— Решать не нам, — коротко, будто приговор выносил, объяснил Рил. И замер, чуть задумчиво хмурясь. Сейчас можно было только ждать. Он не знал, насколько просматривается камера, поэтому держался сдержанно, позволив себе разве что обнять почти обвившего его Яниса, чтобы не свалился на пол. Горгоне было плохо, это Рил прекрасно понимал, но поделать сейчас ничего не мог.
— Она была лучшим моим творением, — тихо заметил Янис. Больше он до самого появления дворфов так и не сказал ни слова.
Те были мрачные и хмурые, но уже не вели себя угрожающе. Извиняться, правда, тоже не стали.
— Вы можете расколдовать этого светлого? — уточнил у Яниса один из дворфов.
— Это не магия, это яд, — сухо ответил горгона. Пребывание в холодной камере сказалось на его активности не лучшим образом, несмотря на все старания эльфа его согреть. — Эмоционально синтезированный.
Дворф кивнул.
— Противоядие?
— Синтезируется тоже эмоционально, — Янис приподнял верхнюю губу в намеке на оскал. — Логически не управляется.
— Я думаю, мастер сможет, — рука Рила опять легла на плечо. — Вечный сон — плохая плата за подобное деяние, я верно понимаю, уважаемый?
Змейки Яниса отозвались недовольным шипением. Клыки-то при одной только мысли о друиде вставали на кусачую позицию, но вот уверенности, что синтезируют они именно противоядие, а не какую-нибудь дрянь, от которой эльф будет умирать долго и мучительно, у него не было.
Но пришлось идти. И стоять, покачиваясь на хвосте из стороны в сторону, пока Рил убеждал дворфов, что мастеру для синтеза противоядия нужно отсутствие посторонних. И что светлого они не убьют. И множество других заверений, которым поверили далеко не сразу, но все-таки поверили.
Камера не слишком отличалась от той, где запирали их, только была побольше, а на полу лежал светлый. Никто не потрудился вытащить кинжал у него из плеча. Может, побоялись, что не остановят кровь, может, решили, что не стоит трогать в подобном состоянии. Так или иначе, друид лежал, уставившись в потолок застывшим взглядом, и Рил вопросительно взглянул на Яниса.
— Я его сейчас скорее проказой награжу, — честно признался горгона.
Мгновение поколебавшись, Рил все-таки притянул его к себе, обнял, прижимая к груди. Дворфы пообещали, что они будут одни, а слову подгорного народа можно было верить. Одни — значит, одни, без всяких подглядываний и подслушиваний.
— Я понимаю. Но он нужен живым.
— Если бы это можно было контролировать разумом, как взгляд, я бы справился, — вздохнул Янис. — Но тут слишком многое зависит от эмоций… скажи, его сурово накажут?
— Не знаю, но дворфы всегда воздавали по заслугам, — о том, что порой заслуги эти были лишь в глазах самих дворфов, Рил предпочел промолчать. Здесь ситуация была больно однозначная — никто друиду, будь он десять раз светлым и эльфом, подобное с рук не спустит. Как решат, так и сделают, невзирая на последствия.
— Они ценили и уважали Крылатую, — негромко сказал Янис, больше убеждая себя. — Оцепенение — это слишком мягко… ом-м-м… фсш-ш-ш-ш… нужно его разморозить, тогда он сможет истечь кровью…
Ядовитые клыки слегка зачесались, сигнализируя, что там что-то синтезировалось. Янис поспешил цапнуть друида, пока накатившее отвращение не изменило характеристики яда. С десяток секунд ничего не происходило, потом грудь эльфа приподнялась и опала в попытке восстановить дыхание.
— Нужен целитель, — неохотно сообщил горгона Рилу. — Кажется, я ему несвертываемость крови устроил.
Тот уже был у незаметной с этой стороны двери, коротко стукал рукоятью непонятно откуда появившегося кинжала по камню. Появившиеся дворфы оттеснили их, вытолкали в коридор, и Ян только успел заметить, как кто-то отдал Рилу вымазанный в крови клинок. А потом двери снова закрылись, отсекая все и вся.
— Идемте, мастер, — Рил коснулся плеча, бережно, едва ощутимо. — Вам нужно отдохнуть.
