Я как раз хотела спросить у Рори, долго ли еще она собирается водить нас по кругу, как прозвенел звонок. Несколько мгновений спустя первые студенты высыпали на улицу. Кто-то направился вниз по склону в сторону своих общежитий, но большинство отправились прямиком в столовую.
Идёмте, позвала Рори. Пора обедать. Вот же радость.
Она проводила нас в столовую. В глазах друзей читался вопрос, но в ответ я лишь пожала плечами. Понятия не имею, что Рори собирается делать, но мы хотя бы сможем перекусить. Оказавшись в столовой, я не испытала чувства дежавю, как в остальных зданиях. Я ожидала увидеть зал, уставленный круглыми столами, которые как дома покрывали бы белые скатерти, а на них посуда из тонкого фарфора и блестящие столовые приборы. Но вместо них стояли длинные прямоугольные столы, сделанные из тех же больших брёвен, что я уже видела в библиотеке. Стены тоже частично были сделаны из дерева, прерываемое знакомым черным камнем. Стены украшало не так много картин, на большинстве были изображены горные ландшафты. И снова всё это напоминало дикий запад.
Единственное, что немного напоминало о доме, это сад под открытым небом посреди огромного зала. Но вместо виноградных лоз здесь радовали взор разнообразные вечнозелёные деревья, растущие вокруг формации из скал. Узкий ручей, извиваясь, тёк через сад, плескался, стекая вниз по одной из скал и у её подножия образовался небольшой пруд. Его, в свою очередь, окружало множество каменных статуй, изображающих преимущественно животных: медведей, кроликов и уток, но между тем я таки обнаружила между ними индийского бога хитрости Койота. По обе стороны верхней части водопада сидели грифоны и смотрели на фигуры внизу, будто стояли на страже этих существ.
Рори повела нас направо, в дальний конец зала, где студенты выстроились в очередь за обедом. Мы зашли в зал последние, соответственно и оказались в самом конце очереди. Мы с ребятами взяли несколько стеклянных подносов и встали в очередь. Продвигаясь вдоль прилавков, друзья наполняли одну тарелкой за другой, но мой поднос оставался пустым.
Печень, телятина, улитки, какой-то салат с тушёными моллюсками. Всё искусно выложено на маленьких белых китайских тарелочках и украшено морковью, нарезанной и выложенной в форме подсолнуха, а также зелёным перцем, извивающимся словно плющ и молотым перцем, который на дымящихся горках еды выглядел будто красноватый снег.
Я вздохнула. Наделась, что еда здесь получше, но здесь подавали блюда столь же причудливой сервировки. По какой-то причине студенты Мифа любили икру и другую преувеличенно изысканную пищу, подобную этой. В конце концов я отыскала чизбургеры, хотя на этикетке было написано «бургер с бизоном». Бизона есть мне не хотелось, но поскольку это было самым простым блюдом в меню, я взяла бургер и картошку фри под сыром, сметанный соус, бутылку клюквенного сока и большой кусок шоколадного торта на десерт.
Наконец мы добрались до кассы. Ребята уже успели расплатиться и теперь стояли, ждали, пока мы с Рори сделаем то же самое. Спартанка шла передо мной, но постепенно ее шаги начали замедляться, будто ей не хотелось оплачивать обед, но в конец концов всё-таки пришлось подойти к кассе.
Женщина, сидящая за кассой, оживилась, увидев Рори. Она была не на много старше нас может около двадцати пяти но невероятно красивая, с длинными чёрными блестящими волосами, зелёными глазами и фарфоровой кожей. На ней была надета белая униформа шеф-повара, и меня интересовало, помогла ли она в приготовлении еды.
Здравствуй, Рори, поприветствовала женщина. Как сегодня дела в школе?
Здравствуй, тётя Рейчел, пробормотала Рори. Всё прекрасно.
Тётя Рейчел? Должно быть та самая тётя, о которой рассказывала бабушка, с ней живет спартанка. Сестра её матери. Единственный член семьи, оставшийся у Рори. Ну, не считая меня. Взгляд Рейчел скользнул в мою сторону, и она заметила, что я стою очень близко к её племяннице. Её лицо просветлело ещё больше.
И кто же твоя новая подруга?
Привет, с весельем в голосе поздоровалась я, только чтобы позлить Рори. Я Гвен.
