Зная дядю Альфреда, я был уверен, что он попытается как-нибудь удержать меня дома. Он мог даже уволить Дейзи и заставить меня работать в магазине задаром. Так что мой план состоял в том, чтобы приняться за угрозы перестать готовить перед самым окончанием последнего семестра и заставить дядю в качестве взятки дать мне Стольскую гимназию. Если это не сработает, я решил пригрозить уйти и найти работу в долине, а потом сказать, что останусь, если смогу пойти в Соборную школу.
Я разрабатывал всё это, сидя в своей комнате и глядя на мерцающий среди гор Столлери. Столлери всегда заставлял меня мечтать о странных и волнующих вещах, которых у меня не было. И мне пришло в голову, что Антея, наверное, точно также строила планы, сидя в своей комнате – лишь с тем отличием, что из бывшей комнаты Антеи Столлери не видно. Теперь мама использовала ее как склад для бумаги.
Примерно в это время о Столлери заговорили во всех новостях. Внезапно умер граф Рудольф. Сплетничавшие в магазине посетители говорили, что он был не так уж и стар, но некоторые болезни не считаются с возрастом, не так ли?
– Свели в раннюю могилу, – сказала мне миссис Поттс. – Попомни мои слова. И говорят, новому графу всего двадцать один. А его сестра еще моложе. Им придется в ближайшее время заключить брак, чтобы обеспечить продолжение рода. Она будет на этом настаивать.
Дейзи очень интересовалась свадьбами. Она повсюду охотилась за журналами, в которых мог оказаться портрет нового графа Роберта и его сестры леди Фелиции. Но нашла только газету с объявлением о помолвке графа Роберта с леди Мэри Огворт.
– Голый текст, – жаловалась она. – И никаких фотографий.
– Дейзи не найдет фотографий, – сказала мне миссис Поттс. – Столлери оберегает свою частную жизнь. Они там знают, как держать средства массовой информации подальше от себя. Я слыхала, их территорию окружают электрические заборы, а внутри патрулируют свирепые собаки. Она не позволит людям совать свой нос – только не она.
– Кто она? – спросил я.
Миссис Поттс помолчала, стоя на коленях на лестнице спиной ко мне.
– Подай мне полироль. Спасибо. Она, – продолжила она, медленно и с наслаждением втирая полироль, – это старая графиня. Она избавилась от своего мужа – я слыхала, запилила его своим нытьем до смерти, – а теперь не хочет никого видеть, пока обрабатывает нового графа. Говорят, он уже полностью у нее под каблуком, бедный мальчик, а будет еще хуже. Она любит всё, что приносит власть и деньги. Он женится на этой девушке, которую она выбрала, а потом она будет вертеть обоими, вот увидишь.
– Похоже, она ужасна, – сказал я, пытаясь выудить больше информации.
– О, так и есть. Когда-то выступала на сцене. Подцепила старого графа, задирая ноги в кордебалете, как я слышала. И…
К несчастью, в этот момент по лестнице взлетел дядя Альфред и разлил воду, пошатнув ведро миссис Поттс, а вместе с ним – ее нервы. Больше мне ни разу не удалось вызвать миссис Поттс на сплетни о Столлери. Вот мой Рок в действии, подумал я. Однако еще несколько намеков я получил от самого дяди Альфреда. Весь сморщившись от беспокойства, он сказал:
– Что происходит теперь в Столлери, а? Могло быть и хуже. Не хочу называть имен, но кое-то там очень жаден до власти. Я опасаюсь следующей череды изменений, Кон.
Он был так обеспокоен, что позвонил своему Кружку Магов, и они – просто не слыхано! – встретились во вторник. После этого они стали встречаться по вторникам и средам, и каждую неделю я помогал относить наверх вдвое больше пыльных бутылок вина.
Недели эти медленно проходили, пока не наступил ужасный день, когда директриса раздала всем в выпускном классе анкеты выпускника.
– Отнесите их своим родителями или опекунам, – сказала она. – Скажите им, что если они хотят, чтобы вы покинули школу после этого семестра, они должны подписаться в графе «А». Если они хотят, чтобы вы пошли в Старшую школу, они подписываются в графе «Б». Пусть подпишут сегодня. Я хочу завтра же получить все анкеты обратно.