Дальнейшее Янис запомнил смутно. Перед ним извинились, выплатили оговоренное вознаграждение. Мельком даже удалось увидеть восстановленную статую драконицы — все-таки повреждения оказались не настолько большими, чтобы дворфы не сумели с ними справиться. Но у Яниса восстановленная статуя вызвала только чувство неполноценности. Это уже была не Крылатая, а только маска с нее. Хорошо сделанная, красивая, может, даже гениальная… но что-то из драконицы ушло. И смотреть на нее горгоне больше не хотелось.
Дорога тоже слилась в единое серое полотно. Янис, наплевав на всех, почти все время пути провел в обнимку с Рилом. Дворфы, которых от первой половины пути отличали только угрюмые лица, ничего не говорили и даже не косились. А первый же языкастый идиот в одном из селений чуть не обзавелся заиканием, когда от закутанной в плащ фигуры в его сторону выстрелили змеи, совсем чуть-чуть не доставшие до лица своими клычками.
Янис думал. Много, серьезно, разбирая по косточкам то, что обычно проходило мимо его внимания. Горгона знал, что по сравнению с Рилом очень молод и наивен, но никогда не задумывался, насколько полно тот ограждает его от всех возможных проблем. Что там эльфийские традиции и сложности — ведь даже с заказчиками Янису общаться почти не доводилось. Равно как и находить их. Рекламу его работ, организационные и административные вопросы, взаимодействие с господином Тукданом, решение конфликтных ситуаций — ведь должна же была возникнуть хоть одна такая? — Рил оградил его от всего. Это было… приятно, но Янису хотелось бы давать эльфу что-то равноценное. Чтобы их отношения не переродились в некую одностороннюю связку.
А как тут развиваться в нужную сторону, если стоило чуть измениться ситуации, как оказалось, что он почти не понимает логики эльфа и может лишь слепо довериться ему, снова переложив решение всех проблем на его плечи?
*
По возвращении на них навалилось множество дел. Хоть Рилонар и постарался максимально разобраться со всем неотложным до того, как принимать заказ, за почти месячное отсутствие накопилось много чего. Так что недели полторы Янис почти не выползал из мастерской, а с эльфом они пересекались разве что в кровати. Если они приползали одновременно, это можно было считать удачей, но чаще всего горгона чутко дремал, вскидываясь на каждый шорох, пока рядом не ложился усталый, но такой теплый и родной Рил. Двухнедельная почти-разлука все-таки здорово повлияла на горгону, заставляя льнуть к эльфу сильнее обычного.
С одной стороны, такой напряженный график даже был благом — усталость забивала впечатления от посещения иного мира, они довольно быстро блекли и отходили на другой план. С другой — работа все же не мешала Янису думать. По кусочкам, по отдельным мыслям… Выбрав момент, горгона съездил к родителям — посоветоваться. Это путешествие здорово покачнуло его уверенность в собственной взрослости и независимости. Разговор помог, и не только потому, что ба Наиша, которая тоже присутствовала, в силу возраста чаще пересекалась с эльфами и могла дать действительно толковый совет. Янис вовсе не хотел, чтобы получилось классическое «хотелось как лучше». Но спокойная поддержка родителей и, более того, окончательное принятие ими Рилонара помогли собраться с мыслями.
Поэтому в первый же выходной Янис, вместо того чтобы просто валяться в обнимку с Рилом, вызвал его на обещанный разговор.
— Что ты хочешь узнать? — серьезно спросил тот, не став увиливать или темнить. Он сам не знал, как объяснить то, что для него было нормой практически с рождения, умением, необходимым для выживания, но честно собирался рассказать, как сможет.
— Расскажи мне, как выглядела эта история с дворфами с твоей точки зрения, — горгона уютно устроился под боком. — Только честно и полностью… ну, в смысле, без поблажек моему самолюбию и всего такого. А я буду уточнять, если что-то не пойму.
Молчание воцарилось уже надолго. Рил лежал, рассеянно играя с оплетающими его пальцы змейками, смотрел в потолок и размышлял.
