обозначен дымкой, а значит еще не время получить как цель, так и ее окончание. Ладно, раз еще рано, буду осматриваться.
Выздоровление этого тела было медленным, тягучим. Сначала было несколько минут в день, потом пара часов. Преимущественно бодрствование приходилось на утренние часы, потом наваливалась усталость, и я благополучно засыпал. Те люди, что были с мэтром или как там его, более в мою комнату не заходили, пока я был в сознании. Человек назвавший сыном так же не появлялся. Кормили меня слуги, не разговаривали со мной, как и между собой в моем присутствии.
Неделю я просто тупо смотрел на всю эту богадельню, после чего тело довольно резко пошло на поправку, и я начал вставать. Один раз попытался выйти, но охрана в числе трех мордоворотов так на меня покосилась, что решил быть скромнее и не совать свой длинный нос куда ни попадя. Вот есть комната и ладно на этом. Мало ли какие тут законы, а я о них ничего не знаю. Ну а если не знаю, то и жить мне тут довольно долго, так что побережемся.
Родня, если таковая у меня имелась не в единственном числе, ко мне по-прежнему не заходила. Я был полностью на попечении слуг. Когда мое бодрствование перешло из разряда час-два в полноценные полдня, ко мне приставили слугу, который отчаянно скучал. М-да, я ведь так же, как и ты скучаю и не жалуюсь, а на разговоры меня не тянет, уже отбили охоту.
Радость была от того что мне разрешили-настояли на прогулках. И впервые за, кажется дней двадцать, я вышел из комнаты. Слуга был рядом, мордоворотов за дверями не оказалось. И вот мы идем такие радостные погулять. Да, сад был великолепен. Воздух свеж, красивые и сочные цвета растений, беседка и камнем выложенные узорчатые дорожки.
Прогулка была занимательной, тем более что встретилось несколько слуг. Я еще не говорил? Во всем моем новом теле на некоторое время этого мира, я остро ощущаю запахи. Нет, они ни неприятные, отнюдь, они скорее несут информацию. И, судя по всему, встреченным мною слугам именно мой запах не нравится. Я заметил, как они едва заметно морщили носы, нервно вздрагивали. Что такого в моем запахе я понять не мог, ведь ничего про этот мир не знаю.
Кстати, слуга за мной приглядывающий, не менее их нос морщил, а иногда, думая, что я не вижу, лицо кривил. М-да, меня тут не просто не любят, а кажется едва переваривают. И причину я пока не понял. А спрашивать как-то не хочется. Будто не время пока разговаривать, да и не с кем.
В общем, посидел на свежем воздухе, облака посчитал и двинул назад в комнату, дабы отобедать, как слуга выразился. Спорить или просить еще немного побыть тут не хотелось, поэтому послушно поплелся назад. Вошли через большие двери длинного коридора и потопали в сторону отряженной для меня комнаты. Дом, как я уже понял, огромен с большими залами, банкетными и бальными, так же с гостиными и рабочими помещениями для прислуги. Целый дворец, наверное, правда миниатюрный. Больше похож на замок, только гуляющих сквозняков как бывают в таких строениях, почему-то нет.
Иду и слышу приглушенный разговор, что струится через неприкрытые двери одной из гостиных. И разговорчик-то не для посторонних. Один из голосов я помню, он меня еще сыном называл, а вот второй смутно так знаком, но где слышал не могу вспомнить. А так как я особа любознательная, любопытная в каком бы обличии не было мое тело, то возле двери остановился как вкопанный и уши греть. Ну а внутри страсти прям кипят и голоса тон повышают.
- Вы считаете, что теперь целесообразно сватать Вальрена? - рыкнул второй менее знакомый голос.
- Но милорд… - просяще в ответ.
- Нет! Вы сами хоть понимаете, что его пометило более сотни альф? Это же позор! Чтобы сын, сын князя Данарен и так себя опозорил!
- Но Вальрен не виноват, это же заклятье. - Фактически плача защищал меня кажется родитель.
- И что? Сюда же он пришел? Переборол привязку к постели. - Брезгливо ответил на мольбу в голосе. - Сбежать оттуда смог, мог бы и ритуально самоубиться на мосту.
- Милорд! - послышался плач в ответ.
- Что милорд? Что? Чтобы мой сын, владеющий магией пространства, и не понимал, какой позор навлекло его безрассудство на весь род? Вы понимаете, что теперь обо мне будут судачить все, кому только не лень!
- Но ритуальная смерть… - голос был тихий-тихий. - Он же еще молод, к тому же покрыть его никто не смог, и запах самцов легко вытравить.
