Спустя несколько часов Трастильское войско было разбито.
Часть третья Тьма и Свет
глава 1
Плохое, тяжёлое время наступило. Беда обрушилась на Трастильскую землю, с каждым днём всё больше несчастья принося её народу. Пылали города, замки, деревни и поля, люди не хотели воевать, оставались в домах или прятались в лесах и пещерах, предпочитали сдаться на милость победителям, которые, видя в том свою выгоду, оставляли мирное население в покое, едва оттуда уходило королевское войско. Западным территориям Трастилии смена власти была не в новинку, и полки второго маршала оставались без поддержки, панически отступая, провожаемые насмешками. Сражений было мало, но войско редело — солдаты разбегались. Пала линия обороны Западных гор, Агунт, Коронг. Югоск оставили без боя, Бриана оказалась в кольце врага. Гисбулт стал лагерем у стен Трастилинобурга. Оставив мощные рыцарские конные отряды, всю прочую конницу и тяжёлую пехоту на равнине со стороны Южных Ворот, герцог с отрядами лучников и лёгкой пехотой углубился в леса, намереваясь осадить столицу. Королевский двор охватил ужас, его величество вместе с женой и небольшой свитой покинул уединённый замок в окрестностях столицы.
Под торжественный рёв труб и отнюдь не праздничные взгляды горожан он проследовал в Капитолий — гигантский дворец-крепость в центре столицы, где и был любезно встречен придворным обществом, и тут же, не теряя времени, принялся запивать вином, заедать изысканными кушаньями свою, впрочем, довольно-таки слабо выраженную тревогу за будущее государства. Капитолий сотрясали балы и обеды, высший свет развлекался, недоумевая… И за всем этим немногие придворные разглядели странную деталь, в другое время давшую бы повод для целого роя слухов и сплетен: епископ пропал. Он, всегда и всюду неизменно сопровождавший короля, ревностно примечая любые мелочи, вынюхивая тайны и сговоры, ухитряясь не оставлять без внимания любого мало-мальски сомнительного дворянчика. Он, который всюду нёс страх виселицы и костра, без каких либо скидок на титул и заслуги…
Впрочем, вместе с епископом исчез и маршал, человек, в такое тревожное время особенно значимый.
* * *
Но чего не слышали уши придворных, то знают стены Чёрной башни. Чёрная башня… Таинственное название. Однако, ничего в ней чёрного и таинственного, особенно, если смотреть снаружи, нет. Башня, как башня — серый каменный цилиндр метров двадцать пять в высоту, с площадкой на вершине, окружённой массивными зубцами. Она стояла чуть в стороне от основных построек королевского замка, и смотрелась как-то неуклюже в этой удалённости.
В лунные ночи башня и в самом деле выглядела жутковато, когда остальные здания будто приседали, уменьшались в размерах, она вырастала, далеко отбрасывая тень, казалась даже не башней, а исполинской статуей, застывшей фигурой сказочного великана, которого вот-вот пробудит колдовской лунный свет, оглушительно треснет камень, и тяжёлые шаги сотрясут равнину…
Днём наваждение исчезало, башня равнодушно смотрела на мир редкими, бессмысленными бойницами.
Мало кто ходил в Чёрную башню, посторонним казалось, она влачит бесполезное существование и зимой и летом, только хранились в ней кое-какие ценности казны (совсем незначительные), да архив покойного короля. Может, и нашёлся бы какой-нибудь любопытный или вор, много слухов о башне ходит, и охраны возле дверей не видно — да только известно, что следят за дверью денно и нощно шпионы епископа, боже упаси навлечь на себя беду, даже приблизиться к башне — и то боязно!
Был, говорят, в башню потайной ход, ну, да это совсем уж из области страшных легенд…
…Пасмурное небо провисало, по площади ветер носил пыль, какие-то тряпки, перья, играя миниатюрными смерчиками. Людей — никого, полдюжины грачей чего-то выискивали на ещё тёплой от солнца мостовой. Из парадного входа замка вышел человек, настороженно огляделся, запахнулся поплотнее в серый плащ, пересёк наискось площадь, направляясь прямо к Чёрной башне, торопливо вытащил из кармана ключ, отпер дверь. И прежде чем скрыться в тёмном проёме, оглянулся на замок, сделал кому-то невидимому знак рукой.
