— Вам знакома астрономия?
— Я подписана на листок Королевского Астрономического Общества, — ответила она. Тут раздалось деликатное покашливание Элизабет, по мнению которой ее неопытная дочь могла своим «умом» подмочить впечатление о себе, требующее от барышень совсем других качеств.
— Не будем тревожить Вашу матушку, — тихо проговорил Хьюго. — Знаете, в моем поместье в Уэльсе сооружен мощный телескоп, в который можно рассмотреть много интересного.
— Вы тоже любите астрономию? — удивилась Айрин.
— А я уже заметил, что у нас много общих интересов, — заговорщицки улыбнулся Хьюго.
Она с благодарностью и интересом поглядела на него, но их разговор прервали лакеи, принесшие-таки устричный суп. После супа последовали вторые блюда из рыбы, мяса, птицы, с овощами и гарниром. Выбирать было нельзя, и все ели то, что досталось, но учитывая, что перемены были не единичные, никто не жаловался. Затем последовали чай и десерт.
Когда ужин закончился, объявили продолжение перерыва, дабы гости смогли посетить специально оборудованные комнаты для леди и отдельно — для джентльменов, в которых расторопные служанки и специальные камердинеры помогали господам справить естественные нужды за ширмами, чтобы не смущать последних. Элизабет воспользовалась перерывом, чтобы поправить немного растрепавшуюся прическу Айрин, и для всего остального тоже**.
Все вернулись в танцевальную залу, и веселье продолжилось до котильона, который завершал бал и длился более двух часов. И это был второй танец, записанный за Хьюго, после которого он любезно предложил Элизабет подвезти их с дочерью до дома. Джонатан, проведший весь бал (за исключением ужина), за карточными играми, дождался кареты молодого человека. И только тогда сердечно попрощавшись с невесткой и племянницей, довольный успехом Эммы и некоторой суммой, выигранной в нелегкой карточной баталии, любезно раскланялся с молодым человеком. Тот загадочно улыбнулся и объявил, что вскоре посетит родственника мисс Пемброк в связи с неким предложением, которое он намерен сделать. Эти слова подняли и без того хорошее настроение дяди до заоблачных высот. Похоже, что он не ошибся и дело идет к помолвке и свадьбе.
***
С тех пор миновала неделя, а мистер Монтгомери вдруг неожиданно исчез. Первое время Айрин вздрагивала от любого стука в дверь, часто подходила к окну, и становилась все печальнее и печальнее. Наконец она поняла, что это случилось, и она больше не услышит и не увидит его. Теперь она потихоньку плакала ночью в подушку, а днем старалась занять себя хоть чем-то, но Хьюго не шел из ее головы. Матушка пыталась всеми силами разогнать тоску дочери, но ничего не помогало.
— Явился, разбил сердце моей дочери и исчез! — Возмущалась она, переговаривая со служанкой, нанятой присматривать за Айрин. — А все моя дуреха — астрономию она видите ли любит! Улыбаться надо было, и немного побыть дурочкой. Кому нужна умная жена? От нее требуется нарожать ему детей побольше, да дом в порядке содержать. Моя бедная несчастная девочка! Она опять плакала? — спросила она свою визави.
— Да, миссис Пемброк, — с участием проговорила та.
— А ведь я была уверена, что моя дуреха ему нравится. И так ошибиться, — негодуя на себя, переживала за дочь Элизабет.
Раздался стук, и Грейс отправилась открыть дверь. В комнату зашел Джонатан.
— Здравствуй, Элизабет. Я с двумя добрыми вестями. Пожалуйста, позови Айрин, — попросил он матушку.
За девушкой послали.
— Дорогая племянница, — обратился к ней дядюшка. — Издательскому дому Хоттенборов понадобился иллюстратор. Виконт Рассель протежировал тебя для этой работы. Я встретился с издателем. Он готов рассмотреть твою кандидатуру, но после просмотра твоих работ. Подготовь их, и тогда я помогу тебе заключить договор с издательским домом***.
Предложение было неожиданным, и, если бы не сердечная заноза, то девушка сейчас сияла бы от счастья.
— Теперь второе: у меня здесь письмо, присланное мне, но адресовано оно тебе. Меня попросили прочитать его, и, если я решу, что ничего задевающего твою честь там не обнаружится, дать почитать его тебе, — как можно тактичнее проговорил дядя.