Рори бросила на меня ещё один злой взгляд, но Рейчел ничего не заметила. Она как раз протянула руку и взяла мою. А вот мгновение спустя её чувства и эмоции захлестнули меня. Как правило, я тщательно слежу, чтобы люди не прикасались ко мне, потому что психометрия срабатывала мгновенно, но Рейчел застала меня врасплох своим спонтанным, восторженным рукопожатием. Сначала я хотела забрать руку, но потом решила не делать этого. У меня была куча вопросов и мало времени для того, чтобы найти на них ответы, потому что уже завтра утром мы отправимся к руинам.
Я хотела узнать о Рори побольше, а просканировать Рейчел один из способов быстрой добычи информации. Ну, в худшем случае, узнаю, не Жнецы ли они и насколько я могу им доверять.
Чувства Рейчел вспыхнули в моем разуме. На мгновение мысли заполонили изображения её самой. Как она смеётся, разговаривает, улыбается, растёт на протяжении многих лет, учится сражаться по-спартански. Но чем глубже я проникала в ее воспоминания, тем больше замечала в них другого человека девочку постарше, очень сильно похожую на нее саму. Похоже, это ее сестра и мама Рори. Все трое очень друг на друга похожи. Кроме того, я чувствовала любовь Рейчел к своей старшей сестре и то, как сильно она уважала ее. Но вот в другой девушке притаилась темнота темнота, которая с годами беспокоила Рейчел все больше и больше. Темнота сгустилась, когда она встретила парня своего возраста, а после у них появилась Рори. Поначалу Рейчел думала, что Рори сможет вытащить сестру из темноты но её оказалось недостаточно. Образы становились все более бессвязными, в конечном итоге вовсе превратились в уме Рейчел в стену ярко-красного цвета стену из крови.
Крови ее сестры.
Я смутно разглядела, как Рейчел посмотрела на Рори. Внезапно воспоминания и чувства изменились, и я увидела Рори, как она растёт и всю ту любовь, которую Рейчал испытывала к своей племяннице. Но самыми яркими чувствами были усталость Рейчел и её глубокая печаль. Касаемо Рори, она прикладывала колосальные усилия, но постоянно беспокоилась, что делает недостаточно, что ее любви мало и она не сможет компенсировать ту боль, которую Рори испытывала из-за потери родителей.
Родители Рори мертвы? Когда? Как? Прежде чем я смогла узнать ответ, Рейчел забрала свою руку из моей, и воспоминания и чувства исчезли. Я моргнула, пытаясь сориентироваться и упорядочить в голове все, что видела и чувствовала. Должно быть у меня было странное выражение лица, потому что Рейчел подозрительно сузила глаза, но в ответ я одарила ее широкой улыбкой, оплатила еду и направилась к столу, за которым уже расположились друзья. Тут же позади меня раздались шаги: Рори догнала меня.
Что это было? прошипела она. Что ты сделала с моей тётей?
Ничего, отозвалась я. Она ничего не почувствовала.
Я не стала добавлять, что я же, напротив, чувствовала все, что и Рейчел в этот момент, особенно последнюю, самую сильную эмоцию ее удивление и счастье, что Рори нашла новую подругу. Любопытно, что она подумает, когда поймет, кто я такая и что мы с Рори не совсем друзья.
Рори одарила меня еще одним подозрительным взглядом, но села за наш стол. Никто ничего не сказал, все были заняты своей едой. Чизбургер из бизона оказался на удивление вкусным. На самом-то деле я практически не заметила, что это не обычное говяжье мясо, приправленное пряным соусом с красным перцем, чья острота приятно обжигала рот. Салат и овощи были свежими и хрустящими, а толстый слой майонеза на поджаренной булочке создавал приятный контраст. Картошка фри горячая и хрустящая, количество бекона и плавленного сыра, как раз то, что надо, а соус Ренч идеальный, в тоже время густой и терпкий. Единственное, что разочаровало это Фадж (Прим. ред. Фадж название молочного ириса в англоязычных странах, где принято различать ирис без добавления молока (toffee) и ирис с молоком (fudge). Вкусно, но до стряпни бабушки Фрост далеко.