Сразу же за дверью вошедшему в башню открывалось два пути, один наверх — лестница с перилами, вся затканная густой паутиной с хлопьями едкой пыли. Другой вниз, в подземелье — узкий, крутой ход опасный неожиданными поворотами и провалами на месте некоторых ступеней. Там, над землей, хоть какой-то лучик света проглядывал в бойницы. Внизу — только мрак и сырость. Тесные коридоры с плесенью на стенах, ни звука, ни огонька, и кажется — камень слушает незваного гостя, всё помнит и ждёт, чтобы услужить потом хозяину.
Человек спустился на пару ярусов ниже уровня земли, освещая дорогу масляным фонарём. Переходы изгибались, ветвились всё чаще, и с некоторого момента, не доверяя себе, человек привязал к кольцу в стене шелковую нить. Возле каждой развилки он останавливался уже надолго, то ли вспоминая, то ли определяя верное направление по каким-то тайным приметам.
Наконец, он встал перед невысокой дверью из красной меди. Отперев замок, человек попал в маленькую комнату, со столиком посередине, мягким креслом и окованным сундуком. На краю столика стоял канделябр, свечи на котором были тут же зажжены, после чего человек закрыл дверь изнутри. Сняв тяжёлый плащ, человек уселся в кресло, вытянул ноги и расслабился на две-три минуты.
Потом он достал из кармана в плаще фомку, сосредоточенно осмотрел сундук и одним движением, как опытный взломщик, сорвал крышку, откинувшуюся под действием спрятанного внутри механизма.
Из сундука извлеклась стопка бумаг. Прочитав надпись на первом листе, человек стукнул кулаком по столу, коротко и неразборчиво воскликнул. Потом он замер, прочитав ещё несколько строчек, снова прошептал что-то, вроде: «Я говорил, лучшего места для наших бумаг, чем его же собственная берлога, не найти! Он наверняка ходит мимо них каждый день… Но вот, ты, Рид, в кандалах, а бумажки — они здесь, в целости, и никто их не трогал, никто, вся пыль тут как тут, всё целёхонькое, ни одна не пропала… Бедный Рид, ты обречён, а я стал единственным хозяином бумаг „Чёрного ворона“. Жизни сотни дворян королевства — у меня в руках, они мои, да уж…»
Шепот человека время от времени прерывался хриплым смехом вперемешку с кашлем, пока наконец, успокоившись он не достал откуда-то из тайника в углу большую бутыль. Приложившись к ней, человек умолк. Стало тихо. До жути. Чёрная башня вдруг начала проявлять то свойство воздействовать на людей, о котором ходили легенды — и очередная жертва зачарованного подземелья поддалась ему. Да и кто из незваных гостей мог избежать уготованного? Однако, этот человек оказался из крепких. Лоб его покрылся испариной, но человек тут же взял себя в руки, погрозил пальцем тьме, и снова углубился в чтение бумаг. Прошло около пяти минут, как вдруг…
В гробовой тишине послышался слабый, но отчётливо различимый, тонкий крик, полный боли и отчаяния. Крик повторился раза четыре и смолк. Охваченный дрожью, человек вскочил, нечаянно погасив свечу.
— Тысяча шакалов! — выругался он, пытаясь голосом взбодрить себя. Но помогло это мало. Страх уже леденил руки, а человек знал — после таких симптомов начинается быстрое развитие сумасшествия — сила башни ломала любого. Скорее вон отсюда!
* * *
Епископ неистовствовал. После крупной удачи — отъезда короля со свитой и отлично начатой кампании (если всё случится, как задумано, власть над всей планетой ему обеспечена) — такая мелкая неприятность другого лишь на минуту бы огорчила. Но Бульони привык уделять внимание мелочам — его шпион, следивший за Чёрной башней, оказался мёртвым на своём посту. Личный врач его преосвященства установил, что несчастного отравили. Кто-то посмел пойти против епископа и успел опасно развить преступные планы.