Я отнес анкету домой, приготовившись к сражению и хитростям. Войдя через задний двор, я поднялся прямо к маме. Мой план состоял в том, чтобы заставить ее подписаться в графе «Б», пока дядя Альфред даже не знает, что я получил анкету.
– Что это? – отсутствующе спросила мама, когда я подтолкнул желтый лист перед ее пишущей машинкой.
– Анкета выпускника, – объяснил я. – Если ты хочешь, чтобы я продолжал обучение, тебе надо подписаться в графе «Б».
Она рассеянно откинула назад волосы.
– Я не могу этого сделать, Конрад, у тебя ведь уже есть работа. И не где-нибудь, а в Столлери. Должна сказать, я глубоко разочарована в тебе.
У меня словно весь мир выдернули из-под ног, как ковер.
– Столлери! – воскликнул я.
– Ведь ты же вроде именно это сказал своему дяде, – ответила моя мать, взяла анкету и подписалась в графе «А» своей фамилией по мужу «Ф. Тесдиник». – Вот. Я умываю руки, Конрад.
Глава 3
Я стоял, чувствуя себя всеми преданным. Я не знал, что делать или что думать. Когда ко мне вернулась способность воспринимать окружающее, я обнаружил, что бегу вниз по лестнице, размахивая анкетой выпускника. Я влетел в магазин, где дядя Альфред стоял рядом с кассой, и яростно замахал анкетой у него перед лицом.
– Какого черта это значит? – заорал я.
Многие покупатели повернулись от полок, уставившись на меня. Дядя Альфред посмотрел на них, моргнул на меня и сказал Дейзи:
– Не возражаешь минутку постоять здесь? – он выскользнул из-за кассы и схватил меня за локоть. – Пошли в мою мастерскую, и там я объясню.
Он практически вытащил меня из магазина. Я по-прежнему размахивал анкетой в свободной руке и, кажется, продолжал кричать.
– Что ты имеешь в виду под «объясню»? – вопил я, пока мы поднимались. – Ты не можешь так со мной поступить! Ты не имеешь права!
Когда мы добрались до мастерской, дядя Альфред пихнул меня внутрь – в густой запах недавней магии – и захлопнул за нами дверь. Поправил очки, которые я ему сбил. Он тяжело дышал и выглядел более обеспокоенным, чем когда-либо, но мне было наплевать. Я открыл рот, чтобы снова начать кричать.
– Нет, не надо, Кон, – с нажимом произнес дядя Альфред. – Пожалуйста. Я делаю для тебя всё, что могу. Честно. Понимаешь, проблема в твоем Роке – в этой твоей дурной карме.
– При чем тут вообще это? – вопросил я.
– При всем. Я испробовал все возможные гадания, и оказалось, дела обстоят даже хуже, чем я думал. Если ты не исправишь – и немедленно – свою ошибку из прошлой жизни, еще до конца этого года ты умрешь самой ужасной и мучительной смертью.
– Что? – воскликнул я. – Я тебе не верю!
– Это правда, – заверил он меня. – Повелители Кармы просто разорвут тебя на мелкие кусочки, и тебе придется начинать заново, когда ты возродишься в следующей жизни. Они беспощадны, понимаешь? Но я не прошу верить мне просто так. Я хотел бы, чтобы ты пришел сегодня вечером на собрание Кружка Магов и послушал, что они скажут. Они тебя не знают, я им про тебя не рассказывал, но готов поспорить, они моментально вычислят твою дурную карму. Говоря до грубости откровенно, в последнее время она окружает тебя, словно черная туча, Кон.
Я почувствовал себя ужасно. Во рту пересохло, а желудок скрутило дрожащими волнами.
– Но, – произнес я, обнаружив, что мой голос сел до шепота, – при чем тут вот это? – я попытался снова размахнуться на него анкетой выпускника, но сумел лишь слабо дернуть внезапно ослабевшей рукой.
– А, лучше бы ты сначала пришел ко мне, – сказал дядя. – Я бы объяснил. Понимаешь, я выяснил, что ты сделал не так. В твоей прошлой жизни Повелители Кармы потребовали, чтобы ты разделался с кем-то. А ты этого не сделал. Ты струсил и позволил ему уйти. И этот человек тоже возродился и продолжил свою порочную жизнь…
– Но я всё еще не понимаю… – начал я.
Он поднял руку, призывая меня к молчанию. Рука дрожала. Казалось, он весь с ног до головы дрожит от беспокойства.