— Молодой мастер. Очень молодой, — наконец заговорил он. — Настолько, что кто-то нанял ему целого эльфа, чтобы тот следил за всем и разом. Смог добыть только сумеречного, не чистокровку, но уже что-то. Привязал эльфа всеми силами, не поскупился на магический ритуал. С точки зрения дворфов, я был крайне доверенным слугой, почти членом семьи. И нес за тебя полную ответственность, как старший.
Горгона невольно зашипел — тихо, но с очень большим чувством. Он понимал, что не все народы благосклонно относятся к полукровкам. И что у эльфов наследник двух кровей и впрямь может считаться ниже по статусу. Но все равно так злит! Как было тогда с «танцующей» статуей. Восхищались, называли шедевром, хотели перекупить — и ни одна живая душа не узнала в ней Рилонара. Такая… слепота.
— Не злись, — камень на груди эльфа явственно замерцал, но и без этого тот видел настроение Яниса. — Ни у кого не возникло неудобных вопросов, даже на обратном пути, а это главное.
— Но никто не увидел… и не понял, — горгона вздохнул, — что ты не просто полукровка… Как с тем друидом. Почему он так поступил? Крылатая же ему доверяла… а он ее фактически убил.
— Фактически? — не понял Рил. — Ян, он её именно что убил.
— М? Ты сейчас про что именно? — недоуменно нахмурился горгона.
— Скажи… Если ты её закаменил… Смог бы вернуть все как было? — медленно, стараясь, чтобы до горгоны дошло, спросил Рил.
Янис покусал губу.
— Разве что при поддержке сильного целителя. Окаменение тоже пришлось бы снимать по частям…
— Но она была бы жива, — мягко заметил Рил. — Ян, она не хотела умирать. Застыть, замереть… Быть вечным Стражем, пусть даже её бы никогда не разбудили. Представляешь, насколько это кошмарно для друида?
— Не представляю, — надулся горгона. — Как бы там ни было, стать камнем было ее свободным выбором. А убивать только за то, что чей-то выбор тебе не понравился… да еще так… это подло. Надеюсь, дворфы с него три шкуры сдерут.
— Ну… — Рил странно улыбнулся. — До меня дошли кое-какие слухи…
Янис приподнялся на локте, любопытно блеснул глазами:
— Не томи!
— Один из родов светлых спешно собирает старые долги. Мы всегда стараемся придержать подобное, мало ли. А они просят одного. Золота. Много золота. Не информации, не услуг, не помощи…
Горгона хмыкнул. То, что шкуры со светлого сдирают скорее метафорически, злорадствовать не мешало. А судя по тому, что слухи дошли и до Рилонара, золота потребовали как бы не по весу убиенной драконицы. Какими бы изворотливыми ни были светлые, такое по ним ударит хорошо. И отвертеться не выйдет. А то взяли моду считать, что лучше всех знают, как надо…
Эта мысль потянула за собой другие, нить размышлений сместилась к Рилонару. Ясно уже, что Янис в эльфийских сложностях, что называется, по пояс бесчешуйный и во многом другом тоже уступает — вспомнить хотя бы ту оплошность со сторожевой ящеркой дроу. Глупо спрашивать, считал ли сам Рилонар, что Янис того стоит — будь иначе, у горгоны шансов привлечь его внимание не оказалось бы. Но…
— Рил… а почему ты никогда не пытался меня… ну, перевоспитать?
— Перевоспитать? — искренне удивился тот так, что аж уши в стороны разъехались, а это было признаком полного шока.
Янис смутился:
— Ну… я ведь понимаю, что ты меня защищаешь. Огораживаешь… от всего. Даже от собственных родственников, потому что знаешь, что я им на один взгляд максимум. Наверное, это… утомительно?
— Нисколько, — искренне ответил Рил. Потянулся поцеловать, ткнулся носом в одну из змеек и рассмеялся: — Ян, я устал от всего этого. Когда с детства вынужден думать о том, кто что сказал и как себя повел, сопоставлять, анализировать… Тебе я такого не желаю. Люблю такого, какой есть.
Слышать подобное от эльфа было странно. Очень. Слишком искренне, слишком прямо и открыто. Если бы это был кто-то другой, Янис бы счел все наглой ложью. Но это был Рилонар. А еще — в груди трепыхнулось теплым и щекочущим — раньше Рил так точно не умел. Может быть, хотел, но вряд ли мог себе позволить. Значит… не только Янис учится у него. Его супруг тоже обретает что-то свое.