Уже спустя час принесли второе известие — в Чёрной башне был неизвестный в плаще. Епископ побелел. Из его личной псарни доставили собаку-следопыта, гордость королевского егеря, содержавшуюся в отдельных, секретных помещениях. Собака взяла след. С дрожью во всём теле епископ следил за поведением пса и, увидев, что тот уверенно направляется к одному из флигелей замка, засмеялся в яростном предвкушении расправы. Следопыт остановился у чёрного входа помещений, занимаемых маршалом Кронгом…
глава 2
Гулкое эхо шагов разносилось по залу. Под высоким, сияющим волшебными цветовыми переливами сводом, под лепными химерами и серебряными вращающимися шарами, блики от которых отражались в изумрудных плитах пола и от колеблющихся под разноцветной дымкой, словно нематериальных стен; под хрустальными видениями, парящими в воздухе, наполненном благоуханиями райских цветов, шли двое. Лёгкая, но неровная и какая-то тревожная походка одного и твёрдая, решительная поступь второго колыхали эфемерную атмосферу зала, заставляя трепетать иллюзии и разметая световые блики. Зал казался бесконечным из-за этих видений, но вот темнеющей пастью чудовища впереди замаячил выход. Стоявшие по обе стороны тени было подняли руки и сомкнулись, преграждая ход — однако тут же растаяли, причудливо извиваясь в клубах жёлтого дыма. Один из гостей, будто оробев, на миг чуть замедлил шаг. Он был ниже ростом и казался невыносимо хрупким в грандиозном пространстве дворца. Высокий спутник молча положил руку на его плечо. В ту же секунду тяжёлая громада двери ушла вверх. Двое, переступив незримый барьер, очутились в покоях, разительно отличавшихся от первых. Это небольшое помещение имело чёткие очертания, серые, безо всяких причуд, стены. В центре зала, спиною к вошедшим, сидел, развалившись в кресле, абсолютно лысый человек. Он что-то писал крохотным световым стилом на экранчике прибора. С потолка лился мягкий зеленоватый свет, а всю комнату наполнял гул, очень тихий, почти неуловимый. Человек обернулся. На мгновение его уродливое лицо исказилось гримасой то ли ужаса, то ли неукротимой ярости, затем, однако, приобрело обычный свой вид. Лишь уголок рта с белыми, сжатыми в ниточку губами, чуть подёргивался.
Голова этого человека, похожая на дыню, выглядела бы смешно, если бы не глаза, большущие, посаженные неестественно глубоко, излучавшие злобу, скрыть которую человек не мог даже усилием воли.
Человек встал, обнаружив на себе пурпурную тогу с золотым обручем вокруг шеи.
— Вы… — коротко, хрипло проговорил он.
— Что вы здесь делаете, господин канцлер-магистр? — спросил высокий. Человек в тоге смотрел однако на его спутника, который, оробев, отодвинулся к стене.
— Ваше высочество, я всего лишь подыскал место для своих научных занятий, спокойное, уединённое место.
— Её высочеству известны ваши занятия.
— Позвольте, с кем имею честь?.. Ваше высочество, ваша охрана ведёт себя совершенно непозволительно и… Ваш отец будет проинформирован. И… извините, как вы сюда проникли? Окрестные миры небезопасны…
— Если вам дорого ваше ничтожное существование, канцлер, отвечайте только на наши вопросы. Я же скажу вам вот что — Карабандур снял с себя бремя власти и, уединившись на Эйхе, просил не беспокоить его. Вы хорошо поняли?
— Боже!.. — прошептал канцлер.
— Это ещё не всё, Зоарх. Карабандур пожелал соединения дочери со спутником, достойным её и той власти, которая будет на него возложена. Было предсказано, что таков лишь один человек во Вселенной.
Зоарх побагровел, но всё же собрался с силами и ответил колкостью:
— Надеюсь, этот человек — не вы, о смелый незнакомец?
— Нет-нет, — без тени раздражения ответил высокий. — Я всего лишь имперский секретарь.
— Что…
— И опекун Её высочества.
— Так-так! — вскричал канцлер-магистр. — Значит, Великого Зоарха, правую руку самого Карабандура, уже ни во что не ставят! Прекрасно! Повелитель Миров сей же час будет поставлен в известность о насилии над его дочерью!
Имперский секретарь нахмурился.
— Аккуратнее в выражениях, мессир. В противном случае разговор будет вообще прекращён. Алиса не имела никакого отношения к формированию нового правительства. Сам Повелитель Миров Карабандур утверждал его. А ваши махинации с планетами низкой цивилизации известны Карабандуру. Ему известны также ваши теории переменного числа, подрывающие стабильность Империи. Вы низложены, Зоарх.
Канцлер вдруг принял невозмутимый вид, равнодушно хмыкнул и сел, поглаживая обтянутый блестящей кожей череп. Он достал откуда-то из стола кальян и, затянувшись наркотическим дымком, повернул кресло вправо-влево…
— Ну, хорошо, э-э-э… как вас называть?