Я была настолько занята, набивая рот, что не заметила неодобрительные взгляды, направленные в нашу сторону, по крайней мере, не сразу. Я как раз сунула в рот последний кусочек Фаджа, как вдруг меня захлестнул всплеск эмоции. Гнев горячий, обжигающий, испепеляющий гнев. Сначала я подумала, что он направлен на меня, что в комнате находятся Жнецы, поэтому обернулась, пытаясь выяснить, кто уставился на меня и почему. И заметила группу парней, смотрящих в сторону нашего стола. Потребовалась ещё минута, чтобы понять, что взгляды их направлены на Рори и они были не единственными.
Мы сидели за столом в задней части обеденного зала, но каждый, кто проходил мимо, кидал на Рори злобный взгляд. Я также слышала перешёптывания:
Жнец...
Не могу поверить, что она продолжает ходить на занятия...
Почему она просто не бросит школу...
Рори тоже все это слышала. Ее плечи напряглись, спартанка так вцепилась в вилку, что костяшки пальцев побелели, а взгляд метался из стороны в сторону, она будто ждала нападения студентов. И вновь у меня появилось странное, почти болезненное ощущение дежавю. Все это напомнило, как подростки Мифа обращались со мной несколько недель назад, когда меня ложно обвинили в том, что я Жнец. Когда Вивиан хотела свалить на меня все те злодейства, что она сделала в том числе убийство некоторых наших одноклассников.
Видимо пристальных взглядов и перешёптываний им стало недостаточно, и несколько парней направились к нашему столу.
Ну-ка посмотрите, кто у нас для разнообразия появился в обеденном зале, издевался один из парней.
Ну-ка, ну-ка, съязвила Рори в ответ, посмотрите, кто до сих пор проваливает английский и все остальные предметы. Наверное, это ты, Дьюк.
Лицо Дьюка покрылось красными пятнами от злости. Он был высоким парнем, с мускулистым телосложением, в моей старой обычной школе он, скорее всего, играл бы в американский футбол. У него не было при себе оружия, но глядя, как он постоянно хрустит костяшками пальцев, будто ему не терпится шагнуть и ударить Рори по лицу, я поняла, что он викинг. А те сильные и славятся решением проблемы с помощью кулаков и не используя оружия.
Да ну, прорычал он. Может я не такой умный как ты, но, по крайней мере, мои родители не Жнецы. И они не совершили массового убийства в библиотеке. Ты не можешь сказать того же про своих, не так ли?
Я замерла. Как и все мои друзья. Мы обменялись взглядами, затем посмотрели на Рори. Ее родители были Жнецам? Они убили людей? В кампусе? Что ж, это объясняет, почему студенты третируют Рори, словно она не лучше грязи под их ботинками.
Лицо Рори было совершенно безучастным и закрытым, когда она отодвинула стул и встала перед Дьюком.
Я уже говорила тебе, чтобы ты не смел упоминать о моих родителях.
Ладони Дьюка сжались в кулаки.
Я буду говорить о них, когда захочу. И ты тоже сучка-Жнец.
Сучка-жнец.
Эти же слова несколько раз были написаны распылителем на дверях и стене возле моей комнаты в общежитии. Это мгновенно взбесило меня, потому что я кое-что узнала, когда прикоснулась к Рейчел что они с Рори не Жнецы, как в прочем и я.
Эй, окликнула я, отодвигая стул и поднимаясь на ноги. Оставь ее в покое. Она ничего вам не сделала.
Дьюк посмотрел на меня, и вновь презрительно усмехнулся.
Кто твоя подружка, Рори? Раньше я не видел её здесь, да и вот этих несчастных тоже.
Это Гвен, громко произнесла Рори, так, чтобы все рядом сидящие за столом услышали ее. Моя кузина. Ее отец был Форсети. А если точнее, он был братом моего отца.
Ненависть мелькнула в темных глазах Дьюка.
О-о-о, издевательски протянул он. Ещё одна Форсети. Так твой отец тоже был Жнецом, м-м?
Глава 18
Я не могла дышать. Перед глазами всё расплывалось, замерцали белые точки. Казалось, мир на мгновение остановился, а затем снова резко начал двигаться.
Мой отец был... Он был... Папа был Жнецом? Это невозможно. Такого просто не может быть. Это... не может быть правдой.