– Дай мне закончить, Кон. Позволь продолжить. С тех пор, как я обнаружил, что послужило причиной твоего Рока, я воспользовался всеми возможными гаданиями, чтобы выяснить, кто тот человек, с которым ты не разделался. Это было ужасно сложно – тебе не надо напоминать, как магия Столлери глушит здесь чары, – но, несмотря на это, результат получился совершенно определенным. Это кто-то там, в Столлери, Кон.
– Имеешь в виду: новый граф? – спросил я.
– Не знаю, – ответил дядя. – Один из них там, наверху. Кто-то в Столлери обладает немалым могуществом и творит нечто очень плохое, и его образ в точности совпадает с тем человеком, с которым ты должен был разделаться в прошлый раз. Это всё, что я смог узнать, Кон. Будь оптимистом. Мы знаем, где найти его или ее. Поэтому я устроил, чтобы ты получил работу в Столлери.
– Какую работу? – спросил я.
– Прислуги. Ты в любом случае привычен к ней. Управляющий там – или дворецкий, или кто он такой – мистер Амос, и он собирается в скором времени взять несколько выпускников, чтобы обучить их на слуг для нового графа. На следующий день после окончания семестра он будет беседовать с целой компанией таких, как ты. И он возьмет тебя, Кон, даже не беспокойся. Я наложу на тебя хорошие чары, так что у него не останется выбора. Ты не должен волноваться о получении работы. И тогда ты окажешься прямо в гуще всего, чистя сапоги и бегая по поручениям, и у тебя будут все шансы найти человека, ответственного за твою дурную карму…
«Чистить сапоги!» – подумал я и чуть не разрыдался. Дядя продолжал говорить – нервно, убедительно, но я уже не мог сосредоточиться на его словах. Дело было не просто в том, что мой тщательно продуманный план оказался абсолютно бесполезен. Я вдруг понял, чего хотел им добиться на самом деле. Раньше я не признавался даже самому себе, но теперь знал – и это знание причиняло боль, – я хотел, как Антея, бросить книжный магазин, бросить Столлчестер, уехать куда-нибудь в совершенно другое место и сделать карьеру. До сих пор я на самом деле не задумывался, какую именно карьеру, но сейчас мне пришли в голову возможности: летать на самолете, стать великим хирургом, быть известным ученым, или, может – лучше всего – выучиться на сильнейшего в мире мага.
Словно я пытался заглянуть в дверь, которая захлопнулась у меня перед носом. Я мог сделать столько всего интересного, если бы получил подобающее образование. А вместо этого я теперь всю жизнь буду чистить сапоги.
– Не хочу! – выпалил я. – Я хочу пойти в Стольскую гимназию!
– Ты не слушал, что я тебе говорю, – сказал дядя Альфред. – Сначала ты должен избавиться от своего Рока, Кон. Если ты этого не сделаешь, ты мучительно умрешь еще до конца года. Как только попадешь в Столлери, узнай, кто этот человек, и избавься от него или от нее, а потом можешь делать, что угодно. Я в мгновение ока устрою тебя в Стольскую гимназию. Обязательно.
– Правда? – спросил я.
– Правда, – ответил он.
Та дверь будто снова распахнулась. Да, путь преграждал отвратительный порог под названием «Дурная Карма, Рок», но я мог его преодолеть. Я услышал свой долгий-долгий вздох.
– Хорошо, – сказал я.
Дядя Альфред похлопал меня по плечу:
– Умница. Я знал, что ты прислушаешься к голосу разума. Но я не прошу тебя удовольствоваться только моими словами. Приходи сегодня на собрание Кружка Магов и посмотри, что они скажут. Успокоился?
Я полагал, что да, и кивнул.
– Тогда могу я вернуться в магазин? – спросил он. – У Дейзи еще недостаточно опыта.
Я снова кивнул. Но когда он подтолкнул меня наружу к лестнице, мне пришла в голову мысль.
– А кто будет готовить, когда я уйду? – спросил я, удивившись, что не подумал об этом раньше.
– Не беспокойся об этом, – ответил дядя. – Мы наймем мать Дейзи. Дейзи вечно хвастается мне, какая ее мама хорошая кухарка.