Айрин открыла послание и стала читать, пропустив приветствие, адресованное дяде.
«Дорогая, несравненная мисс Пемброк!
Я не сомневаюсь, что Вы удивлены (если только не разочарованы) моим внезапным исчезновением. Прошу Вас дочитать письмо до конца, чтобы позволить мне объясниться.
Я имел неосторожность заявить Вашему дяде, что намереваюсь сделать некое предложение, которое скорее всего воспринялось, как намек на сватовство. И это действительно так. (Айрин уже не могла сдержать слез.) Но я не учел, что судьба может преподнести сюрприз. В моем случае — неприятный. Сообщение из поместья, привезенное ночью нарочным, подвигло меня собраться немедля в дорогу. Уже выехав, я вдруг понял, что не отправил записки Вам, чтобы успокоить и просить обождать какое-то время, дабы я смог все вернуть в надлежащее состояние. И, видит Небо, это мне удалось: дело я поправил.
Уже выехав обратно, чтобы как можно скорее попасть к Вам и принести свои извинения, и, наконец, объясниться в своих чувствах, я подвергся наглому нападению, в котором получил ранение. Теперь я вынужден быть зависимым от эскулапов, которые пока препятствуют моему возвращению в Лондон.
Не будете ли Вы столь великодушны ответить, что мое возвращение все еще не безразлично Вам, и я все еще могу надеяться на Вашу благосклонность?
С почтением и нежными чувствами. Мистер Хьюго Монтгомери, сквайр».
— Дядя Джонатан, я могу написать ответ? — спросила растроганная Айрин.
— Конечно, моя дорогая. Я подожду, сколько будет нужно. И не забудь про работы, — ответил тот, улыбаясь, и попросил уже Элизабет: — А не угостят ли меня чаем?
— Грейс, кипяти воду и все для чая сюда. И десерт, десерт неси, — захлопотала деятельная дама, внезапно забыв все претензии к мистеру Монтгомери.
Племянница Джонатана Пемброка между тем писала:
«Уважаемый (зачеркнуто) Дорогой мистер Монтгомери!
Ваше сообщение о ранении серьезно меня встревожило, и мне остается надеяться, что Вы не преуменьшили опасность, грозящую Вам. Надеюсь, Вы соблюдаете все рекомендации врача, а он достаточно опытен и умел, чтобы поставить Вас на ноги.
Также я искренне надеюсь, что Ваш покой больше не нарушат печальные известия из поместья. И я благодарна Вам за открытие своих, понимаемых и уважаемых мной, чувств. На Ваши вопросы отвечу только тем, что Вы всегда будете самым желанным для моей матушки и меня, гостем. А так же разрешите пожелать Вам скорейшего выздоровления.
Ваша (зачеркнуто) Мисс Айрин Пемброк».
Внизу она нарисовала гроздь бузины и колокольчик.****
Стоит ли говорить, что это письмо послужило отличным лекарством для Хьюго, и он не один раз перечитал строчки ее послания.
А дядюшка Джонатан проследил, чтобы договор, который все же заключили с Айрин, не ущемил ни в чем прав его племянницы.
Комментарий к
*антраша - в мазурке: прыжок, при котором партнер, находясь в воздухе, разводит ноги и быстро сводит их, щелкая каблуками. В идеале, хороший танцор за один прыжок мог трижды совершить щелчок.
** В викторианскую эпоху туалеты начали появляться лишь в 1850 году(прообраз), до этого ночные горшки и выгребные ямы на заднем дворе.
***Люси Медокс Браун, Джоан Мэри Бойс, Хелен Аллингем - английские художницы 18,19 веков.
**** Язык цветов: бузина - сочувствие ; колокольчик - думаю о Тебе.
========== Часть 6 ==========
Время шло. Февраль сменил январь. Под конец зимы выпал снег, будто опомнившись, что хоть разок надо покрыть землю. Но, смешиваясь с грязью лондонских улиц, он превращался в жижу, которая теперь разлеталась из-под копыт лошади кэба, нанятого Элизабет для нанесения утреннего визита Айрин с ее служанкой Молли сестре мистера Монтгомери.