Рори смотрела на меня взглядом, в котором смешались гнев и сострадание, и тогда я поняла: это правда. Каждое ужасное слово, сказанное Дьюком, – правда. Её родители были Жнецами – и мой отец тоже. Как долго он служил Локи? Убивал ли людей? Мама знала об этом? А бабушка? Все эти вопросы так стремительно пронеслись в голове, что я слегка покачнулась.
– Что такое? – издевался Дьюк. – Не понравилась правда о своей ужасной семейке?
Он сделал шаг в моем направлении, но Рори выступила вперед, загораживая меня. Воинственно вскинув подбородок, она зло уставилась на него. Дьюк пренебрежительно скривился и снова сжал руку в кулак, готовясь к удару.
Отодвинулся еще один стул, и теперь нас с Рори заслонил Алексей.
– Достаточно, – отрезал он ледяным тоном. – Уходи.
– Верно, приятель, – согласился Оливер, вставая рядом с Алексеем. – Давай, шагай отсюда.
Поднялись и Дафна с Карсоном, Дьюк в конце концов понял, что его группа уступает в численности. И всё же он смотрел на Рори так, будто не мог представить себе ничего прекраснее, как протолкнуться мимо моих друзей и заполучить её – да и меня тоже.
– Как бы там ни было, – пробормотал он, – она всё равно того не стоит. Ни один Форсети не стоит абсолютным счетом ничего.
Сказав это, он вернулся обратно к своим друзьям. Там они расположились за столом и склонили друг к другу головы. По смеху, проклятиям и насмешливому тону было понятно, что говорят о нас – о моём отце.
Внезапно столовая показалась душной и маленькой. Я не могла дышать и те крохи воздуха, что попадал в лёгкие, сразу же с хрипом выдыхались обратно. Наклонившись, поискала сумку, затем снова выпрямилась.
– Гвен? – позвала Дафна с озабоченным видом.
Я покачала головой.
– Мне нужно... просто нужно побыть одной несколько минут. Хорошо?
Алексей собрался последовать за мной вне зависимости от моего желания, но Оливер положил руку ему на плечо.
– Всё нормально, – пробормотал он. – Оставь её.
Не говоря больше ни слова, я поспешила на выход. В конце концов, я оказалась в библиотеке Древности. Как и дома, когда меня что-то обременяло, я всегда шла в библиотеку. Когда доводилось переживать тяжёлые испытания из-за Жнецов, когда узнавала какую-то жуткую тайну или каким-то образом мне в который раз разбивали сердце.
Я не обращала внимание, куда иду, и уже наполовину пересекла главный проход, когда обнаружила Аякса и Ковингтона за стойкой выдачи книг, полностью сосредоточенных на разговоре. Не хотелось, чтобы они меня заметили и подозвали к себе, поэтому, свернув меж стеллажей, я направилась на второй этаж к статуе Ники. Подойдя к ней, бросила сумку на пол и свернулась калачиком у ног богини.
Из сумки выглядывала рукоятка Вика. Он открыл свой фиолетовый глаз и посмотрел на меня серьёзно, даже немного жалостливо.
– Полагаю, ты слышал разговор в столовой?
– Слышал. Мне очень жаль, Гвен.
– Ты знал? Насчёт моего отца?
Вик скривился, и выражение его лица подсказало мне то, о чём я уже догадывалась. Всё это время он знал, что мой отец был Жнецом. И даже слова не проронил – ни единого. Я задалась вопросом: а чего ещё я не знаю, какие еще тайны хранит меч?
– Но это не так ужасно, как ты думаешь...
– Закрой рот, Вик, – пробормотала я. – Сейчас я просто не хочу этого слышать.
Вик смотрел на меня ещё какое-то время, а потом медленно закрыл глаз. Я даже не потрудилась поднять голову и заговорить с Никой. Она мне не ответит. Не здесь, не сейчас. Да и вообще, говорить совсем не хотелось. Пока нет. Как раз тогда, когда я думала, что знаю всё, что только можно знать о своей семье, вновь всплывает что-то новенькое. Сколько тайн я ещё смогу вынести, прежде чем начну кричать и не остановлюсь...
Позади меня по полу прошаркали ботинки. Я резко повернула голову и потянулась за Виком, готовая вытащить меч из ножен, чтобы защитить себя от Жнеца, который, без сомнений, подкрадывался ко мне. Только тянувшись за мечом, я уже мысленно проклинала себя. Глупая, глупая, глупая Гвен! Аякс ведь сказал держаться всем вместе.