- Вытравить?! - закричал противный голос твари, что променяла собственного ребенка на общество. - Да за милю от него несет как от портовой шлюхи! Нет, никакого сватовства. И точка.
Знаете, я был в шоке. Парня, насколько я понял, заклинанием заставили ноги раздвигать, а после вполне удачной попытки бегства в вину ставят то, что выжил. Уму непостижимо! И тело молодого мальчишки как деревянное. Я его более не контролирую. Словно слова этой твари имели для него огромное значение. Словно именно с него пример парень брал, хотел быть похожим и желал признания в его глазах. А услышав такое, даже не имея уже души своего хозяина, память тела явственно вздрогнула, и я более не властен над ним.
Ощущение льда, что сковало все конечности, вдруг кольнуло в сердце, в голове. Стало зябко, противно. Спать захотелось неимоверно. И тут дверь с треском раскрылась, явив миру злого мужика, который мазнул по тонкой фигуре взглядом и сощурившись рыкнул:
- Ты что, подслушивал? Вальрен! Мало того, что опозорил, так теперь…
Что говорило это тело дальше я не услышал, погружаясь во тьму…
Перед князем Данарен застыла словно каменная фигурка сына. Юноша стоял и смотрел прямо перед собой, лицо было бледным и еще не отошедшим от крайне могущественного заклинания, которое делает тело безвольным сексуальным рабом, после чего при смене места привязки от любого касания к телу живого существа отдается страшной болью и сводит с ума, после чего тело погибает. И сейчас, стоя рядом со своим старшим отцом, князем огромных земель по северную сторону Великой реки, впадающей в каньон и уходящей в море, внутренне засыпал крепко, оставляя пустую оболочку. Запах юного княжича истаял словно его смыл проливной дождь, глаза стали стеклянными и ни на что не реагирующими, а голос родителя заставил плавно пойти вперед, куда шел.
Что кричал отец ему в спину, как его звал родитель, княжич не слышал. Оболочка просто вошла в комнату и села на край кровати. Слуга, что был при нем, ошеломленный таким открытым поведением князя, да еще и тем, что наследник все слышал, молча занял свое место, правильно полагая, что лучше оставить в полном покое господина. Княжич же как сел на край кровати, так до самого ужина и не двигался. Как и в остальные дни после этого.
Вальрен, юный сын, единственный среди шести сестер, словно замер во времени. Он ел, ходил в туалет, на прогулки, принимал ванну, но делал все это с отрешенным видом. Словно его тут нет. И что самое настораживающее в его поведении было, так это увеличивающиеся отрезки времени его сна. С каждым днем он вставал все позже, и позже, ели все меньше, двигался все более заторможено. В конце концов на одной из прогулок обессиленно осел на землю не в силах подняться.
Вызвали мага, так как лекарь ничего не смог найти. Маг прибыл, осмотрел его. В гостиной, куда его пригласили князь и его супруг, маг присел на диван, напротив взволнованного родителя. Князь смотрел в окно, где княжича вывели на прогулку стайка слуг, которые теперь его сопровождали постоянно. Вместо одного теперь было шесть юношей и две девушки, что следили за его прической и одеждой.
- Что с ним? - спросил князь, отвернувшись от окна.
- Я не нашел постороннего вмешательства. На нем нет заклинаний или еще какой-либо дряни. - Маг вздохнул.
- Если нет вмешательства, - родитель нахмурился, - тогда что с ним?
- Он просто не хочет жить. - Вздохнул маг.
- Как не хочет? - удивился князь. - Из-за чего?
- Я не знаю, как такое может быть, но, - маг посмотрел на князя, - на нем лежит приказ. На его ауре.
- Приказ?
- Да, милорд.
- Чей? - встрепенулся родитель. - Какой приказ?!
- Ваш милорд.
- Мой? - ошарашенно уставился князь на мага.
- Да, милорд, ваш приказ. - Маг покачал головой на растерянных родителей. - Боюсь, это не снимаемый приказ.
- О чем он? - севшим голосом прошептал родитель.
- Приказ на смерть.
- НЕТ! - родитель подскочил. - Нет! Невозможно! Князь не маг, он не смог бы ни за что на свете такой приказ отдать! Не привязал бы его! Вы ошибаетесь!
- Милорд, ваш сын маг. - Мягко и от того страшно пояснил маг. - Ваш приказ он сам мог привязать к себе.
- Как снять это? - князь сжал кулаки, видя мага словно в застилающей глаза дымке.
- Никак, милорд. Мне очень жаль, но княжич уже перешагнул за грань, когда еще можно было что-то сделать. Он слишком силен в магии пространства, поэтому может применять ее на время своего магического потенциала. Приказ уже на стадии иссушения жизни. Неделя-другая и он уснет. Как только это произойдет, три дня и… - Маг опустил глаза. - Мне очень жаль милорд, это не лечится.