Сам Хьюго вернулся в Лондон в конце января, и тут же отослал со слугой визитки Джонатану и Элизабет. Дядя не мешкая нанес визит молодому мужчине, где ему представили мисс Анну Монтгомери. После чего он тут же пригласил мистера и мисс Монтгомери, и конечно же Элизабет с дочерью на чаепитие, где две дорогих сердцу Хьюго женщины, в свою очередь, были представлены друг другу. Теперь у Айрин появилась возможность делать утренние визиты Анне, где иногда, когда позволяли дела, присутствовал и сам мистер Монтгомери. Он уже полностью оправился после ранения, и Айрин стоило большого труда увидев его, соблюсти правила приличия, поступая, как требовал этикет, чего не скажешь о ее сияющих счастьем глазах, блеск которых было не возможно скрыть ничем.
— Доброе утро! — Поприветствовали друг друга девушки, а Молли, сделав реверанс, отошла в сторонку, где можно было просто посидеть, бездельничая.
— Ты принесла мне мне ту вышивку, что обещала? — весьма заинтересованно спросила Анна.
— Конечно. Даже не сомневайся, я не обещаю, если не могу выполнить это, — утвердительно ответила Айрин, доставая сверток. — Вот, посмотри: здесь схема вышивки, и мои дополнения, чтобы вышло более красиво.
— Будет чем заняться по вечерам, — улыбнулась Анна.
— А почему Хьюго так мало вывозит тебя в свет? — удивленно осведомилась Айрин. — Нельзя так долго держать такую молодую и красивую девушку в заточении уэльского поместья! Как-то не вяжется с тем, что я сумела понять в нем. Он учтив, но не делает, как другие, из этикета незыблемость, и, насколько я поняла, женщина для него не является вещью, которой он имеет право владеть.
— Да, — сокрушенно вздохнула Анна. — Все равно все станет известно, и лучше я сама расскажу, что произошло, чем это сделают другие, прибавив все домыслы, на какие будут способны. А ты сама решишь, достойна ли я твоего общения. Выслушай, — сделав предупредительный знак рукой, начала она свою историю:
— Как ты знаешь, наш отец и старший брат являются владельцами крупнейшей мореходной компании, а так же прибыльных пастбищ Шотландии, обеспечивающих овечьей шерстью многие мануфактурные фабрики. Кроме того, нашей семьей в Лондоне основан банк, тоже приносящий неплохой доход. И потому я считалась выгодной партией. Моя матушка, Паола, выйдя за моего отца постепенно приняла образ жизни и те правила, что его определяют, но она всегда скучала по Венеции, где солнце жарче, а люди не стесняются показать своих чувств. Она уговорила отца отпустить ее, меня и нашего третьего брата, Эрнеста навестить нашу родню. И хотя для отца это было трудно (не в материальном смысле, ведь он искренне любит мою матушку!), но, понимая ее чувства, он согласился на ее поездку в Венецию, где и сейчас австрийская монархия пытается поддерживать свои порядки.
Стоит ли говорить, что я была очарована городом на воде, гандольерами с их серенадами и канцоне, пышностью дворцов дожей, местным обществом, не столь ревниво соблюдающего правила этикета. И потом мы с братом познакомились с аристократами, которые мечтали сбросить узы Австрийской империи, вернув Венеции ее независимость. Мы, подневольно, в силу молодости, увлеклись этими идеями, и я познакомилась с Томазо Гумбольти - молодым графом, который для меня стал символом мужского достоинства и бесстрашия. Но, как показало время, я горько ошиблась. Моя матушка воспрепятствовала нашему общению, но я, не послушав ее, попыталась бежать с ним. К счастью, эта попытка провалилась. Нас срочно увезли обратно: брата в Лондон, а меня в Уэльс. Рассчитывая, что там меня найти будет трудно. Но Томазо, охотившийся за моим наследством (как выяснилось потом), нашел меня и силой заставил опять бежать. И только вмешательство моего брата Хьюго спасло меня от беды, но наше общество осуждает такое поведение, и я теперь считаюсь парией! - Грустно закончила она рассказ.