— Моё имя Форкингем.
— Милорд Форкингем… Я могу чем-нибудь помочь новому правительству? Вы ведь поэтому прилетели сюда вот так, без гвардии, можно сказать, неофициальным образом… Может быть, вы хотели дать мне шанс облегчить мою участь? Кстати, вы уже знаете, кто этот человек, этот избранник? Я что-то такое читал об Уникальных парах… Кажется, их элементы рождаются во Вселенной чрезвычайно редко, и при воссоединении идеально дополняют друг друга, из-за чего способности таких людей возрастают тысячекратно… Не так ли?
— Всё верно.
— И, вроде бы, там сказано, что вероятность соединения таких пар ничтожна по теории Бэга.
— Во-первых, теория Бэга распространяется только на сознания, относительно которых известно, что они смертны; а во-вторых, согласно другому постулату, Колдуса, встреча их неизбежна, и в пространстве, и во времени, хотя при этом может потребоваться перенос в измерениях.
— Что ж, признаться, ваши познания в теории магии внушают мне уважение, милорд Форкингем. И что же, вы его нашли? Если это не секрет.
— Не секрет теперь. Он — повелитель волшебного мира Солнечной системы.
Форкингем тогда не понял, почему канцлер так стремительно развернул кресло — он скрывал гримасу, исказившую лицо. В руки ему сама падала удача, невероятный шанс на победу — и главное было — обмануть главу нового правительства.
— Как? Этот старец Мерлин?!.. — пожалуй, слегка переиграв с удивлением в голосе, воскликнул Зоарх.
— Нет, конечно. Очень странно, у вас такое недостаточное информирование… Очень.
— Да в чём же дело?!
— Пока достаточно. Прощайте, Зоарх. Повелитель решил пока не лишать вас свободы полностью в зачёт ваших прошлых заслуг, однако с условием, что вы оставите свои махинации с цивилизациями, и да упаси вас Бог от прочих интриг и покушений на власть Империи.
— О, милорд!
— Довольно. Очень надеюсь, что наши пути и наши дела больше не пересекутся. Ещё раз — прощайте.
Форкингем и принцесса вышли из зала.
— Я тоже очень надеюсь… ми-лорд… — с яростью прошептали ему вслед губы канцлера. — Однако… я ведь ещё даже не начинал настоящую войну…
* * *
Едва принцесса и её спутник очутились за пределами дворца Великого Зоарха, перед ними приземлились два флайера. Форкингем внимательно посмотрел на Алису:
— Я очень беспокоился за тебя и мог допустить ошибку. Лучше бы тебе оставаться дома.
— Да, Форк, но отец мне говорил — надо увидеть глаза врага. Я тоже очень боялась.
Имперский секретарь молча кивнул и жестом предложил занять места в аппаратах.
— Куда мы сейчас, Форк? — Алиса смотрела на уплывающий за горизонт дворец. Чуть хриплый голос Форкингема из переговорника ответил:
— Мне кажется, принцесса, Зоарх что-то затевает. Он вёл себя подозрительно. В замке местного короля у меня есть агент, мы расспросим его обо всём, что здесь творится.
глава 3
В Трастилии настала ночь. Накрытый тишиною пустой королевский замок был величав в сиянии восходящих лун. Чёрные силуэты башен, в такие часы казавшихся неприступными, далёкий волчий вой, высокое звёздное небо и абсолютная неподвижность создавали ощущение зачарованного, заклятого места, давным-давно покинутого.
На самом деле в королевском замке оставались люди. И один из них в самый глухой час снова пробирался через площадь, и снова лицо его скрывал низко опущенный капюшон…
Если бы какой-нибудь авантюрист решил проследить за крадущимся человеком в плаще, и если бы этот смельчак-авантюрист (либо просто глупец) присутствовал ранее и на дороге в Терра-Брок, в момент передвижения по ней таинственного наблюдателя за обозами… он бы наверняка воскликнул (про себя, разумеется): Ба! Да это же тот самый парень, так испугавшийся странного ночного отряда, следовавшего из Терра-Брок в замок. Отчаянный, однако же, разведчик, и зачем ему понадобилось впутываться ещё в одно приключение? Вот он открыл дверь Чёрной башни, двинулся по крутой лестнице (разумеется, вниз!), уверенно прошёл лабиринт и остановился у какой-то, не виденной нами ранее двери.