Маг покинул гостиную. Князь обернулся и посмотрел вниз, туда где сидел его единственный сын. Он даже не прореагировал на удары супруга, подскочившего с места, вымещая всю свою боль на причине ее возникновения, доставляя лишь незначительную физическую боль, ибо душа взвыла. Не глядя на супруга, прижал к себе, заставляя тихо подвывая, все еще бьющего его кулаками, быть рядом, дабы самому не сойти с ума. Он ведь тогда был просто зол, высказался так как думал, а ведь Вальрен все слышал. И князь видел, как глаза потускнели, как он одеревенел. И не остановил его, не позвал лекаря раньше, думал, что просто дуется на правду. Ведь сам Вальрен все прекрасно понимает. Он маг, он знает их законы. И сам поперся куда не следовало.
А внизу в саду, на скамеечке безжизненной куклой сидел юноша, бледный и с залегающими под глазами кругами, в окружении слуг, уставившись в одну точку. Красивый юноша, уникальный маг пространственной магии, способный телепортироваться в любую точку мира…умирал.
Дни сменились неделей. Дом жил в ожидании, когда время бодрствования, что уже сейчас не превышало восьми часов в сутки, истают, после чего он больше не проснется. Родитель, наплевав на традиции и запреты князя, все время бодрствования сына проводил рядом с ним, порой тихо сидел рядом, когда тот спал. Сам князь был изгнан супругом от сына, гневно бросившим ему в лицо, что он недостоин быть рядом.
Князь отступил, отошел подальше и смотрел на угасающего сына издали, на плакавшего супруга, который всегда был их светом, солнышком и радостью. Сейчас его лицо осунулось, в глазах более не играли смешинки, а горе витало вокруг него плотным кольцом. Умирал его сын, угасал он сам, пролегли седые пряди в волосах князя.
Сидя в кабинете, глядя на сад, на гуляющего супруга и слуг, князь раскрыл письмо с сообщением от молодого князя Яруша Кильненского. Кильненсы были богаты, имели обширные владения на юге от Великой реки, так же очень хорошие торговые и военные соглашения по меньшей мере с шестью княжествами. Сам Яруш неплохой маг, хороший воин и, как гласит давняя родовая легенда, способен сделать своим супругом кого угодно и даже смертельно больного излечить. И этот человек, будучи молодым, здоровым и сильным, узнал каким-то образом, что единственный сын князя Данарен практически одной ногой в могиле. Хотя…тайна из этого уже не получится. Фактически все соседи знают, что наследник северного князя умирает.
Вздохнув, Данарен ответил ему согласием. Осталось только их познакомить…вернее показать Вальрена. Ему сейчас глубоко плевать, кто рядом.
В дверь постучались, затем открыли и вошел супруг. Холодно воззрившись на князя, он даже садиться не стал.
- Что вам угодно, милорд?
- Присядь, Шаниши. - Устало проговорил князь.
Супруг присел, нервно осмотрел мужа и пристально уставился в глаза.
- Не смотри так, я знаю уровень своей вины. - Данарен покачал головой.
- Нет, - прошипел супруг, - ты ничего не понимаешь! Не ты рожал нашего сына, но ты с легкостью отказался от него! И только из-за тебя он умирает!
- Перестань, - князь потер переносицу. - Если я не бьюсь в истерии, это не значит, что мне не больно от содеянного. И не начинай ссору, я не для этого позвал тебя.
Шаниши фыркнул.
- И для чего? Оторвать меня от последних мгновений моего ребенка, да?
- Нет. Через два дня приедет будущий муж Вальрена.
- Что? - опешил супруг, даже рот раскрыл от удивления.
- Князь Яруш Кильненс. Вот бумага о его просьбе. Я ее удовлетворил. - Передал письмо с печатями и подписями молодого князя.
- Но… не понимаю, зачем вы так со мной? - супруг посмотрел на князя глазами полными слез. - Времени нет, а вы и те последние крохи отнять хотите? Что же вы за человек такой?!
- Успокойся. - Князь покачал головой. - Кильненс, наверное, единственный кто сможет отменить мой приказ.
- Что…как? - растерялся супруг моргая мокрыми от слез ресницами.
- Беря в супруги даже человека одной ногой в могиле, он способен излечить. Но только того, кто будет его полноправным супругом. Не просто запись в документе и брачная печать на теле, но и на ложе.
- Это правда? Он может его излечить? - не веря, роняя слезы, Шаниши нервно смял в руке письмо князя.