— Спасибо, Рил… — Янис тронул губами изящное запястье. — Только мне все-таки нужно что-то усвоить — чтобы ты меньше волновался.
— Я попытаюсь тебе объяснить, но… Ян, я с этим живу. Для меня это так же естественно, как дышать, — эльф не убирал руки, но перевернулся на спину, глядя в потолок. — Как для тебя управлять своими змейками, когда это выходит. Не обижайся, если у меня не получится, хорошо?
Теперь озадачился горгона:
— На что обижаться, Рил? На то, что ты старше и опытнее, или на то, что ты не всеведущий Андмар и можешь ошибаться?
— Я всю жизнь не имел на это права, — просто ответил тот.
— Э… но… — вот теперь Янис растерялся по-настоящему.
Для него сказанное Рилом звучало просто дико. Как можно — настолько строго? Как можно заковывать до такой степени в рамки норм и правил… Следующая мысль и вовсе заставила горгону подобраться, как перед прыжком, даром что Янис был сейчас в человеческой ипостаси.
— На тебя же не давят из-за твоего выбора? Из-за… меня?
По тому, как замялся с ответом эльф, понял: давят.
— Родители — нет, — наконец сознался Рил. — Остальные… остальные считают, что для души я могу быть хоть с орком, если роду не вредит. Но наследника завести буду обязан, — он опять запнулся, но все-таки продолжил: — Мать уже ищет ту эльфийку второй ветви.
Янис посмотрел на него серьезными и немного грустными глазами. Погладил по щеке, привычно положил голову на грудь — горгона любил слушать стук сердца. Дед говорил, что по звуку пульса можно определить, лгут ли тебе, но Янису до таких высот было пока что далеко. Его просто радовал ровный и уверенный ритм, словно подтверждение того, что все хорошо.
— Бедный мой… — змейки ласково ткнулись мордочками в подбородок. — И ты молчал… Можно было раньше рассказать, правда.
— Я привык, — Рил подставил змейкам ладонь. — И не хочу тебя тащить в эту жизнь.
— Но ты можешь делиться со мной. Понимаешь… даже если я ничего не смыслю в интригах, иногда вместе поназывать сволочей сволочами тоже помогает, — Янис потерся щекой о рубашку. Змейки лизнули руку крохотными языками.
Второй рукой Рил подтянул его выше, поцеловал, бережно прижимая, будто горгона вдруг стал хрупким-хрупким, шепнул коротко:
— Спасибо.
========== Эпилог ==========
Янис отчаянно волновался. Нет, он не ерзал на месте, не теребил завязки принесенного с собой круглого свертка — что внутри, он не признался даже Рилонару, — и даже змейки мирно лежали в аккуратной косе, не пытаясь переплестись каждые пять минут. Но чересчур серьезное выражение лица и слишком размеренное дыхание выдавали: Янис вытряс из матери трансовую технику и сейчас использовал ее облегченный вариант.
Что ни говори, а драконы, вампиры и всяческие чудовища пугали горгону гораздо меньше, чем предстоящее знакомство с родителями Рилонара.
Уютный дворик — скорее крытая веранда с густо оплетенными темным плющом стенами и крышей — вроде бы настраивал на мирный лад. Рилонар опять учел все, выбирая этот крохотный, затерянный на задворках города ресторанчик. Приглушенный свет не резал глаза, но в то же время был приятен. Просто тень от листвы, изменчивая и подвижная. Неяркая зелень плюща была живой, а шершавый камень стены, натуральный, необработанный, — холодным и настоящим, не то что прессованные плиты. Здесь должно было быть уютно всем: и темному, и светлой.
Они появились как-то незаметно. Раз — и уже стоят на пороге, разглядывают сидящих за столиком. Ровно четыре места, расположенных по кругу, чтобы всем было удобно. И в то же время два пустых еще — чуть иные, неясно чем, но отличающиеся. Тем, наверное, что, сидя с этой стороны, было удобней рассматривать сидящих напротив.
— Доброго дня, — поздоровался за двоих отец Рилонара, под руку подводя супругу к свободному месту. Приветствие было самым нейтральным, какое только могло быть — без указаний на род, вид и деятельность собеседников.