— Кхм, - поразилась услышанному Айрин. — И за что я должна осудить тебя? За неопытность, которой воспользовались? Или за возвышенные чувства, оказанные недостойному? А ты знаешь, что хоть я и удачно дебютировала в свете, но вследствие необдуманных действий моего отца я также не слишком желанна в обществе. Поэтому я все равно считаю тебя своей лучшей подругой, - она обняла девушку. Та расплакалась, и по-сестрински прижалась к Айрин.
— Именно тогда ранили Хьюго? — осторожно спросила Айрин успокоившуюся девушку.
— Да, — утвердительно ответила та.
***
Джонатан сидел перед камином и рассуждал про себя: «То, что Монтгомери сделает предложение в ближайшее время — факт. Другое дело - скандалы, связанные с его семьей. Сначала отец, но здесь все закончилось благополучно. Теперь слухи о его сестре. Бедная Айрин, и глупец мой брат! Ведь мог проконсультироваться со мной, но все решил сделать сам, и результат! Но будущее Айрин не самое веселое. Или старая дева, живущая на иждивении брата, и терпящая все от золовки и даже слуг, которые ее за человека считать не будут, или брак с человеком, хоть и умеющим казаться джентльменом, но семья которого не может сдерживать страсти, что плохо. Хотя ее талант акварелистки может помочь ей жить самостоятельно, но готова ли она к этому?»
И он, тяжело вздохнул, решив поговорить с Айрин перед принятием сложного решения.
***
Просторная новая карета мчала Хьюго, его супругу Айрин и сестру Анну в Уэльс, в поместье Лейк — Эдж. Позади остался разговор с дядей. Принятие предложения руки и сердца от мистера Хьюго. Хлопоты с укладыванием приданного в просторный сундук, теперь притороченный в багажном отсеке. Одевание Айрин в красивое голубое платье из шелка. Укладывание волос с украшением их искусственными цветами, и покрывание головы легкой вуалью. Свадебный поезд, где собрались родственники и приглашенные гости. Строгий архиепископ и клятвы, данные перед алтарем. Званный обед. И слезы Элизабет, проводившей свою дочь в новую для девушки жизнь. И еще - хлопоты дяди с переоформлением договоров с галереей и печатным домом, которые оценили необычайно легкий светлый стиль акварельных рисунков Айрин.
Она ехала к новой жизни с огромной надеждой, что все горестное осталось позади, и впереди ее ждут тихий домашний уют, любовь Хьюго, и крепкая дружба с Анной, которой тоже должно повезти…
========== Часть 7 ==========
Хозяин гостиницы уже осмотрел двор, запер ставни, проверил двери и теперь, сидя в своей комнате, пересчитывал пенни и шиллинги, собранные за сегодня. День был не плохой, учитывая интенсивную светскую жизнь, начавшуюся с открытием Сезона. Постояльцев было немало, но две комнаты все же пустовали. Нарочный мистера Монтгомери посетил его вчера и предупредил о приезде хозяина с супругой и сестрой, и передал записку с просьбой оставить для него две комнаты с приготовленным местом для служанки, и теплым стойлом для лошадей и кучера. «Значит, все же женился, — с одобрением подумал хозяин. - Только им давно пора быть здесь. Мистер Монтгомери человек слова», — и, закрыв расходную книгу, он уже приготовился задуть свечу и устроиться в кресле, ожидая приезда постоянного клиента, как вдруг услышал стук в дверь. Взяв масляную лампу, он затеплил ее, и спустился вниз.
— Кто там? — спросил хозяин, и в ответ услышал:
— Нам нужен ночлег, и с нами две леди, которые очень устали, — твердым тоном произнесли за дверью.
Хозяин открыл смотровое окно, и убедился, что за дверью стоит джентльмен, которого он ждал.
— Одну минутку, мистер Монтгомери, — и он поторопился открыть дверь и впустить путников, затем позвал жену, дочь и слугу, который, выйдя во двор, помог кучеру распрячь лошадей и поставить их в стойло, находящееся позади гостиницы.
— Номера для меня и двух женщин, надеюсь, готовы? — Осведомился Хьюго, уже порядком уставший от дороги. — И что-нибудь перекусить.
— Уэльский ягненок, холодный ростбиф, печенный картофель, козий сыр, хлеб и чай с молоком, надеюсь Вас устроят? — учтиво, как того и требовали правила, спросил хозяин гостиницы.