Я, спотыкаясь, поднялся в свою комнату и уставился на Столлери, мерцающий из расселины в горах. Мой мозг походил на человека, пробирающегося в темноте между громадных предметов мебели с острыми углами. И я постоянно натыкался на эти углы. Никакой Стольской гимназии до чистки сапогов в Столлери – это был один угол. Повелители Кармы разорвут тебя на кусочки, если не будешь хорошим – другой. Человек там, наверху, среди тех вспыхивающих окон был таким испорченным, что от него надо избавиться – еще один. И я должен разобраться с ним сейчас, поскольку в прошлой жизни был слишком слаб – еще один. А потом мой мозг наткнулся на самый важный угол из всех. Если я этого не сделаю, я умру. Этот человек или я, он или я.
«Он или я, – повторял я себе. – Он или я».
Эта мысль крутилась в моей голове, когда я тем вечером помогал дяде Альфреду носить в мастерскую бутылки портвейна. Мне пришлось заходить в комнату задом наперед, поскольку в обеих руках я держал по две бутылки.
– Ну и ну, – произнес кто-то у меня за спиной. – Какая ужасающая карма!
Прежде чем я успел развернуться, кто-то еще сказал:
– Мой дорогой Альфред, ты понимаешь, что на твоем племяннике лежит самый зловещий Рок, что я когда-либо видел?
Все маги Кружка были здесь, хотя я не слышал, как они пришли. Двое курили сигары, наполняя мастерскую едким синим дымом, который почему-то придавал помещению другую форму и размер. Вместо обычного верстака, стеклянных трубок и механизмов стояли кругом удобные кресла, а рядом с каждым – маленький столик. В центре находился еще один стол, заставленный бутылками, бокалами и несколькими графинами.
Большинство людей, сидевших в креслах, я знал хотя бы в лицо. Тот, кто наливал себе в бокал ярко-красного вина – мистер Сейли, мэр Столлчестера, которому принадлежал металлургический завод на другом конце города. Он передал графин мистеру Джонсону, которому принадлежала лыжная трасса и гостиницы. Мистер Придди, рядом с ним, управлял казино. Одним из тех, кто курил сигару, был мистер Хокинс, портной, а вторым – мистер Феллиш, которому принадлежали «Столлчестерские новости». Мистер Гудвин за ними владел большой сетью магазинов в Столлчестере. Я был не совсем уверен, как зовут остальных, но знал, что высокий владеет всеми землями в округе, а толстому принадлежат трамваи и автобусы. И здесь был мясник мистер Лодер, помогавший дяде Альфреду откупоривать бутылки и аккуратно разливать вино в графины. Густой ореховый запах портвейна перебил запах сигар.
У всех этих людей были умные солидные лица, на них была дорогая одежда, а что еще хуже – все они с тревогой пристально смотрели на меня. Мэр Сейли отпил вина и слегка покачал головой:
– Недолго продлится эта жизнь, если что-нибудь не предпринять. Что тому причиной? Кто-нибудь знает?
– Судя по всему, что-то… нет, кто-то, кого он должен был уничтожить в прошлой жизни, – сказал портной мистер Хокинс.
Высокий землевладелец кивнул:
– И есть шанс исправить это сейчас, только он им не воспользовался, – произнес он низким мрачным голосом. – Почему?
Дядя Альфред жестом велел мне перестать стоять и таращиться, а поставить бутылки на стол.
– Потому что, – сказал он, – говоря до грубости откровенно, я буквально только что выяснил, с кем он должен разобраться. Это кто-то из Столлери.
Все разом застонали.
– Тогда пошли его туда, – сказал мистер Феллиш.
– Я и посылаю. Он отправляется на следующей неделе, – ответил дядя. – Раньше просто невозможно.
– Хорошо. Лучше поздно, чем никогда, – произнес мэр Сейли.
– Знаете, – заметил мистер Придди, – меня совсем не удивляет, что это кто-то из Столлери. На мальчике висит невероятно тяжелый Рок. Как раз соответствует их могуществу, а оно настолько сильно, что глушит средства связи и не дает городу процветать.
– Столлери мешает не только этому городу, – сказал мэр Сейли. – Их финансовый контроль опутывает весь мир, точно сеть. Я почти каждый день борюсь с этим. Они постоянно вызывают магические перебои, чтобы они могли зарабатывать деньги, а я – нет. Если я пытаюсь обойти их – бац: я теряю половину прибыли.